Заморочки

      Мальчишка ответил не сразу. Покрутив головой по сторонам, оглядев помещение, он вновь опустил взгляд и только тогда ответил:       — Эрл, господин.       Грин смотрел на его тощее тельце и с негодованием подумал, из каких там королевских покоев привезли совершенно новую игрушку и сосватали ему. Что-то Грину подсказывало, что это создание явно не наследной крови. И даже не знатной. Кто вообще в здравом уме выдаст за оборотня свое дитя? Рыцарские семьи Третьего Круга и то вряд ли на такое пойдут, если их, конечно, не подкупить состоянием. А тут сам Король расщедрился и привез кого-то из своей коллекции. Тряхнув головой и отгоняя ненужные противные мысли, Грин вышел из-за стола и подошел ближе к мальчику. Тот был ниже него на две головы — что могло быть хуже?       Обойдя внезапно обретенного супруга, Грин уловил запах каких-то изысканных духов, использованных в большом количестве, что портило наслаждение от аромата. Длинные прямые русые волосы скрывали лицо, в отличие от яркого наряда, не скрывавшего как раз ничего. Грин вдруг ощутил себя восточным ханом, которому привели несравненно очаровательную наложницу для пополнения его и так огромного гарема. На эту мысль наводили полупрозрачные вставки в одежде. Не отрывая взгляда от Эрла, Грин подозвал к себе Тенриса и вполголоса задал ему очевидный вопрос:       — И это — мой супруг?       — Ваше Сиятельство, простите мне мою дерзость, но подобный поступок Короля, вероятно, стоит расценивать как…       — Я понял, не дурак. Королевский подарок — дар свыше. Если женят на наложнике, будь благодарен. Весьма однозначно. Король сделал ход. Не отправлять же мальчишку обратно.       Постояв так еще немного, оборотень вдруг невольно прислушался к тишине и услышал сердцебиение. Свое, Тенриса… И Эрла, у которого сердце зашлось так, словно готовилось с последующим решением Грина выпрыгнуть из грудной клетки.       — Эрл, посмотри на меня, — спокойно сказал Грин.       Мальчишка вздрогнул и несмело поднял голову. Синие глаза смотрели в упор, но угрозы в них совсем не осталось.       — Мое имя Грин. Теперь ты живешь в этом доме как мой супруг. Будут какие-нибудь пожелания?       — Нет, господин, — сдержанно ответил Эрл, попытавшись незаметно сглотнуть.       — Ты больше не в том унизительном положении, можешь обращаться ко мне не так формально, — вкрадчиво произнес Грин, распуская ленту на руках у мальчишки. — Не бойся, трогать не буду. Сейчас тебя переоденут, а потом я поговорю с тобой снова.       Конечно, одними словами многого не добьешься, но основу для предстоящей беседы заложить вроде бы удалось. Грин действительно не собирался строить какие-либо планы на эту глисту в скафандре. Такие супруги ему и даром не нужны, но что поделать — подарок Короля.       После того, как Тенрис увел Эрла, в кабинет вошел Дерил, сходу затеяв разбор полетов.       — Воистину ход, достойный Короля. Тебе практически открытым текстом сказали, чтобы ты не смел и дышать в сторону трона. Еще намекнули, что игры в политику тебя до добра не доведут. Выдворишь мальчишку — прощай, место в Палате генералов.       — На кой черт мне трон сдался? Почему Король так печется о нем? — раздраженно прошипел Грин, отворачиваясь к широкому окну с видом на задний двор.       — Старикашку можно понять. Ты и на третью встречу дружелюбием не сочишься, — пожал плечами Дерил. — Что уж тут говорить о доверии.       — Да все равно… Дерил, скажи, у меня была какая-то цель?       — Хм, цель? Не знаю, если честно. Со мной ты практически не говорил о себе. А в чем, собственно, дело? Что-то вспомнил?       — Я хотел бы встретиться со специалистами по другим мирам.       — Так, а вот это уже попахивает неприятностями, — с подозрением в голосе протянул Дерил.       — Почему это? — искренне удивился Грин, обернувшись к другу.       — Зачем тебе вообще о них знать? С чего бы тебе ими интересоваться? Я, конечно, обязался быть на твоей стороне, что бы ни случилось, но иномирье — извини меня. — Дерил отрицательно замотал головой, выказывая крайнюю степень неодобрения. — И думать забудь про другие миры. Перемещения через порталы запрещены, к тому же все они остались на Нимрианде. Или почти все. Уверен, морскифы по-прежнему для проформы охраняют их. Однако умно они поступили, затопив свой архипелаг. Сообразительные ребята, хоть и с рыбьими мозгами.       Грин помрачнел, но ничего не сказал. Обстоятельства попались не самые благоприятные. Мало того, что он здесь кому-то обязан, так и возврат домой под строгим запретом. Хотя, если учесть, что перенеслась именно его душа, то по каким-то там законам мироздания в одном мире не должно находиться два одинаковых существа. Неохотно вспоминалось мутное объяснение Дортрута — о двойниках, спасательных кругах и перерождениях. Грин с трудом понимал всю эту магическую чертовщину. Возможно, потому что он был оборотнем, существом, которому магия никогда не будет подвластна.       Отойдя от окна, Грин двинулся к выходу из кабинета и кивнул Дерилу, чтобы тот следовал за ним. Они проследовали в гостиную и расположились там, ожидая прихода переодетого и причесанного Эрла. Через некоторое время мальчонку привел Юлай, который тоже выглядел старше неожиданно нагрянувшего супруга. В обычной рубахе с жабо, красном жилете и светлых коротких штанах Эрл выглядел куда приличнее и приятнее глазу, чем в том унизительном полупрозрачном шмотье. Волосы же ему аккуратно закололи. Однако, если бы не потупленный взгляд и трясущиеся руки, он бы тянул на молодого графа.       Грин, вновь пристально всматриваясь в мальчишку, остался все же недоволен, хотя внешний вид Эрла теперь не вызывал одну простую мысль.       — Тебе волосы не мешают? — спросил он.       Эрл вздрогнул, неосознанно убирая за ухо длинную челку.       — Нет… Господин, — неуверенно прибавил он, боясь взглянуть на Грина.       — Что я сказал на счет этого обращения?       — Прошу прощения, — тут же выпалил Эрл.       Грин нахмурился и потер лоб.       — Что же мне с тобой делать? — устало выдохнул он. — Сколько ты провел у Короля?..       — Два месяца.       — И как они прошли? Спокойно?       — Да, меня лишь обучали поведению. Управляющие занимались в основном воспитанием непокорных наложников. Я… Я вряд ли буду Вам чем-то полезен, господин. Т-техникам меня плохо учили.       — Каким образом тебя выбрали?       — Спросили, кто ни разу не был в личных покоях Короля. Потом выяснили, есть ли среди нас уже прошедшие обучение. — Эрл сделал паузу, подбирая слова. — Кроме меня были другие, я оказался самым младшим… Не сердитесь, господин, смилуйтесь…       — Эрл, иди сюда. Сядь рядом со мной, не бойся.       По глазам было видно, что мальчишка воспринял эти слова, как поход на плаху. Пересилив дрожь в коленках, напряженный до предела Эрл присел на другой край дивана. И совсем перестал дышать, когда Грин придвинулся к нему ближе.       — Чем я тебя так сильно пугаю? — прямолинейно спросил оборотень, в глубине души раздраженный реакцией Эрла.       Паузы перед ответами начинали его немного напрягать, но он отвлекал себя мыслями о том, что ребенку нужно дать время привыкнуть. Эрлу и так непросто, а если Грин начнет еще и злиться, тот непременно разрыдается прямо на глазах у всех. Приходилось стоически терпеть его робость. Грин слышал чужое сердцебиение, которое необъяснимым образом успокаивало, умиротворяло. Хищнические инстинкты?       — Ничем, господин, просто неожиданно…       — Не нужно отговорок. Говори правду, и я обещаю, что мы поладим. Так, что? Боишься меня, потому что я оборотень? Или боишься супружеского долга?       Эрл кивнул, не поднимая взгляда. Дерил, наблюдая за ним и Грином, расположился на диване поудобнее. Юлай, сидевший напротив, явно чувствовал себя неловко. Ему не удалось поговорить с Эрлом.       — Я не понимаю, на что ты ответил своим кивком, — вздохнул Грин. — На все сразу?       — Да, господин, — тихо отозвался Эрл. Он выглядел настолько несчастным и измученным страхом, что Дерил не выдержал и попытался разрядить ситуацию шуткой.       — Знаешь, есть для такой ситуации, как эта, хорошая байка. Я ее в трактире подслушал. Она про стражника, дворянку и кузнеца-насильника. И самое интересное в ней то, что… — увлеченно начал рассказывать Дерил, пока Грин не кашлянул громко, намекая на неуместность трактирных историй о насилии и надругательстве в данный момент. — Подожди, она с моралью! Насильником оказался не кузнец! В этом кульминация!..       — А ну, хватит! Как ты вообще в такой момент додумался травить сельские байки? — возмутился Грин, кивнув в сторону Эрла.       — Я помочь хотел, — пожал плечами Дерил. — Вот, если бы ты дал мне договорить… Ладно, продолжай. Грин неодобрительно покачал головой и вновь переключил внимание на мальчика.       — Итак, послушай меня. Так вышло, что мы с тобой теперь связаны. Это вовсе не обязывает нас к исполнению супружеского долга. Ты в безопасности, я позабочусь об образовании и какой-никакой беззаботной жизни. Как партнер ты мне не нужен. Извини, конечно, но в мои предпочтения ты как-то не вписываешься. Слушайся меня как старшего. Если что-то понадобится, обращайся. Не буду занят — помогу. В противном случае передай просьбу через Тенриса. Жить ты будешь в своей комнате. И в полнолуние лучше по дому не шастай. Мало ли что. Да не собираюсь я тебя кусать или есть, прекрати трястись!       — Вряд ли он сходу все запомнил, а понял и того меньше, — подытожил Дерил, почесывая висок. — Кстати, о еде. Может, поужинаем?       — Идея неплоха. Юлай, дуй на кухню, и скажи, пусть готовят ужин, — отдал указания Грин уже убегающему Юлаю, который не огрызался в ответ лишь потому, что сам хотел есть. Грин вернулся к Эрлу и со слабой улыбкой положил шершавую ладонь на его мягкие волосы. — Главное блюдо не ты, успокойся. Перестань дрожать. Кушать хочешь?       Эрл кивнул, вжимая голову в плечи. Еще ни разу он добровольно не посмотрел на Грина. Тот вздохнул и, спустив все на «привыкнет», пошел к столу. Маленький Эрл засеменил за ним. Когда его усадили вместе со всеми и поставили перед ним тарелку с горячей картошкой и отварным мясом, ему поначалу кусок в горло не лез. Но прожевав пару кусочков, он вдруг расплакался и, попросив прощения, выскочил из-за стола. Чего-то такого Грин ожидал после пережитого мальчишкой стресса, поэтому спокойно отдал указания напоить горе-супруга ромашковым чаем и отправить в подготовленную для него комнату.       После ужина Грин и Дерил вновь отправились на тренировку, а заскучавший Юлай долго не находил себе дела. О таком особняке он даже и во снах не мечтал. Все было из Высшего общества: одеяния, мебель, слуги и даже еда. Бесконечные водные процедуры, стрижка волос и ногтей, телесного цвета порошок на лице, неудобная и стесняющая движения одежда — подобные вещи были в новинку и не в духе Юлая. Его будто одели не по размеру, из-за чего он тушевался и не чувствовал в себе прежней уверенности. Поэтому после причесывания он с удовольствием разлохматил рыжие волосы. Одежду и вовсе испортил и впредь ходил в рубахе, заправленной в короткие брюки, чулках и ботинках. Но главное — как он эту одежду носил: рубаху расстегнет на груди, рукава засучит, ботинки опять где-нибудь потеряет вместе с чулками и даже не заметит, что ходит в крестьянских сандалиях. А слуги потом бегают за ним и ругаются: «Что за несносный мальчишка!»       После того, как Грин внезапно объявился в их с дедом маленьком домике, Юлай узнал каково это — по-настоящему жить для себя и для других. А еще стало понятно, что значит быть свободным — брать от жизни все и не загонять себя в рамки. Кроме границ разумного, разумеется, тут дед постарался. Зачем натягивать на себя какие-то пиджаки и фраки? Зачем ходить так, будто ты в суставах не сгибаешься? Юлай никогда не понимал светской жизни и никогда не поймет, даже если захочет. Сейчас он скучал по денькам, когда они с Грином дразнили мурши и забегали в знойный день домой, чтобы попить освежающего напитка из холы от деды.       Загрустив по единственному родственнику, Юлай вышел к конюшне, где разместился мурши. Оттуда несло специфичным лошадиным запашком и сеном, и рыжий удивился, как мурши мог спать в таком гадюшнике. Однако кот преспокойно отдыхал на куче сухой травы, раскидав свои шесть лап и дергая хвостами во сне. Вот, кому вообще все равно, что вокруг творится — лишь бы кормили и чесали. Почуяв движение, мурши задвигал лапами и приоткрыл глаз. Улыбнувшись, Юлай погладил мохнатую голову, почесал за ухом. Успокоенный громким мурчанием, он со смехом навалился на ленивую тушку и принялся тереться о живот, утопая в шерсти кота. Тот дергался, мявкал, иногда нагибался, чтобы лизнуть хозяина шершавым языком и услышать шипение в ответ. На его морде читалось вселенское кошачье счастье.       Юлай, весь всколоченный, насилу успокоил мурши и пожелал ему еще больше хорошего сна. По сладким потягиваниям стало понятно, что кот пожелание услышал. Прикрыв за собой ворота, Юлай вздохнул и встряхнул руками. Да уж, в таком виде слуги его и за сто ярдов к особняку не подпустят. Или была не была? Тихо подобравшись к двери, Юлай прислушался звукам внутри. Насколько он помнил, никто через нее не входил и не выходил, кроме садовника, конюхов и тех, кто работает вне господского дома. Пробравшись внутрь, Юлай первым делом на цыпочках направился в ванную, молясь про себя Натии, Ахильдису, Мар’Хаосу и еще кому-то, чтобы на пути не встретился Тенрис, любивший обходить особняк по десять раз на дню, или еще кто-нибудь, кто явно не придет в восторг от его внешнего вида.       Он так зациклился на поиске взрослых, что не заметил выходившего из-за угла маленького и неприметного Эрла и врезался в него, перепугавшись до смерти.       — Ох, Эрмеды всемогущие! — простонал Юлай, схватившись за сердце.       — Прости, я не хотел! — тут же бросился успокаивать его Эрл.       — Никогда в жизни так больше не делай! Я чуть было не отправился к праотцам!       — Еще раз извини!       С минуту Юлай переводил дух, потом почесал лицо и чихнул от попавшей в нос шерсти.       — Ты чего по дому ходишь? — поинтересовался он, безуспешно отряхиваясь.       — Ну, мне разрешили тут все осмотреть, освоиться, привыкнуть. Вот я и гуляю. А еще я потерялся…       — О, не беда! У тебя же в комнате есть ванная? Есть? Отлично, я знаю, где твоя комната!       Юлай не стал брать за руку Эрла, дабы не перенести на него шерстяную заразу. Наскоро помывшись, он обнаружил, что у него нет сменной одежды. Заикающийся Эрл моментально кинулся кого-нибудь позвать, но несколько раз проглотив обращения, кое-как все-таки сумел перебороть неловкость. Пришедший на помощь мужчина сдержанно выговорился, пока собирал грязную и волосатую одежду с пола, а когда Юлай переоделся, добавил, что в покоях молодого графа не должно быть посторонних. «Посторонний» намеренно пропустил замечание мимо ушей и, поблагодарив слугу, уселся на кровать. Тот покачал головой и удалился из комнаты.       — Слушай, ты чего нервный такой? Расслабься. Уверяю, Грина ты не заинтересуешь, даже если захочешь. Я же с ним жил — и ничего, цел остался! Не думай о том, что он оборотень. Может, ты не слышал, но он первый оборотень, осмелившийся пойти против своего зверя, и первый, кому удалось усмирить его! Чего он добился? — Юлай развел руками. — Граф, полководец, да еще и Королевский генерал! Думаешь, он смог бы всего этого достичь одними клыками да когтями? Сомневаюсь как-то.       Эрл опустил глаза, выглядя до странного виноватым, и присел рядом с Юлаем.       — Меня в гареме учили дисциплине и тому, как надо вести себя перед господином. К счастью, меня ни разу не вызвали, — Эрл моргнул и дернул рукав рубашки. Взглянув на Юлая, он слабо улыбнулся.       — И ты подумал, что Грин будет тебя так же воспитывать? — Юлай хохотнул. — Он, скорее, распустит тебя. Я, например, без проблем могу затеять с ним драку. Потом мне влетит от него, но это не важно. Он не кровожадный и жестокий оборотень. Ты слышал, что Грин получил смертельную рану, но выжил? Оказалось, он все забыл, а когда Дерил помог ему вспомнить, и вовсе предпочел бы оставаться в неведении. Поэтому ты не бойся, он свой. И вообще, он мне денег должен.       — Правда? — Эрлу было трудно это представить, но он явно старался выглядеть менее удивленным. — То, что ты сейчас говоришь…       — А зачем мне врать? Очень похоже, что меня принудили?       — Нет, не похоже.       — Ага! И Дерила тоже не бойся. Он ворчливый, как и все слуги в этом жутком доме приличия, но он друг Грина, значит, и мой друг тоже. И вообще, пойдем на террасу. Будем там их ждать. И ты покажешь Грину, какой ты смышленый. И не хлюпик. Без обид.       Разместившись за столиком на террасе, мальчишки пили слегка теплый мятный чай, заваренный лично Юлаем по рецепту из книги деды. Эрл оказался не таким скромным и вовсе не был забитым, как поначалу показалось Юлаю. Впрочем, Эрл все еще думал, что сейчас из кустов выпрыгнет Грин и сожрет его, однако больше не мямлил и вскоре увлекся разговором.       Неожиданно из лесу выбежали два волка, обгоняя друг друга. Потрепанные и грязные, они обращались прямо на ходу — поднимались на задние лапы и постепенно меняли тело. До ящика на полянке и стоящего рядом Тенриса они добежали уже в человеческом обличии, хотя Грин, похоже, не справился с окончательным обращением, поэтому Дерил без слов врезал ему по морде. Грин поблагодарил и вытер лицо полотенцем, которое держал в руках Тенрис. Отдышавшись, оборотни взялись за мечи и продолжили адскую тренировку.       Эрл, первый раз увидевший оборотня воочию, хоть и издалека, даже привстал, чтобы в любой момент дать деру, но абсолютное и непоколебимое спокойствие Юлая не дало ему тотчас удрать в свою комнату. Заметив, что волки остановились перед клумбами на поле, он вновь опустился на стул и, пристально наблюдая за тренировкой, принялся цедить чай. Юлай внутренне ликовал. Он был уверен — все благодаря божественному дару убеждения, который является одним из его навыков блестящего воина. После нескольких воспитательных бесед мастера Юлая Эрл сам подойдет к Грину и спросит хотя бы про погоду. А пока что пусть глазеет. Супруга нужно знать в лицо! Эрл и сам это прекрасно понимал, но оборотень как существо непредсказуемое пугал его до дрожи.       Но на следующий день ничего не изменилось. Грин по-прежнему оставался в доме символом деспотизма и тирании. Эрл отказался выходить к завтраку, сославшись на отсутствие голода. Весьма трудно поверить через сутки после встречи, что его не зажмут в углу по велению звериного инстинкта метить. За столом отсутствие Эрла не заметил никто, кроме Юлая. И это же его одного возмутило.       — Кого-то не хватает. Вы так не думаете? — тактично намекнул он, ковыряясь ложкой в каше.       Жующий булку с вареньем Грин оторвался от созерцания расписной сахарницы и, переведя взгляд на мальчишку, недоуменно моргнул. Дерил не донес ложку до рта.       — Не хватает?.. — переспросил Грин, напрягая память. — Если ты об Эрле, то ему необязательно завтракать со всеми.       — То есть ты ему запретил спускаться, когда мы за столом? — не поверил ушам Юлай.       — Лично я ничего ему не запрещал. Наоборот, я не обязал его к совместной трапезе. Сосуществуем мы с ним вынужденно, да и он, очевидно, не в восторге от нашей компании. Стоит ему только захотеть, и завтрак принесут в комнату, где он спокойно поест.       — Из-за вчерашнего ты сделал такой вывод?       — Отчасти. Будет желание — пусть спускается, — утерев рот салфеткой, Грин скрипнул отъехавшим стулом. — Дерил, тебя долго еще ждать? Ты стал каким-то медлительным. Теряешь сноровку?       — Заткнись. Ты меня старше. Да будет тебе известно — амнезия бывает только у стариков, — пробормотал тот, доедая свою порцию.       — У стариков склероз, — поправил Грин снисходительно.       — Тебе виднее…       Покончив с завтраком, Юлай поспешил наверх к Эрлу. От стука в дверь в комнате что-то упало, а потом кто-то севшим голосом попросил несколько секунд на сборы. Вздохнув, Юлай без разрешения дернул за ручку, чем перепугал приготовившегося к наказанию Эрла. Выглядел он довольно забавно: всколоченные волосы, молящий взгляд, скованные движения — сразу видно, что к завтраку он и не собирался спускаться.       — Струсил? — хмуро спросил Юлай, прикрыв дверь.       — Струсил, — согласился Эрл. — Тебе легче, тебя ведь никто не воспитывал прислуживать господам. Я не могу так просто закрыть глаза на его титул и положение в обществе и быть с ним на равных. Знаешь, меня полностью устраивает нынешняя ситуация — все лучше, чем в гареме. Если не буду отсвечивать, то проживу достаточно долго, чтобы стать самостоятельным и ни от кого не зависеть…       — Значит, не можешь говорить с ним из-за статуса? Но позавтракать-то ты мог?       — Вряд ли я бы получил от этого хоть какое-то удовольствие… — кисло улыбнулся Эрл, забираясь с ногами на кровать. — Мне так спокойнее, Юлай. Меньше всего я бы хотел внимания к себе… Ты просто не был там. Не видел того, как воспитывают непокорных наложников и наложниц. Как смотрят на них, стоит им только появиться в поле зрения. Любое их своевольное действие будто провоцировало воспитателей. Поэтому быть невидимкой безопаснее.       — Хорошо, я понял, — понятливо закивал Юлай, но Эрл почему-то сомневался, что тот уловил посыл. — Зайдем к проблеме с другой стороны.       — К-куда ты? — наклонился как для рывка Эрл, когда Юлай взялся за ручку двери. — Зачем вообще ты пытаешься наладить между нами общение? Мне этого не нужно! И графу, думаю, тоже…       — Кто сказал, что я делаю это для вас? Я лишь хочу почувствовать приятную атмосферу в доме. Если я буду знать, что где-то в дальней комнате совсем один сидит несчастный человек, то мне станет неудобно. К тому же Грину я верю. Не похож он на злыдня и насильника. Пойду капать на мозг ему.       Эрл только вздохнул и принялся за утренние сборы.       Выцепить Грина в промежутке между его нескончаемыми тренировками и участившимися визитами в кабинет ради своих генеральских дел оказалось практически невозможно. Эрл на контакт с ним ожидаемо не шел, мгновенно испаряясь из помещения, в котором появлялся супруг. Часто его можно было заметить в библиотеке, куда заходили в основном слуги, чтобы смахнуть с книг пыль, помыть окна и полы, и где он, видимо, мог почувствовать себя в безопасности. Грин же то ли делал вид, что не замечает бегства Эрла от него, то ли действительно не считал нужным хоть как-то отреагировать. Юлай, разумеется, попыток завести разговор с ним не оставлял, но терпение уже подходило к концу. И в четвертый раз услышав «давай не сегодня», мальчишка будто с цепи сорвался:       — Можешь ты уделить мне хотя бы пять минут?! Неужели так сложно отодвинуть планы мирового масштаба на вот такусенький отрезок времени?! — показывая интервал, Юлай даже не разжал пальцы. — Видит деда, я пытался быть вежливым, но ты ведь невыносимый взрослый мужик!       — Ради всего святого, успокойся. — Грин медленно приблизился к нему и положил руки на плечи в попытке унять его гнев. — Я слушаю. О чем ты хотел поговорить? Обещаю посвятить эти бесценные минуты тебе и никому более.       — Капитуляции раньше времени не принимаю!       — Разумеется, — тут же согласился оборотень, странно улыбнувшись.       — То-то же, — фыркнул Юлай и вздохнул, подбирая слова. — Буду краток: поговори с Эрлом.       — Опять ты за свое? — сразу заскучал Грин, принявшись поправлять манжеты на рукаве. — Я вроде высказался уже. Он не мешается под ногами, я не лезу в его жизнь. С таким прошлым я бы тоже стремился к одиночеству и уединению. Поэтому твои порывы мне непонятны. Тебе придется подготовить хорошую базу аргументов, чтобы я проявил инициативу.        — Хорошо. Эрл хочет тебя поблагодарить, но боится заговорить первым. Было бы здорово, если бы ты придал ему немного уверенности.        — И как ты себе это представляешь?       — Я — никак. Ты же у нас полководец. Примени какую-нибудь технику воодушевления, подбодри там… Ха! Я тебе еще и объяснять должен? Стою тут, как индюк, повторяю очевидные истины… — насупился Юлай. — Короче говоря, если поговоришь, то на одного незнакомого человека в доме станет меньше. А вдруг он шпион королевский?       — Маловероятно. Я держу его далеко от себя. Тенрис наблюдает за ним. Кто знает, возможно, ты попал под его обаяние? — пожал плечами Грин, возведя глаза к потолку. — Ладно, будь по-твоему. Найду как-нибудь свободную минутку и потолкую с ним. Лучше ему к тому времени морально подготовиться и перестать трястись в моем присутствии. Тогда у нас выйдет замечательный пятиминутный разговор.       — Я о нем позабочусь! — отдав честь, Юлай развернулся на пятках и помчался в библиотеку, где наверняка в самом дальнем углу сидел, обложившись книжками, Эрл.        Время шло. Понемногу присутствие другого человека в доме перестало так остро ощущаться, напряжение спало. Не то чтобы Грин, Дерил или Тенрис не чувствовали прежнего уюта из-за появления Эрла. Тенрису так вообще было не привыкать — он проще относился к переменам. Новый хозяин не вызывал в нем отторжения. Дерил, ровно как и Грин, игнорировал существование Эрла, лишь изредка принюхивался к его запаху, когда тот проносился мимо или торопливо покидал комнату. Сам Грин, кажется, в контакт вступать не спешил.        Зато за прошедший месяц Эрл стал куда смелее. Он заручился расположением слуг, и те вошли в его положение — приносили еду в комнату или позволяли есть на кухне, прикрывая от хозяина и вездесущего мажордома. Мальчик вел себя скромно и покладисто, не позволял себе лишнего и поначалу сторонился дворецкого, садовника, конюха и лакея — словом, всей мужской доли прислуги. Ему больше пришлась по душе добрая кухарка, всегда приветствующая его мягкой улыбкой. Экономка же неожиданно разглядела в нем воспитание и, наверное, к нему одному из всех господ относилась вполне благожелательно. Эрла внимание строгой принципиальной женщины слегка напрягало, из-за чего он ее неосознанно избегал.        Тем временем Юлай готовил почву для разговора супругов. Сидя с Эрлом в библиотеке, он понемногу рассказывал ему о Грине, проводя знакомство с оборотнем заочно. Эрл был не против узнать больше о графе, даже проявлял интерес к его личности и характеру, расспрашивал Юлая о тех днях в Зеркальном Лесу. Тот предлагал Эрлу спросить напрямую Грина, но мальчик сразу замолкал и даже мрачнел.       — Ты действительно не понимаешь, — вздыхал он, с грустью глядя в окно. — Вот бы мне тоже родиться в лесу свободным от запретов. Захочу пойти куда-нибудь — пойду, захочу говорить, что вздумается, — скажу. И меня за это не накажут.       — Я бы не был так уверен… Смотря, что скажешь. Могут и поколотить, — усмехнулся Юлай, потерев плечо.       — Лучше пусть бьют, чем… наказывают за непослушание, — поморщился Эрл. — Мама говорила, в битве закаляется характер.       — Это верно! — подхватил рыжий, радуясь смене темы. — Знаешь, пока Грин не появился, я очень боялся незнакомцев. Травма детства, так сказать. А потом я вдруг перестал ощущать страх. Ну, в его присутствии. Я стал настолько уверен в себе, что хоть сейчас — на войну! Не знаю, как ему это удается, но только с ним я чувствую, что могу свернуть горы. Ведь он не оставил меня там, в лесу, забрал с собой, дал новый дом. Пусть я и вижу его теперь реже, чем раньше, но такова судьба. Генерал должен служить на благо страны — долг зовет!        — Разве ты не винишь его?.. — тихо спросил Эрл, вглядываясь в Юлая.        — Поначалу злился страшно и отчаянно. Потом понял, что, возможно, деда знал, на что идет. Иначе не позволил бы жить с нами и выгнал бы Грина, стоило ему только на ноги встать. А еще деда радовался, когда видел нас вместе. Поэтому я не могу всерьез считать Грина виноватым. Хоть мне и хочется иногда сказать что-нибудь в духе «если бы не ты»… Ладно, оставлю тебя пока. Нужно к мурши заглянуть, дедулины каракули разобрать. Вечером вернусь, — махнул рукой мальчишка и исчез за стеллажом с учебной литературой.       Услышав, как захлопнулась дверь библиотеки, Эрл устроился на стуле поудобнее, раскрыл лежавшую на столе книгу и принялся за чтение. Читать он, вопреки мнению дворян о простолюдинах, умел — спасибо матушке. Просто не все простолюдины хотели обучаться грамоте. Впрочем, чтением превосходство Эрла и ограничилось. Анонимную записку с угрозами кому-нибудь из своих обидчиков он бы не накарябал, к сожалению. Эрл свято верил, что с чтением придет и грамотность. Если поискать среди других пособий и справочников какой-нибудь учебник родного языка…       Ход мыслей прервал скрип половиц, раздавшийся совсем рядом с Эрлом. От неожиданности мальчик подскочил, закрывшись книгой от возможного нападения, и застыл, увидев графа. Бежать из библиотеки, притворившись занятым, было уже поздно.       — Добрый день, Ваше Сиятельство, — проблеял Эрл едва слышно и пожалел, что опустил глаза на строчку в книге. Потому что перевести взгляд обратно смелости уже не хватало. Слова вдруг стали абсолютно непонятными и нечитаемыми, будто написанными на другом языке, будто Эрл забыл, как читать.       Грин совсем не удивился подобной реакции, кивнул в ответ и, выгрузив из рук два массивных тома на стол, молча сел напротив. Листал он летопись с таким же невозмутимым видом, видимо, не посчитав необходимым выгонять Эрла из библиотеки. В конце концов, он первый сюда пришел…       Минуты тянулись долго и мучительно. Потеряв всякую концентрацию, Эрл не мог удержать в уме смысла только что прочитанной им строчки, поэтому раз за разом делал попытки уловить сюжет. К слову, книга была романом с элементами философии, в которую кроме сотен страниц размышлений озабоченный проблемами мира автор вписал лирические отступления. Насыщенный непонятными словами текст Эрл не осилил, и рассуждения прошли мимо него. Тогда было не так обидно пропускать целые страницы, чтобы добраться до продолжения истории. Теперь же Эрл не мог сосредоточиться и на описании какой-то бытовой ситуации. Мысли то и дело возвращались к… оборотню.       Украдкой поглядывая на графа поверх книги, Эрл отметил залегшие тени у него под глазами, усталый взгляд, и то, как он потирал висок, слегка хмурясь. Наверняка хлопот полон рот, и амнезия еще злую шутку сыграла, стерев все знания о мире. Но стойкость и уверенность графа в себе оказывали положительное впечатление на других и на Эрла в частности. Вопреки страху перед оборотнем он хотел поговорить с ним хотя бы немного, убедиться, что его слова в их первую встречу — не пустой звук. Если бы противоречия не сеяли столько сомнений в душе Эрла, он бы прямо сейчас спросил о его самочувствии.       И вдруг, будто почувствовав смятение мальчика, Грин поднял взгляд и с легкой снисходительной улыбкой поинтересовался:       — О чем ты уже минут пятнадцать так усиленно думаешь, что у тебя сердце до сих пор колотится?       Эрл успел пожалеть обо всем в этот момент: и о своих мыслях, и громком сердце, и о собственном любопытстве. Раздавшийся в тишине голос графа слегка напугал его. Эрл занервничал, осознав, что придется отвечать, и положил книгу на стол, а руки опустил на колени.       — Я не знал, как спросить… — начал было он, тут же придя к выводу, что по-прежнему не знает, как.       — Спросить что?       — Вы… Вы не боитесь войны? Я не сомневаюсь в Вас, не подумайте! Просто Вы не кажетесь тревожным или озабоченным военным положением. Не мне судить, конечно, я довольно редко Вас вижу… Там, где я был, постоянно обсуждали вампиров. И вот… — совсем стушевался Эрл, не зная, зачем завел вообще об этом разговор.       — А ты боишься? — задал ответный вопрос Грин.       — Не то чтобы очень… Война где-то далеко, а я здесь. К тому же я не генерал и даже не солдат, меня не отправят воевать.       — Но ведь придет время — и отправят. Родину защищать. Когда ты станешь старше, разумеется. Хотя, если ситуация ухудшится… — Грин пожал плечами, намекая, что службы будет не избежать.       — В чем тогда повод для гордости? Простите, если надоедаю — мама мне о таком не рассказывала, — опустил голову Эрл. — Я впервые вижу кого-то, вроде Вас. Ну, то есть, военного. Не считая стражников.       — В Кругах Знати считается почетным, если дворянин дослужился до высокого чина. На самом деле военная служба в общем и целом выставляет мужчину в хорошем свете перед другими. Для женщин это показатель силы и ответственности. Они полагают, что из армии мужчина возвращается истинным лидером. В каком-то смысле так и есть. Не все, конечно, становятся прожженными вояками, повидавшими жизнь. В мирное время особо не повоюешь. Личные качества играют решающую роль. Но однозначно возвращаешься уже другим человеком.       — Получается, это что-то вроде посвящения?       — Для некоторых — да. Дворяне, например, идут в армию для галочки и занимают места повыше и подальше от боевых действий. Главное, чтобы должность была почетная.       — Но Вы явно заслуженно стали генералом, — робко заметил Эрл.       — Вроде бы, — усмехнулся Грин, перелистывая страницу. — Мой случай немного неклассический. У меня уже была сила, с которой Король не мог не считаться. Поэтому ему пришлось присвоить мне чин генерала, иначе ходила бы по его землям чужая армия, не подчиняющаяся никому.       — Вас заставили?       — Скорее, я настоял. Если бы Король не согласился, я бы действовал исходя из своего опыта. Составил бы какой-нибудь план и, ни с кем не считаясь, пошел на войну с вампирами. Проблема только в том, что моих заслуг никто не оценит. Правители объединятся против меня. А так мои действия регламентированы. С другой стороны, у меня связаны руки. Без предварительного согласования с Королем я не смогу даже прийти на помощь кому-нибудь в схватке. А если учесть его отношение ко мне, то согласовывать придется долго.       — Но зачем Вам тогда я? — задал Эрл уже давно терзающий его вопрос. — Разве я что-то умею? То есть… Не ради брака же. Я безродный и в таком унизительном положении. В чем выгода от брака со мной?       — Выгода? — удивился Грин и, поразмыслив несколько секунд, покачал головой. — Ни в чем. Тебя мне отдали. То ли как дань, то ли как откуп. У нас даже свадебной церемонии не было. Можешь считать, что тебя передали из рук в руки. Дворянам наложников иметь не положено. Полигамия, конечно, не запрещена, поэтому я в любой момент смогу жениться на какой-нибудь дворянке. За тобой же закреплен статус младшего супруга. Ты будешь кем-то вроде…       — Любовника. Супруга второго плана, — бесшумно вздохнул Эрл, отводя взгляд. — Это лучше, чем быть наложником. Спасибо. Могу я что-нибудь для Вас сделать? Я выучусь и буду помогать Вам, защищать, выполнять поручения, шпионить — все, что угодно!       Поначалу Грин странным непонимающим взглядом смотрел на Эрла, чем невероятно смущал того. Надо же, как прорвало-то, а раньше еле языком ворочал. Тишина давила на мальчика неизвестностью, как вдруг граф, откинув голову, захохотал и хлопнул ладонью по книге. Эрл вздрогнул, вцепившись в стол.       — Шпионить!.. — прикусив костяшки на кулаке, Грин пытался подавить рвущийся изнутри гогот. — Шпионить он собрался! Не смеши меня! Мало просто выучиться, нужно опыт иметь. Будь ты постарше, я бы еще задумался. Но… Напомни, сколько тебе?       — Двенадцать, — даже несколько обидевшись, пробубнил Эрл.       — Пожалуйста, не делай больше так, я же был не готов, — отсмеявшись, Грин потер глаза и встал из-за стола. — Ладно, пошутили — и хватит. Набирать в армию детей я пока не собираюсь. Учись лучше, образование получай. Подрастешь, глядишь, в армию призовут.       — Зачем Вы так? Я же из добрых побуждений…       — Верю-верю. Но и я не злорадствовал. Просто ты еще ребенок, оттого и смешно слышать от тебя столько обещаний, — усмехнулся Грин, убирая тома обратно на полку. — Был рад услышать тебя, в кои-то веки.       Оставшись один, Эрл долго смотрел в одну точку куда-то между столом и подоконником, переваривая услышанное. Почему граф был доволен тем, что они поговорили? Эрл совершенно забыл про книгу, которую так и не дочитал.       Юлай радовался, как ребенок, когда пришел на следующий день к Грину. По его словам Эрл стал совсем по-иному себя вести: охотнее разговаривал, без прежней трусости выглядывал из комнаты, улыбался, в конце концов. Полностью он от комплексов не избавился, но прогресс был налицо. Как ученой степени лекарь по душевным болячкам, Юлай прописал им ежедневные разговоры и ускакал куда-то. Наверняка обратно к Эрлу.       Следуя его совету, Грин раз в день заводил короткий диалог с Эрлом, если можно так сказать — тот все еще не имел столько храбрости для частых бесед наедине. Когда у Грина выдалась свободная минутка в его забитом Дерилом графике, он тут же решил наладить контакты с соседями. Подумав, предложил и Эрлу — освежиться, завести новые знакомства. Юлай, по мнению Грина, как-то плохо влиял на него. Поручив слугам приготовить супруга к предстоящей поездке, Грин пытался и самого себя успокоить на счет этого брака. Какой извращенец захочет жениться на мальчике? Одна только мысль успокаивала: если Эрл перестанет бояться Грина, то он сможет воспитать его по-другому, стать наставником. Хотя при такой занятости у него не хватает времени даже на лишний час сна.       Поездка в соседнюю провинцию в карете была обычным делом для Эрла. А вот Грина немного подташнивало от тряски. Насколько же в Силиве ужасны дороги, что ты чувствуешь каждую кочку? Или кучер неопытный попался? Грину все меньше нравилось соответствовать этикету, но раз в месяц можно потерпеть. Эрл сидел напротив, и ему было вообще по барабану, как едет карета. Больше всего его волновало хмурое лицо супруга, который мрачнел с каждой встряской и вскоре от злости должен был обратиться в волка. Бедный Эрл не разбирался в лунных циклах, и вряд ли он мог знать, что за полнолунием шло новолуние. В этот цикл оборотни становились наименее активными, их выносливость снижалась, замедлялся обмен веществ — в общем, они уподоблялись людям. Для Эрла Грин был существом опасным круглосуточно, поэтому он предпочитал не оставаться с ним наедине надолго.       В особняке имения Варнов, принадлежащем семье Алисон, было немало народу. Хозяева, дворяне Второго Круга Знати, встретили гостей очень радушно, зацеловали, поинтересовались хозяйством и вполголоса обсуждали войну. Вечер выдался уютным, домашним, а хозяева оказались чуткими и внимательными, хоть и слегка назойливыми. Среди них Грин не чувствовал себя напряженным и натянутым как струна, ему не надо было держать холодный вид и говорить высокомерно. Да и Эрл что-то притих, слушая очередной рассказ какого-то барона о походах в опасные земли вампиров. Так, слово за слово, и неожиданно Эрл обратился к Грину:       — А мне можно сейчас на войну?       Так прямо и не запинаясь, он задал вопрос супругу и даже не опустил глаз. Таких насыщенно синих и ярких. Возможно, заговорился и растерял весь свой страх. Грин улыбнулся ему:       — Я же сказал — подрастешь, а там посмотрим.       — Сейчас разве нельзя?       — Что тебе там делать? Только сапоги чистить да бегать по поручениям. Хотя, не уверен, что только это.       Эрл насупился и, вроде бы, даже расстроился. Больше за вечер они не разговаривали. Эрл сдружился с юным графом, мальчиком, еще младше, чем сам Эрл. Грин же узнал, что он живет по соседству с графом Нерием Алисоном — усатым коренастым мужчиной, бывшим военным, которому из-за болезни сердца пришлось покинуть пост полковника, совсем немного не дослужившись до звания генерала. В военном деле он до сих пор разбирался на уровне опытного полководца, поэтому давал дельные советы. К тому же у него было хорошее чувство юмора, и к Грину он относился чуть ли не как к брату — много хвалил, приобнимал за плечи, выкрикивал что-то воодушевляющее и громко раскатисто смеялся. Графиня Лидия Алисон, милая, полная женщина с тихим голосом, но невероятной силой убеждения, постоянно предлагала Грину что-нибудь отведать, попробовать, и Грин не мог ей отказать. Остальные гости также не разочаровали его, хоть они и не так живо участвовали в беседах, предпочитая слушать и пить некрепкий, разведенный в вишневом соке настой.       Когда вечер подходил к концу, уступая место ночи, графиня стала упрашивать Грина остаться с юным супругом в их особняке на ночь, но Грин ей мягко отказал, поинтересовавшись, а где, собственно, его маленькое недоразумение.       — Ах, Антирушка тоже куда-то пропал! — с беспокойством сказала графиня. — Он и раньше пропадал где-нибудь, но обязательно возвращался. Как бы вашего мальчика не завел куда. Он ведь любитель полазить по чердакам да по подвалам!       — Не волнуйтесь, Лидия, я найду и сына вашего, и супруга своего дражайшего, — спокойно сказал Грин и вышел на крыльцо особняка.       — Вот вертлявый Антир! — воскликнул граф. — Найдется, отстегаю и посажу его писать сочинение! И няньку еще приставлю, чтобы не смел опять в крестьянские избы соваться!       — И насколько далеко он забирался? — спросил Грин, принюхиваясь.       — Крестьянские говорят, что до леса ходил! Вон за теми деревьями уже городок маленький, там ярмарки часто бывают. Кстати, и сегодня тоже.       — Ох, неужели Антирушка пошел туда? Темно, хоть глаз выколи! — заволновалась графиня.       Дальше ее перебил голос кучера, раздавшийся из-за ворот особняка:       — Граф! Кобыла пропала! Одна, вот, стоит в упряжи, а другой нет! Как поедем обратно-то?       — Где ты был, когда ее уводили у тебя из-под носа? — нахмурился Грин, подходя к лошади и распрягая ее.       — Так я, это, — растерялся кучер, наблюдая за Грином и не понимая, зачем он это делает, — я на минуту к мужикам отошел, пить захотелось…       — Я думал, пьяным за руль нельзя, — не глядя на слугу, сказал оборотень и взял у подошедшего конюха седло.       — Прошу прощения?..       — Не бери в голову и не пей больше.       Кучер стушевался и, не найдя себе оправдания, помог своему графу закрепить седло. Грин потянул за ремешки и, удостоверившись в их надежности, взобрался на лошадь. Кивнув графине, он тут же пустился галопом по дороге.