Дети революции

Всё горит, горит заря над Смольным Это с нами, с нами на века! Залп Авроры никогда не смолкнет! Вдаль простерта Ленина рука. Бьёт набат, бьёт набат Интернационала, Пламя Октября в глазах бойца. Есть у революции начало — Нет у революции конца! Началось восстание! 24 октября ночью в Смольный прибыл Ленин, непосредственно взявший в свои руки руководство восстанием. Всю ночь к Смольному подходили революционные отряды. Их направляли большевики в центр столицы — окружить Зимний дворец, где окопалось Временное правительство. 25 октября (7 ноября) и революционными войсками были заняты вокзалы, почта, телеграф, министерства, государственный банк. Петроградские рабочие показали в эти дни, что они прошли под руководством большевистской партии хорошую школу. Солдаты, подготовленные к восстанию работой большевиков, точно выполняли боевые приказы и дрались бок о бок с рабочими. Морской флот не отстал от армии. Кронштадт был крепостью большевистской партии, где давно уже не признавалась власть Временного правительства. Крейсер «Аврора» громом своих пушек, направленных на Зимний дворец, возвестил 25 октября начало новой эры — эры великой социалистической революции. Многие крестьяне налетали на барские усадьбы ещё после февральской революции, но жители деревни, где жил Бараш, решились только сейчас. Ведь Беловы, чтобы обезопасить себя, держали деревню в страхе. Участники выступлений против временного правительства жестоко наказывались. Но страх рано или поздно рассеется и превратится в ненависть. Вот толпа, вооружённая чем попало, бежит к спящему поместью. Что-то крушилось на ходу, а что-то собирали в мешки, например провизию и ткани. Месть свершилась: спустившиеся на шум хозяева были застрелены. Бараш же думал об Анне. Он со скоростью света помчался в комнату девушки и столкнулся с ней нос к носу. — Кто вы? — ахнула она. Бараш схватил её за руку и потащил обратно в комнату и распахнул окно. — В доме крестьяне. Нужно бежать. Твои родители уже убиты. Зелёные глаза Ани стали по пять рублей. На какое-то время она замерла, но, услышав за дверью шум, заметалась по комнате. Схватила несколько вещей, покидала на одеяло и свернула узлом. Бараш заметил на столе кипу бумаг и чернила. Вообще все писательные принадлежности он добывал не совсем честным образом и потому автоматически схватил и то, и другое. — И что теперь? Прыгать? — спросила Аня, с опаской глядя вниз — Я боюсь! Действия Бараша были достойны любого приключенческого фильма. Крепко взяв Аню за талию, второй рукой схватился за штору и как с тарзанки прыгнул. Во время прыжка штора эпично оборвалась, и приземление было не очень мягким. — Я бы и сама спрыгнула — проворчала Анна. Подобрав вещи и потирая ушибленные точки — в основном пятые — они зашагали в противоположную от деревни сторону. Аня задумчиво поглядела на своего спасителя. Голубые глаза, светлые кудри, развевающиеся на ветру. Аня поёжилась: последняя ночь российского капитализма была холодна. А она так и выскочила в одной длинной белой ночной рубашке. И из одежды ничего взять не догадалась. Только то, что первое пришло в голову — самое дорогое. Например, любимую игрушку — плюшевого песика Тузю. Аня всегда мечтала о домашнем питомце, но в эту ночь первый раз порадовалась, что в доме не было ни кошек, ни собак: не успела бы забрать с собой и переживала бы. Весь побег произошёл за каких-то пару минут. — И всё же — нарушила тишину Аня — Почему ты спас меня? «Потому что люблю» — такова была первая мысль, но Бараш озвучил вторую: — Ты не должна отвечать за ошибки твоих родителей. Ты прекрасно бы вписалась и в новую Россию. — А куда мы идём? — задала ещё один терзавший её вопрос Аня. — Можно пойти в деревню, где я живу, а тебя переодеть простой девушкой. Но чтобы поселить тебя у меня нужна убедительная история, откуда ты взялась. И то есть риск, что в тебе признают барскую дочь. — Значит, возвращаемся назад? — Если не возражаешь, дойдём до Петрограда. Некоторые из нашей деревни там были, говорят, город совершенно преобразился! Бараш мечтал как следует вдохновиться атмосферой революционной столицы и написать стих о революции. До этого-то он писал только о природе да о любви. Аня согласилась. Она надеялась встретить там кого-нибудь из друзей-знакомых. Хотя кто из них мог бы помочь? Они наверняка в том же положении, что и она. И тут в её памяти всплыл образ парня с тёмными волнистыми волосами и светло-карими глазами. Саша Скворцов! Анна помнила скандал, при котором выяснилось, что он большевик! Найти бы его! Поможет или нет, попытка не пытка. До Петрограда дотопали наши Винни пух с Пятачком часа через два. Посмотреть было на что! Несмотря на очень раннее время никто и не думал спать. Улицы были полны самых разных людей. Где-то до сих пор слышались выстрелы, кто-то пел песни, а двое рабочих вешали на стену полотно с лозунгом, которое обычно носили на демонстрациях. — Первое утро революции, рассвет социализма — озвучил кто-то мысли и Ани, и Бараша. Неподалёку стояли несколько рабочих и разговаривали. — Главное нам эту революцию удержать, укрепить как следует. Наши враги никуда не делись и они не дремлют. Аня решила подойти к ним. — Здравствуйте, вы случайно не большевики? — Случайно да — ответил кто-то с улыбкой, кто-то настороженно. — Вы не знаете Сашу Скворцова? Он мой друг, я не знаю как его найти. — Саша Скворцов.. — задумчиво повторил один из рабочих — Да, есть такой. Из буржуевской семьи. Мы ещё удивлялись, думали, может засланный, а оказалось отличный товарищ. — Да ничего прямо удивительного нет — сказал другой рабочий — Он студент. А студенты часто становятся революционерами. — Но где точно он сейчас, не знаю. В революцию на телеграфе был. Поищите где-то в том районе. — Спасибо вам большое. Аня вернулась к Барашу. — Я спасена! Найдём знакомого, он, может быть, поможет. — Ключевое слово может быть — усмехнулся Бараш, понятия не имеющий, куда устроить даму сердца. Они быстрым шагом пошли к телеграфному пункту, но увы, Саши там уже не было. — Ну вот! Ищи его теперь свищи! — с отчаянием сказала Аня. **** II Всероссийский съезд Советов открылся в Смольном в 10 часов 45 минут вечера 25 октября (7 ноября) 1917 года, когда победоносное восстание в Петрограде было уже в полном разгаре и власть в столице фактически находилась в руках Петроградского Совета. От имени съезда было объявлено о переходе всей власти в руки Советов. «Опираясь на волю громадного большинства рабочих, солдат и крестьян, опираясь на совершившееся в Петрограде победоносное восстание рабочих и гарнизона, Съезд берет власть в свои руки», — говорилось в воззвании II съезда Советов. Вот она! Давняя мечта всех рабочих! Мечта Владимира Ильича! Мечта Сашки, жившая в нём уже почти два года. Год вообще выдался насыщенный и удивительный. Саша впервые в жизни работал на заводе и прекрасно справился с возложенной на него и Ваню ответственностью — агитацией рабочих. А ещё он совершил-таки вылазку в свою бывшую комнату. Там был страшный кавардак: видимо, обыскивали. В его комнате было много нелегальной литературы и брошюр. Дом Скворцовых был надёжным местом для хранения подобных бумаг, шпики и не подумали бы копать там, если бы никто не узнал, что Саша революционер. Половину литературы нашли, а вот хорошо запрятанный труд Ильича «Империализм как высшая стадия развития капитализма» остался цел. Нашлось также немного карманных денег. А за вещами матери в спальню родителей Саша сунуться не решился. Думал он также и о событиях минувшей ночи, таких волнительных и ярких. «Уж что-что, а эту революцию русский народ запомнит навсегда!» — подумал Саша и свернул на параллельную улицу. И столкнулся с девушкой, которая секунду спустя радостно заорала: — Саша! А я уж думала, как тебя искать в этом огромном городе!!! Сначала он удивился, а потом узнал её: это же Анна Белова! Одетая, правда, весьма экзотически: в ночной рубашке, каких-то непонятных туфлях, лохматая и укутанная в одеяло. Рядом с ней был светленький бедно одетый паренёк её возраста. — Что с тобой случилось? — удивился Саша. Аня рассказала всю историю. — У тебя есть родственники за границей? Можно попытаться отправить тебя к ним. — Во-первых, у меня таковых нет, а во-вторых никуда я не поеду! — обиженно посмотрела Аня на Сашу. — То есть готова принять новую Россию? — удивился Саша — Учти, всё сразу не устаканится, поначалу всем будет трудно, голодно. Ещё и с войной этой империалистической неизвестно что будет. — Переживём — твердо сказали Бараш и Аня в один голос. — В таком случае есть один вариант. Я ведь тоже в похожем положении, мы с матерью живём у отца товарища. Думаю, ты тоже можешь туда подселиться. Вместо меня. Я почти всё время теперь в Петрограде, поселюсь у кого-нибудь на квартире. Но это всё ещё нужно уточнять, договариваться. — Уже хорошо! Спасибо тебе! — Считай, что у тебя, Аня, есть шанс начать новую жизнь. Что будет дальше, поживём — увидим. Вот только не дадут нам враги революции спокойной жизни. Ой, не дадут.