Плохой. Хороший. Испорченный

Остаток занятий пролетает незаметно, особенно потому, что меня больше не наказывают, не дергают и не отправляют в кабинет к психологу проходить дурацкие тесты и размышлять над своим поведением. На переменах на меня все еще косятся, но я старательно игнорирую посторонние взгляды, что получается не так уж плохо, особенно благодаря тому, что рядом постоянно находится Артем. Восьмой урок мы проводим на площадке возле школы, болтая обо всякой ерунде, и я даже не замечаю, как быстро пролетает время, и нам приходится вернуться, чтобы убрать в учительской. К этому моменту школа выглядит уже почти опустевшей и даже завуч по воспитательной работе собирается домой. Она со строгим видом вручает нам ключи, приказывая оставить их на проходной, когда закончим работу. Мы с Артемом киваем, берем в кладовой ведра и тряпки и поднимаемся на второй этаж. — Давай ты вытрешь пыль и перевернешь стулья, а я помою полы, — предлагаю, окинув оценивающим взглядом фронт работ. Ее не так уж много, ведь кабинет небольшой, разве что воду разок сменить придется. — У меня есть идея получше, — произносит Артем загадочно, запирая дверь изнутри, после чего преодолевает и без того незначительное расстояние между нами. Он обнимает меня за талию и улыбается. — Ты когда-нибудь целовалась в учительской? Мне кажется это ужасно романтично. — Снова ты со своими непристойными предложениями, — отмахиваюсь я, но скорее в шутку, потому что его взгляд безумно притягивает, а в памяти вновь оживают воспоминания о том, как он целовал меня сегодня утром. Это было… приятно. Да и в учительской я действительно никогда не целовалась. — Ты хоть иногда можешь думать о чем-то другом? — Когда ты рядом — нет, — отвечает парень, и его слова звучат обезоруживающе серьезно. Я невольно теряюсь, пытаясь придумать какую-нибудь шутку, но ничего стоящего не приходит в голову, поэтому просто смотрю на него, широко распахнув глаза. В этот момент взгляд парня встречается с моим, а губы оказываются на моих губах, целуя так осторожно, так нежно, так трепетно, что у меня мурашки проходятся по коже, а колени подкашиваются. Я едва не теряю равновесие, но вовремя хватаюсь за стол позади себя, на который Артем меня тут же усаживает, становясь меж моих ног. Он углубляет поцелуй, делая его еще более чувственным, волнующим, умопомрачительным, из-за чего я вдруг даже забываю, как дышать. Меня не так уж и много раз целовали, но именно так — точно никогда. — Все в порядке? — спрашивает Артем, когда я слегка отстраняюсь, чтобы сделать вдох. Его голос звучит так мягко и заботливо, что я чувствую, как меня переполняет нежность. Кивнув, я снова припадаю к его губам, на этот раз целуя уже более настойчиво, даже требовательно, проникая в рот и сплетая наши языки, что будоражит нас обоих. Артем даже на секунду теряется от такого напора, но затем крепче обнимает меня за талию, прижимая к своей груди, и перемещает руки на спину, чертя неровные узоры на моей блузке. С каждой секундой поцелуй становится все более жарким, страстным, откровенным, и я уже ничего не могу поделать с тем, что мне хочется быть все ближе к Артему, исследуя его тело через тонкую ткань пуловера, который так идеально облегает твердые мышцы. Но даже этого вдруг оказывается недостаточно, и я приподнимаю его вверх, касаясь пальцами разгоряченной кожи, из-за чего с губ парня срывается глухой стон. — Ты ведь понимаешь, что чем дальше, тем сложнее остановиться, — выдыхает он мне в губы, слегка отстраняясь. Его глаза темны от желания, и я знаю совершенно точно, что мои выглядят так же. — Ты когда-нибудь занимался сексом в учительской? — шепчу ему дразнящим тоном, призывно выгибаясь в спине. Мой разум затуманен страстью, и тело больше мне не подчиняется, в этот момент оно полностью принадлежит ему. — Я думал, ты хочешь, чтобы в первый раз у нас все было более романтично, — бормочет он слегка неуверенно, и я хмыкаю. Формально у нас уже был первый раз, и вряд ли Артем на самом деле поверил моим словам о том, что я ничего не помню. — Я имею в виду, первый раз в отношениях. Ты ведь понимаешь, что после утреннего поцелуя я уже точно считаю тебя своей девушкой? — Я думала, ты считаешь так еще с того самого раза, — усмехаюсь я, ведь не просто же так он постоянно донимал меня в школе. Даже создавалось впечатление, что он немножко маньяк. Сейчас уже кажется таким странным, что я так упрямо его отвергала. Но мне ведь было непонятно, что у него в голове. Казалось, он просто хочет потешить свое самолюбие. Но за эти несколько дней Артем вдруг открылся для меня с другой стороны — как добрый, внимательный, чуткий и немного одинокий человек. Еще заносчивый, конечно, и самолюбивый, но это никак не умаляет его положительных качеств. — Само собой, — ухмыляется парень, прижимаясь своим лбом к моему и обжигая дыханием кожу на губах. Мне вдруг снова до безумия хочется ощутить вкус его поцелуя. — Но главное, что ты это признала, ведь… Договорить ему не удается, потому что я снова обнимаю его двумя руками и затыкаю рот поцелуем — таким горячим, что мне мгновенно становится жарко, и я тянусь, чтобы торопливо расстегнуть блузку. Но руки дрожат от нетерпения, и Артему приходится мне помочь, после чего он на секунду отстраняется, чтобы снять через голову свой пуловер. Его прикосновения становятся все увереннее, и я едва заметно вздрагиваю, когда рука парня оказывается на внутренней стороне моего бедра, но слишком быстро расслаблюсь, отвлекаясь на мягкие, но требовательные поцелуи. Даже не замечаю, как он расстегивает мои джинсы, и мне приходится слегка приподняться, чтобы Артем мог стянуть их вниз. Когда его рука оказывается поверх моих трусиков, я вспыхиваю, ощутив одновременно удовольствие и легкое смущение из-за того, что он ко мне так интимно близко. Но умелые и ласковые прикосновения парня рассеивают дурацкие мысли, на смену которым приходит невыносимое желание почувствовать его еще ближе. Тишину комнаты разрывает мой негромкий стон, который срывается как только Артем перемещает губы на мою шею, покрывая кожу мягкими поцелуями. Его рука тем временем проскальзывает под ткань трусиков, касаясь клитора, из-за чего мне хочется застонать еще громче, но я спешно закрываю себе рот ладонью, боясь, что нас услышат. Второй рукой я глажу темные волосы парня, неосознанно прижимая его к себе еще ближе. Он прокладывает дорожку из поцелуев вниз и расстегивает бюстгальтер, чтобы открыть себе доступ к груди с напряженными сосками, один из которых тут же обхватывает губами, даря еще больше приятных ощущений. Мне тоже хочется доставить ему удовольствие, поэтому я слегка подаюсь вперед, чтобы расстегнуть на парне брюки и стянуть их вниз вместе с бельем, высвобождая твердый член. Я совсем не помню, что делала с ним в нашу первую ночь и делала ли хоть что-то, но повинуясь инстинктам, обхватываю его рукой и глажу от головки к основанию и обратно, из-за чего тело Артема напрягается еще сильнее, а на ладони появляется его смазка. — Если ты не прекратишь так делать, мы на этом и закончим, — шепчет мне парень с легкой усмешкой, несильно прикусив мочку уха. Я останавливаюсь, но не убираю руку, продолжая гладить его кончиками пальцев. Артем тем временем не прекращает ласкать клитор, из-за чего желание кажется уже почти невыносимым, и я неосознанно шире раздвигаю колени, прижимаясь к нему бедрами. — Впрочем, может, это не такая уж плохая идея, ведь несмотря на то, что я думаю о тебе день и ночь, презервативы все-таки остались дома. — Посмотри у меня в рюкзаке, — произношу я с неохотной, потому что в его глазах тут же появляется вопрос. Я прикусываю нижнюю губу от неловкости. — Мои родители повернуты на вопросах безопасности секса. — Кажется, они мне понравятся, — усмехается Артем, отстраняясь, чтобы достать из моего рюкзака небольшую упаковку, в которую помещаются всего три презерватива. Он открывает ее и достает один. — Поможешь? Помедлив, я разрываю ярко-синюю фольгу и медленно раскатываю презерватив по его твердому члену, делая это немного неумело, но Артема это, кажется, только заводит. Потому что как только я заканчиваю, он нетерпеливо накрывает мои губы своими, даря пылкий и головокружительный поцелуй. Его руки ложатся на мои бедра, и я слегка зажмуриваюсь от непривычки, ощутив, как он медленно входит. Но дискомфорт быстро рассеивается, и я прижимаюсь к парню теснее, без слов прося о большем. Продолжая целовать, Артем заполняет меня до основания, а затем начинает двигаться, делая плавные и неторопливые толчки, от которых по телу медленно расползается удовольствие. Его губы заглушают мои стоны, которые сменяются на негромкие всхлипы, когда он начинает наращивать темп, одновременно делая поцелуй еще более опьяняющим и страстным. Дрожь постепенно усиливается, а напряжение внизу живота кажется таким невыносимым, что я начинаю двигать бедрами навстречу Артему, пытаясь подстроиться под его ритм. Я уже совсем никак не контролирую мысли и тело, которое горит и изнывает в его сильных руках, все крепче сжимающих мои бедра. Когда долгожданная разрядка все-таки наступает, я утыкаюсь носом парню в плечо, пряча слезы, которые непроизвольно начинают струиться по моим пылающим щекам. Артем кончает почти следом за мной и упирается руками в стол, словно бы пытаясь сохранить равновесие. Затем он порывисто обнимает меня и зарывается носом в волосы. — Знаешь, почему я выбрал тебя? — спрашивает он вдруг, слегка отстранившись, чтобы заглянуть мне в глаза. Я снова поражаюсь тому, насколько нежным может быть его взгляд. — Потому что с тобой я точно понял, что значит «воспарить в небеса»…