***
Избежать обсуждения плана нападения с Бранихардом было невозможно, пусть и хотелось удавиться, лишь бы не иметь с ним никаких дел. Впрочем, отдохнувшему Грину даже Бранихард с вечно недовольной физиономией казался мелкой неприятностью дня. Копившееся ранее напряжение сошло на нет, и теперь со свежей головой самое время что-нибудь предпринять. Офицеры, заметившие перемену в настроении генерала, тоже выглядели более уверенными и сдержанными по отношению к Бранихарду. Эрл же стал тем единственным, кто не считал новый день прекрасным. Через трое суток армия из Дайледемы пересекла границу Империи дроу, о чем тут же были оповещены войска темных эльфов, которые уже находились в полной боевой готовности на занятых позициях близ границ Королевства светлых. Эльфийские территории разделяла колонна из башен и укреплений, растянувшаяся вдоль всей границы. Медленно, но верно вампиры осваивались на чужих землях: каждая занятая точка давала преимущество для захвата следующей. Оборонительных сооружений, вроде частокола, заставленного баллистами, или выставленных для магов и лучников укрытий, там не было, поскольку башни строились не для обороны, а для наблюдения. Однако вампиры нашли им применение. Оставив армию и супруга позади, Грин вместе с Бранихардом поскакал вперед к маршалу дроу. Увиденное заставило Грина усомниться в общей адекватности: две внушительные армии стояли по обе стороны от укреплений и ничего не предпринимали, а вампиры тем временем отдыхали под возведенным над башней темным куполом. Надеясь выяснить причину бездействия, Грин приблизился к маршалу дроу, который в данный момент что-то обсуждал с Бранихардом, сидя верхом на уменьшенной копии дракона — виверне. В хрониках темноэльфийского народа, которые Грину раздобыл Дерил, прибегнув к помощи некоторых знакомых в столичной библиотеке, о вивернах писали на удивление мало, и их подробным описанием никто не думал в свое время заниматься. Бестиарий дроу же было крайне сложно достать. «Прирученный дракон — одно из величайших достижений дроу за последние века, — запечатлел прорыв в изучении животного мира некий летописец, — и если нашему народу в последующих летах удастся найти способ разводить их в неволе, то мы превзойдем братьев светлых и восстановим былое могущество Империи. Взмыв в небо, виверна возвысит наше величие. Ее чешуе, подобно прочным щитам третьей ветви Раэлтринского Легиона, нипочем вражеские стрелы и заклятия. Когти ее режут металл, как нож мягкую плоть, зубы острее заточенной пики. Много охотников погибло в логове виверн, и лишь совместными усилиями мы смогли добиться успеха». И ведь этот подвид драконов в самом деле выглядел устрашающе и вместе с тем гордо, впрочем, как и любое другое опасное животное Силивы, пусть и оседланное. Грин подумал, что было бы, если бы он не умел обращаться человеком. Вероятно, его бы тоже приручили и сделали охотничьей зверушкой в шипастом ошейнике. Появилось бы слово «пёс» и породы собак… Заметив приближающегося на коне Грина, командующий дроу тут же перевел на него снисходительный взгляд. — Насколько я понимаю, Вы… — начал было он, но Бранихард, воспользовавшись заминкой, перебил его. — Да, это Грин Редгрэлл. В сражении как таковом участия принимать он не будет. Честно говоря, Король отправил его со мной ради демонстрации превосходства над вампирами. И, думаю, тремя армиями мы справимся с кучкой засевших в башне кровососов. Маршал дроу спокойно выслушал Бранихарда и вновь повернулся к Грину. — Я Куилас вас Кодризвир, командующий второй ветви Раэлтринского легиона Императора. — Грин Редгрэлл, генерал Королевства людей. Похоже, благородный Куилас, у Вас возникли небольшие проблемы с охраной границ. Чем могу помочь? — Сколько злорадства в голосе, — хмыкнул маршал, отворачиваясь с темному куполу. — Не стоит так вести себя лишь потому, что оборотни — единственные, кого вампиры терпеть не могут. Как и все дроу, командующий весьма выделялся на фоне белокожих людей. В отличие от светлых эльфов, не особо отличающихся от людей цветом, дроу в большинстве своем и вправду рождались темными эльфами — темноволосыми, темнокожими, темноглазыми аналогами своих братьев. Подобная внешность часто встречалась среди дроу. У Куиласа же как у представителя благородной крови были янтарного цвета глаза. Грин с удовольствием бы посоветовал ему и другим командующим людей и светлых эльфов оторвать свои задницы от генеральских кресел и хотя бы раз проследить за ходом боя с вампирами. Но промолчал, устремив взгляд туда же, куда и маршал. — Весьма печальное зрелище. Как до такого дошло? Только не говорите мне, что дело в светлых. — Как ни странно, но в них самых. Император был готов пойти штурмом на башни лишь с их поддержкой, но очевидно ни одного светлоэльфийского мага или бойца мы сегодня не увидим. Они любезно уступили вам место, господа люди, и надеются тем самым отсидеться в безопасности. В Магистрате уже рассматривают вариант уничтожения всего живого в радиусе пяти километров от башни. А Вы еще что-то смеете говорить о зрелище. Куилас обращался к Грину в типичной эльфийской пренебрежительной манере, словно снисходил до объяснений невежде. Ничего особенного, подобное отношение Грин замечал практически у каждого дворянина или командующего, с которыми ему приходилось иметь дело. Если даже дроу не считают нужным хотя бы скрыть неприязнь в голосе, то от светлых милости уж точно ждать не стоит. Иногда, окруженный лишь недоброжелателями, Грин ощущал себя собакой с мороженым и на роликах, которая какого-то черта делает в магазине. — Каков план действий? Вы уже разработали тактику нападения? — небрежно осведомился он. — Когда наступит ночь, Бранихард вместе с Вами штурмом возьмет ближайшее укрепление. Я буду вас прикрывать, — терпеливо пояснил Куилас и бросил взгляд на Грина. — Очевидно, Вы не в восторге, генерал. — Буду честным, я ожидал большего, — пожал плечами тот. — Грубо и в лоб? Что докладывает разведка? Как же стратегия генерала Бранихарда? Он столько времени потратил, чтобы расчертить карту. — Вы так внимательны. Похвально, — протянул Бранихард. — Моя стратегия будет задействована, когда вампиры перейдут в наступление. Разве Вы не поняли этого, пока разглядывали мою карту? В данном случае мы можем либо стоять и ждать их действий, либо атаковать без предупреждения. Что предпочтительнее, как Вы думаете? — Предпочтительнее устроить диверсию или хотя бы провести операцию по уничтожению источника энергии купола. Свет дезориентирует вампиров. — Ваша типичная тактика. Этот план имел бы шанс на успех, если бы мы сами могли преодолеть купол. Разведка донесла, что по периметру не наблюдалось никаких устройств или рун, поддерживающих барьер. Следовательно, источник силы внутри. — Насколько я понимаю, маршал, такие заклинания довольно сложны для обычного мага. — Зараженные вампиризмом маги будут довольно сильны. Из стычек с вампирами понятно лишь, что их основная армия состоит из простолюдинов и обращенных воинов. Если у них и есть маги, то это необразованные стихийники или попросту накопители магии. Неизвестно, каким образом они поставили барьер, но я больше склоняюсь к варианту, что среди них есть разумные сильные вампиры, направляющие толпу. — И Вы предлагаете нападать напрямую? Там ведь наверняка ловушка. — Рядовые маги генерала Бранихарда и маги легиона откроют брешь в куполе, пока их будут прикрывать воины с зачарованными амулетами на случай, если вампиры атакуют. Еще раз глянув на темный купол, Грин фыркнул и вернулся к войску. Вечером на собрании офицеров, не предупреждая Куиласа и Бранихарда, было принято решение неторопливо и бесшумно преодолеть барьер, вооружившись горстью антимагических амулетов и природной невосприимчивостью. Нет еще такой магии на свете, которая полностью бы блокировала физическое воздействие. Если она и существует, то маги не умеют ей пользоваться. Передав командование Варде и Заршизу, Грин полностью переключился на секретную операцию, успех которой поможет уменьшить потери других армий. Он вызвался вместе с Геотросом и его отрядом проникнуть на территорию врага, чтобы самолично убедиться в предположении Куиласа: у вампиров есть командиры. Ослепленные жаждой кровососы не додумались бы сваять темный купол над головами, чтобы днем не искать укрытия от солнца. К тому же Грин хотел знать врага в лицо, узнавать его из тысячи других вампирских. По слухам и собственным мутным воспоминаниям вампиризм делал зараженного похожим на смертельно больного, пусть он, скорее всего, и не страдал от боли. Лишь хотел пить кровь — больше и больше, в попытке унять неутолимую жажду. Вид больных и искаженных вирусом существ имел что-то закономерное, будто вампиризм с каждой новой жертвой пытался принять единую форму, сформировать свою расу паразитов. Услышав намерения генерала, Геотрос усомнился в том, что тот до конца излечился от амнезии, так как иногда Грин, похоже, забывал свое звание. В попытке растолковать ему, что значит быть полководцем, Геотрос наткнулся на разницу в воинских чинах и не смог переубедить командующего рисковать жизнью ради «чертовых расоненавистников». Сам Грин все же не считал себя настолько важным, чтобы отсиживаться в безопасности и ждать вестей, которых могло оказаться недостаточно для описания происходящего под куполом. В конце концов, он оборотень или шавка трусливая? Облачившись в волшебный плащ, доставшийся ему в подарок от Лери, и обычный комплект воинской одежды, Грин сказал ждать захода солнца и сел у костра, где напротив него грел руки съежившийся от беспокойства Эрл. — Разве это правильно? — Что? — не понял Грин. — Вы… — Эрл воровато огляделся и понизил голос. — Ты же генерал, тебе нельзя ходить туда без отряда… — А кое-кто уши греть любит, я погляжу, — усмехнулся Грин, но как-то слабо, неискренне. — Я иду не один. — Простите. Я пока плохо разбираюсь в военном деле, но даже мне кажется, что это безрассудно! — Не устраивает мой план? Тогда тебе есть, что предложить? — Нечестно спрашивать у меня о том, в чем я позорно плох. Твоя затея опасна для жизни больше, чем ты думаешь. — Война сама по себе опасна для жизни. И зависимы от нее Правители. Только вот нам бросить ее нельзя, а в итоге все одно — смерть. — Обнадеживающе, — нервно передернул плечами Эрл и забормотал под нос: — С таким боевым духом сразу под меч, терять-то нечего… — Терять всегда есть что, просто ты понимаешь это слишком поздно. Тебя так пугает моя смерть? Радуйся, свобода, возможно, не за горами! По завещанию тебе выделят хорошую сумму от моего состояния и переселят, куда захочешь. И больше не попадайся королевским патрулям, а то подумают еще, что ты из гарема сбежал. Эрл грустно опустил глаза на костер и схватился за локти, вглядываясь в небольшое пламя. — Причем здесь я? Неужели тебе доставляет удовольствие напоминать о своей возможной смерти? А как же надежда? Надеяться на успех не нужно? — Разве я сказал, что мой план безуспешен? Он опасен, но если удача будет на нашей стороне, все пройдет гладко. Зачем браться за самоубийственные миссии и умирать, как бесполезное мясо? Если и жертвовать собой, то точно не ради диверсии. Прекрати нагонять тоску, я не смирился с участью и точно не собираюсь сейчас умирать. — Да… Да, ты прав. — Эрл мотнул головой и приободрился. — Прости. Я поддался унынию. — Ты горазд падать духом, это я уже понял, — улыбнулся Грин, поднимая с земли палку, и ткнув ею в костер. — Есть те, кто не боятся смерти, и я скорее всего к ним отношусь. Раньше было страшно лишь за себя, а после путешествия на тот свет и обратно уже наоборот. — Это… больно? — спросил Эрл, цепким взглядом ловя эмоции на лице Грина. — Если бы я помнил, — беззлобно посмеялся оборотень. — Но приятного мало, очевидно. Иногда кажется, будто мое возвращение временное. Стоит мне доделать оставшиеся здесь дела, и я вернусь туда… Поэтому у меня почти отсутствует страх. И если я умру, значит, я окончательно сбился. — Прошу, хватит. Очень странно и неприятно слышать о таком… Ты здесь, жив и здоров. Покуда в мире существует такой оборотень как ты, мне приятно осознавать, что я удостоился чести быть с тобой знакомым. Пусть в роли супруга-любовника, но я хочу однажды чего-то добиться и стать куда полезнее, чем… Ну, ты понял. — Ах, как лестно слышать! Что ж, буду следить за твоими успехами. Посмотрим, что из тебя выйдет, а пока пожелай мне удачи. Скоро выход. — Да, удачной вылазки! — вскинулся Эрл. — Надеюсь, с тобой ничего не случится, и Эрмеды одарят тебя благословением. — Эрмедам придется встать в очередь, — широко усмехнулся Грин, потерев щетинистый подбородок, — ведь первыми оборотней ведут духи предков.***
Солнце зашло. В лагере стало по-особенному тихо, нервное напряжение сквозило в действиях оставшихся офицеров и изредка мелькающих туда и обратно воинов. Подступающая темнота почему-то пугала Эрла, явственно ощущалось не исчезающее даже теперь одиночество. Думать о своей тяжкой судьбе Эрл бросил еще перед тем, как попал в гарем. Когда кто-то пытался посочувствовать ему, он не воспринимал их всерьез и никогда не сожалел о том, что продолжал жить после смерти матери. Возможно, потому, что не знал горячей материнской любви — та никогда не говорила, что любит его, не обнимала, не целовала. Лишь изредка гладила по голове и сдержанно хвалила за успехи. Словом, она была хорошим воспитателем. Эрлу казалось, что его долг — стараться изо всех сил, чтобы услышать долгожданное слово любви. Он видел других детей, матери которых расцеловывали их в обе щеки, и сравнивал. Если бы с ним что-то случилось, мама бы пошла его искать, но без суеты, спокойно, с ее головы даже не сполз бы платок, пока она бродила по окрестностям. Пару раз Эрл все же потерялся в городе, однако в первый раз его привели стражники, а во второй мать нашла его сама, взяла больно за руку, даже не отругав за невнимательность, и отвела домой. И в редкие моменты забытья она клялась, что не отдаст Эрла «ему», если за ним придут. Эрл бы и так ее не покинул… Уже в гареме он понял, что удержаться на плаву ей дорогого стоило, поскольку жить одному без поддержки тошно и совершенно безрадостно. Мимо костра прошла Варда, кинув своему помощнику какую-то обычную фразу о том, чтобы тот не стеснялся бить по морде зарвавшихся новообращенных. Дисциплина в армии Грина такая же своеобразная, как и его методы ведения войны. Какой генерал идет практически в одиночку в стан к врагу? Очевидно, лишь генерал-оборотень с отпавшим после амнезии чувством страха и искаженным здравым умом. Прождав некоторое время, Эрл бесшумно, как ему казалось, покинул насиженное место и приблизился к склону, откуда недавно за темным куполом наблюдали командующие. Непонятное беспокойство подначивало что-нибудь сделать, но всю необходимую работу в отсутствие Грина выполняли Варда и Заршиз. Неподалеку расположился лагерь Бранихарда, а прямо напротив с другой стороны купола горели огни лагеря темноэльфийского маршала. Темный барьер нагонял неприятное ощущение чего-то зловещего, не от мира сего. Если бы не военное положение, сюда бы из Королевства тотчас примчалась стая жрецов — темное колдовство на чужих землях само себя не развеет. Впрочем, жрецов культа Короля уже никто не воспринимает всерьез, поскольку Король так ни разу и не снизошел до народа, чтобы донести волю Эрмедов, Творцов Ферлеонов, Высших Духов и обратить на простых смертных взор Натии. Многие вещи можно было объяснить банальным применением нечестивой магии. Призраки и нечисть? Завелся некромант. Закономерные несчастные случаи? Неумелый маг. Непредсказуемость природы? Потревоженные руины. Люди перестали верить всем сердцем… А вампиры? Неужто они результат нашедшего выход злобного колдовства? Или Силиве пришло время познать ужас вымирания и стать домом бездушным тварям? Эрл однажды спросил у матери, зачем в их городе построили Святилище, если туда почти никто не ходил. По ее словам, это было укрытие для души человеческой, но не осталось больше Эрмедов, желающих дать свое благословение людям, а Творцам Ферлеонам нет дела до смертных. Вот и ходили туда лишь те, кто до сих пор надеялся услышать глас Эрмеда, простившего человечество, а снести маленькое каменное сооружение не позволяли жрецы. Поежившись от неприятного ощущения темного взгляда на себе, Эрл зябко передернул плечами и поспешил отвернуться от купола. В него вглядывалась сама тьма? Или же… — Не стоит разгуливать здесь одному, юный граф, — раздался в сумерках чей-то низкий голос. Вполне приятный тембр тут же обозначил, что его обладатель — не Бранихард. Тот любил говорить снисходительным тоном. — Будет весьма досадно, если генерал Редгрэлл обнаружит Вас не в лагере, а в кустах полностью обескровленным. — Прошу прощения, — невольно проблеял Эрл, не зная, куда деться от неловкости, и поднял глаза на подошедшего незнакомца. Тот был в форме армии Бранихарда с нашивкой разведчика на рукаве. — А Вы… Эрл не смог продолжить, наткнувшись на внимательный, слишком пристальный взгляд. Разведчик осмотрел его искоса и отвернулся к куполу. Страх незаметно сковал тело мальчика. Чужие люди, проявляющие подобный интерес, всегда напоминали ему о тех днях. Любовник графа из гарема это ведь не шлюха?.. — Впредь Вам лучше быть внимательнее, чтобы не пришлось в очередной раз получать уроки правильного поведения. Думаю, в будущем Вы станете более… Самостоятельным. Эрл вдруг с сокрушительным разочарованием понял, что его видят насквозь. Стоило ему появиться на видном месте — и о нем уже всё знают. Теперь нельзя ничего скрыть за клеймом наложника, за красноречивой меткой собственной слабости. Он вновь поднял глаза на разведчика, собираясь слабо возразить и возмутиться такому обращению с ним, но того уже и след простыл. Эрлу стало по-настоящему страшно. Скорее бы Грин вернулся.***
Геотрос, как и обещал, провел Грина и отряд через барьер при помощи некоторых зачарованных на поглощение магии амулетов. Благодаря им барьер истончился в месте, где они были применены, а значит он не среагирует на движение. Как и предполагалось, купол защищал вампиров лишь от солнечных лучей, а сам барьер предупреждал о проникновении внутрь него. Посему отряд прошел через уязвимое место без лишнего шума. Внутри купола было на удивление пустынно. Грин ожидал увидеть толпы кровососущих чудищ, кучи окровавленных и обглоданных тел, но ничего подобного здесь не наблюдалось. В полутьме горел единственный факел у входа в башню. Никаких новых укреплений вампиры не построили и нападение, судя по всему, не готовили. Под куполом никого не было. — Гм, очень смешно, — пробубнил Геотрос, передвигаясь на полусогнутых к ближайшему валуну. Грин поспешил за ним, остальные расположились по периметру. — Они же не дроу, в конце концов, их должно быть видно. — Проверим башню, — шепнул Грин и переместился ближе. — Я слышу их там. — Невероятные навыки генерала в деле! Кстати, мое сердце сейчас выпрыгнет прямо Вам в руки. Ситуация не нравилась Грину все больше и больше. Разведчики не могли донести неверное расположение войск вампиров — и Куилас, и Бранихард ручались за достоверность докладов. По последним данным под куполом находилось около пятисот низших вампиров. Куда они могли деться? Не пройти же такой толпой мимо армии дроу? Пусть она и располагалась преимущественно на своей территории, но отряды Куиласа распределились вокруг башни. Пути к предыдущей захваченной башне были отрезаны. Так где же тогда вампиры? Укрывшись за углом у входа в башню, прямо под факелом, Грин осторожно заглянул внутрь и невольно принюхался. Пахло засохшей кровью. Из-под винтовой лестницы раздался тихий хрип и еле слышное сердцебиение. Не уловив более никакого присутствия, Грин как можно тише пробрался вдоль стены к стенающей жертве. Геотрос вошел следом, осматривая украшенные трещинами стены, разбросанный по полу мусор, разбитый в щепки стол в середине, стеллаж с безнадежно испорченными книгами базовых заклинаний, тупые мечи на стойках оружия и треснутые луки со сломанными стрелами. Несмотря на непригодность вещей башня по-прежнему оставалась важным стратегическим пунктом под контролем вампиров. Грин жестом подозвал к себе Геотроса и, отвернув голову раздетого до исподнего человека от света, указал на его прокусанную шею. Внушительные дырки от зубов уже не кровили, но выглядели не самым лучшим образом. Вокруг них явственно проступили капилляры, скорее всего, потому, что кожа стала тоньше и бледнее, хотя без света было трудно сказать наверняка. — Это разведчик Бранихарда, — заключил Грин, осмотрев. — Нужно убираться отсюд… Не успел он договорить, как зараженный боец зашипел и вцепился отросшими клыками ему в руку. Рыкнув от острой боли, Грин ударил вампира другой рукой, но тот зубов не расцепил. Тут подоспел Геотрос, всадив ему в шею короткий клинок, — вампир забился, истекая собственной кровью и выплевывая затекшую в рот чужую, после чего испустил дух. Грин осмотрел место укуса, но кроме саднящей боли ничего не чувствовал. Возможно ли, что оборотни имунны к вампиризму, как к болезни? Делать выводы было рано. Грин оторвал лоскут от плаща и перевязал руку, надеясь слегка приглушить запах крови, но с верхних этажей башни уже послышалось вампирское шипение. — Я понял Вас с полуслова, генерал, — бросил, усмехнувшись, Геотрос и отступил к выходу. — Их немного. Возможно, мы справимся. — Грин достал такой же клинок, как и у офицера, и вгляделся в тьму над головой. — Ненавижу убивать полоумных, — вздохнул Геотрос, выбегая из башни. Грин последовал его примеру и свистнул других бойцов, затаившихся за укрытиями в округе. Вампиров не больше дюжины, уж всемером они должны справиться. Вскоре из темноты башни, сверкая острыми клыками, выскочили красноглазые и серокожие эльфы вперемешку с людьми и искаженными нимфами. Жительницы эльфийских лесов пугали своей беспрепятственно раскрывающейся пастью, вываливающимся оттуда длинным языком и заплывшими чернотой глазами. Не всех вампиризм пощадил. — Не дайте им себя укусить! Успешно насадив на оружие первую пятерку тварей, члены отряда бегло осмотрели себя на предмет ранений и приготовились к следующей волне, как вдруг Грина рывком сбил с ног вампир в красном мундире, сильно похожем на эльфийскую военную форму. Клинок вылетел из руки от точного удара в сгиб локтя. Когда Грин попытался дать отпор, вампир отпихнул его от себя и приставил к горлу длинный тонкий меч. И словно после этого все вокруг замерло. — Какая встреча… Я долго гадал, ты ли это, Редгрэлл, или твое место кто-то занял. Думал, что мы с тобой покончили. Но ты каким-то образом оказался умнее. Даже разжился редкой вещичкой, чтобы тебя было труднее обнаружить. Благо, капюшон коротковат. Подняв глаза на говорящего, Грин увидел перед собой прокаженного взрослого светлого эльфа с короткими светлыми волосами и вытянутым лицом. В том, что это был эльф, Грин не сомневался — эльфийские уши отличаются от заострившихся в ходе мутаций. Вид он имел надменный и, на удивление, статный и в отличие от других вампиров не шипел, капая слюной. Куилас оказался прав — вампиризм выбирает любимчиков. — Так светлые по-людски умеют говорить? Не знал, — выдавил Грин нервно, поглядывая на меч, кончик которого больно упирался в горло. — Ах, да, бедный генерал потерял память. Теперь ты куда миролюбивее. Где ненависть во взгляде? Смешно смотреть. Грин стрельнул глазами по сторонам, оценивая ситуацию. Безумные кровососы перестали нападать гурьбой и не двигались с места, отогнав Геотроса и разведчиков от командующего. Позади зараженного эльфа в проходе башни стоял некто, завернутый в пыльное тряпье, из-под которого можно было разглядеть лишь красные глаза и поднятую руку. Маг? Судя по витающим в воздухе и нацеленным на отряд призрачным остриям — самый настоящий. И к тому же разумный. — Я отдохнул и успокоился. Вы пытаетесь меня убить, а судьба этого не хочет. Может, задумаетесь? — Не льсти себе. Ты попросту назойливая шавка Короля, отправленная на верную смерть ради безопасности рода людского. Кстати, имя Архейл тебе о чем-нибудь говорит? — Ровным счетом ни о чем, — криво улыбнулся Грин, внутренне взывая к зверю. Если получится быстро обратиться, вампиры будут в замешательстве. — Тебя даже не удосужились предупредить обо мне. Возможно, наша встреча была бы куда интереснее, если бы ты меня знал. — Вампир поднес ко рту испачканную в крови Грина руку и слизнул кровь. После чего быстро сплюнул и скривился. — Отвратительно. Сколько же в тебе этой гадости, что ты никак не сдохнешь? Предвидя следующее действие вампира, Грин отбил рукой меч, чтобы не дать проткнуть себе шею, перекатился, оставив на земле кровавый след от нового ранения и кинулся на врага. Одновременно с ним Геотрос, заметив, как отвлекся вампир-маг, рванул в сторону, также обращаясь на ходу. Разумный вампир в тряпках, все же успев воткнуть пару остриев в черного волка, резко перенаправил их в Геотроса, но тот избежал прямого попадания и почти достал его. В последний момент маг отскочил обратно в тьму башни, и Геотросу пришлось разбираться с накинувшимися на него кровососами. По какой-то причине вампир, назвавшийся Архейлом, не хотел сражаться с Грином. Он избегал его атак, отступал обратно к входу в башню и был крайне недоволен обстоятельствами. Куски низших тварей, которые разбрасывал повсюду разъярившийся Геотрос, только нагнетали обстановку. Еще немного, и Архейл точно бы потерял над собой контроль, но спрыгнувший сверху вампир в тряпках схватил его за плечи и подбросил вверх свиток. Золотое свечение окутало их, и они исчезли, оставив после себя лишь едва заметную золотую пыльцу. Грин бросился вперед в надежде поймать врага, словно вампиры не исчезли, а стали невидимыми. Когти рассекли воздух, не наткнувшись на плоть. Грин тяжело задышал, силясь подавить ярость и досаду от сорвавшейся охоты. Преимущество было на его стороне, но добыча сбежала! Позади Геотрос расправлялся с последним кровососом, рыча и размахивая лапами в боевой ярости. Когда дело касалось вампиров, оборотням тоже было сложно не поддаваться жажде крови. Отряд предусмотрительно держался от офицера подальше и готовился к защите, если командиру взбредет в голову нападать на все, что движется. Откусив голову зараженному человеку, серый волк отдышался, отряхнулся от крови и огляделся. Его вожак медленно приближался к нему, оставляя за собой дорожку из красных капель. Призрачные острия рассеялись, оставив после себя глубокие кровоточащие раны. Геотрос вопросительно взглянул на Грина, тот мотнул головой в сторону лагеря. Темный барьер заметно истончился, и внутрь с двух сторон хлынули войска дроу и людей. Увидев лишь двух окровавленных оборотней, побледневших разведчиков и останки вампиров, воины сбавили шаг, а потом и вовсе остановились. Воевать было не с кем. Исследовав башню и территорию под исчезнувшим куполом, дроу-маги подтвердили, что никаких потайных дверей, проходов или тоннелей вампиры не построили, а значит, здесь их действительно было крайне мало. Некоторые отметили повышенную концентрацию темной магии в пределах башни и факт применения свитка телепортации. Нашли и останки разведчика Бранихарда. Генерал лично опросил всех, кто последний раз его видел, но никто не заметил странностей в поведении или изменений во внешности. Разведчик Куиласа же никуда не исчез, но клялся на роду, что видел толпу вампиров, и в то же время признался, что воспоминания будто затемнены. В итоге установили, что виноват в случившемся вампир-маг: он наслал морок на разведчика-дроу и на себя, чтобы подобраться к Бранихарду и Грину. Услышав о диверсионном плане Грина, он поспешил обратно, чтобы спасти главнокомандующего Архейла. Бранихард разразился проклятиями и свалил вину на «оборотня-идиота». По прибытию обратно в лагерь Грина, не удосужившегося даже вернуться в человеческих облик, тут же отправили в лазарет. Там он, наконец, пришел в себя, перекинулся обратно, и успокаивать пришлось уже лекарей. — Я Вас, безусловно, уважаю, генерал, но если Вы станете вампиром, мое отношение потерпит серьезные изменения! — ворчал чистивший раны Грина медик и не мог перестать коситься на его прокусанную руку. — Оборотня-вампира свет еще не видывал, однако смею Вас попросить больше не кидаться им под клыки. — Оборотни не болеют. Тем более вампиризмом. — А вампиризм у нас необычная болезнь. Она любит подстраиваться под организм. Может, все-таки наложим мазь? Пожалейте мои нервы, я и так уже наполовину седой. — Медик отошел к столу, на котором стоял небольшой таз с водой, и принялся мыть руки. — Ты слишком переживаешь из-за пустяка, — фыркнул второй лекарь, перебирая ампулы в коробке. — Генерал сказал, что все в порядке. — Духи берегут его, Эрмеды берегут нас, но даже с их помощью никто не убережет нас так, как мы сами. Я пошел бороться с вампиризмом, и я его выскребу даже из волчьей туши. — Я вообще-то еще здесь, — напомнил Грин. — Я знаю, — пожал плечами лекарь, накладывая повязку на руку. — Это комплимент. — Мне не понравился. — Поэтому я и не женат. У выхода из лазарета Грина поджидал испуганный и замерзший Эрл. Прежде чем оборотень успел накинуть сверху мундир, он заметил перевязки, выглядывающие из-под рубашки, и сосредоточился на раненой руке. — Тебя укусили? — тихо спросил Эрл, хотя наверняка прекрасно слышал громко ворчащего лекаря. — Жить буду. — А если нет? Стоило, наверное, мазью обработать… — Что ты постоянно обо мне печешься? — вздохнул Грин и направился к своей палатке. — Лучше скажи, чего такой дерганный. — Нет-нет, со мной все хорошо. Я за тебя боялся. Вампиризм невероятно опасная болезнь, а вдруг… — Да у тебя руки трясутся, посмотри-ка! — Грин покачал головой и, вытянув из палатки плащ, завернул в него Эрла по самый нос. — Держи, даю пока потаскать, а то у меня кровь от обращения разогналась. Не знаю, где твой, но, судя по всему, он тебя не греет, раз ты его бросаешь везде. Посиди у костра, мне нужно по делам отлучиться. Мастерски избежав нудных нравственных нотаций, Грин скрылся за пригорком и двинулся к лагерю Бранихарда. Выслушать лекцию об основах безопасности он еще успеет от Дерила, который определенно не будет стесняться в выражениях.