***
Иногда планам дано не выполнятся, например сегодня. Забыл учесть, что я уже привык к блокаторам и таблеткам, которые я принимаю в первый же час как наступает течка, а сейчас прошло уже четыре часа как я без единых таблеток и мой не привыкший организм скоро умрет. В буквальном смысле, потому что я уже не могу терпеть всю эту ноющую боль. Хорошо лишь то, что мемберы придут через два часа только. Но и эта радость испарилась как только раздался звон ключей. Дверь открылась. Всё, моей карьере пиздец. — Джисон-а! — кричит Чан спустя минуту тишины и Хан молится, чтобы это было просто сном,— Ответь, Джи! Я слышу топоты сразу семерых мемберов, а затем все как в замедленной съемке. Я даже подумать не мог, что вся моя карьера, которую я строил с 18-ти лет теперь обрушиться прям на моих глазах. Дверь открывается и в нее врывается наш лидер. А можно ли его называть нашим? Кажется, он уже не будет мне лидером. JYP никогда не позволит мне быть рэпером-омегой, а собственные мемберы разочаруются во мне и потеряют доверие. Не будут больше никаких мы. Только бывший участник группы Stray Kids и сама группа. Хён смотрит на меня широко открытыми глазами, а я на него. В уголках глаз непроизвольно начали скапливаться капли соленой жидкости, но я опять же не мог ничего с этим поделать. А в голове, будто пластинка заело одно слово “соберись, соберись”, всё снова и снова повторяясь, но тело моё продолжает трястись, как осиновый лист под ветром. Я не хотел такого конца. Затем в комнату заходит Минхо-хён, остальные снаружи и я уверен, что они не могут понять что происходит. Я, к слову, тоже. Хён сначала стоит в шокированном состоянии, а затем хмурит брови, на что я мотаю головой, мол это не то, что ты думаешь. Но все на самом деле так и я не знаю как теперь смотреть ему в глаза. Он точно не захочет со мной разговаривать, ни сейчас, ни на его дне рождения. Кажется я больше никем не любим. Я пытаюсь что-то сказать сквозь учащенное дыхание, но организм подводит меня очень быстро. Следующее мгновение — темнота.***
Открывая глаза я вижу белый потолок с нарисованными звездами на нем. Это моя комната. Комната, которую мы когда-то красили вместе с Чонином. С тех пор мы не менялись соседями. — Ну, Хёнджин-хён! Я тебя умоляю, дай нам немного краски! Мы обещаем не использовать много! — ноет самый младший. Вчера мы поселились в новое общежитие и решили, что надо что-то сделать с ним. Так что, пока остальные смотрели мебель в свои комнаты, мы с Чонином, который по счастливой случайности стал моим соседом, думали лишь об одном - покрасить стены и потолок. Вот только ни один из нас не увлекался художеством и в общем-то творчеством, так что ни красок ни кисточек у нас нет. Вот и причина по которой Чонин уже второй час пытается уговорить Хёнджина дать нам свои кисточки и краски. Но Хван тот еще упрямый козел, так что думаю нашего секретно-смущающего (меня) приема не избежать. — Ну всё, ты сам напросился, хён,— зловеще произносит альфа и зовет Джисона,— Давай, Джи,— омега закрывает лицо руками от того, насколько смущающе это всё и делает глубокий вдох,— Давай,— шепотом повторяет Ян. — Хёнджин-и,— тянет Сон и смотрит на старшего большими глазками,— Ну пожалуйста-а, — и зажмуривается и складывает вместе ладони. — Ладно, берите что хотите,— отворачивается альфа, закрывая покрасневшее лицо большой ладонью. Покрасит ли Йена это всё, после того как я уйду? Наверное, эти звезды ему будут напоминать самого ужасного лжеца и Хёнджин-хён поможет ему все это стереть. Дыхание снова сбилось и, сам того не замечая, я снова начал впивать ногти в ладони. Сколько часов прошло с момента как я потерял сознание? Я не знаю. Темнота вдруг заменяется ярким светом коридора, когда кто-то открывает дверь. Это — Чан-хён со своим домашним и убаюкивающим запахом. Точно, я ведь теперь тоже пахну в этой квартире. — Сон-и, все хорошо? — аккуратно, почти шепотом спрашивает старший и русый отрицательно мотает головой. — Прости, хён-а, прости пожалуйста,— шепчет Джисон, а Чан лишь крепко обнимает,— Я правда не хотел. — Ну всё, Джи, расскажешь когда будешь готов, хорошо? Хочешь сейчас? — подбадривающе улыбается лидер и смотрит на красные глаза омеги и тот молча кивает,— Тогда пойдем в зал, думаю там все заждались. Я сказал им, что они могут ложиться спать, но они настойчиво отказались и решили ждать там. Я пытаюсь встать на ноги и, чуть пошатываясь, иду в сторону двери. Сердце сильно бьется и единственное о чем я могу думать - это поговорить и обговорить все с ними без криков. Походу они услышали наши шаги, раз в зале стало заметно тише. От этого ничуть не лучше, однако отступать уже некуда. Теперь лишь объяснить и начать собирать свои вещи. Уже подходя к диванам, я все еще не решаюсь поднять голову. Все так сложно и страшно. Видеть разочарование в их глазах… — Джисон, почему ты нам соврал? — первым подает голос старший после Чана, после чего слышатся возмущенные голоса других. — Он не это имел ввиду, Сон-и. Но нам на самом деле хотелось бы узнать почему ты так поступил,— утешает «старшего» Феликс, но не встает с места. — Простите меня,— снова повторяет младший и Минхо закатывает глаза. — Ты можешь сказать что-то помимо извинении? — рявкает альфа и Хан вздрагивает от такого непривычного и грубого тона. А что я могу еще сказать? Всю жизнь, просто родившись парнем омегой, я только и делал что извинялся. Извинялся даже за то, что мне не под силу изменить, за то, что даже не я совершил. Но альфам этого не понять. Они ведь никогда не бывали в теле обычного омеги… — У меня есть на то причина, хён,— сжимает руки в кулаки и, закрывая глаза, продолжает, — С детства я увлекался музыкой и поставил себе цель быть известным рэпером, но в один день я чуть не лишился ее, когда узнал, что в JYP нельзя быть омегой-рэпером. Я рассказал им все, что случилось в тот день, ничего больше. В конце своей речи я почувствовал теплую ладонь на коленях. Язык любви Сынмина. Я поворачиваюсь к нему и вижу скопившиеся слеза на его глазах. Он плакал? — Больше никогда не скрывай от нас ничего,— говорит Мин, обнимая старшего. — И никогда не пей эти дурацкие блокаторы! — шмыгает Чонин, смахивая слезы на глазах. Этот вечер мы долго разговаривали, кроме Минхо-хёна. Он ушел к себе, после того как я закончил свой рассказ о той девушке-омеге. Простит ли он меня? Я не знаю. Чан-хён вызвал менеджера-хёна к нам, чтобы обговорить эту ситуацию с ним и в конечном итоге решили, что завтра он сообщит об этом директору и, если все хорошо обойдется, то мы расскажем об этом в вилайве. А сейчас я, пожелав всем спокойной ночи, иду в сторону комнаты Минхо-хёна. Предварительно постучавшись, я захожу внутрь. Он спит. Я сажусь на край кровати и закрываю глаза. — Наверное ты не захотел бы это слышать, но мне действительно очень жаль. Прости, хён, я не хотел, чтобы все так случилось. Я люблю и дорожу всеми вами и сегодня я осознал, что и вы готовы принять меня таким, какой я есть - парнем-омегой, — длительная пауза заставляет чувствовать себя неуютно,— Все было бы проще, если бы я не рождался вообще,— тихо говорит омега и смотрит на спящего хёна. Буквально через пару секунд моей руки кто-то дотрагивается и резко тянет на себя. Я естественно опешил, а затем до меня дошло, что старший Ли не спал. — Никогда так больше не говори, Хан. Не стыдись себя за то, кем ты являешься,— обнимает младшего покрепче Хо.***
«Я так и знала, что он - омега!» «Мда, а то он не вел себя как обычные беты» «Ему не было сложно на протяжении столького времени притворяться кем-то иным?» Я не знаю что еще писали в комментариях в нашем вилайве. Чан-хён запретил мне читать, опасаясь того, что я наткнусь на что-нибудь несуразное. Так что мы только донесли информацию и попросили их отнестись с пониманием. — Что теперь? — улыбается Чонин, как только Бан выключает телефон. — Теперь идем кушать,— вскрикивает Феликс и встает первым с дивана. Меня подтягивает Сынмин и мы вместе идем в сторону кухни. Обед мы решили сделать сегодня вместе, так что мемберы опять выбирают самую неопасную и несложную работу для меня, хотя я готов поспорить, что умею готовить лучше них. В итоге я просто чищу картошку. Унизительно, я вообще-то умею делать рамен еще. Но сегодня у нас не лапша. Слышится звонок в дверь и я, так как стоял ближе к выходу, поспешно ополаскиваю руки и бегу в сторону входной двери. Из-за хорошего настроения я совсем забываю посмотреть в дверной глазок и сразу открываю дверь. По ту сторону стоит высокий брюнет в темном пиджаке. Я чуть отхожу назад и спрашиваю у него кто он. — Ты меня не узнал, братик?Хён?