***
Я нервно докурил сигарету. Мой взгляд был направлен на письмо которое мне только что пришло. Выкинув окурок в мусор я облокачиваюсь об кресло и тихо ругаюсь сквозь зубы: Сука! Какого черта?! Повестка в суд лежало прямо перед мной. Слова в ней были написаны настолько идеальным почерком, что появилось ощущение что она издевается надо мной. Да какого хрена?! Я же только недавно думал об этом и теперь меня ждёт суд! У меня столько дел, у меня нет времени на эту чушь! Эта сука ещё хочет с меня поиметь $10000000! Что я сделал то? Ничего, мать твою! Сильный запах перегара обволакивает меня, указывающие, на присутствие Уанслера. Черт. Я так и знал. Не стоит так переживать, у тебя есть хороший адвокат. Обговори с ним все и ты выйдешь сухим из воды. В конце концов у тебя есть деньги, и если он не справится, то ты сможешь замять этот случай, но лучше до этого не доводить. Это плохо отразится на твоей репутация. Я закрываю глаза руками. Стресс из-за этого тяжёлым грузом ложится на мои плечи. Я ударяю кулаком об стол и звоню своему адвокату. Мы договорились что он придет сразу же и сказал мне не переживать особо по этому поводу, но его слова меня не успокаивают. Через час я слышу долгожданный стук в дверь. Я говорю заходить и в проёме появляется мистер Лоттер. Я встаю из своего большого кресла и быстрым шагом иду к нему все так же держа повестку в дрожащих руках. Быстро пересказав, то в чем меня обвиняют, мне сразу становится легче из-за чересчур спокойного лица адвоката, и это значит что сильно переживать не стоит. — Ну смотрите, мистер Уанслер: суд через неделю и мы точно выиграем дело. Я это вам гарантирую. Но чисто на всякий случай, стоит подкупить судью. Суд — это такое место, где у закона можно купить столько справедливости, на сколько вам хватит денег! Дело серьезное и вас могут посадить в тюрьму лет так на пять, и мы оба понимаем что до этого не стоит доводить. Мое сердце пропускает один удар когда я слышу слова про тюрьму. — Что? Меня могут посадить? — К сожалению да, мистер Уанслер, но не переживайте, мы обговорим с вами то как вы должны вести себя в суде и что говорить, а пока я должен уйти и погрузиться в суть иска чтобы обдумать стоящие аргументы и помочь вам. Я так же волновался, но мистер Лоттер уже давно работает в суде и все его дела были выигрышнами, так что мне остаётся ждать указаний адвоката и дня суда. Я решаю проводить Лоттера и попутно обсудить предстоящей суд. — Знаете, мистер Уанслер, в суде нет истины, лишь ваша версия случившегося против их. Так работает система правосудия: суть не в том, что правильно и честно, а в том, чтобы рассказать самую убедительную историю. Общими усилиями мы сможем убедить весь суд в том что вы не виновны. Так что не принимайте это слишком близко к сердцу. Мы проговорили весь путь до выхода. Когда мы спустились на первый этаж я замечаю у стены Бретта и Норму. Они стояли и о чем-то разговаривали. Я проводил адвоката и подхожу к ним. Когда они замечают мое присутствие Норма расплывается в радостной улыбке, а Бретт, наоборот, становится мрачнее. — Норма? Какая неожиданная встреча. Я вижу ты нашла общий язык с Бреттом. Это не может не радовать. — я серьезно смотрю на брата и убираю руки за спину. Когда я работал я стараюсь забывать, то что мы братья, — Где Чед? Почему ты не на рабочем месте? Норма обнимает меня, а я погладил ее по голове и обнял за плечи. Как жаль что она мой единственный друг и мы не можем видеться каждый день. — Он на посту. Мама сказала что пришла Норма, а у тебя встреча с адвокатом и попросила проследить за ней. Это правда что на тебя подали в суд? Уже во всех газетах эта новость. Охрана Всемнужвиля говорит, что с тобой очень хотя поговорить журналисты. Я недовольно фыркаю: — Да, правда. Скажи им, что у меня нет времени на интервью. Комментарии к данной ситуации я скажу позже. — Бретт кивает, но он не собирается уходить, как будто хотел сказать что-то ещё. Я недовольно смотрю на него, — Поживее. Он выходит из оцепенения, разворачивается и уходит. Норма удивлено на меня смотрит. — Это правда? Я закрываю глаза и стараюсь улыбнуться, но выходит плохо. — Давай обсудим это у меня в кабинете не здесь, — я смотрю на секретарей которые пристально наблюдают за нами. Как только они встречаются с моим взглядом сразу отворачиваются и делают вид что работают. — Почему на тебя так все смотрят? Они как будто боятся тебя. Я улыбнулся я погладил Норму по голове, пытаясь успокоить ее. — Они не боятся, а уважают меня. Ты знаешь дорогу до кабинета, я скоро прийду. Норма подозрительно смотрит на меня, но все же разворачивается и идёт к лифту, а я в свою очередь, держу курс в сторону секретарей. — Мисс Фанслер, мисс Шманслер, готовы ли отчёты про продажам? Я жду их уже два часа, где они? Девушки испуганно смотрят на меня. — Я не могу делать это сам, это под силу лишь вам. Учитывая последние обстоятельства, у меня вообще нет времени на всю эту бумагу, но я плачу вам за это деньги, и я очень настаиваю на выполнение ваших рабочих задач. Иначе вы будете уволены. Кости перемыть я могу и сам, так что хватит уши греть и живо за работу! Если отчётов не будет на моем столе через час, то у вас, милые дамы, будут неприятности. Надеюсь вы все поняли? Они испугано кивают, а я разворачиваюсь и ухожу в сторону лифта. Меня очень раздражает когда люди не выполняют свою работу. Я плачу им неплохую зарплату, они приближены ко мне и в целом знают чуть больше чем другие, а они ещё и смеют не выполнять свои обязанности! Надеюсь эти двое поняли меня. Через пару минут я захожу в кабинет где меня уже ждёт Норма держа в руках газету. — Уже все об этом знают. Кто такая Эйприл Фрай? Она подала на тебя в суд. Ты её знаешь? Я подхожу ближе к Норме и беру газету из ее рук. Я хмурю брови когда вижу ту самую девушку которую я встретил в свой день рождения. — Черт. Да, знаю, — я помолчал и недовольно прикрыл глаза, — Да твою мать! Кто же знал что она додуматься подать в суд? Обидчивая, сучка! — я прикрываю рот рукой смотря на Норму, — Извини, я просто зол. Она улыбнулась и неуверенно опустила взгляд в пол. Я только сейчас заметил как она выросла. Ей уже шестнадцать, а до меня она навсегда останется той семилетней девочкой. Я невольно улыбаюсь. — Что с тобой? Ты какая-то грустная. Она молчит, но было видно что она хочет что-то сказать. Я сажусь перед ней на корточки и беру ее лицо в свои руки чтобы она посмотрела мне в глаза. — Норма, если тебе есть что сказать, то я всегда готов тебя выслушать и помочь чем смогу, а для тебя я готов сделать все, ведь ты мой единственный друг. — Это правда что о тебе говорят? — Ты о чем? Она помолчал собираясь с мыслями: — В школе и в целом в газетах говорят, что ты рубишь деревья и скоро из-за тебя их и вовсе не останется. Многие мои друзья и знакомые говорят что ты злой человек и перестают со мной общаться, когда узнают что я дружу с тобой. — она сделала короткую паузу, — Я пыталась их переубедить, говорила что ты хороший и не рубишь деревья, но в тебя подали в суд и вокруг города стоят стены, и добиралась я сюда на специальной машине с тонированными стеклами, что небыло видно улицу. Ты действительно рубишь деревья? Я закрываю глаза и встаю в полный рост. Я сажусь на свой стул и протираю глаза руками. — Норма, пойми, хоть ты уже взрослая девочка, но что-то ты можешь просто не понять. Чем больше ты делаешь, тем больше тебя критикуют и ненавидят. Да, многое что обо мне говорят не правда, но все же долька правды в их словах есть… — Так это правда?! — ее глаза сильно расширились от удивления. Было видно что она хотела встать с кресла, но удержалась. — Ты рубишь деревья? Ты серьезно? И ты мне даже и слова не сказал? Я хмурю брови и серьезно смотрю на нее: — Я не обязан был говорить это. Ты не мой сотрудник, и я имею полное право не говорить о закулисье Всемнужки… Мою речь перебивает стук в дверь, но входящий решил не ждать моего ответа, а просто, бесцеремонно, зайти в кабинет. — Уанслер, это правда о чем пишут в газетах? — Джейн останавливается когда замечает Норму, — Оставьте меня наедине с моим мужем, будет так любезны. — она не дожидается реакции и сразу подходит к моему столу. Норма так же сидела на стуле и явно не собиралась выполнять поручение моей «супруги» — Я как-то не ясно выразилась? Покинет кабинет, юная леди! — Норма, мы с тобой потом договорим, сейчас я должен поговорить с женой. Подожди меня в холле. Девушка встаёт со стула и быстро развернулась к входу. Когда она открыла дверь, оборачивается и говорит на последок: — Я поеду домой. В другой раз. — она нахмуренно смотрит на Джейн, — Интересные у тебя вкусы конечно. Я думала ты не любишь истеричек. С этими словам мы остаёмся с Джейн вдвоём. Мою супругу явно задели слова Нормы. — Что эта малолетка себе позволяет?! Сейчас, я ей расскажу как нужно уважать старших… Она развернулась чтобы проследовать за моей подругой, но я хватаю ее за руку. — Нет, ты никуда не пойдешь. Ты сама ведёшь себя как истеричка и тебе по этому поводу сделали замечания. Если ты пришла спросить у меня про суд, то да, это правда. Если есть ещё вопросы то я готов на них ответить, а если ты пришла снова чтобы по истерить, то оставь меня одного. У меня и без тебя проблем выше крыши. Джейн зло смотрит на меня, но она явно успокаивается, но отдергивает руку. — Как ты собираешься с этим справляться? — Пока сам не знаю. Я жду когда адвокат мне позвонит и скажет что делать. В основном во время суда я должен буду молчать и улыбаться. — Ты только на это и способен. Разговор закончен. — она целует меня в щеку и уходит из кабинета. К моему большому сожалению, я все ровно не остаюсь один. Сильный запах перегара больно ударяет в нос. Да, дела плохи. Но в любом случае, имеющий деньги не может быть наказан, так что не переживай. Дай взятку в $3000000 и дело с концом. Доверься профессионалу. Я чувствую непонятно давление на сердце и из-за этого я начинаю чаще дышать. Руки холодеют, хоть они и были в перчатках. Во рту пересыхает, но я стараюсь успокоится и бью себя по щекам. Главное — успокоиться, прогнать из души липкий страх. Тот, кто паникует, уже проиграл, а я не имею права проиграть. Я проиграю только тогда, когда умру, а я этого не планирую делать. Деловые люди, не умеющие бороться с беспокойством, умирают молодыми. Мне надо что бы ты кое-что понял. Мы с тобой очень разные, но в то же время совершенно одинаковые. Как отражение в зеркале. Мы ненавидим людей, а они, в свою очередь, ненавидят нас. И боятся нас. В конечном итоге твое сердце будет разбито, как и мое. Такие как мы, Находкинс, всегда будут одни. И за все ошибки, приходится дорого платить. Ты на орал на ту девушку и рассказал ей все секреты. Это было очень глупо с твоей стороны, но главное исправлять свои ошибки. Так что соберись и перестань вести себя как тряпка, черт возьми! Я делаю глубокий вдох и выдох. Я протираю лицо руками и чувствую как паника покидает меня. Сердце бьётся как всегда и дыхание становится спокойным. Ты прав! Не стоит принимать это так близко к сердцу. Нет ничего приятнее исчезающего страха. Немногое на свете долго бывает важным. Скоро это все закончится и все будет как раньше… Уанслер хмыкает и оставляет меня наконец одного.***
— Мистер Уанслер, заседание суда начнется через пару минут. Давайте повторим то что вы должны делать… Я уже давно свыкся с этим осознанием, но до сих пор мне было немного страшно. Я не хочу садиться в тюрьму, хоть я и понимаю что это невозможно. У меня самый лучший адвокат, судья куплен и на моей стороне значительная часть общественности, но всё же… Но в любом случае, если меня посадят в тюрьму, по крайней мере не надо будет раздавать автографы. — Мистер Уанслер, вы меня слушаете? Из моих размышлений меня вырывает голос адвоката и я невольно дергаюсь. — Извините, что? Я задумался и перестал слушать. — Запомните, чтобы одурачить судью, изображай обаяние, но чтобы провести весь суд, изображай скуку. Я думаю что заседание продлится не долго, ведь, суд всегда совершается очень быстро, если судья заранее вынес приговор. Так что вам стоит просто улыбаться и все. Все остальное сделаю я за вас. Я киваю и нас проводят в зал суда. Пристав проводит меня и мистера Лоттера на наше место. Слева от нас стояла Эйприл Фрай, и ехидно ухмылялась. Судьи ещё не было, но она должна была появиться с минуты на минуту. — Скоро справедливость восторжествует, мистер Уанслер. Скоро все узнаю какой вы на самом деле. Я смотрю в ее сторону и хмыкаю: — Вам, должно быть, нелегко живётся, если вы всё ещё верите в справедливость. Она явно хотела что-то сказать, но появляется женщина судья средних лет. Я невольно выпрямляю спину и мило улыбаюсь. Женщина объявляет обвинительное заключение. — Слушаю истца. — Здравствуйте, уважаемый суд. Здравствуйте, ваша честь. Всеми так любимый мистер Уанслер, незаконно вырубает целую долину трюфельных пальм. Я точно знаю что у него нет права это делать, а общественность его действия активно поддерживает. Ладно бы это, но он нанес мне ужасную психологическую травму. — С этого места поподробнее, уважаемый истец. Как мистер Уанслер нанес вам травму? Мне хотелось высказаться на счёт абсурдности все ситуации, но адвокат меня останавливает и тихо говорит мне молчать. — Память — это проклятье, Ваша Честь. Как не стараешься забыть страшное, всё равно его придётся вспомнить. Я до сих пор вспоминаю тот вечер с содроганием. 22 апреля 1983 года, в день рождения нашего мэра, как вы все знаете была огромная и абсолютно бессмысленная церемония. После того как он — она указывает на меня пальцем, — попытался закрыть рот Лораксу, мистер Уанслер почти сразу покидает мероприятия как и я, ведь мне сложно находится с таким большим количеством идиотов на один квадратный метр… — Так, истец, давайте без этой все бессмысленной воды. Говорите уже как «травму» он вам нанес. Эйприл кашляет и начинает рассматривать свои руки. Она явно не ожидала что ее речь прирвут. — Извините, Ваша Честь. Мы встречаемся на одной из улиц Гринвилла… — Всемнужвиля, истец. Он уже как полгода не Гринвилл. — Для меня он навсегда останется таким, и не какие мистеры Уанслеры, не смогут испортить этот прекрасный город. Ну так вот, встречаемся мы и я спокойным тоном, без наезда, начинаю говорить что именно мне не нравится в его деятельности, а он начинает на меня орать и бить меня! Я удивлено смотрю на нее и у меня проснулась острое желание ответить ей, но я встречаюсь со взглядом мистера Лоттера и стараюсь успокоится. — У вас есть доказательства физического насилия со стороны ответчика? — Так как прошло уже пару месяцев у меня почти не осталось следов, но вот тут, — она закатывает рукав белой кофты представляя судье небольшой синяк, — у меня до сих пор есть синяк от его избиений. Я требую закрытие его бизнеса и компенсацию морального ущерба в размерах $10000000! — Хорошо, я вас поняла. Слушаю ответчика. Я обворожительно улыбаюсь и делаю вид, будто я полностью расслаблен. — Спасибо что дали мне слово, много уважаемый суд. Все что говорить мисс Фрай полнейшая клевета и я подаю встречный иск о защите чести и достоинства. Я требую от это юной леди $20000000. На счёт той ситуации о которой говорит мисс Эйприл… Да, такой момент был, но девушка очень сильно приукрасила те события. Я просто вышел спокойно покурить, а она начала оскорблять меня. Я не выдержал, ведь это мой день рождения, а мне его портят! Да, я разозлился и наговорил много лишнего… — Да, например признание о вырубке деревьев! Судья бьёт судейским молотком по специальной подставке, давая понять Эйприл что стоит замолчать. — Я этого не говорил и я даже пальцем не тронул эту милую девушку. Так что почти все что она сказала это клевета. Я требую возмещения за моральный ущерб. В этот момент начинает говорить адвокат, а я перестаю следить за происходящим. Мистер Лоттер говорил изображать скуку чтобы провести суд, но мне не нужно было ее изображать. Девушка протестовала, но судья уже вынес приговор хоть Эйприл об этом и не знала. Я случайно пересекаюсь взглядом с судебным приставам и устало улыбаюсь. Краем уха я слышу что Эйприл оштрафовали. В целом было давольно скучно. Даже Уанслер не появлялся и мне было не с кем поговорить. Прошло где-то пятнадцать минут и судья уходит чтобы вынести приговор. — Ну что какие у нас шансы, мистер Лоттер? Я не слушал просто. Очень уж тут интересные стены. Адвокат ухмыляется. — Мы точно выиграем дело, мистер Уанслер. Можете не переживать по этому поводу. Я смотрю на Эйприл и очевидно что она тоже понимает что у нее слишком мало шансов на успех. Жаль что она не знает что у нее в целом небыло шанса. Я бы хотел посмотреть на ее грустную мордашку. — Ну что, мисс Фрай? Вы говорили что то про справедливость? Справедливость и месть — разные вещи. Вы просто хотели насолить мне и все. В целом, на большее вы и не способны. Мои слова явно задели ее и она делает вид будто абсолютно уверена в своей победе в суде. — Это мы ещё посмотрим, мистер Уанслер. Нас прерывает судья которая вновь появляется. Я спокоен ведь знаю что иск не удовлетворен. — Иск Эйприл Фрай о закрытии бизнеса мистера Уанслера и выплате компенсации за моральный ущерб оставить без удовлетворения. Встречный иск Уанслера Уиггинса о выплате компенсации за порчу деловой репутации удовлетворить. Все что вы сказала на счёт бизнеса мистера Уанслера, полная клевета и это подтверждено документами. Плюс, у компании нет никаких задолженностей и они исправно платят налоги, так что я не вижу причин для закрытия. На счёт компенсации, адвокат мистера Уанслера предъявил доказательства его невинности, вы и тут решили провести суд, — она стучит молоточком, — дело закрыто. Я радостно смотрю на мистера Лоттера и мы пожимаем друг другу руки. Нас выводят из зала в холл. Я вижу как Эйприл садить на один из диванов и чуть ли не плачет. Мне было абсолютно все равно на чувства этой девушки и довольно забавно, как по мне, что я заставляю ее плакать второй раз из-за меня. Я подхожу ближе к ней чтобы закрепить свой триумф. — Побеждает не тот, на чей стороне справедливость. Побеждает сильнейший. У вас небыло шанса. Это… нечестно! — говорит она дрожащим голосом, — Как так? Откуда я найду такие деньги? Как можно быть таким плохим и ужасным? Я вас ненавижу! — Честность умирает, когда продается. Считай что она продалась. И про плохого… Нет хороших и плохих. Есть просто люди. Я жду свои деньги, мисс Фрай. С этими словами я разворачиваюсь и выходу на улицу где меня уже ждут огромное количество репортёров и фанатов.***
Я стоял в общей гостиной в которой я иногда проводил время с семьёй. Раньше на огромной стене были только красные обои, а сейчас ее украшает огромная картина скрытая за большой простыней. Я ждал когда придет мама чтобы показать картину ей. Она должна прийти с минуты на минуту. Это была не единственная картина которую я заказал. Теперь у меня на стенах в коридорах будут висеть пейзажи трюфельной долины до Всемнужки. Деревьев становится все меньше и вид из окна все менее приятный. Я оборачиваюсь когда слышу что открывается дверь за моей спиной. В проёме стоит моя мама и я невольно улыбаюсь. — Привет, Находик. Пришла как только смогла. Что ты мне хотел показать? Она подходит ближе ко мне и замечает огромную картину почти на всю стену. Я берусь за простыню и снимаю ее с холста. — Вот это. На картине были изображены я и моя мама которая обнимала меня. Она прикрыла рот руками, а в ее глазах появились слезы. — Дорогой… как же красиво! — она обнимает меня и целует в щеку, — Я так тобой горжусь! Я оцепенел от ее слов. Гордость за самого себя переполняла меня, что я даже потерял дар речи и умение дышать. Придя в себя я все же обнимаю маму и так же целую ее в щеку. — Все что я делаю, это для тебя, мам. Если бы не ты, то мы бы не имели всего этого. — Что-то, мой хороший? Это все сделал ты я лишь подтолкнула тебя на верный путь. Я люблю тебя, сынок. Ты полностью оправдал звание любимого сына. Она целует меня в щеку на последок и оставляет меня одного в комнате. У меня на глазах появились слезы. Да… да! Сердце не познавшее боли разочарования, не знало и радости полёта. Как же я рад что мама гордится мной. Она… любит меня. Как же приятно «лететь»!