Искушение состраданием.

      Барбара впервые увидела город с такой стороны.              Улицы опустели, если не считать редких стражников у ворот. Было тихо и едва светло. Свет горящих фонарей не полностью разрывал мрак, но всё равно создавал такое впечатление, будто в воздухе парит несколько бледных солнышек. Барбара оглянулась. Здание собора сияло изнутри, прямо как факел, невольно привлекая к себе внимание.              Всё внутри твердило, что нужно вернуться. До окончания службы оставалось много времени и люди, видевшие странное выступление, наверняка волновались. Барбаре стоило хотя бы сказать, что всё хорошо.              Рука Аякса сильнее сжала ладонь. Удивительно, но Пегг не почувствовала страха или боли. Аякс ободряюще улыбнулся и осторожно потянул Барбару вперед. Голос собственных сомнений стих и Пегг осторожно, немного нерешительно шагнула следом. Прохладный воздух приятно наполнял лёгкие, а стрекотание сверчков создавало неописуемую песню. Статуя Барбатоса уходила под самое небо и Барбара, проходя мимо, невольно ахнула. Ей показалось, что каменные губы изогнуты в лёгкой, ободряющей улыбке.              — Подожди. — Попросила Пегг.              Аякс удивился, но просьбу услышал.              Прохладный ветерок ударил в лицо, тревожа кудри. Неохотно Барбара высвободила руку и сцепила пальцы между собой, мысленно воздав короткую молитву анемо-архонту.              «И прости меня за этот вечер. Я больше никогда так не буду»              Барбатос не ответил, но на сердце Пегг стало как-то легче. Аякс хмыкнул, подошёл ближе к статуе и присмотрелся. Потом разочарованно цыкнул и поправил длинную красную серёжку в ухе.              — Ты что-то вспомнил? — Сердце заныло от потаённой надежды.              — Не-а. Пустота.              И быть может, это было не так уж и плохо? Барбара посмотрела на Аякса краем глаза. В больничных одеждах он напоминал посланника Селестии, который только волей случая оказался на земле. Но сердце знало другую правду. Этот парень был из Фатуи. Он наверняка калечил других людей, если не хуже. Барбара принюхалась, но какого-нибудь подозрительного кровяного запаха, способного выдать истинную натуру собеседника, не почувствовала.              Да и вообще, без памяти Аякс был чистым лицом. Слабая улыбка показалась на губах. В голову пришла по-хорошему безумная мысль: а вдруг она ошибается? Барбара снова посмотрела на Аякса. Молодой парень, старше её всего на пару лет. Вдруг он был каким-нибудь «принеси, подай, отойди и не мешай?» или вовсе благородным бандитом, который может ударить, но не убить. Или вообще он к этой организации не относился. Просто оказался не в то время и не в том месте, за что и получил по шее? Тогда что объясняло глаз порчи, найденный рядом с ним?              Наивно.              — О чём задумалась? — Аякс с интересом придвинулся ближе. — Говоришь со своим архонтом?              — Как думаешь, кем ты мог быть?              Она не стала топтаться на месте. Спросила сразу. Ошеломленный, Аякс несколько секунд молча простоял на месте, хлопая глазами. Потом, собравшись с мыслями, просто пожал плечами.              — Судя по чужим взглядом, вряд ли хорошим парнем.              — Нет. Что ты! Как ты думаешь, а не как думают о тебе…              Аякс снова некоторое время промолчал. Его пальцы едва ощутимо тронули повязку на голове, но лицо всё равно исказилось в болезненной гримасе. Барбара уже приготовилась запеть, чтобы залечить боль, но Аякс отрицательно кивнул, отвергая помощь.              — Я склонен им верить.              Всё внутри не то, чтобы оборвалось, но осадок всё равно остался неприятным. Барбара невесело улыбнулась, а Аякс пристыжено отвернулся. На бледных щеках загорелся слабый румянец. Если бы не полная луна, Барбара бы этого и не заметила.              — Да я верю, что я не очень хороший человек. — Аякс сжал руки в кулаки, а после разжал. Не без странного интереса Барбара наблюдала за тем, как вены на его руках сначала проявились, прямо как змеи, а потом бесследно залегли под кожу. Зрелище вышло волнительным. — Я жажду схватки. Я хочу боя. Я, наверное, ещё то чудовище, пастор.              И он улыбнулся. В лунном свете его зубы стали совсем белыми, прямо как начищенные и покрашенные жемчуга из материнского колье. Барбара закашлялась. Сердце её тревожно забилось вперёд-назад, высекая искры из рёбер. Странное, неправильное чувство заполнило её, накрыв с головой.              — И, наверное, это знак, что в жизни пора что-то менять.              Аякс огляделся, развёл руки в стороны и повернулся к городской панораме. Крыши Мондштата слабо мерцали при фонарном свете. В редких окнах горел свет. Не все этим вечером решили пойти на службу. Барбара затаила дыхание. Со спины казалось, что Аякс готов либо обнять, либо покорить весь мир.              — Что ты придумал?              Аякс не обернулся, но нутром Барбара чувствовала как на его лице появляется улыбка.              — Вам в собор нужны люди. — Уверенно заявил Аякс. — А мне нужно вернуть долг тебе, пастор.              Дыхание перехватило. Изо всех сил Барбара замотала головой.              — Никакого долга! Я помогла тебе потому что хотела! Собор всегда помогает безвозмездно и от всей души!              Аякс весело засмеялся, отчего Барбара почувствовала себя растерянной и немного нелепой. Она не понимала что смешно она только что произнесла. Тем не менее, смех Аякса, чистый и задорный, всё ещё звучал в вечерней тишине.              — А ведь это была отличная возможность сказать: да, вымоли свои грехи вечным служением архонтам и скромной жизнью при монастыре.              Теперь щеки Барбары налились румянцем. Но это было не смущение, всё ещё бывшее новинкой. Пегг была румяна из-за злости внутри себя. Мысленно Барбара попросила прощение у Барбатоса. Такие разговоры не стоило вести у ног его статуи.              — Если ты обижал людей, почему тебя должны прощать архонты?              Смех оборвался, а Аякс смотрел на неё немного удивлённо. Неужели нагрубила? Барбара спешно тронула губы, а после глубоко задышала и мысленно посчитала до десяти. Это помогало держать чувства в узде.              — Работа в соборе — это не забава или развлечение. Это стиль жизни, преданность идее, готовность отдать последнее, ради ближнего человека. Но когда ты причиняешь боль людям, бессмысленно просить искупление у архонтов. Его нужно заслужить у обиженных!              На губах Аякса заиграла слабая, немного растерянная улыбка. Казалось, он стушевался.              — Насчет преданности можешь не переживать. — Аякс стукнул пальцем по своему глазу бога. — Её у меня полно.              — Ты меня не понял! Служение в соборе — это…              — Пастор, расставим все точки над «i». — Аякс полностью развернулся и уверенно пошёл вперед. Интуитивно Барбара дернулась назад. Позади неё стояла статуя, собор и возможность спастись в случае чего. Впереди же маячило нечто новое, опасное и завораживающее. — Я не горю желанием что-либо искуплять. Но я хочу тебя отблагодарить. За всё.              Прежде чем Барбара могла что-либо сказать, Аякс встал на колено и склонил голову вниз. Короткие рыжие волосы оголили затылок. Это напоминало сцены из романов Джинн. Сердце снова учащенно забилось не то в смущении, не то в страхе.              — Что ты… Что ты делаешь?!              Ответ её поразил.              — Я — Аякс, обещаю служить тебе верой и правдой, пастор. Твои враги будут моими врагами. Твои беды будут моими бедами. Твои заботы — моими. До тех пор, пока не вспомню что-нибудь или не захочу уйти, я вверяю свою жизнь в твои руки.              Барбара четко ощутила как кровь отлила от её лица. Стук сердца усилился, напоминая бой барабанов хиличурлов-шаманов. И что это вообще было? Что ей делать? Как поступить? Что сказать?              Он продолжал стоять на одном колене, держа голову опущенной. Одна секунда, две секунды, три… Стук сердца ускорился. Страх, что прямо сейчас их увидят и уже зародившиеся слухи станут лишь хуже, вцепился в самую душу. Барбара сглотнула. Существовало слишком много причин по которым этот сценарий мог значительно подпортить ей жизнь.              В первую очередь — разрушить и без того шаткие отношения с Дилюком, во вторую — спустить дикую свору собак под названием «личный фанклуб».              — Встань! Поднимайся! — Когда она его только нашла, Барбара удивительно легко забросила кровоточащее тело на спину. Сейчас Аякс оказался ей не по зубам. Даже затрещали швы его одежды, но собеседник не сдвинулся с места. — Прошу тебя!              — Это моя клятва. — И он встал сам, заставив Барбару отпрыгнуть. — И я от неё не отступлюсь.              — Это… лишнее.              — Нисколько. — Аякс выпрямился. — Мне нужно что-то, за что можно держаться. Я бы пообещал тебе всю свою жизнь, но ты ведь этого не примешь, да?              Барбара хотела ответить, но поздно поняла, что заданный вопрос был риторическим. Аякс покачал головой и тихо посмеялся под нос. Красная серьга в его ухе медленно закачалась из стороны в сторону, как маленький маятник. Барбара как зачарованная смотрела на красный камень, достающий до плеча.              — Я, может, и не самый лучший человек, но честь у меня есть. — Аякс положил руку на грудь, и Барбаре показалось, что он ощупывает её. Память подсказала — там находятся бинты. — Я сильный и выносливый. Не дурак. Могу помочь с хозяйством, счетом, но, честно говоря, мне больше нравятся битвы. Я буду твоим верным мечом, пастор.              — Что? Нет! Нет-нет-нет!              Проблемы нарастали снежным комом. Барбара выставила руки и уже подумала, что будет неплохо позвать на помощь, но Аякс тронул глаз бога. Журчание воды раздалось над самым ухом. Пегг шумно выдохнула. Она видела как другие носители глаза бога используют взрыв стихии, но почему-то именно клинки Аякса не оставили её равнодушной.              Аякс улыбнулся, встал в стойку. Позади, как шарф или флаг, искрилась водная лента. Барбара не без интереса посмотрела за спину собеседника. Водяная дорожка исчезала где-то у ключицы, но это не было главным. Вся суть сосредоточилась на клинках.              — Смотри! — Аякс сделал несколько выпадов вперёд, подбросил клинки, и те соединились в копьё. Последовал ещё один выпад. Аякс порезал воздух, после чего копьё потеряло форму, и вода хлынула на плитку. — Наверное, стоило захватить закатник, чтобы порезать его в воздухе, но ты ведь и так поняла к чему я клоню.              Он просто похвастался перед ней оружием, но Барбара снова почувствовала то странное сердцебиение и непонятный, детский восторг. Хоть оружие и несло с собой одно горе, Аякс управлялся им очень грациозно, но в то же время дико. Страшно было представить, что стало бы человеком, окажись он на пути сурового оружия. Тем не менее, в каждом движении Аякса было что-то неземное, чуждое для этих мест.              Клубок противоречивых чувств оплёл Барбару с головой. Она и боялась, и восхищалась, и немного очаровалась этим человеком.              — Я пока никому это не показывал. — Аякс хмыкнул. — Поэтому, пастор, прими меня и жалуй.