Макалаурэ Феанарион "Lúmequentalёnya"

      Мне говорили, что я поразительно похож на отца внешне. Но все черты Феанаро у меня словно бы размытые, смягченные рассудительным и спокойным нравом, доставшимся от матери. Признаюсь, мне всегда очень нравилось думать, что из зеркала на меня смотрит некто, напоминающий другим моего отца. В музыке и пении я мечтал достигнуть тех высот, которых отец с легкостью достиг в кузнечном мастерстве, строительной архитектуре, механике, ювелирном деле и лингвистике. Я уже упоминал ранее, что унаследовал от Феанаро голос и дар красноречия и очень горд этим. От матери у меня спокойный, склонный к вдумчивому изучению всего, что мне интересно, характер. Черты других родственников во мне — это, прежде всего, черты моих братьев. Мы похожи внешне и близки по духу. Такими мы родились, и такими нас воспитывал и хотел видеть Феанаро. Мне казалось порой, что он видел в нас семерых нечто единое, цельное, способное действовать, как единый организм или даже разум. Может быть, есть во мне и братьях что-то от наших дедушек. Морьо в этом повезло больше — волосы темные, как у Финвэ, нрав — пылающий, как у Махтана. Что до меня, то от Финвэ у меня разве что мягкосердечие, а от Махтана и того меньше. Однако я не полностью лишен ювелирно-кузнечных талантов и умений и смог в свое время кое-чему у него научиться. Ювелирному делу меня и братьев обучал наш отец. И я неплохо умел когда-то создавать украшения и ковать оружие, чтобы затем украсить его ажурной ковкой. Это занятие увлекало намного меньше, чем музыка, но и в нем я находил особую поэзию и прелесть, как в любом созидательном труде, результатом которого является произведение искусства. Имя Златокователь (Макалаурэ) мне дала моя мать, и оно скорее иносказательное, обозначающее не «кующий злато», но «тот, кто создает нечто ценное/прекрасное». Эту выбранную амил метафору можно отнести и к моему голосу, которым я создаю красоту и гармонию звучания и могу побуждать к действию и вести за собой тех, кто мне внемлет. Звуки музыки, которую я сочиняю и исполняю, тоже льются, подобно расплавленному в горне мягкому золоту или златым волосам прекрасных ваниарских дев, любивших слушать моё пение.