Заморочки

      Немногие в Королевстве людей знали, что такое настоящий патриотизм. Не воспевание великой державы, не развешивание под каждым окном герба Королевства, не ежеминутные напоминания о славе и достижениях людской расы, не ежедневные уроки мужества в лицеях и не тонны исписанных свитков. Где смысл этой траты времени? Король стремился к повышению патриотического духа среди населения, вот только не хватало его действиям эффективности. Люди при звуке гимна пускали слезу, клали руку на сердце и подпевали, про себя думая, в каком же прекрасном Королевстве им посчастливилось родиться. А потом они расходились, и патриотический дух гаснул в них.       Зачем воздвигают огромные статуи полководцам? Сочиняют песни? Ведут летописи? Через несколько поколений какой-нибудь невежда будет проходить мимо статуи полководца, совершившего немало подвигов ради своего Королевства. И что он увидит? Каменную статую человека в пафосной позе. И что он почувствует? Может, внутреннее удивление от массивности и четкой передачи, например, складок на одежде. Пока ему не скажут, он и в жизни не догадается, кто перед ним.        Патриотического духа генерала Терона Бранихарда, по его же мнению, хватило бы на каждого жителя Королевства. То он рвется в бой в стремлении вершить историю, то настаивал на реформе армии, то вдруг хочет вложить свое богатство в постройку нового города-крепости. Желая вписать свое имя в значимые источники, мечтая вознести себя среди рода людского, он часто становился головной болью Короля и объектом насмешек в Кругах Знати. Хотя с первого взгляда и не скажешь, что этот человек недавно предлагал ввести закон, запрещающий одеваться в красно-черное, считая, что подобные цвета присущи вампирам и дроу.        Князь Бранихард всегда ходил с непроницаемым выражением лица, тонкие черты которого выдавали в нем благородную кровь Первого Круга Знати. Узкий росчерк глаз, прямые темно-каштановые волосы, которые можно было принять за черные — особенность человека высшего сословия, бледная кожа и идеальная осанка. Его нельзя было увидеть в испачканных, поношенных перчатках, или непричесанным, или бледнее, чем обычно, из-за чего бы выделились его и так острые скулы. Бранихард был ужасным чистоплюем, как в отношении себя, так и Королевства.       Посетив проводящийся раз в полгода Королевский Бал, князь Бранихард чувствовал себя полностью удовлетворенным. Дамские платья соответствовали этикету, господа учтиво кланялись друг другу и разговаривали на светские темы, слуги предлагали удивительного вкуса напитки, привезенные из земель светлых эльфов. Чужие вина были единственной вещью, смущавшей князя, хотя неприкрытый флирт вон той молодой графини, оставленной без присмотра маменьки, также возмущал эстетические чувства генерала.       Плавная бальная музыка, зазвучавшая вдруг, созывала присутствующих дворян на очередной танец, который, разумеется, должен был уметь танцевать даже пятилетка. Дамы и их кавалеры на балконах, не спустившиеся к нему, вполголоса что-то оживленно обсуждали, что не понравилось князю Бранихарду. Он перевел взгляд на Короля, что всегда являл собой образ идеала и нерушимого авторитета, на которого должны были равняться Круги Знати вплоть до Третьего. Но и это не успокоило подозрения генерала, так как Король выглядел задумчивым, застывшим в ожидании чего-то. Танцующие пары, кружась по залу, будто ускоряли время, и незаметно для гостей часы пробили полночь. Бал близился к своей середине, заканчивался второй танец, разговоры становились громче, и князь невольно прислушался к двум стройным дамам.       — …и если бы Вы знали, как он улыбался, то не говорили бы сейчас так. Этот мужчина при желании мог расположить к себе женщину! — волнительно говорила дама постарше, активно обмахиваясь белым пушистым веером.       — Неужели он был настолько хорош собой? — выразила сомнение собеседница.       — Не назвала бы его эталоном красоты, как эльфа при Знатном Дворе, но от него веяло природной дикостью, мужским духом и абсолютной уверенностью, — в светской манере вещала дама. — Разумеется, я бы не вышла за него замуж. Кто знает, какие у них обычаи в лесу. Своего клочка земли у него нет, он безродный. Не без причин, но все же… — на секунду замолкла она, выдерживая многозначительную паузу, — …я бы не стала. О его титуле можно только гадать. Точно не Первый Круг, я уверена. И я бы точно не вышла замуж за дворянина Третьего Круга, пусть он трижды почетный генерал.       — Фу, фу! — тут же поморщилась ее собеседница. — Третий Круг чересчур низок для знатной крови!       — О чем я и говорю, дорогая моя. Впрочем, дошли вести, что он жив, здоров, и сейчас направляется прямиком на бал. Так что у Вас есть шанс посмотреть на него, душенька, хотя бы раз в жизни. Говорят, он никогда не посещает балы, даже Королевские. Однако, видимо, сделал исключение и решил почтить нас своим присутствием, — хихикнула дама и кокетливо взмахнула веером, замечая через танцевальный зал взгляд кавалера напротив.       Князь Бранихард, выслушав мнение о загадочной важной личности, имя которой не называлось, но напрашивалось, постарался выглядеть надменно и равнодушно, чтобы встретить новоприбывшего гостя во всеоружии. Однако танец закончился, пары разошлись и слуги вышли, поднося уже другие напитки. Господа вновь разговорились, громко обсуждая какого-то генерала, имевшего дерзость идти по головам ради высшей цели. Дамы говорили о манерности эльфийских женщин, то и дело поглядывая на компанию мужчин. Однако большинство присутствующих стояло вдалеке от Короля, о чем-то негромко переговариваясь.       Шло время, подходило время третьего танца, а таинственная личность все не появлялась. Король тоже заметно нервничал, хотя это было видно лишь принцу, сидевшему подле отца, и жене, тоже пребывавшей в томительном ожидании. Участники бала начали тихо обсуждать состояние Короля, а также гостя, который должен был приехать обязательно, так как его приглашение подписывал лично Король.       И вот вошедший в зал слуга громко оповестил всех о прибытии графа Редгрэлла. Следом за ним в дверном проеме появился удивительный мужчина, тут же приковавший заинтересованные взгляды высшего общества и самого Короля. Даже при парадном расшитом мундире, причесанных волосах, начищенных сапогах он умудрялся выглядеть дико и опасно, как зверь в обличии человека. Черты его лица нельзя было назвать хищными, только не сейчас. Вот когда он оскалится… Но это уже мысли некой пребывавшей в восхищении герцогини, которую в данный момент не волновало, что она находится на Круг выше этого грязнокровного.       Смотрел на новоприбывшего генерала и князь Бранихард, чувствуя вскипающее внутри отвращение к нему. Князь тоже был на Круг выше — в Первом Кругу Знати, но почему-то не чувствовал себя удовлетворенным этим фактом. Генерал Редгрэлл, чье имя не сходит с уст, осквернял своим присутствием бал, само Королевство! Здесь могут находиться лишь представители чистокровной элиты! Как смеет такой, как он, находиться в одном помещении с Королем?! Чем дальше шел Грин Редгрэлл, тем сильнее становилась злоба князя, внешне никак не выраженная, разве что брови чуть нахмурились. «Не патриотично! Не эстетично! Омерзительно! Грязно! Это падение культуры!» — кричало все внутри него.       Своего апогея тихая ярость достигла, когда граф Редгрэлл, не удосужившийся обратить внимание на присутствующих, взошел на постамент к трону и встал напротив Короля. Князю Бранихарду хотелось выколоть оборотню глаза, что были недостойны видеть Правителя, руки чесались перерезать зверю горло, чтобы он не смел разговаривать с Его Королевским Величеством. Грязное животное должно оставаться в ногах и смотреть вниз, пока не разрешат поднять взгляд! Князя потряхивало от кровожадных мыслей. Выискав в толпе слугу, он взял с подноса бокал и залпом осушил. К тому времени большинство дворян отмерло, и вокруг вновь воцарился шум от перешептываний. Правда, лишь до того момента, как Король встал. Внутри у князя все натянулось. Граф Редгрэлл учтиво поклонился.       — По Вашему приглашению, Правитель, генерал граф Грин Редгрэлл здесь и готов выслушать Вас. Будете говорить при всех? — обвел рукой зал он, не сводя взгляда с Короля.       — Да, друг мой. Известие о твоем спасении несказанно обрадовало меня, ведь ты был прекрасным полководцем, если не блестящим стратегом. Твои заслуги слишком много значат для Союза Королевств. Ты знаешь тактику ведения боя с вампирами и с легкостью сможешь победить даже Главнокомандующих. Ты не должен действовать бесславно. Я хочу предложить тебе вступить в ряды генералов Королевства Людей и стать героем не только своей расы, но и человеческой — настолько великой и значимой, что твое имя еще много лет не сойдет с уст рассказчиков и пера писцов! Оно никогда не потеряется в истории и будет указывать на открытость и благожелательность Королевства людей по отношению к другим расам. Что же ты ответишь?       — А что я получу помимо дешевой славы? Что будет выгодно мне? — вполне уверенно и дерзко заявил граф Редгрэлл. Князь Бранихард задохнулся от возмущения.       — Я вновь разрешу оборотням селиться на территории Королевства, — поспешно ответил Король, предчувствуя трудности. — Или этого мало? Хотел бы взять моего сына в супруги и претендовать на престол?       Волна вздохов и ахов прошлась по толпе, затрепетали веера дам, а принц, доселе скучавший и лениво сидевший на своем троне, вздрогнул и с ужасом уставился на отца. Граф Редгрэлл снисходительно глянул на Правителя, тем самым став лютым врагом князя Бранихарда. От вопиющей наглости несчастный разнервничался и, слегка опьянев от выпитого, воспринял жест как оскорбление. Еще немного, и он набросится на этого генералишку.       — Позвольте, Ваше Королевское Величество, уж не хотите ли Вы держать меня на коротком поводке? — с вызовом поинтересовался граф и оскалился в подобии насмешливой улыбки.       — Отнюдь, я лишь предложил. Не ищи скрытый подтекст там, где его нет, — чуть вскинув подбородок, посоветовал Король, с типичной королевской надменностью смотря на графа.       — Вы сдержите слово, позволив оборотням жить в Королевстве без гонений и несправедливости?       — Конечно. Слово Короля — закон! Так что ты решил?       — Я войду в ряды генералов Вашей армии, Ваше Королевское Величество.       — Мудрое решение, мой друг! Итак, я надеюсь, присутствующие здесь дорогие гости слышали о том, что генерал Грин Редгрэлл только что официально присягнул Великому Королевству людскому! Поприветствуем же его достойно и дадим ему понять, что даже чужой земле он сможет почувствовать себя как дома!       Король хлопнул в ладоши, и зазвучала музыка, знаменующая начало третьего танца, самого энергичного и динамичного. Герцоги и герцогини, маркизы, графы и графини, виконты и виконтессы, бароны и баронессы — все задвигались, сливаясь в пары и танцуя. Король обвел рукой зал, будто говоря: «Бери, пользуйся. Сегодняшний вечер посвящен тебе».       Граф поклонился и сошел с помоста, оглядывая кружащиеся вокруг пары, и подошел к столам, где его догнал князь Бранихард.       Хоть и выслушав объяснения и наставления Дерила, Грин не мог до конца определить модель поведения, которой ему нужно следовать в высшем обществе. Какие-то моменты Дерил упоминал вскользь, какие-то расписывал по часу, да и поддакивающий Юлай не наставлял угуканиями на путь истинный. Стоило только Грину проснуться после полнолунной ночи, как Дерил в спешном порядке всех собрал (и мурши успел запрячь), приволок в столицу Королевства людей Дайледему, где показал любимого генерала офицерам его армии, чтобы успокоить их и привести в чувство, и, не щадя никого, вновь пустился в путь куда-то на окраину Королевства. Замучив всех бесконечными поездками, Дерил приговаривал, что «скоро там все на высоких нотах запоют». Под «всеми» он подразумевал остальные страны Силивы и Короля людей с его Кругами Знати.       На вопрос, куда, собственно, они направляются, Дерил ответил, что их путь лежит в провинцию Хола. После недолгой паузы последовал следующий вопрос, почему название провинции созвучно с наименованием мяты в этом мире. Незамедлительный ответ прозвучал вполне логично: потому что там ее и выращивают. По словам Дерила Грин распоряжался землями провинции Хола. Здесь у Грина был и особняк, и замок — все это гордо именовалось поместьем Вольхас. Около тысячи душ по официальным данным и стабильное хозяйство, которым занималось доверенное лицо. Откуда вообще у оборотня взялась земля на территории Королевства людей, Дерил рассказал после того, как их встретили и усадили за стол. Остолбеневшего от таких новостей Грина таскали из комнаты в комнату и одевали как манекена.       Начало истории было вполне ожидаемым — за несение военной службы, пусть и не в качестве генерала Королевства людей, Грину предоставили земельное владение. Однако ранее оно принадлежало некоему герцогу или маркизу, имевшему неосторожность пасть жертвой запретной любви с оборотнем. Узнав об этом, правящий в те времена Король тут же опустил его на Круг ниже, лишив прежних привилегий и отодвинув потенциальных, пусть и не наследных, претендентов на трон подальше. Представитель знати не сильно расстроился, став графом — он был счастлив любой возможности быть со своей женой. Вскоре оборотней выгнали за границы Королевства, и избранница графа не была исключением. Он принял решение уйти вместе с ней и оставить имение на доверенное лицо. Управляющий не был уполномочен распоряжаться землями по своему усмотрению. Перед ним стоял выбор: раздать земли соседним провинциям или поддерживать порядок до прихода наследника семьи. Он не пренебрег землями господина и смиренно ждал нового главу. Король, отдав провинцию Грину Редгрэллу, превратил имение в поместье. Крестьяне здесь выращивали холу — «мяту» — и странные синие овощи. Замок же являлся исключительно личной территорией хозяина. Там жили и поддерживали порядок специально подобранные и выученные слуги.       Переварив информацию, Грин спросил, какой у него титул на данный момент. Взгляды устремились на управляющего — низенького седого мужчину с аккуратной бородкой. Судя по его виду, он вряд ли был обычным человеком. Скорее магом, знающим заклинание бессмертия, или долгоживущим существом. По слухам прежний владелец Вольхаса выкупил его как диковинку из рабства и обучил грамоте и наукам, воспитав преданного друга и слугу, которому можно было доверить фамильное наследие. Управляющий назвался Тенрисом, и сказал, что «уважаемый Грин» имеет титул графа. Не принц — и ладно. Оборотень благородных кровей. Звучит странно.       И вот, когда Грин только стал привыкать к жизни дворян, Юлай научился держать ложку и вилку в руках правильно, а Дерил проконтролировал восстановление главенства Грина в провинции, пришло приглашение на Королевский бал, подписанное рукой Короля. Делать было нечего, пришлось собираться на бал.       Дерил крутился вокруг друга, как мамаша: то напомнит, как нужно себя вести, то складку поправит, то обозлится на прислугу, которая засмотрелась на хозяина и не надела на него за пять секунд мундир. Юлай давился от смеха. Слишком потерянным выглядел Грин, окруженный хлопотней и заботой. Стриженный и причесанный, умытый, побритый и одетый в парадную форму он преобразился в важную шишку, и теперь трудно было представить, что он мог мыть здоровенного грязного кота и спать на соломенной подстилке. Трудно, но возможно, благодаря животной изюминке, что в нем присутствовала. Может, это были длинные прядки, тянувшиеся с затылка? Дерил называл ее отличительной чертой оборотней — она заменяла вздыбленную полоску шерсти на спине у волков. А может это были янтарные звериные глаза? Или вытянутые клыки, выглядывавшие всякий раз, как Грин открывал рот? Во всяком случае, с обычным человеком его не спутаешь.       Его специфичную внешность заметили многие присутствующие. Некоторые дамы чуть прикрывались полураскрытыми веерами, мужчины явно желали завести с ним разговор, хотя большинство все же держалось на расстоянии, испытывая неудобство от присутствия оборотня. И пока граф Редгрэлл разговаривал с князем Бранихардом, в их натянутый диалог никто влезать не осмеливался.       — Прекрасный бал, не так ли? — издалека начал разговор князь.       — Да, бал неплох. А после танца с фройляйн может стать еще лучше! — улыбнулся ему граф Редгрэлл и взял бокал с легким напитком.       Князь Бранихард, не поняв смысла нового слова, пропустил замечание мимо ушей:       — Что же, Вы решили почтить нас своим присутствием, генерал?       — Король недвусмысленно намекнул подписью на обязательное присутствие, хотя я по-прежнему не вижу в этом смысла.       — Но Вы ведь могли и не приходить? Вы же так обычно поступаете?       — Обычно — да, но по праздникам люблю выпить чего-нибудь изысканного. Из королевских запасов.       Ощутимая неприязнь генералов друг к другу витала в воздухе, заставляя стоящих рядом гостей нервничать и внутренне негодовать на князя. Своим поведением он лишь раздражает объявившегося в большом свете графа Редгрэлла, из-за чего последующие разговоры с ним могли быть затруднительны. Но князь, как всегда, преследовал личные цели.       — Что же случилось с Вами? Почему Вы так долго отсутствовали? Народ успел похоронить Вас три раза, но после каждого Вашего захоронения вдруг проносилась новая волна слухов о том, что Вы живы. Где же Вы были?       Грин сжал челюсти, сдерживаясь от ядовитой колкости или откровенного нахальства. Но волчья натура не позволила остаться равнодушным.       — Отдыхал от людей.       Бранихард злобно нахмурился, но быстро взял себя в руки.       — И как долго Вы собираетесь скрывать истинную причину?       — Столько, сколько понадобится людям, чтобы догадаться самим.       — Вот как. Уважаемый, имею дерзость пригласить Вас на охоту следующим днем. Вы придете?       — Отчего же нет? — приторно оскалился граф, и Бранихарда передернуло. — Охота это дело хорошее, продуктивное, а главное — закаляет характер.       — Тогда всего доброго Вам, граф.       — Ага, и Вам того же, — тихо сказал Грин, когда князь отошел на расстояние.       Через несколько минут к нему стали подходить дамы, расспрашивающие о самочувствии и настроении, и мужчины, обсуждающие политику соседних стран. Будучи малознакомым с другими расами, Грин отделывался общими фразами и вздыхал свободно, когда его оставляли в покое. Близилось время последнего танца, подводящего итог официальной части бала и открывающего уже светскую вечеринку. Грин честно надеялся, что знает хотя бы этот танец, но тщетно. Кружась в танце со своей женой, Король открывал заключительную часть бала. Затем их пару поглощали остальные танцующие, и те уходили в свои покои. Судя по языку вееров, многие дамы хотели бы, чтобы Грин пригласил их на танец, но он мечтал лишь о том, когда уйдет, наконец, из этого белокаменного зала, режущего белизной глаза.       Когда танец закончился, окончилась официальная часть бала. Несчастный оборотень постарался как можно незаметнее выйти на улицу, где его взгляду тут же открылась неполная луна на темном небе. Справившись с клокотом в горле, Грин спустился по ступенькам к карете. Дерил ждал его с плащом в руках, который он немедленно накинул на плечи друга, когда тот подошел к нему.       — Как все прошло?       — Утомительно, — после недолгой паузы выдохнул Грин и залез в карету. Напротив сел Дерил, пытаясь заглянуть тому в лицо.       — А с Королем что?       — Ничего особенного. Так, побросались фразочками и разошлись. Еще пристал кто-то из Круга повыше. Пытался разузнать, где я был.       — Наверное, Терон Бранихард, один из лучших генералов Королевства. Он еще до твоего исчезновения относился к тебе, как ручному волку, которого сам и приручил. Вот же заноза, везде свой нос сунет, везде свой патриотизм впихнет. А ты в его рамки об идеальном Королевстве не вписываешься, — заметив усталый вид друга, Дерил решил пока не рассказывать дальше. — Главное, что Король тебя на службу взял, остальное приложится.       Грин ничего не отвечал. Сцепив руки в замок, он не думал вообще ни о чем. Еще одна ночь после полнолуния переносилась довольно тяжело, но, к счастью, лишь на подсознательном уровне. Да и бал этот полностью растрепал нервы Грину. Хваленая многолетняя выдержка аналитика могла лететь к чертям — оборотню спокойствие не дано.       Доехав до выхода из города, они оставили карету и до Холы отправились галопом на конях.       Проехав довольно долгий путь от столицы, оборотни добрались до дома лишь к полудню и тут же завалились спать. Путешествие на лошади от самой Дайледемы до Вольхаса утомил не только лошадей, пару раз замененных на пути, но и наездников. Юлай, оценив состояние оборотней, тихо удалился в свою комнату, где занялся прочтением дедушкиной книги. Сейчас он вряд ли чем-то мог им помочь. Конечно, ни о какой охоте и речи быть не могло. Грин был не в состоянии опять куда-то ехать, пусть даже и на следующий день. К тому же он не знает дороги. Похоже, это была светская шутка-подколка, не несущая никаких обязательств. «Ну и хорошо», — подумал Грин, утопая в подушках.       Последующие несколько дней Дерил посвятил обучению Грина основам мира, политическим взаимоотношениям, истории и характеристикам Правителей и важных личностей. В общих чертах выяснилось, что Силива — материк, отделенный на севере Заснеженными горами от другой части континента. Что за ними — неизвестно. Оплыть горы с юга мешает впадина Горикея, в которой корабли исчезают то ли из-за разрушительных штормов, то ли из-за морских чудовищ. На северо-востоке выйти в море мешают морскифы, не позволяющие проплывать по своей территории. Граничащий с Королевством светлых эльфов и Империей Дроу Край Вечной Ночи на юго-востоке также обособлен горной грядой. Без архипелага морскифов — Нимрианда — Силива казалась довольно маленьким материком.       Не считая морскифов, в Силиве господствуют люди, светлые эльфы и дроу. Взаимоотношения у них достаточно натянутые, особенно у людей со светлыми. Дроу предпочитают не вмешиваться в их конфликты, впрочем, собратья-эльфы им и не дают. С внутренней обстановкой в Королевстве людей все худо, чего не скажешь о процветающем соседнем Королевстве. Империя темных эльфов развивается размеренно и не спеша, чтобы светлые не заметили.       Вера у каждого государства своя. Люди, как и дроу, едины верой в Правителя: у одних Король — посланец Эрмедов, связной смертных и божеств, у других Император — самый сильный и искусный маг, стремящийся самостоятельно управлять судьбой или материей наравне с Эрмедами. Светлые эльфы верят в Мар’Хаоса — Бога Вседержителя, слугу Натии, Эрмеда, покровительствующего им. Дерил рассказал, что в отличие от других рас оборотни больше язычники и чтят святых духов предков, которые ни разу не оставили в беде потомков. Когда Грин поинтересовался культурой морскифов, Дерил лишь пожал плечами — об этом ничего не пишут в летописях.       Дерил многому учил Грина, но некоторые моменты тот вспоминал сам — во снах ли или за физическими упражнениями. Тренировался Грин до седьмого пота, пытаясь вновь почувствовать меч, как продолжение его самого. Он понимал и ощущал, что рука знала оружие, и движения были заучены до рефлексов, но их было трудно осознать ему самому. Будто каждый шаг и взмах были знакомыми, но тяжелыми, непрофессиональными. Беспрерывные спарринги с Дерилом помогали вспомнить противника, научиться предугадывать его движения. Грин, как талантливый полководец, должен быть всегда готовым, всегда решительным и непоколебимым. Поэтому у него не было свободного времени на прежнее баловство с Юлаем.       Однако в забитом графике Грина вскоре появилось существенное изменение. Одним утром в постель Грину принесли письмо с королевской печатью. Спросонья не поняв, что от него хотят, Грин взял бумажку, положил рядом и лег обратно. Только потом, не сумев вновь заснуть, он сонно приоткрыл глаза и вздохнул. Вскрыв письмо, Грин пробежался по тексту глазами и окончательно разозлился. Король писал о каком-то «подарке» и «приятном известии», но напрямую не называл его, чем и вводил оборотня в негодование. Бесцеремонно ввалившийся Дерил в одной рубахе и темных хлопковых штанах выхватил у друга листок и, прочитав обращение Короля, заржал.       — Что-то он прямо жаждет общения с тобой!       — Дерил, иди к черту, — сердито прохрипел Грин и лег на живот, обняв подушку. — Я еле смирился с мыслью о гомосексуальных браках, а тут ты…       — Каких браках? — не понял Дерил, но смеяться не перестал.       — О мужеложстве, в общем. Это же кошмар какой-то, — бубнил оборотень в подушку.       — Как будто ты первый раз об этом слышишь. Сам говорил, что хотел бы себе какого-нибудь крепкого юнца, чтобы обучать его…       — Чего-о?!       — …военному искусству. Нет, серьезно? Ты вообще ничего не помнишь!       — Дай поспать.       — Тебе что-нибудь снилось в последнее время? Какие-нибудь события, моменты, лица?       — Быть может… — промычал Грин. — Сейчас лень вспоминать, подойди попозже.       — Что значит «лень»? Грин Редгрэлл не знает такого слова.       — А если это личное?       — Тогда я узнаю о тебе чуточку больше, — пожал плечами Дерил. — Повествуй, я весь во внимание.       — Ну, какой-то лес. Передо мной красивая девушка. У нее зеленоватая кожа и… Ох, черт, крылья-листы!       — Что она делала?       — Она активно соблазняла меня, и я бы увидел больше, если бы не письмо.       — Об этом я не знал. Ты все-таки что-то скрывал от меня, еще тогда, в походе! — обиделся Дерил. — А сказал, что ничего не было, и у меня воображение разыгралось!       — Так ничего и не было. Мне часто такие сны снятся. Я удивляюсь, что там не было какого-нибудь трехголового пони или моей гавкающей соседки.       — Я все еще не понимаю, о чем ты говоришь, но точно знаю, что ты мне врешь!       — Как я могу сказать тебе, правда это или нет, если ничего не помню?       — Потому что сны у тебя наполнены воспоминаниями!       — Ничего подобного. Позавчера мне снилось, что я напился, упал в яму и сутки разговаривал там с бородатым карликом.       — Удивительно, но ты действительно в ту ночь впервые встретил гнома! Гномы, да будет тебе известно, вымирающая раса.       — О… Разве это не потрясающе? Я и вправду везунчик.       — Ты меня бесишь.       — Но… Но, Дерил, я не мог так с тобой поступить! Кто я для тебя после этого? Верь мне, я не изменял тебе, правда…       — Издеваться вздумал, да? Может, опять клыками в горло друг другу вцепимся? — Дерил был заметно раздражен, и Грин откровенно забавлялся, наблюдая за ним.       — Нет, ты же мой друг! Дерил, а я друг тебе? Только честно!       — Гр-р, святые духи! Милуйся со своим деревом во снах сколько влезет, только постирать потом простыни не забудь! — прорычал Дерил и выскочил из спальни.       Блаженно потянувшись, Грин попытался возобновить приятный сон, но, к сожалению, даже в этом мире досмотреть сон можно только в мечтах.       Приближалось время обеда, слуги накрывали стол. Дерил и Юлай как раз заканчивали свои дела, как вдруг на лестнице появился хозяин поместья, растрепанный, в длинной растянутой рубашке и коротких штанах. Кто-то из слуг ахнул, просипев: «У нас есть такие вещи?!» По их мнению, граф даже дома должен ходить в свежем и новом. По сравнению с опрятно одетыми и причесанными Дерилом и Юлаем, Грин походил больше на конюха, чем на представителя знатного рода. Где осанка? Где взгляд? Слуги, представившие себе хозяина надменного и беспощадного, заметно расслабились и вздохнули, понимая, что могло быть и хуже. Хотя уважения к нему у них не прибавилось, кажется, только наоборот. Усевшись за стол, Грин почесал подбородок с пробивавшейся щетиной и посмотрел на тарелку перед собой. Дерил, наблюдая за ним, решил не делать замечаний и сообщил некоторые новости.       — Сегодня вечером приедет карета из столицы. Видимо, Король послал что-то очень важное и дорогое. Тебе стоит отнестись к этому серьезней.       — Знаю, еще не вечер. И не трясись надо мной, как над младенцем, прошу.       — Хорошо. После обеда — на задний двор. Сегодняшнюю тренировку никто не отменял. Ты позволил поспать себе подольше, и на этом закончилось твое выходное время.       Грин досадливо поморщился и хотел, было, приняться за еду, как тут же к нему подлетели трое слуг и утащили в купальню. Дерил и Юлай так и остались сидеть с невозмутимыми лицами. Тренировка для Грина состоялась. На ней Дерил и отыгрался за утренний инцидент, раз за разом делая попытки выбить меч у Грина из рук. Судя по напряженному выражению лица, Грину от такого напора трудно давалось парирование и плавный отвод скольжением. Постепенно ему становилось легче контролировать движения в бою. Это радовало, придавало сил, будоражило чувства. Ближе к концу тренировки он, переведя дыхание, перешел в наступление, правда, не до конца освоив защиту, поэтому при атаке остался открыт. Его бы ждало неожиданное поражение, если бы не Юлай, кричащий о прибытии кареты.       Хлопочущие, но такие способные слуги потратили немного времени, чтобы помыть графа и переодеть в чистую дворянскую одежду. Покрутив плечами, Грин оценил удобство камзола, после чего поднялся в кабинет, в котором был лишь один раз — при осмотре особняка, и сел за стол напротив двери. Его мало волновало, кто и зачем приехал к нему. Он думал, что же мог такого интересного послать ему сам Король, который когда-то смеялся над ним.       Но вот дверь приоткрылась, в кабинет просеменил Тенрис и объявил о прибытии гостя из королевских покоев. Принц, что ли? Или Королева приехала навестить своего генерала? Тенрис замотал головой, отрицая все эти и последующие предположения, вернулся обратно в выходу, кивнул кому-то и распахнул дверь в кабинет. На пороге появилась девушка… Девочка. Нет, это существо даже не было женского пола. Удивительной красоты длинноволосый мальчик стоял на пороге кабинета в каком-то вульгарном одеянии. Руки ему связали красной ленточкой, которая выглядела, как путы. Недоброжелательный и одновременно полный страха взгляд был брошен на Грина, после чего он больше не мог увидеть эти синие глаза. Будто маленький зверек, осознавая свою беспомощность, напускной храбростью пытался запугать сильного.       Королевский слуга, стоявший позади, подтолкнул мальчика в кабинет, прошел следом и поклонился графу. После чего передал еще одно письмо от Короля и покорнейше удалился, оставив мальчика одного. Тенрис закрыл дверь за слугой и ожидал реакции господина. Грин, рассматривая гостя, молчал. Даже поставил локоть на подлокотник кресла, подпирая подбородок, чтобы было удобней разглядывать. Мальчишка не смотрел на него, и тогда Грин понадеялся на новое письмо от Короля. Тирада про величие Королевства, Короля, его генералов, армии, крестьян и так далее не вдохновила Грина, поэтому он стал читать сразу конец, где обращались непосредственно к нему. После прочтения брови Грина поползли вверх. Он отложил письмо, посидел в таком положении немного, побарабанил пальцами по столу. Затем посмотрел на Тенриса и, не найдя в его взгляде объяснения происходящему, закрыл глаза рукой. Вновь сделав паузу между действиями, Грин взглянул на мальчишку и слабо усмехнулся.       — И как же тебя зовут, мой новоявленный супруг?