Все дороги ведут в...

(Рейнхард) На них смотрит призрак Адольфа Гитлера. Да, вместо усов — небольшая бородка, да и волосы длиннее и зачесаны так, что скрывают лоб. Но тем не менее — это совершенно точно он. Рейнхард дёргается, но Генрих ловит его за руку. Оба молчат, не спускают глаз с этой полупрозрачной, такой же как они, фигуры на другом конце улицы. Гитлер их тоже увидел. И тоже молчит. И тоже не сдвигается с места. Пристальный взгляд сразу выхватил профиль Гейдриха. На Гиммлере он задержался, но всё же узнал. Рейнхард накрывает своей и чуть сжимает руку любовника, где тот по-прежнему держится за его локоть. Взгляд Хайни вполне очевидно… можно проследить вплоть до топора в спине бывшего фюрера. Или мачете? Вот Рейнхарду с их места плохо видно, только что предмет не прямой, как, например, меч или нож. Но торчит он вполне выразительно, по рукоять вогнали, что вот-вот и острие могло показаться из груди… — Узнали? — как-то даже с издёвкой первым заговаривает Генрих. — Приревновал, — презрительно морщится в ответ Гитлер. — Я смотрел не на его жену, а на того, кто сидел рядом с ней. — Он поджимает губы и скрещивает руки на груди, всем своим видом показывая, что конкретно этот разговор окончен. К друг другу они всё же подходят. Медленно, причем ни Генрих, ни Рейнхард с места не двигаются: Хайни только его руку чуть сжимает. Гитлер подходит сам. — А кто сидел рядом с ней? — «случайно» спрашивает Гиммлер. Да-да, как будто чисто к слову, но блеск за стеклами очков Рейнхард всегда заметит. Он его слишком хорошо знает, как этот нарочито-вежливый и учтивый тон. — Несчастный случай, пожар? — в тон ему скалится фюрер. Генрих только плечами пожимает. — Ничего лучше в голову не пришло, — тише поясняет он уже Рейнхарду. — Мало кто поверил. Гейдрих кивает, ему особенно и не нужно было рассказывать. Он был рядом, всё это время был рядом, пускай его никто и не видел. Ну, кроме других таких же «несчастных», застрявших на земле душ. И того парня из 1943-го, зря ведь, дельный парень был. — Давно вы… так? — мирно переводит разговор Рейнхард. — С конца пятидесятых, — отмахивается Гитлер. Понятно. И почему так сильно похож на того, кого они видели в 1945-м, когда покинули Германию. Тогда казалось — навсегда. А сейчас? Сейчас Рейнхард и не знает. Генрих вернуться отказывается, даже на пару месяцев съездить: мол, не хочет собственными глазами смотреть, что стало с Германией. Впрочем, Рейнхард с ним почти согласен, да им и в Латинской Америке неплохо. Было. Пока, оказывается, «своих» полно не повстречали. От Гитлера они «стратегически отступают», вовсе не убегают, когда тот отвернулся на шум за его спиной. Рейнхард порыва не понимает, зачем? — но вдруг находит его невероятно забавным. Сама ситуация смешная: все три давно или относительно недавно мертвы, столько лет давно позабыто, и вдруг! Они так до следующего города добираются. — Он бежал не один, — заговорщически шепчет Генрих, по-прежнему держась за чужой локоть. — Я бы посмеялся, если бы он влюбился в кого-то из местных, — разводит руками Рейнхард. — Или из наших, но встретились бы впервые здесь, — Генрих, кажется, находит всю историю невероятно забавной. Рейнхард резко останавливается, потому что из небольшого дома на самом краю городка на них вылетает… призрак. Судя по реакции — новенький, только что умер, и нервами Хайни наделён не был. Нормальная такая реакция: увидел напротив двух призраков и кричит. Генрих спокойно так смотрел на зависшего над ним любовника, а этот тип с бородой… почему-то выглядит смутно знакомым. Уж больно правильные черты лица… Скрытые теперь короткой, но густой бородкой. Нос, вон, точно Рейнхард где-то уже видел, или паранойя после внезапной встречи с фюрером разыгралась?.. — Вальтер! — раздаётся истошное из того самого дома.