Искушение состраданием.

      Тейват просто встал с ног на голову!              Странные и страшные чувства разгорелись внутри. Впервые за долгое время Барбара осталась без дела и это больно ранило! Пегг отлично понимала почему Далия поступил именно так, но это ведь бесчеловечно! Что подумают прихожане, не увидев её с хором? Что подумают хористы и хористки? Как отреагирует Альберт?!              Сердце оборвалось, а во рту появился неприятный гнилой привкус. Барбара прошла несколько шагов, но обернулась и снова посмотрела в сторону двери кабинета Далии. Может, ещё не поздно вернуться и попроситься обратно? Она ведь может отказаться от этого «выходного»? Да и может ли быть «выходной», когда человек находится в эпицентре любимого дела?              Барбара всхлипнула, но возвращаться не стала. Знала, что Далия не изменит своего решения.              «Но он сам ко мне вернётся!» — Прозвучала в голове мысль, странно успокоившая душу. — «Меня попросят принять участие в вечерней проповеди!». До вечера было ещё далеко, но Пегг надеялась, что днём прихожане увидят её отсутствие и начнут беспокоиться до такой степени, что Далии не останется ничего, кроме как прийти и попросить Барбару принять участие в службе.              Какой бы сильной дырой уныние не сверкало в груди, Барбара не могла представить обычную соборную жизнь без своего участия. Тем не менее, обед тоже ещё не начался, а это значило, что выпавшее внезапно время можно истратить на себя. Твёрдым шагом Пегг поспешила вниз, где проходил бой между Аяксом, Кэйей и Дилюком.              В голове настойчиво вертелись две мысли. Первая: хорошенько отчитать парней, которые превратили двор в арену. Вторая: схватить глаз порчи, рвануть за пределы города и избавиться от страшной находки в море. Но пешком идти туда — долго и подозрительно. Кожей Пегг чувствовала недоверие, бурлящее в воздухе Мондштата.              «Нужно дождаться ночи и выбросить улику»              — Никогда не видел человека, который так хорошо обращался бы с мечом. — Кэйа провел подушечкой пальца по лезвию своего оружия, после чего сделал резкий выпад вперёд. — Но что ты скажешь против этого?              Когда Барбара спустилась, рыцарей и обычных горожан стало значительно больше. Зрители плотным полукругом обступили Аякса и остальных.              — Пожалуйста, дайте пройти… Пожалуйста…              Из-за широких спин и высоких затылков ничего не было видно. Барбара видела лишь куски одежды, да наблюдала отсветы глаза бога. Аякс отскочил назад. Лисья рыжина его волос ярким пятном пронеслась в ворохе теней. Дилюк, издав непонятный звук, замахнулся мечом. Широкое лезвие двуручного оружия о свистом разрезала воздух, выбив несколько дюжин искр. Люди спереди дружно ахнули, когда огромная пламенная птица с криком пронеслась вперед.              — Прошу, хватит!              Барбара быстро поняла что случилось и не жалея сил, вырвалась вперед. Воздух сотрясло шипение. Клинки Аякса сошлись в шест, а после новый послушник провел им широкую дугу в воздухе. Огненная птица вскрикнула. Площадь завалил пар.              — Немедленно прекратите! — Закричала Пегг и задрала руку вверх. Пальцы почти коснулись утреннего солнца, которое спелым плодом свисало с беззаботного голубого неба.              Очень редко она прибегала к своим силам не для лечения. Все мышцы в теле напряглись, а перед глазами затанцевали звезды от напряжения. Кэйа охнул и льдины, кружащие вокруг него, рассыпались и превратились в толстую холодную корку. Дилюк замер. В мгновение ока его мокрая одежда околела.              Аякс подавился воздухом и рассмеялся.              — Один — ноль в пользу собора. Пастор Барбара, да ты умеешь о-ш-е-л-о-м-и-ть!              Люди зашептались, но гнев кипел в Барбаре так сильно, что бурлящая кровь глушила слова. Аякс снова призвал клинки, бросил один прямо под ноги Кэйи, и сила хозяина глаза бога снова оказалась использована против него. Капитан кавалерии растерянно моргнул, прежде чем лёд окутал и его одежду.              — Без оби-и-и-и-д. — Аякс весело подмигнул. — Спасибо за достойную схватку, товарищи. В следующий раз, обещаю, я смогу вас победить без неожиданного подкрепления.              И Аякс задорно подмигнул, из-за чего в лицо словно выплеснули кипяток. Впервые за долгое время дыхание начало подводить Барбару. Чувство, что на её грудь навалилась тяжелая каменная плита, сдавило Пегг со всех сторон. Барбара смотрела на сходившие синяки на чужом лице, смотрела на прирученные к тяжелой работе руки, смотрела темные, лишенные бликов, глаза.              Весело смеясь, Аякс расставил руки для радостных объятий, и вальяжной походкой шёл вперед. Он, целиком и полностью, плод трудов Барбары, портил всё. Пегг не сомневалась, что после этого слухи о принадлежности нового послушника к Фатуи приумножатся и злилась от того, что сам Аякс так нелепо рисковал жизнью. Также злоба сидела на Кэйю с Дилюком. Их же двое, а Аякс — один, да ещё с ранами, которые сошли не полностью. И если устроить спонтанную дуэль было в духе Кэйи, то Дилюк…              Впервые Барбара почувствовала настолько горькое разочарование по отношению к Дилюку.              Когда Аякс оказался совсем близко, вода звонко и хлёстко шлепнула его по лицу. Послушник вскрикнул, а Барбара подскочила опять. Глаз бога на книге нагрелся, силы закипели в крови. Голова Аякса задрожала, а щёки покраснели от дюжины неожиданных ударов.              В голове раздались слова Далии, собственные сомнения, отголоски кошмаров и многие другие вещи, которые Пегг предпочитала хранить в самых дальних уголках своей души. Все дурные чувства, прямо как одно, сошлись в одном месте. Умом Барбара понимала — это неправильно. На месте Аякса мог оказаться кто угодно, но пульсирующая в груди злоба просто не могла больше прятаться.              — Ты хоть понимаешь, чем это могло закончиться?! — Глаза обожгло от слёз. В тощем, рыжем послушнике Барбара видела каждого искателя приключений, который когда-либо к ней приходил. Исчез профессиональный «холод». Не стало выдержки, дистанции и просто вежливого барьера. Барбара видела всех: Беннета, Рейзора, Джека, Магнуса, Виктора, Адель, Энн и прочих. И говорила она с ними всеми, найдя их частички в одном лице. — Ты знаешь, что со мной будет, если ты не выживешь? Ты представляешь сколько сил уходит на то, чтобы ты смог завтра открыть глаза?! А что если что-то пойдёт не так, и ты больше не проснёшься?!              Влага вскипала на соборной плитке, после чего вырывалась наружу. Вода била и била Аякса по щекам, но Барбара его уже и не видела. Вместо этого она смотрела на своих пациентов, которые из раз в раз абсурдно рисковали жизнью и здоровьем. Беннет начал эту иллюзию, он же и исчез последним, прежде чем волна эмоций улеглась.              Барбара пришла в себя лишь тогда, когда мокрый Аякс вытер проступившую на губе кровь.              — Ох, архонты… — Прошептала Пегг, отчетливо чувствуя дрожь в коленях. — Я… Я не…              — Вау, пастор, а ты меня сумела ранить… — Не без доли удивления пробормотал Аякс, резко вытерев губу. Кровь на его лице размазалась и разбавилась водой. — Твоими ударами и слайма не убить, но ты всё равно меня ранила!              — Аякс… Прости… — Барбара обернулась и обомлела от ужаса. Люди… Люди продолжали стоять и смотреть. Холодные мурашки усеяли спину. Барбара не знала, какой страх грыз её сильнее. Страх перед Аяксом и тем, что она с ним сделала, или страх перед тем, что видели и слышали люди. — А… Я…              Вопреки ожиданиям, Аякс весело рассмеялся. Губа его продолжила кровоточить, но это не было самым страшным. Сильнее всего пугала тишина, воцарившаяся вокруг. Никто ничего не говорил, некоторые даже позабыли, как нужно дышать. Людские взгляды копиями вонзились в Барбару, и той показалось, что она стоит совсем голая. Чувство беззащитности накрыло с головой.              — Я…              Тук-тук-тук. Сердце билось так громко и чётко, словно удары судейского молотка. И что делать? Сначала подлечить Аякса или распластаться перед ним и дать публичные изменения? Или сделать и то, и то, но одновременно? Теперь не дышала и Барбара. Время шло медленно, доставляя физическую боль.              — Я…              — Это была славная схватка. — Не замечая мокрой одежды, Аякс снова подошел. Вместо объятий он взял Барбару за руку и оставил на ней поцелуй. Кровавое пятно в воде разошлось странным узором, так похожим на корень. — Пастор, для меня честь проиграть тебе.              Аякс выпустил её руку и неторопливой, лёгкой походкой направился к собору, чтобы сменить одежду. Люди зашептались, а Барбара всё смотрела на красные капли, застывшие на коже её руки. Запоздало сердце набрало такой быстрый темп, что Пегг пришлось плотно сжать челюсть, чтобы не завопить в голос.              Удивленные, шокированные люди тоже не поспевали. Барбара вздрогнула, когда тучный стражник резко упал на мокрую плитку. Лицо его пылало от гнева, раздражения и ещё каких-то неприятных чувств.              — Пастор, что это было? Почему он тронул тебя?              «Он тронул её… Он тронул её…» — шепот, прямо как огонь, зашевелился среди зрителей. Люди начали «отмирать». Их глаза, обычно полные ласки, теплого обожания и умиления, изменились. Парни и несколько девушек смотрели на Барбару, пока та безуспешно пыталась понять их чувства.              Некоторые девушки тихо визжали.              — Он её… поцеловал! Новый послушник поцеловал пастора!              Запоздало Барбара вспыхнула и быстро вытерла руку о подол платья, но было поздно. Один из парней резко вытащил палку из-за спины, после чего бросился вперёд. Прежде чем Барбара успела все осмыслить, поток льда заставил беднягу застыть на месте.              — Охладись. — Тяжелое дыхание Кэйи раздалось над ухом. Тот едва успел среагировать.              Барбара ужаснулась. Мысли совершенно не поспевали за тем, что творилось в реальном мире. Лишь сейчас Пегг поняла — безобидный парень с деревянным тренировочным мечом за спиной только что на неё напал.