Все дороги ведут в...

(Йозеф) Йозеф ещё долго сидит и смотрит в полоток, когда Исабель уйдёт. Силы есть — шевелиться не хочется. Ему последние годы всё меньше хоть что-то хочется. Работа? Потому что нужны деньги на еду и жилье. Что он делает, чем занимается?.. Йозеф и сам уже не ответит. Механически. Собирается на работу, одевается — но сегодня выходной, и Йозеф может смотреть в потолок сколько душе угодно. Душе угодно. Йозеф вздыхает, и тем не менее день продолжается. Он не первый раз находит знаки в запотевшем стекле ванной: они как будто насмехаются. Впрочем. Йозеф встает и идёт в ванную. Включает горячую воду и закрывает дверь. Ждёт. Облокачивается на раковину и поглядывает на своё отражение в зеркале. Зеркало медленно запотевает, но шутники не возвращаются. — Ожидаемо, — замечает Йозеф самому себе. Он дал шанс другому. Шутники появились совсем недавно, Исабель увидела двух мужчин… Исабель. Хм. Йозеф прикидывает несколько вариантов, цепочек событий. Взаимосвязи, что он может открыть, а что открыть придется, чтобы получить необходимую информацию. Девчонке едва шестнадцать, но она пытливого ума и может задать слишком много вопросов. Слишком много вопросов, на которые Йозеф ответы знает, но отвечать не хочет. Геббельс выключает воду и ждёт. Ждёт, пока не устает стоять, годы уже не те, после чего мажет рукой по зеркалу и возвращается в комнату. У него есть всего один вопрос. Всего один вопрос, на который ответа у Йозефа нет. *** Утро встречает его более ровным серпом в зеркале. Поверх насмехается молот, явно другой рукой рисованный. Йозеф презрительно поджимает губы и стирает это великолепие. Не так интересно, кто они, сколько — откуда они и почему сейчас. Эти вопросы Йозефа интересуют, но не волнуют. Действительно услышать он хочет ответ лишь на один вопрос. Йозеф садится за кухонный стол и медленно постукивает пальцами по столешнице. Смотрит перед собой, туда, где уже много лет не стоит второй стул. Встаёт. Второй стул подпирает шкаф, его пару раз пыталась вытащить Исабель, но Йозеф каждый раз её останавливал. Так для гостей завелась табуретка, кажется, Исабель догадалась: сообразительная девчушка… Йозеф медлит. Но Йозеф протягивает руки и вытаскивает тот самый второй стул, волочёт через комнату и ставит на положенное место, туда… больше двадцати лет прошло. Они когда в этой деревушке укрылись, этот стал стулом Адольфа. Вот и сейчас Йозеф ставит стул с другой стороны стола для Адольфа. Молчит. Много думает и щурится, когда садится на своё место и смотрит перед собой. Нет, Йозеф ничего не видит. Но раз могут в его квартире обитать призраки двух шутников — то почему здесь же не может оказаться призрака Адольфа?.. Потому что единственный вопрос, на который Йозефу интересно услышать ответ… на этот вопрос может ответить только Гитлер. Йозеф долго так сидит и смотрит перед собой. Сцепляет пальцы в замок, кладёт на стол и смотрит, и смотрит. Но сам Йозеф не видит ничего. *** Йозеф не видит, но Адольф неуверенно крадётся к стулу. По-началу. «Сесть» толком не может, проходит сквозь, но может зависнуть так, что даже ему кажется, что он сидит напротив. И если забыться, то Адольфу даже кажется, что Йозеф смотрит на него. *** Утро встречает Йозефа уже скучным советским гербом и новой издёвкой: какой-то надписью кириллицей. Курсивом. Рядом, более красивым почерком, но слишком резким росчерком ещё одна. Йозеф мажет взглядом, но всё же задерживается из любопытства: первые буквы вьются как родные и привычные — вторые печатные и идеальные, какими кого-то учат новому языку. Впрочем. Неинтересно, скучно. Последние годы Йозефа интересует ответ лишь на один вопрос. Он одевается и стучит в соседнюю квартиру. — Исабель? Девочка открывает и счастливо улыбается. — Сеньор Яго, вы сегодня рано! Он не рано, думает Йозеф. Он как раз невыносимо поздно. — Поможешь мне? — мягко говорит Йозеф и манит её жестом. Протягивает руку. Она ведется: Йозеф непривычно дружелюбен и учтив, но девчушка не замечает ни первого, ни второго. — С чем, сеньор Яго? — хохочет она, заходя в его квартиру. Замирает. — Они ведь здесь, верно? — тише говорит он и придерживает за плечи. Исабель дёргается назад, хочет убежать. — Давайте п-позовём- — Не стоит, у тебя дар, Исабель, — убеждает её Йозеф. — Редкий дар, очень редкий, Исабель. Она перестаёт вырываться, шумно вдыхает и смотрит перед собой. Значит, кто-то прямо посреди комнаты. Ей шестнадцать, Йозефу ничего не составит убедить ему помочь. За прошлый день он проиграл в голове ни один сценарий, пока не выбрал. Йозеф уверен, что, наконец, получит тот самый единственный ответ, который его интересует в этой жизни.