На улице уже начало рассветать, когда мирный сон Джисона внезапно прервался раздражающей мелодией будильника. Его брови нахмурились, образуя между собой волнистую складочку, а с губ сорвался низкий недовольный стон.
Он не смог заставить себя разлепить глаза, поэтому на ощупь отыскал телефон, который, как он помнил, лежал справа от подушки. Парень не глядя, с третьего или четвертого тыка, ответил на звонок.
— Ханни, — невнятно промурлыкал в трубку одновременно знакомый и незнакомый голос.
Хан настолько удивился, что глаза его автоматически раскрылись. Однако они сразу же сощурились из-за яркости прямоугольного экрана. Быстрыми, почти хаотичными движениями он водил пальцами по дисплею в попытке уменьшить боль и раздражение чувствительных зрачков.
Они не дружили с Ким Сынмином, скорее были просто знакомыми, которые всё равно рано или поздно встретились бы из-за того, что их университетские друзья начали общаться. Парни с самого начала даже не ладили из-за слишком большой разницы характеров, и уж точно никогда не звонили друг другу. По этой причине мозг Джисона отказывался признавать за действительность тот факт, что Ким позвонил
ему, а не, например, своему лучшему другу Хван Хëнджину. Даже то, что у Сынмина есть его номер, звучало как нечто фантастическое.
— Сынмин? — с недоверием и лёгким шоком в голосе пробормотал Хан. Его привычно низкий, после сна, тембр вдруг сменился на ненормально высокий, — Постой, сколько сейчас времени? — он почти потерял дар речи, когда глянул в левый уголок экрана. — Пять утра... Что... Почему ты вообще мне звонишь? — спросил он и, кажется, окончательно проснулся.
— Красиво... Продолжай говорить, я хочу слышать твой голос, — последовал довольный ответ с той стороны, и Джисон по интонации понял, что тот пьян. Пьян в смысле полностью в стельку, а если ещё точнее, мало вероятно, что Сынмин вообще понимает, что творит и говорит.
— Сынмин? Ты слышишь меня?
Тишина. Сердце Хана на миг замерло. Вдруг с ним что-то случилось. Например, Сынмин шёл по краю дороги, а из-за разговора с Джисоном отвлёкся и сильно пострадал. Нет, в таком случае с другой стороны была бы далеко не тишина, а как минимум гудок автомобиля и звук столкновения тела с...
"Надо прекратить думать об этом!", — мысленно крикнул сам на себя парень.
— Ответь мне. Где ты сейчас? — с большим беспокойством продолжил он.
— Я не знаю, — хихикнул тот, — Вокруг много красивых огоньков, а впереди ярче всех сияет река... Хан, — последнее слово он произнёс с придыханием после долгой паузы.
— Оставайся на месте и жди меня.
— Как скажешь, Джисон-а.
"Серьёзно, почему он продолжает произносить мои имя и фамилию в милых формах?"
С такими мыслями Джисон вскочил на ноги, продолжая хмуриться не только из-за ослепляющего света люстры, но из-за всей ситуации в целом. Он стал лихорадочно натягивать на себя верхнюю одежду, а после наконец отдëрнул в сторону плотные шторы и увидел ярко-оранжевое небо.
Джисон ехал в лифте, и в это время его сонная туша слилась с одной из стенок. Голова гудела от миллиона мыслей. И пока он думал одну из них, звук прибытия на первый этаж заставил парня вздрогнуть и почти вылететь из тесного пространства.
Такси он сейчас бы вряд ли смог вызвать, да и ожидание займёт больше времени, чем сами поиски "пропавшего", поэтому Хан не придумал ничего лучше, чем просто побежать.
И хоть он почти регулярно ходит в качалку, он далеко не спортсмен, особенно, когда дело касается ног, поэтому чем ближе Хан был к возможному месту нахождения другого, тем сильнее становилась его одышка, а мысли всё больше путались, сворачиваясь в неказистый шерстяной клубок, который обычно очень трудно распутать.
Только когда вдалеке на почти безлюдной набережной, куда они несколько раз приходили с общей компанией, показался знакомый силуэт, парень смог спокойно выдохнуть и немного сбавить ход. К тому времени небо уже начало окрашиваться в привычный голубой цвет.
Сынмин лежал на коротко подстриженной траве рядом с невысокими молодыми деревьями и смотрел на массивный мост, сияющий множеством огней. Они расплывчато отражались на поверхности реки, образуя единое целое.
Хан уже было собирался окликнуть Кима и взвалить пьяного человека на себя. Он ожидал, что тот не способен идти самостоятельно. Однако к его удивлению, младший, едва заметив Джисона перед собой, внезапно сделал самое грустное и беззащитное выражение лица, которое Хан когда-либо на нём видел.
— Ты злишься на меня? — выдавил он из себя, неуклюже меняя положение с лежачего на сидячие.
— Почему я должен злиться? — удивился Хан. Он пару раз провёл рукой по спутанным волосам, что торчали в разные стороны ещё до бега, а теперь распушились ещё сильнее.
На самом деле злиться было на что. Они почти что чужие люди, а потому не могли без предупреждения звонить и помогать друг другу в подобных ситуациях. Хан это понимал, но решил поиграть в добренького дурачка, коим сейчас себя и считал.
Он легко улыбнулся, скрывая внутреннее раздражение из-за безрассудства второго. Нет, серьёзно. Чем он думал, когда в одиночестве напивался до такого состояния? Ему совсем жить надоело? Поведение одного из лучших студентов во всей красе.
Одно радовало Хана. Сегодня выходной, и ему не придётся идти на пары после нескольких часов сна. И плевать на то, он частично виноват в том, что так долго залипал на документалки в ютубе.
— Я позвонил тебе ночью, разбудил. Я заставил тебя потратить на себя время, я просто... так хотел увидеть тебя, — пробормотал он, сжимая собственные колени и сминая в кулаках ткань штанов. — Давай, выскажи мне всё. Я выслушаю и постараюсь исправиться. Только не злись на меня, хорошо? — его глаза заслезились, а нижняя губа затряслась, и тогда он тихо выдал. — Я не выдержу этого...
Джисон второй раз за это утро не знал, что ответить, какую эмоцию следует показать. Ему в своей относительно длинной жизни — двадцать два года как никак, — ещё не доводилось успокаивать пьяных людей, в основном из-за того, что он не любит ходить на вечеринки и другие массовые мероприятия с распитием алкоголя. Он подозревал, что к пьяным нужен особый подход, но вот вопрос — какой именно...?
Единственное, что в данный момент было ясно для Джисона, так это то, что Сынмину нужно домой, чтобы выспаться, съесть какого-нибудь супчика от похмелья и прийти в себя.
— Я не буду ничего тебе высказывать, — начал Хан серьезнее, чем следовало бы, и увидел как стремительно потемнело выражение лица Кима. — Ты взрослый человек, и сам всё прекрасно понимаешь. Обещаю, что не буду злиться на тебя за сегодняшний день, поэтому вставай, — он протянул вниз руку.
Сынмин изучал её долгим внимательным взглядом, прежде чем неуверенно ухватиться и встать, слегка пошатываясь.
— Скажи мне свой адрес, я вызову такси, — Джисон достал телефон, чтобы глянуть время и заказать водителя.
— Нет, тут не далеко. Я сам, — отмахнулся Ким, но с первого его шага стало понятно, что парень и минуты не протянет в устойчивом положении.
Джисон поспешно сунул гаджет в задний карман джинсов и подхватил младшего, опуская левую руку Сынмина на свои плечи. Со стороны младшего послышался прерывистый вздох, после чего он сам сильнее ухватился за Хана. В таком положении они медленно, но верно дошли до квартиры Сынмина.
❤️🩹
Проснулся Сынмин с опухшим от похмелья лицом и сильной головной болью. Затем полежал в потерянном состоянии минуты две, пока не начал вспоминать события вчерашнего дня.
Сынмин ухватился за голову и весь залился краской от стыда. Хорошо, что как только Джисон довёл его до кровати, он сразу провалился в сон и не наговорил ещё всяких глупости. Он не знал, стоит ли ему хвалить или проклинать собственную особенность не забывать все свои пьяные похождения. Однако в данный момент хорошая память воспринималась им как проклятье
На прикроватной тумбочке он обнаружил таблетки от головы и маленькую записочку. Один её край был неровный, явно содранный с маленького блокнота. Так похоже на Джисона. Он постоянно таскает с собой такие.
Я плох в готовке, поэтому не смог бы приготовить суп :'D
Но! Я купил напиток от похмелья. Не хотел, чтобы он испортился и стал тёплым, поэтому убрал его в холодильник. Обязательно выпей и напиши мне о своём самочувствии. Номер мой у тебя уже есть :)
Счастливая улыбка озарила лицо Кима. Его изнутри словно крепко и нежно обняли. Даже гудящая в голове боль не могла ни на градус охладить приятный жар, что начал разгораться внутри него.
Он уже давно потерял всякую надежду начать хоть как-то общаться с Джисоном. Наступал конец четвертого курса, впереди выпускной, а он так и не смог заставить себя признаться.
Признаться в любви к Хану, что до невозможности бесил его весь первый курс не только своим поведением, глупыми шутками, но и, казалось бы, несочетаемой одеждой.
Хану, что родился настоящим гением. Ему легко давалась учёба, он будто всё схватывал на лету и без труда мог вспомнить нужную информацию, которую даже не записывал, пока Сынмин был вынужден зубрить чертовы конспекты и посещать различные курсы, чтобы не потерять маску "лучшего студента".
Хану, который каждый раз так красиво и ярко улыбался, что сердце Сынмина замирало, а потом начинало слишком быстро и громко биться, раздражая всë его нутро непривычным чувством.
Хану, в которого он бесповоротно влюбился.
В тот же день, когда Сынмин это понял, он много времени пролежал, просто глядя в потолок, пока по его щекам тихо скатывались горькие солёные слезы. Перед сном пришлось поменять подушку, потому что та слишком сильно намокла.
Не успел Ким оглянуться, как этот "ноунейм" без особого труда разбил всю его прочную защиту, а ведь он так бережно и кропотливо выстраивал её долгие годы...
Пока Сынмин чувствовал себя вечной засухой, Джисон был для него долгожданным дождём. Пока Сынмин был просто жалкой точкой на чистом листе, Джисон уже вырос в прелестное стихотворение, написанное самым аккуратным почерком.
Джисон стал его светом в кромешной темноте, домом в бесконечном потоке незнакомцев, теплом, согревающим даже в самую холодную ночь, дыханием в моменты удушья. От одного лишь взгляда на Хана ему хотелось расплыться в счастливой улыбке, но тот никогда не смотрел на него, редко разговаривал с ним и уж точно искренне не улыбался. Он весь такой популярный и необщительный, потому и не замечал Сынмина.
Ким отчаянно хотел получить от него хотя бы одну улыбку, хоть какой-то знак внимания, но к тому моменту они почти перестали случайно сталкиваться и даже их общие друзья сдались после пары десятков попыток насильно подружить их друг с другом.
Ему приходилось довольствоваться не лучшего качества любительскими видео с выступлений 3Racha и редкими фотографиями в соцсетях, на которых тот был божественно красив, хоть и одевался в мешковатую одежду, а голову прятал под многочисленными шапками и капюшонами. Сынмин скачал абсолютно все песни андеграунд группы и не мог перестать слушать их хотя бы раз в день, ведь там был
его голос.
Сынмин про себя бесился, иногда не выдерживал и взрывался, но никогда публично не признавался в своём нестабильном состоянии, в котором он продолжал находиться с середины второго курса. Если окружающие в лице знакомых и друзей люди что-то и замечали, то ничего не могли сделать. Такой уж Сынмин человек. Он не любит получать помощь и говорить и своих проблемах.
За исключением этого раза. Он пересилил себя и спросил у Хëнджина номер, и тот без лишних вопросов скинул его. Сынмин так и не решился воспользоваться им, пока в хлам не напился в дешёвой закусочной под раздражающий трот.
Однако вся эта история хорошо закончилась. Он не ошибся в Джисоне. Парень помог ему от чистого сердца и даже оставил милую записку с заботливыми словами. Ким смог поговорить с ним, хоть и не так, как ему бы этого хотелось, и самое главное — получил шанс выразить свои глубокие чувства. Не сразу, конечно, но со временем он постарается показать Хану весь спектр эмоций, который тот в нём вызывает.
Иногда глупые поступки по типу отчаянного звонка человеку, в которого ты долгое время был безответно влюблён, могут изменить твою жизнь в лучшую сторону.
Все трюки выполнены профессионалами, не повторять в домашних условиях!
