Барокко.

Будь Реборн по-прежнему в Намимори, он бы непременно нанес визит своей бывшей ученице. Но Тимотео настоял, чтобы Проклятый Младенец всегда был рядом с Леонардо... как будто он должен был присматривать за сыном дона. Церемонию Наследования перенесли до момента обретения новым наследником всех Хранителей, и сам "Величайший в мире киллер" не понимал, как этот молодой мужчина так и не нашел себе подходящих компаньонов за все то время, пока он готовил Тсунаеши к "коронации", тренировал её, проводил через жуткие испытания? Неужели его скрывали в столь далеких местах и столь тщательно, что он не мог даже контактировать с кем-то? На осторожные расспросы что Леонардо, что Тимотео лишь загадочно улыбались - и перед самой Церемонией Наследования Реборн понял, почему. Низко. Жестоко. В какой-то степени грязно. Но вполне в стиле семьи Вонголы, не говоря уже о мафии. Отчасти Хитман испытывал омерзение по этому поводу, но присутствовало в гамме его эмоций и подобие ошеломленного восхищения - восхищения теми усилиями Тимотео и Леонардо, их коварством и хитростью. Ведь среди Хранителей Леонардо, новоиспеченного Вонголы Дэчимо, во время Церемонии Реборн увидел всех их - и Гокудеру Хаято, нервно поправляющего галстук; и Ямамото Такеши, безучастно глядящего в сторону; и Сасагаву Реохея, немного растерянного, но жутковато полного решительности; и Хром Докуро, беспомощно вцепившуюся в трезубец своего учителя, сиречь Рокудо Мукуро; и Хибари Кею, безучастного и равнодушного ко всему и вся. Для полноты картины не хватало лишь Ламбо, но мальца нигде не было, и только это принесло каплю успокоения взбудораженной увиденным душе Реборна. Заставили ли их? Принудили? Или сманили обещаниями чего-то, прежде недоступного? Ни один атрибут не предаст свое Небо так просто, уверял самого себя Реборн. Ни один атрибут не откажется от друга просто так. Но ведь они же здесь, гадливо шепнуло что-то внутри. Они же... предали? Да. Они предали. И Хитман лишь молча наблюдал, как его протеже давали присягу верности новому наследнику дома Вонгола и надевали кольца - тускло полыхнувшие на их пальцах, спокойно принявшие своих Хранителей. Итак, дом Вонгола обрел Десятое Поколение. Сильное, многообещающее, уверенное в себе. С Небом, в жилах которого текла кровь самого Вонголы Примо - чистокровным потомком Джотто по прямой линии. - Что будет с Тсунаеши? - аплодируя вместе со всеми присутствующими горделиво улыбающемуся Леонардо, спросил у Емитсу тогда Реборн. - Да что с ней станется? - равнодушно откликнулся на это тот, хлопая со сдержанной улыбкой. Действительно. Что с ней станется? Ну, проживет до конца своих лет в Намимори... Устроится работать в младшей школе или продавщицей какой-нибудь, может офисной серой мышкой. Выскочит замуж, или от безысходности или по залёту. Родит ребятёнка или двух. Будет ходить по распродажам, готовить ужин лысеющему мужу, растить детей - и вспоминать о прошлом, мечтать о другой жизни, думать, думать, думать... Надо признать, на протяжении последующего года так и было. Юная Савада готовилась к выпускным экзаменам, кое-как наскребая проходную оценку на уроках, все так же была серой мышкой в своем классе, с которой водилась лишь Кеоко (да и то, как полагало большинство, из жалости). Ничего примечательного, абсолютно, разве что стала еще более замкнутой и нелюдимой, все чаще напоминая этакого ёжика, кой сворачивается в колкий шарик, стоит протянуть к нему руку. Реборн не знал наверняка, но некоторые его знакомые из Намимори, которых он попросил присматривать за девушкой в его продолжительное отсутствие, передавали - девчушка совсем плоха. Не в смысле здоровья, нет, хотя зимой сломала ногу и теперь прихрамывает... С психикой у неё что-то, говорили товарищи Реборна во время коротких телефонных звонков. Часто стала попадать к школьному психологу. А еще поговаривали, что около дома Савада однажды вечером избили трех парней - жестко и не жалеючи. Но разве это связано с зашуганной и скромной Тсунаеши? Нет, вряд ли, да каким еще боком? И все же у Реборна что-то нехорошо сжималось внутри.

---

До выпускного в Намимори оставалось всего ничего. Емитсу, приехавший после очередного кратковременного визита в Намимори, на осторожные расспросы реагировал пожиманием плеч и ответами, мол, все как обычно, ничего странного. А спустя пару дней... Взрыв газа, так это все объяснили. Случайность. Дом был старый, делились с репортерами соседи, воодушевленные возможностью попасть в вечерний выпуск новостей. Там следовало ремонт делась в те времена, когда молодая пара Савада только въехала, а не тянуть до последнего. Вот оно все и аукнулось. Бедная Нана, качали соседями головами. Такая хорошая женщина была... А дочка-то её, Тсунаеши? Красивая, наверняка все впереди было. Тела скорее всего и не найдут, так бахнуло, что мама не горюй... Чудо, что другие дома поблизости не зацепило - вон какая воронка осталась! Реборн тогда лишь снял шляпу, не зная, как сообщить другим. Но, как оказалось, они были уже в курсе. По крайней мере, большая часть. Рокудо Мукуро, захвативший тело Хром, снова куда-то слинял, предусмотрительно оставив себе кольцо Тумана. Хибари Кея даже бровью не повел, лишь хмыкнув что-то про жалкую кончину. Ямамото с Сасагавой выпили за упокой, мрачные и довольно агрессивные по отношению к любому, кто рискнул бы поднять тему нелепой смерти Тсунаеши; Реборн знал, что уж они-то горюют по-настоящему, не умея притворяться. Пусть причины, по которым они приехали сюда, в Италию, и вновь надели кольца Вонголы, так и осталась невыясненной, но ощущалось, что молодые люди и правда скорбят. Гокудеру же в те смутные дни мало кто видел, но поговаривали, что парень ударился во все тяжкие. Когда он все же вернулся, по темным мешкам под глазами и изодранным в кровь костяшкам можно было примерно представить, где он пропадал. Особой огласки произошедшее не удостоилось. В конце концов, какое дело Вонголе до случайной гибели уже не играющей никакой роли бывшей претендентки на "престол", верно? Но все же, некая тень словно легла на всю семью.