Жизнь, сгоревшая в Огне

По городской улице, постепенно превращающейся в лесную дорогу, шли двое – темноволосый с рыжей прядью мальчик лет четырнадцати в чёрных джинсах и куртке, и восемнадцатилетний юноша в старинных шархийских одеждах. Они внимательно всматривались в меняющуюся субреальность, не пропуская ни одного закоулка, ни одного поворота. – Сосредоточься, Макс, – сказал мальчик с рыжей прядью, – иначе мы тут надолго задержимся. Юноша кивнул. Сколько помнил Макс, Дэн всегда выглядел в Лабиринте подростком, таким, каким впервые вошёл туда под присмотром матери и дяди Молари. Но за этим обликом скрывался опытнейший врач, спасший уже немало людей и вытащивший из Лабиринта множество эльфийских детей, которые постоянно там терялись. Сам же Макс выглядел так, как во время своего первого сознательного путешествия в Лабиринт. Туда привёл его родной отец, когда привёз сына на Бету. «А Диего ведь похож на моего отца, – внезапно подумал Рельмо. – И профессию похожую выбрал. Повидаться бы им. О чём это я? Сначала мальчик должен выжить». Внезапно он почувствовал, что сын рядом. Но где? Макс огляделся. Они с Дэном давно удалились от города, и теперь стояли на поляне около небольшого круглого озера. К нему склонились плакучие ивы, а надо всем этим покоем на тёмно-синем куполе сияли неподвижные звёзды. Не мерцающие, яркие, слишком… неживые, чтобы быть настоящими. Да разве в этом Лабиринте есть что-то настоящее? Разве что мы сами. Диего! Где же он? Макс вскрикнул. У берега лежал его сын, молча уставившись в небо. Нет, он жив. Мёртвых уносит в туннель. А он жив! Выглядел Диего лет на шестнадцать, столько ему было, когда он впервые блестяще дебютировал в лучшем концертном зале Арборино, незадолго до того, когда отцу пришлось исчезнуть из его жизни. – Сынок, – позвал отец. Тот не ответил, не пошевелился. – Диего, это я, ты же меня узнаёшь? Ресницы юноши дрогнули, он равнодушно посмотрел на отца. – Папа, что ты здесь делаешь? – Я пришёл за тобой, помочь тебе выбраться отсюда. – Не хочу! – упрямо заявил Диего. – Оставь меня в покое, я никуда не пойду. Отец попытался взять сына за руку, но тот отодвинулся, отвернулся и снова уставился в нереально прекрасное небо Лабиринта. – Погоди, Макс, – решительно вмешался доктор Рельмо. – Отойди-ка и лучше отвернись. Макс пропустил Дэна к сыну, но отворачиваться не стал. Тот сочувственно кивнул, мол, понятно, тебя не заставишь, и обратился к Диего, который, казалось, его совсем не слышал. – Извини, парень, но… – и он сделал резкое движение руками, как будто раздёргивая занавески. Диего вскрикнул. Макс охнул. Но тут же в голове начал складываться чёткий план спасения сына. Дэн прочитал его мысли и, не оборачиваясь, сказал: – Да, выходи наверх и займись делом. За Диего не беспокойся. Жизни его сейчас ничего не угрожает, я справлюсь. Макс с усилием отвернулся от сына, обретшего прежний облик, и двинулся к выходу. А Дэн сосредоточился на своём пациенте. – Прости, что причинил тебе боль, но я должен был понять, что с тобой. Тебе здесь оставаться нельзя. Диего молча смотрел на незнакомого мальчишку. Что он хочет, зачем заставляет его вспомнить? – Отстань от меня, а? – Не отстану. Будешь вот так смотреть на звёзды – скоро умрёшь. – А может, я хочу умереть? – Неверное решение, – отозвался мальчишка. – У тебя есть все шансы. И руку тебе отрастят, и лицо сделают. Это я тебе как врач говорю. – Врач? И когда же ты успел? – Здесь, в Лабиринте, мы выглядим не так, как в реальности. На самом деле мне уже сорок лет, и моя старшая дочь недавно закончила школу. – А не врёшь? – В Лабиринте врать невозможно. И я не просто врач, я психиатр. Вижу, тебе надо поговорить? Надо ведь? Поверь, станет легче. – Не буду я ничего говорить! – взорвался Диего. – И ничего ты не понимаешь! Ну да! А эти твари! А Блай, мразь, подонок! А палач! Тот переселенец его разорвал, так этого мало! А Патриция! Она же… – внезапно его прорвало, и злые слёзы подступили к горлу, выступили на глазах. – Я же любил её! Она мне тоже… говорила! Встретила, обняла, утешала! И продала за пятьдесят золотых! Тварь! Она мне в лагере снилась! Ну не нужен я ей, так прогнала бы! Найду – убью! – внезапно мрачно закончил он. Слёзы высохли, как и не было. И Дэну на мгновение стало страшно. Вместо красивого лица молодого барда перед ним возникло совсем другое лицо. Тоже красивое, но суровое. А в глазах, где только что плескались обида и боль, теперь виднелась только холодная злость, непримиримость. Да, такой будет убивать. – Вот что, чтобы найти её, надо выйти отсюда. Давай-ка я выведу тебя в безопасное место, и там ещё поговорим, если захочешь. А пока твой отец организует твоё лечение. Диего медленно поднялся. – Ну ладно, идём. Макс в это время бросился к междугородней Т-кабине. Отдав половину денег со своей карточки, он в то же мгновение оказался в Москве, в здании службы Дельта. «Ломовика бы хорошего найти, вроде того покойного Жака, да времени нет. Придётся воспользоваться своим ментальным даром». В офисе программистов было чисто и тихо. Только дежурный, напялив шлем, блуждал в просторах Мегасети, то ли по работе, то ли развлекаясь. Макс, недолго думая, потряс его за плечо. – А? Что? – выпал из виртуального пространства увлекшийся сотрудник. – Господин Рельмо? – Да, Петя, это я, – медленно сказал Макс, аккуратно снимая шлем с головы дежурного и прикладывая руки к его вискам. – Ты очень устал, тебе надо отдохнуть. Открой-ка мне базу, а пока поспи. Петя послушно набрал пароль и закрыл глаза. Макс придвинул стул, надел шлем и нащупал виртуальную клавиатуру. Несколько минут – и новая запись готова. В агентстве появился новый сотрудник, которого надо, кстати, срочно лечить. – А теперь проснись, и забудь всё. Не глядя на Макса, дежурный вновь напялил шлем. А регионального координатора ждало ещё одно дело. Оформляя медицинскую страховку на Диего, он не стал никому ничего внушать. Достаточно было кое-кого припугнуть, а кое-кому дать приличную взятку – и дело сделано. Теперь остается забрать сына и переправить его на Альфу. И тут особых сложностей Макс не видел – почистить память нескольким людям не составляло особого труда для опытного шархийского менталиста. Другое дело – это всё сомнительно с точки зрения морали. Да что там – сомнительно! Несомненно, он нарушает все возможные шархийские законы и путает лики богов. Откат неизбежен. Но какое это имеет значение по сравнению с жизнью и здоровьем мальчишки? С этими мыслями региональный координатор Рельмо вышел из Т-кабины сначала на дельтийской базе лавочки, а потом – в маленькой пещерке близ базы партизанской. Светиться там ему не следует. Амарго сам доставит сюда Диего. Сообщение он послал, остаётся ждать. Нервно шагая туда-сюда по тесному помещению, Макс вспомнил далёкий день более двадцати лет назад. …Он буквально на несколько часов отлучился из замка, и вот сейчас неспешно верхом возвращается домой, где ждёт его маленький сын. Четырёхлетний Диего впервые гостит в отцовском замке и всё ему, конечно, интересно. Он и сейчас просил папу взять его с собой, получил отказ, но быстро забыл обиду. Макс улыбнулся, оглядываясь вокруг. Летний мистралийский вечер, солнце медленно опускается в море. Рыбачьи лодки, чьи паруса закат окрасил в розовые тона, приближаются к берегу. Среди зелёной листвы апельсиновых деревьев хорошо видны оранжевые плоды. Скоро время сбора урожая. Как бы мальчишка не полез на дерево, мал он ещё. А кстати, где он? Навстречу хозяину выбежала испуганная няня – деревенская девчонка, которой он поручил за неплохую плату присматривать за сыном. – Диего пропал, я только на минутку отвернулась, простите, дон Максимильяно! В глазах девушки стояли слёзы. – Погоди, – тут же собрался Макс. – где ты последний раз его видела? – В коридоре на третьем этажеее! – разревелась девчонка. – Не реви! – воровской нюх и шархийское чутьё подсказали отцу, где надо искать сына. Он бросился к своей лаборатории. Дверь заперта, магический замок надёжен. Но там же есть ещё одна дверь, ведущая в кладовку, а она… Неужели не запер, забыл! Макс ворвался в комнату, ругая себя последними словами. И на секунду замер, задержал дыхание и подскочил к столу, около которого лежал тяжело дышащий малыш. На столе стояла колба, из которой вился почти незаметный дымок. На стул взобрался, – мелькнуло в голове у отца, пока он, прижимая к себе сына, бежал к Т-кабине. Мэтр Истран долго колдовал над мальчиком и, наконец, сказал: – Он будет жить, но чтобы окончательно поправился, нужно обратиться к мистикам. И я боюсь, что он стал стерильным. – Стерильным? – огорчился было Макс, потом махнул рукой – ничего, лишь бы жив был, по крайней мере не будет бояться за своих детей. Мэтр Истран сочувственно кивнул. Ему-то это было понятно, как никому другому. Но обо всём пришлось рассказать Алламе. Она и перепугалась, и рассердилась. – Ну зачем я отпустила его с тобой! – Аллама, но ты же понимаешь, что в театре тоже небезопасно, – неуклюже оправдывался Макс. – Да понимаю… – Аллама вздрогнула, вспомнив, как её малыша однажды снимали с лесов, на которых устанавливали декорации. И простила возлюбленного. Вскоре Диего стало намного лучше, и отец повёл его к мистику. Тот, поколдовав над малышом, с любопытством следившим за ним, вывел Макса за дверь и подтвердил слова мэтра Истрана. Однако об остром слухе Диего он не имел никакого понятия. И на обратном пути мальчик спросил: – Папа, а как это у меня детей не будет? Это потому, что я поиграл с цветными порошочками? – Да, это потому, что ты полез куда не следует. Но не огорчайся, сынок, у тебя будет много другого интересного в жизни. – Мороженое, да? – И мороженое, конечно. Давай-ка сходим в зоопарк, там и мороженое поедим. – И на крокодила посмотрим? – мальчик развеселился и совсем забыл о прогнозах мистиков и магов. Зато не забыл Макс. И несколько дней спустя, когда он в очередной раз привёл сына к себе домой, там появился Хоулиан. – Ну, давай познакомимся, мальчик, как-никак мы с тобой родня. – Родня? – удивился Диего, с восхищением разглядывая настоящего живого эльфа, с острыми ушами, как и положено. – Да, ты мой правнук. И, говорят, за тобой глаз да глаз нужен. Сейчас глянем… Диего поморщился: колдовство было ему неприятно. Он попытался удрать, но отец не пустил. – Потерпи-ка, сынок, совсем чуть-чуть осталось. Хоулиан закончил осмотр и кивнул: – Да, боюсь, что ничего сделать не смогу. Но можно показать его врачам с Альфы. Давай-ка я и отвезу вас, чтобы лишних глаз тут не было. Хочешь, малыш, в другой мир? – Хочу! – обрадовался Диего. – А мороженое там есть? А музыка? – Есть, – засмеялся эльф и переглянулся с Максом. Вскоре мальчик с удивлением рассматривал высоченные дома и стремительные экипажи. Прадедушка и папа не обманули: его накормили вкуснющим мороженым и дали послушать совершенно необычную музыку. Довольный и уставший малыш вскоре уснул в машине – так называли этот экипаж. Он не знал, что сон этот искусственный – ведь зачем врачам знать, что мальчик не говорит ни на одном из известных на Альфе языков? Отец просто сказал в частном центре, что ребенок нервный и лучше его не тревожить при обследовании. Диего и не чувствовал, как у него взяли кровь, как просветили насквозь в неведомых устройствах. Проснулся он уже дома у папы, в Арборино. И ничего не помнил ни о своем чудесном путешествии, ни о прадедушке-эльфе. Макс прекрасно умел блокировать участки памяти. Только результаты, которые получил отец, были теми же, что и дельтийских магов – неизлечимое бесплодие. То же сказали и шархийские шаманы, когда Макс позднее водил Диего в Лабиринт. Но о чём это он думает? Сейчас надо спасать мальчика от куда большей беды. И опять, видимо, придётся погружать его в искусственный сон. Да и память потом почистить. На всякий случай. Послышался звук открываемой двери. Появился Амарго, поддерживающий Диего под руку. Макс бросился к сыну. Да, он уже видел это, но одно дело в Лабиринте, другое – в реальности. Нет, Блаю не жить! Диего был в сознании и внимательно смотрел на отца. Видимо, Дэн вывел его из Лабиринта, а сам ждёт Макса на Альфе, чтобы помочь переправить в клинику. – Папа? Где ты был столько лет? «О небо, мальчик сорвал голос!» – пронеслось у отца в голове. Но он спокойно ответил: – Да, сынок, мне нужно было уехать, но теперь всё будет хорошо, ты поправишься. – Мне сказали, что сделают руку и лицо, это правда? Это маги? – Не совсем, – замялся отец, – но они точно это сделают. – И тогда я буду сражаться. Я этого так не оставлю. Макс внимательно посмотрел на сына. Сражаться? А как же его Огонь? Огонь? Где он? Макс его не видел. Но и это сейчас неважно. – Пойдём, сынок. Он нажал кнопку Т-кабины. И понял, что для Диего это отнюдь не сюрприз. Амарго кивнул: – Да, я потом вам всё расскажу подробно. Макс поддержал Диего и ввёл его в Т-кабину. – Только ничего там не говори. Для Макса не было проблем почистить память людям на Дельтийской базе и в офисе лавочки в Москве – на всякий случай. Но скорую для сотрудника службы Дельта вызвали тут же. В машине Макс незаметно для окружающих погрузил Диего в искусственный сон. Пусть мальчик побудет в Лабиринте, Дэн и он, отец, проследят, чтобы всё было хорошо, чтобы он снова не сорвался. А потом он почистит ему память… Да, надо поговорить с Амарго, выяснить, как там всё было, кто спас сына. И пусть он этого тоже не помнит. Не надо ему знать про Т-кабины, про то, кто такой отец… Или надо? У ворот клиники ждал Дэн, а другие врачи тут же отправили пациента в реанимацию, понимающе выслушали про искусственный сон – шархийских шаманов альфийские медики знали и очень уважали. А потом случился неожиданный казус. После тщательного осмотра Макса позвали в кабинет. – Чтобы восстановить лицо пациента, нам нужны его фотографии в нескольких ракурсах, надлежащим образом оцифрованные. Здесь их нет. Макс на мгновение растерялся и едва удержался, чтобы не дёрнуть себя за косу. Фотографий Диего ведь нет. Ни одной. Придётся взять свои, другого выхода нет. – Да, я сегодня же пришлю. Он отправился домой, чтобы без помех заняться делом. Нашёл в недрах своего компьютера старую папку. Всмотрелся в фотографии. Вот он, Макс, перед выпуском из МГУ. Вот он с отцом в Калифорнии тем же летом. Вот в компании друзей годом позже, незадолго до отправки на Дельту. Вот его фотография во время первого отпуска на Бете. Здесь он выглядит даже постарше своих двадцати пяти лет. Вот ещё одна, очень удачная фотография… Хотя нет, её нельзя. Она должна быть в базе лавочки. Лучше вот эту. Да, эта подойдёт. Только обрезать их все, да фоны поменять. Работа заняла несколько часов. Но, наконец, всё было готово, и Макс отправил фотографии на адрес клиники. Получив подтверждение, что всё подходит, немного успокоился. Теперь у Диего будет его лицо. Как-то он к этому отнесётся? И как будет жить без прежнего голоса и Огня? Или… или Огонь к нему вернётся? Но главное – Диего будет жить!