IV
– Ээээ… Ты хочешь, чтобы я что?! Не то чтобы он не ожидал такой реакции – наоборот, кажется, она была наиболее логичной даже для такого как добе. Но убедить в правильности исполнения данной просьбы было просто необходимо. Победа в этой битве могла почти обеспечить победу в войне. Пусть, воюет лишь он один, его соперник даже не в курсе, что кто-то там изъебывается ради мнимого чувства удовлетворения. Это неважно. Важно найти уебка. Знать врага в лицо. – Да, я хочу, чтобы ты достал списки нашего потока с именами и номерами рейтинга при поступлении. – И зачем оно тебе? – Эээм, мне надо. – а вот тут Учиха явно просчитался. Он старался быть максимально убедительным в этом «мне надо.», но, по правде говоря, слишком сильно зацепился за идею того, что Наруто обязательно выполнит просьбу дабы его простили и не успел даже прикинуть причины, по которым ему могли бы понадобиться эти самые списки, не считая тех, которые нельзя называть. Может быть, стоило начать со стандартной (признаться, мерзотной) процедуры взывания вины? Что ж, не первый его просчет. Да, и не сильно хотелось показывать прелести своего воспитания. Не все сразу, так сказать. Заметив взгляд обозначающий «не убедил, теме», он продолжил. – Хорошо. Я скажу, но это между нами. Молчали. Ждали реакции друг от друга. Наруто смотрел в сторону, ожидая продолжения монолога. Саске смотрел на Наруто. Будто зрительный контакт мог бы дать гарантию сдержать обещания. – Только. Между. Нами. Узумаки тревожно покосился на собеседника, как бы обозначая, что речь идет не о секрете безопасности страны, а о гребаном списке потока, – вопросительно изогнул брови в ожидании продолжения, как бы давая свое согласие на конфиденциальность беседы. Тем не менее, это не помешало отметить, что кукуха Учихи в его глазах скоро лихо помашет ручкой и отчалит в неизвестном никому направлении. Эти просьбы и обещания выглядели крайне странно для такого, как Наруто. – В общем… – слова давались с трудом, и чтобы их подобрать пришлось пожертвовать привычной маской безразличия. Ну, блять! объяснять было реально тяжело! Реакция была непредсказуемой. Что, если это прозвучит неубедительно и ему вовсе откажут? – Я ищу кое-кого… – Кого? – складывая руки на груди, осторожно поинтересовался собеседник. Саске вздохнул. Наруто посчитал, что это скрипит кукуха. – Неважно. Важно, что этот человек учится на нашем потоке и мне очень нужны эти списки. «О! Понимаю. Весомо, блять. Крайне… Ладно, нихуя не понимаю и в этот раз это точно не я такой тугодум» – Саске, кого ты ищешь? – «Нет, ну чертов добе потрясающе упрям. Он что, ждет, что ему предложат все на блюдечке, расписанном под фуукэй-га? Ну уж нет.» – Я не могу сказать, – окей, давайте честно признаем, что этим двоим еще долго придется выяснять кто более упертый-настойчивый-упрямый-и-всё-подобное- баран. – Но… – он точно решил пойти на хитрость. – Я обещаю, – да-да, обещает, конечно, обещает! Обещает до скрещённых пальцев за спиной. – Что когда буду готов, то расскажу тебе, по рукам? – По ногам, Саске, что за дичь творится в твоей голове? Ты решил поиграть в детектива? Совсем кукушкой поехал в своем ледяном зàмке? – Ватсон, мне нужны списки и Вы… – он состроил злую гримасу и ткнул Узумаки в грудь, – торчите мне гребаное желание за ужаснейшую шутку. Потому что шутка была не шутка, а пиздец. – Да, так его! Ушат с чувством вины, манипулирование – любимое блюдо Учих. Десертный ушат вины и стыда. Ммм, вкуснятина. – Добе! Заморожу, блять. – Если ты типа решил так пригласить меня в гости, то я типа очень даже непротив, мой холодный принц. – не, ну а че, флиртовать у этого парня почти что в крови. Старик-извращенец соврать не даст. – Уууу бляяяять… – Окей, Саске. ОКЕЙ! Я сделаю вид, что схавал эту ужасную и даже незамаскированную манипуляцию с примесью чувства вины, учиховский ублюдок, – он с усмешкой потер переносицу, – Как будем доставать списки? – Будем? Я вообще-то просто сказал, чего хочу. Удочка закинута, – бля, ну не тварь ли? Еще и сообщает это так легко и непринужденно. Мол, хочу и получу, а ты иди и сделай. Ну, ничего, у Узумаки свои козыри в рукаве, главное набить себе цену. «А это мы умеем» – Боже, и это я, по-твоему, идиот? Ты хочешь сказать, что у тебя даже плана нет? Не, это уже слишком. Учиха даже сейчас бы не признал, что настолько опьянел гениальной идее о просьбе, что позабыл о плане или мыслях о том, как достать эти желанные списки. Да и зачем ему план? Он действительно думал, что просто попросит Наруто, тот как бы помнется для приличия, а в итоге – согласится и сделает всё сам. Без вопросов. Но, блять, стоило учесть, что это Наруто, задающий миллион вопросов на банальную историю из жизни. А уж на странную авантюру уж подавно вопросов найдется не меньше сотни! Черт! Теперь все же стоило признать, что это было слишком самонадеянно. Да, кажется, идиотство передается воздушно-капельным. Нет-нет, он точно не признается, что так тупо сел в лужу. Никогда. Ни за что. Не перед Наруто уж точно. Нет. Нет и нет. – Окей! Ладно! В этот раз я идиот! Ты доволен?? – Саске в отчаянии вскинул руки. И почему вообще он продолжает мусолить это с Наруто? Может, как в старые добрые: взгляд «скажи-мне-нет-и-я-тебе-уебу» и безмолвное отбытие в закат??? – Ахах, чел, не то, чтобы ты только в этот раз такой… – Боже, просто заткнись нахуй... – Тогда думай над планом, кретин! И нет, я недоволен. – Усаратонкачи! – ладно, взгляд «щас-уебу» был успешно активирован. – Я понял, нормально общаться ты не намерен. – Виновато-извиняющаяся улыбка с заделом на привычно-беспечную, нотки разочарования во взгляде. – Ну, как придумаешь, пиши, а если на обедоужин позовешь, так и быть – придумаю, как достать списки сам, – Наруто пожал плечами и, развернувшись на пятках, отправился в сторону выхода из университета, не прощаясь. Стоит ли говорить, что Саске охуел от происходящего? Ну, и стоит добавить, что «Саске вконец ахуел». А это уже по скромному мнению Наруто. Вообще-то взгляд «щас-уебу» обычно приковывал и помогал получать желаемое. И уходящим первым из разговора всегда был Учиха. Но что-то явно пошло не так. От него ушли так легко и непринужденно, не дали никакой ясно и точности, оставили все на его усмотрение. Что был разговор – что его не было. «Ну, и что это за хуйня такая?» Саске поднес руки в глазам, как бы умывая лицо после этого разговора, и едва почувствовал, как дергается внешний уголок левого глаза. Опомнившись через пару мгновений, Саске пошел вслед за другом, ускоряя шаг. Но, выйдя во двор университета, нигде не смог найти светлых взъерошенных волос. Наруто же, шагая по общему коридору университета в направлении выхода, в последний момент свернул в сторону медицинского факультета и набрал уже выученный наизусть номер. – Баа-чан, ты еще на работе? *** Наруто заходит в кабинет, как к себе домой, осматривая то, что почти никогда не меняется: массивные шкафы с непонятными (наверняка ненужными и – некоторыми – неизвестными даже владельцу кабинета) папками и файлами, такой же внушительный стол с кипой бумаг и документов, скрипящий принтер, иногда плюющийся краской, небольшой столик с графином воды и кружками, на котором сейчас покоится бутылочка саке с двумя рюмками; глаза его доходят до фигуры, вальяжно рассевшейся на диване и тянущей руку с рюмке с выпивкой. – Ну и почему я не удивлен, Баа-чан? – нараспев проговаривает Узумаки, ухмыляясь, – Извращенец зашел для исследования анатомических особенностей женщин? – Вот щенок! Я учил тебя быть вежливым и здороваться, – седовласый собеседник ухмыляется в ответ. Выражение его лица полно радости и даже нежности. – Тогда: здарова, старик, я успел заскучать. – Наруто подходит к мужчине и они обнимаются, тот в свою очередь мягко хлопает пришедшего по спине, на пьяных радостях успевая чмокнуть блондина в щеку. Наруто чуть кривится, но примиряется с этим жестом, вытирая ее рукавом толстовки. Он знает, что это проявление любви его старика извращенца. – Ну, что тебе нужно в этот раз? – Цунаде ставит руки в боки, глядя на родного недо-внучка, заместитель Шизуне оставляет на дубовом столе еще одну папку с документами и кружку чая для Наруто и тихо уходит. – Баа-чаааан, ну почему сразу нужно, я разве не могу просто зайти? – тон его голоса меняется: в нем нет прежних шутливо-издевательских ноток. Цунаде такое не проглотит, и он это знает. Тактика ведения переговоров меняется. – Не трать мое время, сопляк, давай кратко и по делу. – Ты же знаешь, как я тебя люблю… – начинает было тот. – Наруто, я сказала – без любезностей. –…и как тебе благодарен за всё, – продолжает Узумаки, произнося слова сладко-тягуче. Джирайя от смеха прыскает в кулак, глядя за разворачивающейся сценой. – Но я честно-честно. – Он строит невинное выражение лица: в нем собрана вся его собачья преданность и любовь. – Даа, Цунаде, навевает воспоминания… – Наруто оборачивается, Джирайя же подмигивает своему подопечному. – Решил, как в старые-добрые шестнадцать отпроситься на тусовку допоздна? Цунаде томно вздыхает и закатывает глаза, Наруто хитро улыбается, рассматривая обоих поочередно и подпирает рукой подбородок, делая глоток воды. – Иди вон. Или говори, что нужно. – она почти сдалась этим щенячьим, по-детски наивным голубым глазам: это знают все в этой комнате. – Баа-чан… – любовно улыбается, так искренне, что она едва сдерживается от улыбки: это всегда почти срабатывает. В этой улыбке она видит того-самого десятилетнего мальчишку, что бегал вокруг нее со своими пакостями. Уголки губ чуть ползут вверх, но она вовремя себя одергивает. – Пошел вон. – казалось бы грозно, но – в очередной раз – все присутствующие знают, что тон ее полон такой же нежности, – Работы и без тебя хватает. – Ладно-ладно… Вижу я, как Вы тут работаете, Цунаде-сама, – с наигранной обидой бурчит он. – Хоть раз бы зашел просто так, или позвонил. – Да что звонить?? Ты же всегда занята! – Ты мне еще попререкайся! Ишь, воспитали! – и подмахивает плечом в его сторону, как бы говоря седовласому «Ты погляди, каков, а!» – А зайти времени не было… – Наруто, нет, ты серьезно? Начало учебного года и времени нет? Я уже давно отличаю пасту от собы, что ты привык вешать нам на уши. Ближе к делу. Опустим всю старческую тоску твоих ближних. Ведь это никому не нужно и неважно… – она обижено, задирает подбородок повыше и чуть отворачивается. Джирайя в очередной раз тихо смеется – ему никогда не надоест наблюдать подобное: ни в 8, ни в 14, ни в 18 лет своего внучка – 1:1, Бабуль, – посмеивается Наруто. – Твоя школа манипуляций выработала во мне иммунитет. Я зайду на выходных, хорошо? И – вообще-то – я и вправду люблю тебя. – Я тебя тоже, идиотина ты такая. – Та за чтоооо?!! – он удивленно вскидывает руки, вспоминая еще одного человека, кто зовет его идиотом, а также возвращая нить разговора о том, зачем он пришел, – В общем.. — В этот раз что-то долго ты любезничал. Рекорд, что ли. – с этими словами мужчина опрокидывает еще стопку. – Ррррр, – шутливо возражает Узумаки. – Мне нужны списки моего факультета… С рейтингом и именами… Помоги мне, а? Баа-чан? – А я тут при чем? Я – декан медицинского. – Знаю я! Но ты просто обязана мне помочь! Ну, Баа-чаааааннн, – он складывает руки в замок и прижимает их в груди, стоя щенячьи глазки. – А что мне за это будет? Сам понимаешь, идти к вам на факультет таааак запарно… «Да, – думается Наруто, – здесь меня и научили набивать себе цену… Но и сбивать тоже…» – Черт! Раньше щенячьих глазок хватало с лихвой. – Тебе было десять. И Джирайя сильно тебя баловал! – Это не так! – возражают оба, чуть подскакивая, а позже оседая на диван. – Я подготовился! И что я предлагаю взамен? Дайте подумать… – игра продолжается. Он тоскливо вздыхает, призывая родственников сжалиться, но продолжает, – Взамен я буду месяц выходить за Джираю в часы пик, то есть золотая тройка – пятница и выходные…. – блондин хитро прищуривается, зная, как это подкупает обоих, осталось обрисовать выгоду сделки, – А вы сможете отдохнуть… Сходить потусить… Посидеть дома с бутылочкой саке в спокойной обстановке… Целый месяц! Ммм? – заговорщически двигает бровями и улыбается. – Заманчиво, конечно… – Джирайя согласно кивает головой, кто-кто, а он явно не прочь воспользоваться любой возможностью отдохнуть. «Значит, идем олл-ин» – Ну, Бабуль, ты меня любишь? – Засранец! – Любит! Конечно, любит, – улыбается мужчина, уже готовый принять предложение. – Джирайя! – она злобно зыркает, он же обиженно складывает руки на груди, демонстративно отвлекаясь. «Да уж, – думает Цунаде, – у Наруто были лучшие учителя» – Если не любишь, то хоть старика пожалей… Дай ему отдохнуть месяцок! Вон он какой трудяга… А тебе эти списки достать – раз плюнуть, я знаю! – Как самонадеянно… – Наруто на взводе, но не подает вида: «Неужели ждет повышения ставок?! Надо заканчивать…» – Ну, ты подумай, но помни: я тебя люблю, а ты любишь меня и старика… Вот так! – Какой же ты бесстыдный! – Ну, у меня были хорошие учителя, – подмигнул Наруто и, подхватив рюкзак, направился к выходу, напевая: Я люблююю тебя до слеззз…. – Я подумаю… – «Да, точно, научили на свою голову» – Но будь готов выйти уже в эти выходные! – продолжает за нее старик. Ставок больше нет. Партия выиграна. – Так точно, генерал Баа-чан, генерал извращенец, – Наруто отдает честь и, наполненный радостью и предвкушением, отправляется домой. *** Саске уже понял, что Наруто его личный ретроградный Меркурий. Во-первых, когда Наруто, прервав диалог, ушел домой – Саске не то, чтобы удивился, он охуел. На его памяти это был чуть ли не первый раз, когда человек (НЕ Учиха!) под его грозным и злым взглядом просто ушел, поставив свои условия. Отец бы был в шоке, зная, что такое случилось. Во-вторых, чем дольше он общался с Узумаки, тем больше хотелось общаться и открываться. Это само по себе звучит как одна сплошная шутка и недоразумение. Наруто был не таким легкомысленным и ветреным, как кажется на первый взгляд. И многие мысли, взгляды на вещи и ситуации у этих двоих совпадали. Если бы Учихе была свойственна сентиментальность – он бы уже не в первый раз подумал о «родственных душах» или что там придумывают маркетологи, чтобы содрать побольше денег с пришибленных. Но – чего нет, того нет, поэтому он тихо радовался, сохраняя привычную маску спокойствия и почти-равнодушия (все-таки рядом с добе держать равнодушный вид было все сложнее и сложнее), когда видел яркие глаза, счастливую улыбку и слушал бессмысленные разговоры о чем угодно. Правда, прущие из всех щелей уверенность и энергичность все еще немного бесили, но Саске и не спешил делать вид, что его все устраивает, а Наруто, ну – это Наруто, а потому – он, как обычно, отвечал в тон, не давая Учихе спуску в своих оскорблениях. Это еще больше подкупало и радовало: Учиха постоянно ловил себя на желании улыбнуться и весело оскалиться. Отец был бы в шоке, зная, что это так.[ Саске-теме ]
[17:47] Саске-теме: Что насчет обедо-ужина на выходных? С шести я свободен.[17:47] Наруто: На выходных и в пятницу я занят, прости.
[17:49] Саске-теме: Ок[17:50] Наруто: Саскеееее
[17:50] Наруто: Давай в будни сходим!
[17:51] Саске-теме: Посмотрим «Блядство! Да как вообще можно быть занятым три вечера подряд?» *** Понедельник стал и спасением и личным проклятием Узумаки. Он еле отодрался от постели, но на учебу не опоздал. «Не опоздал» – это, по мнению Наруто, влетать в кабинет на последних секундах перед закрытием двери. Он знал, на что он идет, когда договаривался с Цунаде, а потому покорно сносил все договоренности – с него выбили целых 12 дней за 4 недели. Варварство, не иначе! Ну, что жжжж, сам предложил, и, что важно, остался с этим согласен. Ведь если других вариантов достать списки нет, ничего не поделать. Ситуацию на работе осложнял Киба, заваливающийся в самые запарные и неподходящие моменты. Пока на идиота не рыкнешь, он не понимает, что делает что-то не то. На этой неделе рычать не приходилось, что уже хорошо. И хорошо, к тому же и то, что первые пары Узумаки успешно отоспался. Совсем чуть-чуть. Но этого хватит, чтобы продержаться до вечера. – Йо, чувак, ты как? – Киба, конечно, выглядел лучше, все же он хотя бы тупил и веселился, а не работал три вечера подряд в клубе, да и ушел раньше, иначе бы мать спустила три шкуры. – Я нормально… – Наруто лениво зевнул и положил голову обратно на парту боком, так чтобы видеть собеседника. Киба продолжил восторженно тараторить: – Все-таки трахнул того брюнета? – Киба хохотнул, развеселивший от нахлынувших воспоминаний того вечера, – Чел, честно, было ощущение, что он готов был тебе прямо там за стойкой отсос… – Киба, блять! Завались. Въебу, чтоб разговоры научился фильтровать. – Наруто подскочил и, глядя попеременно то на Кибу, то на Саске, едва заметно побледнел. Саске зло прищурился, глядя в голубые глаза блондина. Вспыхнул за пару секунд и был готов набить рожу и Наруто, и тому долбоящеру-соблазнителю. Нет, он не ревновал. Это точно. ТОЧНО. Да и что ревновать тут? Они же друзья, просто друзья. У всех свои планы. Никто никому ничего не должен. Да. Никто и никому. Тем временем внутренний дьявол уже отметелил Узумаки прямо посреди аудитории на глазах у всех, в телефоне разыскивая нужного нимфомана, не зная ни лиц, ни имен. К тому же, – заключил Учиха, мысленно оправдываясь, – он никогда не испытывал тяги к своему полу. Не то, чтобы кто-то противоположного пола был интересен… Нет, ну был, конечно, но за пару недель интерес пропадал. В общем, в геи он не записан, а потому может даже не думать о ревности. Так, секундное помутнение. «Просто всечь тому брюнету – дело святое.» – поддакивал внутренний голос с рожками. – «А потом и Узумаки мозги промыть. Да, в конце концов, какого хуя?! Все три дня он что, тусил? И как это понимать?» – Занят, значит, был. Угу, понятно. – Узумаки был послан еще один презрительный взгляд. Учиха отвернулся. Его показное равнодушие сказало за него даже больше. Пары продолжились. В класс зашел Ирука-сенсей. Наруто с протяжным стоном кинул голову на парту, чуть ударившись лбом. Учиха мысленно заключил, что, согласно получившемуся от удара звуку, в голове мозгов обнаружено не было. *** Конфликт замялся на удивление быстро. Оставшееся учебное время Наруто ходил за брюнетом хвостиком, не решаясь рассказать о том, что произошло, глядя уже вытренированной жалобной собачьей моськой. Учиха был непреклонен. Проведя вечер в раздумьях, оба приняли решение – каждый свое. Учиха, помешав в своем котелке все свои мысли, убеждения, кои в нем закладывали с воспитанием, решил, что слишком погорячился. «Болван рано или поздно все равно расколется» – он не признавал, что щенячьи глазки хоть толику сыграли свою роль, тем не менее, они ее сыграли. Ему было проще замять тему, продолжая наслаждаться (он правда так подумал?! фу) общением. Проще сделать вид, что все хорошо, а позже, в какой-либо неожиданный момент, нанести удар. – «Тактика рабочая, проверенная поколениями». С этими аргументами было проще успокоиться. Не то, чтобы он собирался наносить какой-то там удар, выжидая момент. Нет. Да и кто сказал, что ему уже не нужны списки? Все же, это играло не последнюю роль. Но, в моменты тоски и одиночества, отчаяние и неприязнь подступали с новой силой. Тогда это не казалось мелочью. Привыкший быть все время как на войне, он ловил себя в странных приступах злости и ненависти к тому фантому, о котором с радостью иногда рассказывала мама и о котором он думал время от времени с мазохистским удовольствием. Это точно было ненормально. Однако, ему было жизненно необходимо стать лучшим. Итачи временно не брался в расчет – его не обогнать, он ходит по этой земле дольше «младшей копии». Но стать одним из лучших необходимо – да, это иллюзия, но как сладка мысль об этом. Нужно стать лучшим. Тогда заметят. Тогда захотят понять и быть рядом. Тогда, может быть, он получит ту любовь и то признание, о котором стал грезить давно. Конечно, он был умен. А потому, пусть отдаленно, где-то на задворках сознания, он знал, что этого по-прежнему будет недостаточно. Потому что Итачи. Эти мысли, роем вились в голове, перемещаясь ниже по позвоночнику, скручиваясь в животе в плотный комок неизвестно чего. Может, он слишком драматизирует? Тогда почему он, как бы сильно не старался, по-прежнему не может получить того, чего так сильно желает: толику признания и скупой похвалы? Он тешил себя мыслями, что ни то, ни другое уже давно ему и даром не сдались. Но все его существо действовало иначе: вытренировав, вымуштровав себя должным образом, он больше не мог отступить от этого. Не без посторонней помощи. Две мысли, противоречащие друг другу, набатом звучали все чаще, перекрикивая остальные. Первое: договор с Узумаки должен помочь ему приблизиться к желанному. Второе: общение с Узумаки дарит ему что-то по-настоящему ценное и неподдельное, давно забытое и давно искомое. Настолько вожделенное, что хотелось тихо плакать, свернувшись в клубок на кровати поздно ночью от одного только предположения, что это «что-то» может исчезнуть, так и не отыскавшись. Этот внутренний конфликт, периодически обостряемый внешними факторами, тем вечером вытряс с него всю душу, и, успокоившись, он уснул. На следующий день Наруто, открывший было рот для объяснений, получил лаконичное: – Можешь не объяснять. Никто никому ничего не должен. – Ой, началось... Прекрати себя пичкать этим собачьим дерьмом… «Никто ничего не должен»?! Серьезно?! – Наруто возмущенно взглянул на собеседника и в нетерпеливом жесте почесал нос, – Феее, и этому учат наследников Учих?? – он скривился, словно от подступившей тошноты, – я считаю нужным объяснить. – выжидательно скрестил руки на груди, будто что-то могло оставить его от объяснений и он ждал разрешения. «Как же! Сделаем вид, что мой отказ бы что-то поменял», – Учиха скопировал позу собеседника. – В общем, все три дня я работал с вечера и до поздней ночи. Мой старик владеет баром, и я незаметно для себя был научен вести этот бизнес. Ну, зато легально таскался по клубу в свои 14-16 лет хвостиком за стариком, – он неловко и тихо рассмеялся, взъерошил волосы на затылке. Саске мысленно фыркнул: пресловутый, избитый жест блондина он уже выучил – Узумаки делал подобное, когда нервничал и когда пытался отшутиться, скрывая что-то помимо нервов и неловкости. – Так вот… В ближайший месяц… То есть еще 3 недели я буду занят с пятницу по воскресенье именно этим. Я не особо люблю об этом говорить… Поэтому, получилось, что получилось. Прости за это вопящее недоразумение. – Хорошо. Спасибо, усаратонкачи.. – ответил Саске, и уголки его губ едва дрогнули в попытке изобразить примирительную улыбку. Он решился ответить на откровение откровением. – Мне правда было важно услышать это. «Нихуя хорошего! Что за брюнет под барной стойкой? Гребанный ты идиот», – скандировал внутренний голос с рожками. На рефлексах голос был послан далеко и надолго: после напряженных выходных их точно спасет недоужин в Ичираку. Все-таки, салат с томатами там был неплохой.