Искушение состраданием.

      Ты приведешь нас к гибели.              Когда эти слова прогремели над головой, плечо страшно зачесалось. Барбара вцепилась коротко отстриженными ногтями в кожу, в попытках унять зуд. Кожа звонко лопнула и оттуда показалось лицо. Спокойное, холодное и неживое. Джинн вылезла из плеча, как утопленница показывается на поверхности воды.              Барбара изо всех сил завизжала.              Ты нас всех погубишь.              С плеча зуд перекинулся на грудь. Сильно, нестерпимо. Сама того не желая, Барбара начала чесать под самой шеей. Раздался глухой треск. Это разбились рёбра и их острые концы вспороли мышцы и то, что сверху. Лицо Дилюка вылезло прямо из потоков черной крови.              Ты принесла зло в мой город.              Барабанные перепонки лопнули. Барбара не должна была этого видеть, но всё же увидела как из её ушей проросли ветреные астры. Знак анемо-архонта принёс удушливый, затхлый запах. Невидимые цепи обвили лодыжки, запястья и грудь. Позднее Пегг поняла — это руки. Тысячи рук и две тысячи разочарованных глаз, которые принадлежали Альберту.              — Ты меня разочаровала, Барбара. Не зря я выбрала Джинн.              Пегг резко проснулась. Холодный пот градом катился с лица, а биение сердца соперничало с завыванием ветра за стеной. Барбара обернулась к окну. Этой ночью Барбатос не сильно жалел свой народ. Где-то внизу бились плохо закрепленные оконные ставни, подхваченные безжалостными порывами. Барбара быстро прочитала молитву, но это не принесло привычного успокоения. Чужие обвинения продолжали звенеть в голове.              «Не зря я выбрала Джинн»              И Барбатос, кстати, тоже выбрал Джинн, раз дал ей свой глаз Бога.              За окном плескались вечерние сумерки. Рассвет приближался, но до утренней службы ещё существовало время. Барбара сглотнула и быстро встала с кровати. С первого раза лампу зажечь не удалось. Спичка сгорела быстрее, чем Барбара поднесла её к фитилю. Во второй раз попытка оказалась удачнее. Небольшой огонёк осветил часть комнаты, где стоял платяной шкаф.              Барбара сглотнула и открыла дверцу. Там, под целой стопкой постельного белья, лежал самый страшный секрет Пегг. Окутанный в носовой платок, глаз порчи испускал дурную ауру даже тогда, когда лежал на определенном расстоянии. Или ей так казалось? Барбара опять закрыла дверцу. Совесть жалобно твердила, что пора прекращать держать эту тайну, когда врожденная доброта питала печать молчания на губах. Про себя Барбара жалобно взвыла. Как же ей хотелось вывернуться наизнанку, признаться во всём и покаяться перед статуей Барботоса! Но вместе с этим Барбара вспомнила заботу Аякса о ней, беззащитно оголенный затылок и лужи крови под горой.              «Не хочу верить, что он плохой человек. О, Барбатос, если я делаю что-то неправильное, подай мне знак!»              Ветер продолжил завывать, но в этом вое Барбара не сумела прочесть предупреждения или поощрения. Усталость снова накатила на тело и Пегг погасила лампу, после чего рухнула на кровать. Следующий сон оставил после себя такое же гнетущее чувство, но его сюжета Барбара не помнила, хотя очень старалась это сделать.              Новый день принёс перемены. Разбитая после кошмаров, Барбара не сразу заметила перемены в отношении прихожан.              — Как это «нечего делать»? У нас же…              — Пастор Барбара, сегодня вам тут делать нечего. — Меланхолично отозвался Далия, листая страницы хозяйственной книги. — Идите к себе и набирайтесь сил.              Пегг растерянно заморгала. Этим утром у неё забрали ключи от больничного крыла, выставили со службы и наградили несколькими тяжелыми корзинами с едой. И если первое и последнее еще можно было объяснить, то второе событие стало настоящим кощунством. Не помня себя от негодования, Барбара ворвалась в кабинет Далии и застыла, услышав его ответ.              — Но я… Но я полна сил! Посмотри, на старт, внимание…              — Вам нужно отдохнуть. — Теперь голос Далии прозвучал непривычно сурово. От неожиданности Барбара даже забыла последнее слово, активирующее её взрыв стихии. — Никто не хочет, чтобы вы пострадали.              Растерянность щипнула сердце. Барбара поймала себя на мысли, что она лишь моргала. Рассыпавшись пылью, мысли витали по совершенно пустой голове. И вроде бы ей было приятно слышать эти слова, но с другой стороны — а что же она могла сделать? Как она могла распорядиться свободным временем? Ведь так давно она не оставалась на попечение самой себе!              Весть маленькой свободе от церковных дел неприятно шокировала.              — Ты тоже думаешь, что Аякс — плохой?              Снова всё вернулось к нему. Барбара невольно прикусила губу. Для той, кто хранил страшную тайну, она слишком сильно выдавала себя. Это ведь так очевидно! Далия негромко вздохнул, отложил перо и встал с места. Дьякон едва заметно кивнул головой, подзывая подойти к окну. Барбара неуверенно подошла и Далия, будто тень, встал за её спиной.              На площади, перед собором, собралась небольшая кучка народа. Барбара сразу узнала Аякса. Его переодели, перевязали, но бледно-рыжие волосы, больше похожие на лисий мех, служили отличительным маяком среди всех остальных рыцарей. В стороне от него стояли Кэйа, Дилюк и несколько рыцарей. Под их взглядами Аякс демонстрировал свои способности. Мысленно Барбара ругнулась.              Ну что это за беспечность?! Своим незаурядным мастерством новый подопечный собора усиливал все плохие подозрения со стороны.              — Пастор Барбара, я не пытаюсь тебя наказать. Я считаю, что ты поступила правильно, спася эту невинную душу.              На этих словах Аякс мастерски разрубил несколько брошенных мешков с песком, брошенных в его сторону рыцарями. Барбара сглотнула и невольно отвернулась. На этих местах вполне себе могли быть человеческие головы или торсы. В голове, точно сигнальная карточка, загорелись воспоминания об увечьях Беннета.              — Господин Дилюк считает, что он может быть из Фатуи…              — Он действительно может быть из Фатуи, а может и не быть. — Далия флегматично пожал плечами. — Разве было бы правильно оставлять его истекающим кровью?              Тугой нервный клубок в животе расслабился и развязался. Невольно Барбара отпустила часть собственных страхов. Как же всё же было приятно знать, что её не осуждают.              — Нет! Что ты!              Тонкие юношеские губы дрогнули в едва заметной улыбке, и Барбара расслабилась окончательно. Иногда казалось, что между ней и Далией существует толстая стена из вежливого непонимания. Барбара понимала даже чувства угрюмой сестры Розарии, но мысли в голове дьякона всегда оставались чем-то непостижимым. Тем не менее, сейчас Барбара почувствовала удивительное родство душ.              — Вот и не стоит себя корить и мучить тяжелыми мыслями. — Далия чуть подошел к окну, и Барбара увидела привычное, постное лицо. — Вы поступили правильно. Даже если этот человек из Фатуи, труд во благо собора сможет смягчить его грехи. Вы ведь слышали, что он хочет стать послушником?              Барбара сделала вид, что не слышала. Кровь мгновенно прилила к щекам. От мысли, что теперь она будет чаще видеться с Аяксом в стенах собора, стало так странно и волнительно. Будто ворох бабочек закружился в животе. И да, впервые за долгое время Пегг могла сказать — кому-то форма собора шла непозволительно хорошо. Синий костюм с белыми вставками очень сильно напоминал наряд моряка, но всё же Аяксу шёл непозволительно хорошо. На фоне белого воротничка и редких золотых вставок лисья рыжина казалась ещё насыщеннее. Ярче горела и красная серёжка, привлекая к себе больше внимания. Невольно Барбара покраснела. Ещё никогда она не смотрела на чужие уши так пристально.              — Удивительно.              — Разве? — Далия приподнял брови. — Я думал, что это очевидно. Хороший пример заразителен, пастор Барбара.              Барбара сглотнула и отвернулась, чтобы больше не буравить Аякса взглядом.              — А что он будет делать?              — Физическую работу разного толка. — Далия отошёл от окна и вернулся за рабочее место. — Его раны восстанавливаются с впечатляющей скоростью. Видите, он даже не хромает и это всё благодаря вам.              Не сумев сдержаться, Барбара опять повернула голову к окну. Этого хватило, чтобы сердце замерло. Там, на земле, разворачивалось воистину нечестное действо. Кэйа и Дилюк, подобно коршунам, схватились за оружие и напали на Аякса. Прежде чем Пегг успела что-либо крикнуть, новый послушник схватил тупой тренировочный меч. В блеске утренних лучей загорелись искры. Легко, почти игриво, Аякс перепрыгнул широкое лезвие двуручного меча Дилюка и прервал атаку Кэйи. Капитан кавалерии не растерялся. Лезвие его меча резко ударило в бок. Снова посыпались искры. На этот раз клинок уперся тупым ребром в лезвие двуручного меча Дилюка.              Прошло всего несколько секунд, но Пегг ясно, как на пальцах, видела траекторию удара. В этот раз Аякс не стал поднимать оружия. Он просто воспользовался чужим разладом и неумением работать в команде. Была ли это хладнокровная, пугающая тактика или в дело встряли инстинкты? Барбара не знала, но не смогла удержаться от тихих аплодисментов. С той же лёгкостью Аякс отпрыгнул чуть в сторону и покрутил тренировочный меч в руке. Негромко зазвенели голоса. Барбара высунулась в окно, но всё услышать не смогла.              — Неплохо, неплохо. — Кэйа тоже захлопал в ладоши. — А ты хорош для…              — Мне ещё есть куда стремиться!              — Знаешь, а может не стоит зацикливаться на… Лучше иди…              — Не стоит за него беспокоиться, пастор Барбара. И подслушивать, кстати, тоже не стоит.              Это замечание стало кипятком воды. Барбара мгновенно отпрыгнула от окна. Далия не смотрел в её сторону, но легче от этого не стало. Румянец стыда залил щеки и заставил мочки ушей пылать.              — А если он может быть опасен? — Тихо спросила Пегг, заставив себя не смотреть в окно. — Вдруг он не тот, кем кажется? Он ведь может быть кем угодно!              — Пастор Барбара, думаешь, что он может быть связан с Предвестниками? — Далия нахмурился, и непривычные морщины проступили на лице. — На самом деле я подумал об этом. Из Ли Юэ пришли вести, что один из Предвестников напал на путешественника.              — Джи… — Барбара запнулась. — Магистр Джинн мне об этом говорила.              Их взгляды встретились. Не моргая, Далия смотрел на Барбару и Барбара смотрела на Далию. Напрасно Пегг старалась предположить, что же творилось в голове дьякона. Непроницаемая аура окутала коллегу.              — Если этот человек из Предвестников, наша опека над ним подойдёт к концу. — И Далия… улыбнулся. Холодная, равнодушная и пугающая улыбка заставила кожу Пегг покрыться мурашками. — Уверен, капитан Кэйа и госпожа Лиза смогут развязать язык и выудить из его головы интересные нам вещи. Не переживай, пастор Барбара. Человек из церкви уже приглядывает за послушником Аяксом. Ты его спасла. Вы выполнили свой долг. Остальное же оставьте для других. Возьмите пару дней отдыха, займитесь своим здоровьем. Думаю, я полностью удовлетворил твое любопытство?              Это была самая вежливая просьба выйти прочь. Барбара поджала губы и пулей выскочила из чужого кабинета.