VI
Вернувшись на кухню, Наруто огляделся, прислушиваясь к цокающим когтям по паркету: в гневе он даже не заметил как Шейла радостно выбежала к гостям, как он удерживал ее от счастливого налета на названных гостей. Обернулся, глядя в преданные глаза, краем замечая виляющий хвост. – Боже, ты же вообще не знаешь забот, да, милашка? – провел ладонью по лицу, в попытке сбросить напряжение. Щен от обращения к собственной персоне родным голосом еще больше завиляла и возбужденно задышала. «Точно, вечерний выгул», – подумал Узумаки. Нетерпеливым жестом захлопнул ноутбук, убрал тетради и книги в стопки, но оставил их на столе, обновил воду в миске, не переставая глубоко дышать и абстрагироваться от ненужных мыслей: стоило успокоиться. Переоделся в спальне и направился в прихожую. Кажется, Шейла все же уловила раздражение хозяина, а потому была особенно беспокойна и нетерпелива, от чего лапы из шлейки постоянно норовили выскочить. Наруто сосредоточился на своей цели и действиях: в конце концов, собака в своем возбуждении не виновата, это все хозяин. Приказав питомцу сидеть, вернулся в кухню, схватив телефон, и быстрым шагом направился обратно, натягивая обувь, хваля питомца за выдержку словами и лакомством. Прохладный вечерний ветер чуть охладил пыл: в первые мгновения показалось, будто его лихорадит – в буквальным смысле так сильно нагрелся от произошедшего и накопившегося. Прикрыв глаза и нетерпеливо-медленно вдохнув мартовский воздух, вставил стик в устройство и зашагал в сторону площадки для собак, попутно начиная дрессировку: второй конец шлейки был опоясан вокруг талии, потому руки были свободны и потому быстро заняты: в одной спасительное устройство со стиком, в другой – спасительное лакомство любимицы, на груди висела средних размеров сумка со всем необходимым: пакеты, игрушка, бутылка воды, еще лакомства и салфетки. Заходя на полигон, избавился от стика и, отстегивая поводок от шлейки, прикрыл выход на полигон. – Ждать! – С Шейлой он жил едва 1,5 месяца, а забрал ее после получения всего необходимого курса прививок, но за это время успел выучить: сначала собака выпускает пар на площадке, после – готова играть (=дрессироваться), впрочем никто не отменял эту легкую забаву перед главным блюдом: так даже лучше. Собака должна уметь слушаться даже когда хочется иного. Удовлетворенный покорным взглядом в свою сторону и продолжительным ожиданием, кивнул «Молодец!» и бросил вознаграждение прямо в пасть. – Гулять! – Собака сорвалась с места, принимаясь наматывать круги, он же вытер руки салфеткой и достал телефон: пока ей надоест носится в одиночку, у него еще есть время проверить телефон. Взгляд выцепил сообщение Цунаде из общего потока информации. Она, как обычно, была немногословна: «Зайди в понедельник ко мне». Наруто понял, что нужный ему документ готов, это добавило и облегчения и нарастающей тревоги, вспомнились злые темные глаза, и дёрганные движения в попытках надеть обувь и побыстрее смыться. «Идиот» – он знал, что дрессировка пройдет из рук вон плохо: самого внутреннее потряхивает от беспокойства, а время до понедельника теперь будет тянуться мучительно. *** Как бы Саске не пытался убеждаться, он возненавидел эти выходные: телефон позорно молчал, мысли разбегались, не успевая появиться. Уже привычное облегчение ушло по-английски, по-японски пришли обыденные беспокойство и стыд. Он винил себя за все: за то, что сказал и не сказал, за то, что сделал и за то, что бездействовал, за то, что вспылил (о, Ками-сама, как же неподобающе!). Он уходил от этого состояния как мог: вышел на прогулку привычным маршрутом – говорят, привычные вещи снижают уровень тревожности, но походу эти мозгоправы чертовски ошибаются – ведь это ни грамма не помогло. Зарылся с головой в учебу, силясь отсидеть два семейных завтрака. Вспоминались слова отца: «…как правило, студенческие приятели ничем не выделяются. Они лишь обуза, отвлекающий фактор…» – неужели он прав? Как бы он не хотел, чтобы это было так. Но, после недавних событий, уныние и тревога стали гуще и горше. Слова в голове звучали все громче и отчаяннее. Какая нелепость. Неужели можно так привязываться? Неужели можно так переживать? Неужели каждый рано или поздно начинает тащить на себе этот эмоциональный груз. Он знал: это зло. Зло во плоти. Нельзя было приближаться. Нельзя открываться и позволять себе чувствовать что-то к другому. Нельзя. Ну, учили же, господи-ну. Но, подобно Адаму, рано или поздно тебя затянет: Ева накормит яблоками до отвала, оставив подыхать в полуразрушенном раю, что будет сыпаться и крошиться с каждой секундой все больше и больше. Больше. Ниже. Пока сад не распадется на атомы, не оставив после себя ничего: ни солнца, ни луны, ни свежей листвы и крепких деревьев и их плодов, не оставив самого тебя. Какая нелепость. Какая ирония. Телефон продолжал предательски молчать. *** Понедельник стал и спасением и личным проклятием Узумаки. Снова. Конец марта больше не спасал и не был отдушиной. Даже в университет он явился раньше положенного. Заглянул к Цунаде – удачно, как он и думал – забрал то, что нужно и двинулся в направлении своего крыла, размеренно петляя по коридорам, меряя взглядом шаги. Кажется, время остановилось, все замолкли, а все те, кто знали привычки Узумаки, еще и охнули, стоило ему пройти в аудиторию: даже не на последней секунде, за три минуты до начала лекции. Легенда. Красный день календаря. Шикамару бросил тихое «Проблематично» – Ино едва согласно кивнула. Киба вышел на встречу, но Узумаки не обратил на него почти никакого внимания, глядя ему в колени – молча поздоровался за руку, сев на свое место. Саске исподлобья наблюдал за происходящим: казалось, будто у ублюдка кто-то сдох, не меньше. Но он жалел, конечно, конечно, жалел. Слова приветствия и подбадривающий взгляд почти вырвались наружу, но были вовремя задушены остатками гордости. Поэтому, он неловко уткнулся взглядом себе в руку и учебники рядом. – Привет, – прозвучал хриплый голос. – Хн. – Сдержался. – подумал Учиха. Поздоровался-таки – решили оба. Между тем, общение не вязалось. Саске ждал инициативы (но, признаться честно, он не собирался так быстро мириться), но инициативы от Узумаки не поступало, что еще больше злило. Наруто же вел себя отчужденно, не удостоив внимания никого из своих знакомых. Между парами – непринужденно уходил в неизвестном направлении, возвращаясь лишь к началу пары. – Он не извинился? – Саске поднял взгляд и встретился глазами с Инузукой. – Хн. – Ясненько. Красноречиво. Ну, по опыту – он скоро отойдет и все наладится. – Почему-то эта информация никак не радовала. Лишний раз разозлила. Такая ревность берет, когда встречаешь кого-то, кто в короткий срок становится ценным, а после ты понимаешь, что мире этого человека есть и другие люди. Они знают его лучше и дольше. А ты по-прежнему далеко. Саске сложил локти на стол и положил подбородок на тыльные стороны ладони в ожидании пары. Узумаки ушел так же, как и пришел – почти безмолвно и молниеносно. Саске, поднимая сумку с намерением быстрее достигнуть дома, обнаружил, что она стала тяжелее. Заглянув внутрь, он увидел крабовый сверток и какой-то пакет. «Усаратонкачи» – уголки глаз и губы против воли дернулись в насмешке. Содержимое Учиха решил проверить дома. *** Закрыв дверь комнаты на замок, Учиха выложил подкидыш на стол, сам следом плюхнулся в кресло. Схватив пакет, он вытряс содержимое: томаты покатились по столу. Собрав их в стаю и отложив в сторону, он развернул крафтовый сверток. Учиха ошалело рассматривал предметы на столе. «Не может быть» – он действительно почти не верил увиденному. – Боже, каков идиот, – почти ласково. Он снова вспомнил все, что думал эти дни, вспомнил слова отца. «Я еще больший кретин» – почти с ненавистью. В свертке лежал файл с документом и томик новой манги, о которой он обмолвился добе лишь раз и между делом. Он завороженно рассматривал его, повертев в руках, пока не вспомнил, что вместе с книгой лежал еще и файл. Рядом с файлом лежал маленький клочок бумаги. «Прости. Здесь все необходимое. Повремени с инквизицией.» – Идиот. – он повторялся. Он не знал, кому говорит эти слова. Глаза округлились, когда он прочитал бумаги в файле. «Не может быть. Чертов добе!» – в нетерпении вытащив бумаги из файла, он принялся читать содержимое. «Да как такое может быть?! Чертов Намекадзе.» – этой фамилии в списках не наблюдалось. Он не стал ставить слова матери под сомнения, а потому пришел к выводу, что гад прятался за чужой фамилией. Он узнал в списках гения Шикамару, болвана Инузуку, шестнадцатым в списках был он сам, а фамилия Узумаки красовалась где-то в разделе «спортивных стипендий». Что за черт? Такого просто быть не могло! План был надежен, как швейцарские часы, да и те вдребезги разбились после прочтения списков. Ну и как прикажете, его искать??? Он принялся яростно искать нужный ему лист бумаги среди прочих жителей полки. Резко вычеркнув мешающиеся теперь пункты, он принялся напрягать все извилины в черепной коробке. * Мой универ * Мой поток * Баскетбол (?) * Языковые лагеря (?) В голову ничего не лезло. Выжимая из уже существующих данных последнее, он зацепился за баскетбол. «Хорошо, следующий пункт. Ублюдок точно пойдет в университетский спортивный клуб. Шансы пропустить такое ничтожно малы, если ты так обожал баскетбол и выигрывал школьные награды» – Учиха и сам заскучал за этим. Совместить приятное с полезным никогда не поздно. Тем более, набор в клубы по интересам еще идет. Он перевел взгляд на беспорядок на столе. Ярость спала, уступив место чему-то трогательному. Идиот извинялся. И извинялся весьма приятно. В груди даже кольнуло, так неприятно и ядовито. Он сомневался и был готов закрываться до последнего, а добе мало того, что выполнил просьбу, договор, который со стороны Учихи еще не выполнен, да еще и подарил вещь, о которой Саске сказал между делом. Он запомнил. ЗАПОМНИЛ. Как же приятно ощущать себя нужным. Как же приятно понимать, что тебя слушают и слышат. Пошли к черту воспитание, слова отца и показательная неуязвимость. Внутренний голос противно напомнил, что это вообще-то слабость. Но Саске впервые осмелился браться за опровержение нерушимых истин, которые ему втолковывали с самого рождения. Засунув подальше гордость (это была она?), притоптав ее и тревогу посильнее взглядами на новый томик манги, он взялся за телефон. Да, это было не в его правилах и не в его стиле, но любые правила созданы, чтобы их нарушать, а стиль? – стиль дело изменчивое. В конце концов, пусть план со списками не сработал, но он по крайней мере убедился, что он нужен и, набирая сообщения, он не чувствовал ни капли сожаления. Лишь дрожащую, ликующую благодарность и тепло. ***[ Саске-теме ]
[15:33] Саске-теме: Спасибо. Правда. И прости за грубость. [15:34] Саске-теме: Это было неожиданно. Отдельное спасибо за мангу.[15:35] Идиот: Я рад. Неприятная вышла пятница. Прости
[15:36] Саске-теме: Перестань извиняться. [15:36] Саске-теме: Нам все еще нужно закончить проект.[15:37] Идиот: Как насчет прогулки по архитектурным местам завтра? Потом можно ко мне ;)
[15:39] Саске-теме: Отлично. До завтра, добе.[15:39] Идиот: До завтра, теме)
*** День задавал настроение: солнечные лучи заставляли щуриться и вместе с тем беспрестанно улыбаться, а легкий ветер делал эту улыбку спокойной, а настрой на день расслабленным. Так было для Наруто. Конечно, для Саске это было не совсем так. Он не особо любил солнце, особенно летнее и знойное. Но весеннее солнце было ничего. Ветер делал это «ничего» более сносным. Ну, серьезно, кто может быть рад тому, что тебе постоянно нужно щуриться? Эта глазная чувствительность к свету точно сведет его с ума. Его спутник, напротив, счастливо ловил любой лучик и дуновение ветра. Наблюдение за этой картиной дарило какое-то спокойствие. Не солнце. Нет. Эта эмоция была еще неизведанной и иногда, глубокими ночами, когда сил бороться с собой еще нет, а царство Морфея упорно не прибирает тебя к своим руками, Саске думал об этом. Стоит сказать, что он РЕАЛЬНО думал. Долго и упорно. Иногда он в неверии распахивал глаза, ловя мысль о том, что такое состояние возможно норма для большинства. Да быть такого не может. Чушь. Но, если вдруг, только вдруг, это все же правда, он был готов обменять свою жизнь на любую другую с условием перманентного спокойствия. Он не завидовал. Ну уж нет. Тем временем его одногруппник оторвался от перил, открыл глаза и уставился в ответ. – Хороший денек. – Хн. – На самом деле, не понимаю футуризм. Как и говорил – ренессанс реально восхищает. – Не думал, что тебе по душе симметрия и порядок. – Это уж точно! Но подумать только – эти сводчатые потолки, эти тяжеленные колонны. Как их вообще ставили?! При том, тяжеловесные собаки, а как посмотришь в потолок на эти перья, лианы и виноградные лозы из мрамора, дак кажется, что совсем пушинка. – он перевел взгляд на город, задумавшись о чем-то своем. Саске молчал, записывая на сетчатку происходящее. Так спокойно. Город гудит, но он этого не слышит. Внутри так пусто. И так хорошо. Эта пустота наполняет, давая больше, нежели чем забирая с собой. Прекрасно. Ветер колышет волосы. Непослушный ежик на голове Узумаки становится все более неуловимым. Свои же волосы Саске упорно заправляет за уши, наслаждаясь моментом. – Я как-то ездил в Европу, типа по обмену. Хотел в Италию, аххаах, уже тогда, но меня отправили во Францию. Буквально на неделю-полторы. И мы пошли смотреть Лувр. Это был первый раз, когда от искусства у меня перехватило дыхание. Зал скульптур. Я шел туда быстро пройтись для галочки и вернуться в зал живописи, так как успел найти картины эпохи ренессанса. Но когда дошел до первой скульптуры – не мог оторвать взгляда. Эта воля и свобода, эта бесконечность, заставшая поколения поколений, прямо напротив тебя, эти мышцы, будто живые…и руки… – он перевел взгляд на свои, лежащие на перилах, Саске проследил за взглядом и уставился в загорелые кисти рук. – Эти руки, придерживающие женские бедра, а под руками топорщится ткань, собираясь в складки. Как это вообще возможно?! Что за человек продал душу дьяволу, чтобы из одного только камня сотворить эти руки, эту ткань, что просто вопят о любви и страсти? – он вновь перевел взгляд на Учиху. Тот, безмолвно присоединяясь к диалогу, пожал плечами – «у меня нет ответа на твой вопрос», и поддерживающе кивнул, сохраняя отстраненное выражение лица – «Продолжай». Честно говоря, ему нужно было перевести дух. Он явно не ожидал этого диалога (или, откровеннее говоря, монолога), такого глубокого. И почему одни лишь слова взволновали его так сильно? Он видел эти скульптуры, на которых ткань струится как настоящий шелк, до которого не дотянуться и не который не ощутить, как бы ни пытался… только впитывать и впитывать взглядом. Но даже тогда это не взволновало так, как эти слова. Наруто, в свою очередь, потупил взгляд, как бы решая быть ли честным до конца, а после обратил ее к солнцу, довольно щурясь. Щеки его раскраснелись от весеннего ветра, а волосы продолжали предаваться хаосу. – Такая глупость. Я тогда стоял и думал: вот бы и меня потом кто-то так же полюбил, чтобы нетерпеливо и нежно сминать ткань одежд… или заточить образ в камне. Чтоб навсегда. Чтобы меня хотелось впитать. До последней капли и последнего вздоха. Наверное, приятно чувствовать, что ты нужен кому-то настолько сильно: до последнего пальца на ногах, до последней волосинки на голове. – Брови Саске поднялись в удивлении и сам он нервно сглотнул, ошарашенный таким признанием. От чего-то именно сейчас захотелось воплотить в жизнь все то, что только что было озвучено. Именно в этот момент Наруто был таким… Особенно чутким и неравнодушным… Особенно нуждающимся… Саске впервые задумался о том, что не он один нуждается в ком-то, не он один гонится за чем-то призрачным и таким неуловимым. Он хотел было что-то сказать, но не мог позволить себе ответного откровения, смалодушничал, а вырвалось только: – Что за романтичные сопли, добе. – Хех. Говорю же, глупость, – он виновато почесал затылок и нервно посмеялся, – в общем, не понимаю я футуризм. – пожал плечами «Чего нет - того нет» – Я тоже. Меня натаскивали на классику. Хотя некоторая архитектура футуризма ничего. – Дерзость и простота, да? Простота с тобой уж никак не вяжется. – Массовая архитектура должна быть простой. Доступность и функциональность – главные ценности Учиха Ink. Витиеватый футуризм массы не поймут. Потому ты и не шаришь, – Учиха ухмыльнулся, его собеседник фыркнул, но улыбаться не перестал. – Эй, ублюдок, куда уж Учихам до праздного ренессанса. Для Вас, наверное, праздник – очередное заседание совета директоров да заключение крупных сделок о массовых архитектурных сооружениях. Подъеб засчитан. Его опять оставили с носом и этим же носом тыкнули в нассанные тапки. От чего идиот так спокоен? Он только что открылся, а его простебали, он мало того, что выглядел совершенно не задетым сказанными словами, да еще и задел похлеще. Все-таки, Саске с каждым разом проникался к блондину уважением и даже симпатией. Узумаки постоянно рушил устоявшуюся картину мира, пазл за пазлом, методично так, с точностью хирурга или сапера. Но сопротивления в душе не зарождалось. Будто каждое разрушение, каждый обвал прежних зданий обещал что-то новое. Будто перед сносом тебе в руки суют новый архитектурный проект, а ты глядишь в него и диву даешься – ну что за красота? За твоей спиной сносят все подчистую, а ты стоишь в каске и шумоподавляющих наушниках, сердце ноет, грудину тянет, но улыбаешься, как идиот, глядя в эти бумажки в руках. – Ну, куда уж нам, таким никчемным богатеям до праздных идиотов, добе? – Эххх, что-то душно, даже форточку не открыть… Аххх, подождите, – он театрально почесал подбородок и хитро прищурился, глядя прямо в глаза, – мы ведь уже на улице да под ветерком, а духота все не уходит… – Он развернулся на пятках и пошел в противоположную от Учихи сторону, бросив через плечо: – Шевели задницей, теме, я хочу кофе. «Вот уродец-Узумаки» – ветер тот час снова погладил придурка по голове – «Но красивый черт… ЧТ..?!» – То, что ты пьешь, это не кофе, а молоко с сахаром, идиот. – Душнооооооо, – Он повернулся к Саске лицом и зашагал спиной в том же направлении, закидывая руки за голову, – Я тебя не слышуууууу. – Добе. – слишком тихо, чтобы услышать с такого расстояния. Саске последний раз кинул взгляд на город, улыбнулся в никуда и поспешил за кофе. *** Все же, день был хорош. Кофе сделал его еще лучше. Они обошли парочку футуристичных сооружений, сделали десяток селфи и смешных кадров на фоне этих зданий под убедительные (и не очень) аргументы Узумаки о том, почему следует добавить эти снимки в презентацию, на что Саске лишь ехидно закатывал глаза, все же соглашаясь с этой авантюрой. Ужино-обед купили на вынос и направились в гости к Шейле. Песель вообще, кажется, всяк входящих встречала с гостеприимством и мокрыми объятиями. Врата ада это бы явно не одобрили: Шейла дарила надежду* За работой Саске нет-нет да и поглядывал то на нее, то на ее хозяина: Шейла лежала у него в ногах, складывала свою изящно-глупую морду на колени хозяина, получая поглаживания по носу, а позже умостилась на диване, давая передышку от ласк. Узумаки работал сосредоточенно и брюнет в который раз поразился тому, как тот преображался за работой: хмурил брови, вычитывая нужную информацию и находя справки об источниках, в нетерпении покусывал губы, за ненадобностью прятал карандаш за ухо, тщательно обводил и выделял нужный текст в исходниках. В целом, работа была закончена к семи вечера. Осталась лишь презентация, но сам Наруто великодушно взял ее оформление на себя, аргументируя это тем, что ему только в кайф дизайнить что-то в программах. – Пусть это будет сюрприз. – заверил он. Саске по жизни хватало сюрпризов, как бы мало их порой не было – он их попросту не любил. Но, тем не менее, согласился: последний сюрприз был крайне приятен. Саске даже сходил на прогулочную дрессировку Шейлы, правда, дрессировка не задалась: Шейла то и дело отвлекалась на него. Как ребенок, увидевший родителя в зале на своем утреннике, отвлекается на него, то глядя, то махая рукой, то пытаясь заговорить посреди всего представления, то вообще срываясь и подходя ближе с просьбой залезть на ручки. «Кто кого вообще дрессирует?» – подумали оба. В итоге Саске был гордо выставлен за периметр площадки. Но и это не помешало животинке постоянно отвлекаться. Как бы не хотелось побыть в этой обстановке еще, он понял, что срывает важный – очень важный – образовательный процесс, а потому, быстро попрощавшись, направился домой. Дома поужинал в одиночестве, довольный, что никого не застал: вся семья уже разошлась по комнатам, мама же кратко поинтересовалась, как дела и как прошел день, и, заметив, что ребенок вполне спокоен и непривычно доволен и многословен в коротких ответах (на сколько это было возможно), направилась восвояси. День был идеальным. Ни грамма тревоги и горьких дум. Он уснул очень быстро. Он был спокоен. От чего-то снился ему собственный звонкий смех, мягкие поглаживания матери по голове и ее легкий, обнимающий голос, слова, которые он никак не мог разобрать, восьмилетний Итачи и его надежные руки в серьёзных мальчишеских рукопожатиях и в объятиях с ноткой бескорыстной любви старшего к младшему, небесно-голубые наивные глаза ребенка и светлые волосы, хаотично развивающиеся на ветру. *** – Что ж, Узумаки, а говорили футуризм не Ваше, он такой довольный стоите, – Ирука ухмыльнулся и сложил руки на груди, бёдрами опираясь на стол. – Работа неплохая, я бы даже сказал достойная, но боюсь это заслуга Учихи, а Вы от лишней похвалы растеряете всякий запал. Работа и вправду вышла хорошей, признался себе Саске. А сама презентация вышла очень стильной и свежей. Наруто говорил, что не понимает футуризма, но сам дизайн вышел очень даже в его духе. Он еще раз окинул взглядом фотографии на слайде: причудливые формы зданий, а в центре – такой открытый и простой Наруто, показывающий знак «пис» с широкой улыбкой. На других фото они были вместе и Саске там даже улыбался. Слабо, едва-едва приподнимались уголки губ брюнета на фото. Он невольно засмотрелся на экран ноутбука, вспоминая тот день. Наверное, самый приятный и спокойный за последние… сколько? Сколько он себя помнит? Да, за последние-сколько-себя-помнит. Уголки губ снова поползли вверх, но он вовремя себя одернул, выныривая из мыслей под аккомпанемент голоса Наруто. – Вот вроде и хвалите, а глаза Ваши, ох, как не добро блестят, ттебайо! – Ирука лишь улыбнулся еще шире и тише обычного, чтобы не услышала вся аудитория, к похвале добавил: – Матушке передавайте привет! – Наруто не растерялся и ответил такой же хитрой улыбкой. – Шутки про мать? Как же низко, Ирука-сенсей. – тот лишь засмеялся. И продолжил также тихо, что слышали лишь Саске и Наруто: – Ну, и отцу передавайте. С ним мы, правда, и так недавно общались. – Саске с удивлением отметил, что на последней фразе Узумаки едва уловимо напрягся, но улыбаться не прекратил, вообще ничем не выдав свое напряжение. Саске показалось, что взгляд напарника погрустнел, но уже через секунду все стало как прежде. – Хорошо. На сегодня закончим. – сказал сенсей уже для всех. – У кого есть вопросы/уточнения по проекту – подходите, задавайте, остальные свободны. Следующее занятие начнем с небольшой лекции, после послушаем еще 2-3 группы. Ребята заспешили кто куда, Наруто же двинулся собирать свои вещи, Саске, размышляя над услышанным, последовал за ним. – Умино-сан знаком с твоими родителями? – кажется, слова вырвались против его воли. – Ага, Шерлок. – Я бы даже не подумал, что вы так близко знакомы, если бы не слышал этого диалога. – Субординация, мать её, – он быстро скинул все вещи в сумку, – Да и зачем кому-то что-то показывать-доказывать? Я, как говорится, сам все могу… Без мам-пап и ипотек, – Он легко усмехнулся, Саске не сдержал улыбки, но взгляд его выражать насмешливое «Добе, бля, серьезно??», – ну, а вообще, мой отец раньше читал тут курс лекций как приглашенный преподаватель и выдающийся практик. Ирука и Какаши тогда учились в магистратуре и застали его курсы. Так вот они и стали вхожи в нашу семью. Но… – он резко замолчал, обдумывая следующие слова, – это неважно. – он недоговорил, сводя на нет минуту откровений, – Пойдем на перекур? – Саске решил не лезть и молча кивнул, закидывая сумку на плечо. ***[ Наруто ]
[15:33] Наруто: Хочешь отметить успешную работу??[15:34] Саске-теме: Можно. В субботу днем?
[15:35] Наруто: Буду занят, суббота вечер? Бар?[15:36] Саске-теме: Пойдет, добе
[15:36] Наруто: Отлично, позже пришлю адрес, до встречи)[15:37] Саске-теме: До встречи
*** Суббота подкралась незаметно, и вот – Саске снова в попытках одеться подобающе. На телефоне продублирован адрес Конохи, будто он с первого раза не запомнил, и извинения за неоригинальность с обещанием бесплатной выпивки. С той самой переписки Саске снова искал ответы на вопросы, которые его ну совершенно не волнуют. Например, чем занимался идиот в субботу днем? Вообще-то, это был основной вопрос, крутящийся в черепной коробке. Вроде как и волновать его это не должно, но волнует. Да, Узумаки не обязан на все соглашаться и быть с ним 24/7 по первому зову, но все же?! Все же? Оххх, как было бы славно, если бы все, что мы понимаем, можно было бы еще и принять с таким же успехом. Но жизнь – сука, жестокая. А собственные извилины – и подавно. Также попрощался с Итачи, оповестив о своем местонахождении в ближайшие пару часов и, быстро обувшись, выбежал, мысленно скрещивая пальцы за отсутствие Сая и Кибы (Шикамару был «ниче так», можно и пережить спокойно) и прыгнул в такси навстречу неоновым огням. Коноха была точно такой же, как и пару недель назад. Только сейчас в голову ударила мысль о том, что Узумаки скорее всего на работе. Ну и муть. Но Наруто был одет в светло-голубые джинсы, белые форсы и такую же белую футболку, легкую оранжевую кофту на замке. Выглядел он отдохнувшим, неоновые огни весело плясали в его глазах и меж светлых прядей. – Отдыхаешь? А как же работа? – Старик сжалился. Уж больно баа-чан не понравился мой вид, когда я заходил забирать твои списки. – Видя непонимающий взгляд, он продолжил, – Баа-чан это декан мед.факультета и жена старика. Считай, дал им три недельки немного отдохнуть. – Саске застыл. Это получается… – Из-за меня? – продолжил вслух свою мысль. – Что? – Ты из-за списков работал 3 недели? – Нет, этого не может быть. Сколько ж всего за последние недели «не может быть»! Что за чушь? – Нуу… Эээ…, – Он неловко смеется и опять чешет свой блядский затылок, чертов добе! – Ты с ума сошел?! – Да что я сделал??? – Хочешь сказать, какой-то чел просто тебя попросил списки, не объяснив зачем и для чего, а ты просто пошел изматывать себя, чтобы добыть эти списки? – Эй! Ты не какой-то чел, Саске, ты мой друг! – от чего-то сладко заныло в груди, а на языке перекатывались сказанные другим слова. Друг. Саске гневно фыркнул. – Идиот! – Текилу, – сделал заказ Наруто. – Две, – поправил его брюнет. – Слушай, приятно, конечно, когда за тебя переживают, но все было под контролем. И вообще – тебе никто не говорил, что заботу надо выражать мягче?! – Ой, просто заткнись! Под контролем – это твои эмоциональные перепады? Ты же вообще был на себя не похож, добе. Бармен поставил на стойку заказ, Наруто ответил тому кивком. – Хах, твоими молитвами, Саске, – он взял в руку свою стопку алкоголя и отсалютовал ей Учихе, – и за твое спокойствие. Да как тут можно быть спокойным? Что за натуральный идиотизм? За почти незнакомого человека так впрягаться? Да ни в жизнь. Кому оно нужно? Только тот, кому это было нужно – сидел прямо напротив, бесстыдно рассматривая уже привычную обстановку, гостей и самого Саске. – Да кстати... Списки помогли в твоем деле? – Ааа…ММм нет. – Саске едва пригладил волосы на затылке и про себя чертыхнулся «Дурацкий добе, плохой пример заразителен». – Я ничего не нашел. – Странно, а кого ты ищешь? – Хн. – Опять темнишь, теме? – Наруто заискивающе поиграл бровями, но на тактичное молчание не обиделся. – Когда-нибудь расскажу. Не сейчас. – Нам еще текилы, – Саске был благодарен, что тему решительно сменили, – 4 порции? – полувопросительно посмотрел на Учиха брюнет. – Да, пока хватит. – За тот столик, пожалуйста, – Наруто жестом указал на стол в углу помещения почти за барной стойкой. Это было действительно хорошее место для тех, кто желал уединения без танцев и криков в из без того громком заведении. Учиха мысленно второй раз поблагодарил Наруто. Слишком уж часто в последнее время. Пили нечасто, много болтали о всякой ерунде. Алкоголь приятно обжигал горло и грел в районе груди. В какой-то момент их сморило и они чуть развалились на диванчике, полулежа лицом друг к другу рассказывая какие-то истории. Хотя, стоит сказать, что байки травил именно Наруто. – Ну, короче так Киба и облажался в нашей первой совместной поездке. Он до последнего думал, что это симпатичная девчонка, даже когда у этой «девчонки» голос перестал брать верхние ноты. Он тогда встал как истукан, – Наруто выразительно хохотнул, – Я понял, что еще секунду, и он как страус начнет головой пробивать себе путь под землю, поэтому потащил его оттуда нахрен! – он убрал невидимые ворсинки с джинс, – Да потому что нехер по таким клубам шлятся в чужом городе! – Саске умиротворенно оскалился. Хотелось бы ему видеть лицо этого шумного дурачка в момент осознания. Поистине стоящее зрелище. Он совершенно расслабился: ни одной мысли в голове, даже суть разговора нитью терялась где-то в памяти, иногда будто внезапно всплывая. Световые неоновые огни проникали даже в эту часть зала и Саске словил себя на том, как любуется собеседником, что и вовсе не смотрит на него, увлеченно рассказывая какую-то очередную веселую лабуду. Лицо Саске было непроницаемо, но за ним скрывалось много эмоции. Синие огни особенно были к лицу Наруто: то ли дело в таких же синих глазах, ставших еще темнее в приглушенном свете клуба, то ли эта светловолосая солома давала приятный контраст. Он встретился взглядом с Узумаки и плавно проследил от носа до щек, попеременно глядя то туда, то сюда. Даже шрамы на щеках выглядели сегодня очаровательно… Или это текила? Он не разобрался и даже не успел отследить то, как его рука легла на щеку блондина, задумчиво принимаясь выводить на ней какие-то завитки и прослеживать шрамы по всей длине. Наруто сначала смутился, но после выдохнул, прикрыв глаза, и подставился под прикосновения. Интерес к своим щекам из-за шрамов был не в первой. Он даже знал следующий вопрос, а потому не удивился, когда услышал расслабленный хриплый голос: – Откуда у тебя эти шрамы? – О, это? – Он сам не знал зачем изобразил напускное удивление, для убедительности проследив пальцами шрам вслед за пальцами Саске, неловко задев их напоследок. – Это глупая немного жестокая история, она того не стоит. – Расскажи, – Учиха настырно надавил указательным пальцем в щеку, вызывая у того удивленный вздох. – Мне правда интересно. – Хааа, – он тяжело вздохнул и провел ладонью по лицу. Рассказывать эту историю было тяжело. – Как-то в детстве меня отправили в летний лагерь, в Китай.* Это было максимально странно. Почему вообще Китай… Не знаю, – он снова тяжело вздохнул и сглотнул слюну, – Я помню, что перед отъездом почему-то очень много плакал и не хотел отпускать маму. Но когда они привезли меня туда – тоска исчезла. Меня захватили мысли о том, что у меня будет много друзей и все будет так здорово и весело. Конечно, я ни с кем так и не подружился. Для китайцев я был изгоем, а немногие европейцы, что приехали повеселиться и завести друзей… Что ж, им было проще дружить с большинством, а раз большинство меня не взлюбило, то я стал козлом отпущения. В какой-то момент я понял, что чем больше сопротивляюсь и даю отпор, тем сильнее они злятся. Под конец смены, за пару дней до отъезда, – он прикрыл глаза и тяжело задышал, будто мысленно перемещаясь назад, в то время. Саске успел пожалеть, что настоял: он думал, что это веселая история, где Наруто просто упал с дерева или что-то еще… Но это… Он не мог скрыть тоску и злость во взгляде, уже понимая, к чему все идет, – у нас было что-то вроде королевской ночи. Конечно же я не собирался на нее идти. И, конечно же, меня никто и не спрашивал. Они пришли ко мне в комнату… Видимо даже мой сосед захотел повеселиться напоследок. В общем, пока другие меня держали, самый уебский из них успел вывести мне 3 полоски на щеках, одну на левой и две на правой. Потом конечно на шум пришли педагоги, но – ахахаха, – смех был тяжелым, он буквально осел камнем в грудине Саске, – им тоже почти не было до меня дела. Только теперь это грозило им скандалом… И мои родители выжали из них все. Лагерь прикрыли. А спустя время я уговорил родителей сделать шрамирование и завершить начатое другими. – Саске шумно выдохнул и чуть ли не зарычал от досады: оказывается, где-то на середине истории он задержал дыхание. И зачем он настоял?! – Конченые ублюдки. – Дети бывают жестоки, – усмешка его вышла горькой, и к камню в груди Саске прибавилась жуткая горечь на языке. – Пиздец, да чтоб они сдохли. – Ну, я успел закинуть некоторым отважным собачьего дерьма в рюкзаки в день отъезда. – Саске нервно, но громко рассмеялся. Наруто – такой Наруто. – Мне жаль. – О, все хорошо, – он спокойно улыбнулся, – рассказывать такое конечно тяжело, но я не думаю об этом когда смотрю на свое лицо. В детстве было пиздецово, но в подростковом возрасте я даже нашел в этом какой-то шарм… И после это стало моей визитной карточкой, – он гордо показал большой палец, казалось, от тоски не осталось и следа, но в глазах все еще плескалось что-то грустное и болезненное. – Девчонки хорошо клюют на такое. – Он заговочески подмигнул. – Вряд ли оно того стоит. – Ну и в пизду. Хули жаловаться. – он выпил последнюю порцию текилы и подал бармену знак принести еще. – Действительно, – Учиха допил свою текилу и посмотрел в сторону барной стойки. – Давай не об этом, – Наруто весело хлопнул себя по бедрам. Диалог удалось вырулить в нужное русло. Снова лишь веселье и спокойствие. Но сквозь спокойствие Саске снова ощутил удушающую тревогу – она острой иглой ныла где-то под правым ребром и лопаткой. В какой-то момент он подумал о том, что момент скоро будет упущен, и ему снова придется возвращаться в родительский дом, в свою комнату. Выслушивать, конечно, никого не придется, покуда родители снова свалили в какую-то поездку, и если Итачи не прицепится, то все выйдет в общем-то сносно, но это душащее одиночество в темных стенах под алкоголем… В один момент стало как-то зябко. К тому же, не хотелось оставлять идиота одного – сам избередил старые раны другого. – Где ты сегодня был? – А… Я ездил с Сакурой-чан смотреть Ханами*. Было красиво, даж не пожалел с утра пораньше сорвался. – О… А. – только и смог выдавить он. И снова этот жалкий желчный тугой комок стал поперек горла. От чего же это все? Зачем ему эти чувства? Что за чума шаг за шагом поражает этот холодный и безэмоциональный организм? Снимает невозмутимую маску с лица, заставляя раз за разом окунаться в этот кипяток собственных эмоций? Это проклятье! – Не знал, что вы с Сакурой так близки. – напускно-безразлично выплюнул он. – Хах, да, мы знакомы с младшей школы. Она – моя первая любовь. Но… – дальше он уже не слышал. «Хах?! Любовь? Вот уж новости» – Это удушливое чувство невозможно было терпеть. Хотелось убежать и продышаться где-нибудь подальше. И в то же время никуда не уходить. – Эй, земля вызывает Учиху, – он нелепо помахал рукой перед лицом Саске. Дождавшись осмысленного взгляда в ответ, продолжил мысль, – Я на перекур, ты со мной? – Зайду в уборную и присоединюсь. – и устремился к желанной передышке в этом эмоциональном бреду в виде двери в уборную. *** – Че-то я заебался, – выдал Наруто, выпуская дым в свободное плавание весеннего воздуха. – Надо бы домой. – Могу я остаться у тебя? – Саске запоздало прикусил язык. Ну, и что это за выступление?! Блядь, где былая выдержка? Что это вообще было? – Что-то случилось? – Срочно. СРОЧНО. А что говорить? Ну, ху… – Нет, я тут понял, что забыл ключи, родители не в городе, а брат уехал к друзьям с ночевой. «Охуеть отмазочка. Красава, Учиха. Так держать, кретин!» – он устало потер переносицу и зажмурился. – Ну, если тебе нормально спать на одной кровати. – Да как бы выбора-то и немного. – Ну, погнали. – хитро прищурившись, Наруто отправился в сторону клуба за верхней одеждой. Саске судорожно умывал лицо холодной водой. Что за херню он только что заварил? А главное – нахрена? Че домой спокойно не ехалось? Но давать заднюю не в стиле Учих, а потому, вытерев лицо бумажными полотенцами и спрятав в недры сумки ключи от дома, он поспешил к Узумаки. Дрессировка вновь вышла смазанной, и вернулись парни домой окончательно вымотавшимися: алкоголь приложил к этому руку чуть ли не в первую очередь. Доползали до кровати из последних сил, телефон был закинут на зарядку, но Наруто даже под гнетом усталости не затыкался. – Саске, тебе кто-то пишет… – Прочитай, – бросил он в полудреме, повернув уставшее лицо в сторону собеседника. – Это твой брат. «Я устал тебя ждать, когда нагуляешься, отото?» – прочитал Наруто почти по слогам: голос у него все же был таким же уставшим, как лицо Саске. Которое, кстати, вмиг ободрилось: алкоголь махом выветрился, усталость сняло той же алкогольной рукой, и он уже на всех порах был готов мчатся куда глаза глядят лишь бы не сгорать со стыда за наглую ложь. Словно вода в уши спящего – спасибо маме за обширный словарь японских поговорок. Иначе не смог бы так отборно поносить родного братца без единого матного слова. Впрочем, и сам виноват, мог бы хоть написать, объясниться. Точно идиотище. Но близкий сосед лучше далекого родственника – подумалось Саске, Итачи буквально дальний родственник, и поделом им обоим. Глаза просто не поднимались на сияющего весельем блондина. – Не смей. – Что такое Сасу-чан? – издевательски пропел Наруто, – внезапное появление блудного братца? Ах, – он театрально прижал руки к щекам, – кажется, блудный братец здесь ты. – Просто не хотелось возвращаться, – буркнул Учиха, отчаянно прижимая подушку к лицу, – и вообще, подростковый бунт рано или поздно должен дать о себе знать. А про родителей я не врал. Теперь заткнись и спи. – Я так и знал, что тебе хорошо со мной, милый, – вторил ему Узумаки, – а все твои ахи-вздохи просто напускное. – И, заметив испепеляющий взгляд, зашелся тихим смехом. «Приятный» – подумалось Саске. – Ты хоть напиши ему, а то с утра проснемся, а у кровати сотрудники Найтё* в недоумении да родственнички. – Давай сюда, – зашипел Учиха, решительно протягивая руку, старательно тряся головой в попытках скинуть стыдливую краску. Не получалось. Наруто же просьбу поспешно выполнил. – Чем будем завтракать? – Не буду злоупотреблять твоим гостеприимтсвом, с утра поеду домой. «Ты уже» – хотелось ответить Наруто, но зная сучий характер своего друга, он быстренько прикусил язык. – Омурайсу с двойной порцией томатов? Отличный выбор. – Саске, вновь испепеляя друга взглядом, молча передал тому телефон. – Спокойной ночи, Саске – Доброй ночи, добе, – мысли, вопреки произошедшему, быстро успокоились, ночь действительно была доброй. *** Саске проснулся от ароматов завтрака. Что-то с яйцом, луком и томатами. «Омурайсу с двойной порцией томатов? Отличный выбор» – в голове пронесся весь поздний вечер, он глухо застонал в подушку, чувствуя слабую головную боль и урчание желудка. – «Сука, просто отлично!» – тело тем не менее действительно чувствовало себя отлично: кажется, он очень славно отдохнул. Он окинул взглядом комнату. На тумбочке заботливо ждали стакан с водой и таблетка от похмелья. На рабочем столе – полотенце и заботливо сложенная вчерашняя одежда. «Хороша женушка, ничего не скажешь» – ухмыльнулся он про себя. «А блудный муженек еще краше» – засмеялся внутренний голос. Оставалось лишь капитулировать и молча есть свой завтрак. Но сначала душ. – Утречка! – стоило Саске ступить на порог кухни-зала. – Я почти закончил, сходи пока в душ. – Утречка… – мрачности Учихи позавидовал бы сам граф Дракула. – Слушай, Наруто, насчет вчерашнего… – О, все хорошо. Можешь не объяснять. Только в следующий раз говори правду. Кажется, еще в Ичираку мы говорили о доверии, – «В следующий раз?!», Наруто же задумчиво почесал подбородок вилкой, после снова улыбнулся и перевел взгляд на Учиху, – Мне не особо важны причины, в частности если ты не хочешь рассказывать, но хоть в чем-то стоит быть честным… Это было бы справедливо по отношению ко мне, правда? – Прости. – Эй, прекрати. Тащи свою задницу в душ, а после офигенно позавтракаем, – Наруто буквально засиял, Саске же нервно вздохнул, удивленно глядя на друга. – Давай-давай, Учиха. – Он подошел вплотную, разворачивая Саске в сторону ванной комнаты и придавая тому скорости ударом под бедру. Саске стыдливо ойкнул. – Ни в чем себе не отказывай, в шкафчике за зеркалом есть запасная щетка. Все оставшееся утро у Саске мир не сходился воедино. Что за существо этот Узумаки?! Так вероломно вламываться в чужую жизнь, так бесчестно завоевывать доверие, травить байки, помогать безвозмездно в ущерб себе, не просить объяснений и искать другим оправдания… Что-то теплом разливалось внутри, пытаясь все же собрать пазл воедино. Оказывается, так приятно дружить… Да просто быть! Быть рядом, быть вместе, просто говорить за столом, отвлекаясь на завтрак, разговаривать за порцией текилы, болтать в постели перед сном. Это все будто какая-то злая шутка – на миг почувствовать каждый из этих моментов, мучительно ожидая когда же это все отнимут. Но не отнимают. Он сдержанно попрощался у дверей, забирая протянутую сумку. Наруто притянул его к себе для быстрых объятий. Что-то кольнуло в груди. Неужели сердце? Нет, у Учих нет сердца, лишь холодный ум и острый расчет. Так учили с детства. Тогда почему так хочется остановить этот момент, когда неловко топчешься на пороге, не решаясь уйти, глядя в голубые глаза напротив, улыбаясь как идиот, видя такую же дурацкую улыбку в ответ?! – До завтра. – До завтра, теме. – он ослепительно улыбнулся. Боже, еще минуту… еще секунду бы задержаться. Идя домой, мыслями все возвращался назад, в светлую, яркую, свободную, живую квартиру с шумной собакой, в спальню, в мягкую постель и вечерние разговоры под приглушенным светом ночника, в неоновые огни бара, когда расслабленно лежите на диване, глядя глаза в глаза и бесконечно шутя и бросая едкие комментарии на очередную историю… В уютную кофейню с дурацким некофе из молока и сахара, на холм, с высоты которого видно город, а ветер упрямо гладит светлые волосы… Ездить в соседние и не очень города смотреть на Ханами и прочую лабуду. Лишь бы просто быть. И почему так бешено бьется сердце, заходится ритмом грудная клетка, судорожно тянут необходимый воздух легкие в надежде отыскать рецепторами вкусный парфюм, что успел в полной мере ощутить в быстрых дружеских объятиях? Блять. Не может быть. Он ошарашено вытаращил глаза, глядя на дорогу к дому, замедляя шаг, вскоре останавливаясь вовсе. НЕ МОЖЕТ БЫТЬ. Он был не то чтобы в шоке, он был в полнейшем ахуе. Он просто не мог. Он не мог влюбиться в друга. Да даже не в друга. В человека, которого знал от силы месяц. ЭТО НЕВОЗМОЖНО. – Пиздец… – тихий шепот, взгляд в никуда и возобновленные шаги домой.