Пристанище ветров

Джинн в смятении оглядывала загадочно улыбающихся монахинь, окруживших Венти, который оказался практически отрезан от основной группы. Он бросал испуганные взгляды в сторону путешественницы, пытаясь подозвать её поближе. Девушка медленно втиснулась в толпу и скрылась с глаз обеспокоенных товарищей. — Как думаешь, — за возбуждённым щебетом сестер шепот был почти не слышен. — они могут быть в курсе? Дилюк, с момента возвращения в город внимательно разглядывающий подозрительно опустевшие улицы, украшенный город и церковь, а также полное отсутствие Фатуи, сдержанно кивнул в ответ. Заместитель Магистра нервно кусала губы, обдумывая последствия, но внезапный шум отвлёк её. Путешественница отчего-то выглядела смущенной, перебирая пальцами ткань платья, стараясь не смотреть на алеющую диакониссу. Барбара выглядела так, будто вот-вот расплачется. Заместитель перевела взгляд на Венти, и причина стала ясна: в руках бард держал сломанную Небесную Лиру, от вида которой та явно собиралась впасть в истерику. — За что?! — упав на колени, девушка заплакала, глядя на обломки драгоценной реликвии. — Т-ты… В-вы… как это случилось?! Венти тяжело вздохнул, проводя ладонью по лицу. С сожалением глядя на Барбару, он передал инструмент ей. — Орден Бездны, если вкратце, — Бард задумчиво потирал подбородок, переведя на лиру пустой, направленный в никуда взгляд. — боюсь, никто уже не в силах восстановить её. Даже то, что она когда-то из себя представляла, потеряло смысл. Монахини сокрушенно качали головами, оплакивая потерю исторической ценности. Повисло напряжённое молчание. Сестра Готелинда, запнувшись, вышла вперёд, с надеждой глядя на Венти. — Ужас Бури теперь нас не побеспокоит? С ним ведь покончено? — Джинн содрогнулась, ощущая, как атмосфера начинает напрягаться. Почти вспыхнув от ярости, бог усилием воли подавил мысли о причинении любого вреда невинной девушке, оставшись снаружи все таким же доброжелательным, однако внутри собора все же поднялся легкий ветерок, который хлестал сестер по ногам, безмолвно выражая настроение своего хозяина. Видимо, что-то такое проявилось в глазах Венти, на секунду выдав сдерживаемую ярость, отчего Готелинда поспешно отступила на два шага назад. — С Двалином все в порядке, — акцент на имени дракона был бы ясен даже глухому. — если ты, конечно, не имела ввиду убийство. По крайней мере, я на это надеюсь. Пойдем, Люмин, — Венти развернулся, намереваясь уйти. — ты, кажется, хотела что-то обсудить. Бард взял девушку за руку и щёлкнул пальцами. Пара немедленно исчезла в вихре анемо энергии, прихватив с собой растерянную Паймон, теребившую край шарфа путешественницы. Джинн в оцепенении наблюдала за ситуацией, думая, как, должно быть, больно было Венти слышать столь жестокие слова о своем старом друге. Барбара продолжила отчаянно сжимать в руках останки Небесной Лиры, пока слезы капали на её белое платье — все должно было получиться иначе! Розария разочарованно вздохнула, обращаясь к Готелинде. — Видишь, — она махнула рукой в сторону исчезающих анемо частиц. — а я говорила, что он не захочет остаться, но кто меня слушал? Монахини бросали завистливые взгляды в сторону Розарии, пытаясь не впасть в истерику вслед за диакониссой. Не уж то все приготовления и старания были бессмысленны? Как вообще вышло, что самая неверующая во всем городе оказалась близкой подругой их господа? — Подождите! — Джин в замешательстве махнула рукой, привлекая к себе внимание. — Вы в курсе, кто такой Венти? — Бартобас, да. — серьезно кивнула Розария. — Вот уж чего я точно не ожидала. Было, конечно, очевидно, что у барда есть секрет, но такой… Толпа продолжала возмущённо перешептываться за её спиной, отчего монахине уже становилось дурно. — И, по иронии, меня теперь не приветствуют в Соборе, если не во всем Мондштадте. — Розария обречённо провела рукой по лицу. — Пойдёмте уже, вы не представляете, что там сейчас происходит. Стоило дверям Собора распахнуться, как Джинн и Дилюк ошеломленно застыли: народ заполнил всю площадь перед церковью и даже дальше. Кто-то пришел с цветами, кто-то с вином, а кто-то с блюдами из свежих яблок. Люди столпились у статуи, смеясь, пока барды играли незамысловатые мелодии. В воздухе витал чудесный аромат, разносимый ветром, наверное, до самого Спрингвейла. Сотни восхищенных глаз устремились на недавно прибывшую пару. В панике оба не могли придумать ни одного способа выпутаться из ситуации, со страхом представляя, как будут объяснять, что тот решил уйти из Мондштадта после ссоры с одной из сестер — грядет самосуд, не иначе. Возмущения вспыхивали среди людей и раньше, но ни разу их причиной не был лорд Барбатос. Решив временно ретироваться в собор, Джинн поняла, что думала слишком долго — в спину ей уперлись две нежные, знакомые с детства ладошки. — Барбара… — Джинн взволнованно зашипела. — Что здесь творится? Диаконисса устало улыбнулась, подталкивая сестру обратно к толпе. — Ну же, пойми, — она в последний раз всхлипнула, утерев слезы, пока вела девушку в центр площади, прямо к статуе. — Мы просто хотели поблагодарить вас и Лорда Барбатоса за спасение Мондштадта. И, ну, пусть он ушел — вы-то все ещё здесь, да и повод ничуть не изменился! Толпа впереди почтительно расступалась, словно двое шли по полю одуванчиков, с каждым шагом смахивая все больше семян. Обернувшись, Джинн увидела мрачного Дилюка, столь же покорно плетущегося за одной из монашек. Видимо, личность Венти недавно была раскрыта всему городу. Теперь понятно, почему тот ушёл так быстро, а вот воздух вокруг стал холоднее, наверное, от досады Архонта. Под звуки аплодисментов их торжественно вывели к ногам гигантской статуи, обложенной цветами и яствами. Сама мысль о том, что все это время монумент Венти, идентичный ему, стоял посреди города, смущал. Бард даже выступал на площади прямо перед ним! Черт возьми, как никто не заметил сходства за несколько месяцев? — Давайте поприветствуем бурными аплодисментами действующую Магистра Джинн и господина Дилюка, которые сегодня спасли нас от Ужаса Бури вместе с Лордом Барбатосом! Толпа оглушительно захлопала в ладоши, выкрикивая имена своих героев. Флора и Клорис вышли вперёд с большим букетом цветов и встали перед парой, радостно пританцовывая под лёгким ветром. — Вы здесь, но где же лорд Барбатос? Джинн вздохнула, приготовившись к самому неприятному разговору, который был в её жизни. Смирившись со своей незавидной участью, она обвела собравшихся разочарованным взглядом. От неожиданности маленькие девочки отступили, спрятавшись за спиной Маргарет. Толпа притихла, поежившись то ли от все нарастающего холода, то ли от страха. — Он, скорее всего, не придет, — действующий Магистр покачала головой. — потому что не захочет являться перед толпой. Венти жил здесь четыре года, ни разу не раскрыв своей личности, легко понять, что он не слишком любит лишнее внимание. Кроме-того, учитывая общее отношение к инциденту с ветром востока, он может больше и не вернется. Джинн решила тактично умолчать о ситуации в церкви. Люди итак выглядели расстроенными, не говоря уже о монашках. — З-значит… — Флора чуть ли не плакала, сломав стебли выращенных с любовью сесилий. Клорис выглядела такой же несчастной. — мы прогнали Лорда Барбатоса? И он может навсегда покинуть Мондштадт?! — Ничего не могу гарантировать, но, думаю, Венти просто хочет о чем-то поговорить с почетным рыцарем. — Джинн неловко пожала плечами. — Честно говоря, хоть он и был расстроен, но не выглядел так, словно хотел уйти. Температура уже упала настолько, что мокрую после дождя статую покрыло корочкой льда. Люди, съежившись от холода, испуганно озирались по сторонам. Сестры начали молиться, вскинув руки к небу. — О, горе! — воскликнула Барбара. — Мы разгневали Анемо Архонта! Теперь в Мондштадте наступит вечная зима! Ветер больно бил людей в лицо, словно в подтверждение слов перепуганной девушки. Вывески срывало из-под крыш магазинов. Дети плакали, пока их родители искали убежище от стужи. Посреди жуткого воя и суматохи раздался надменный смех, от которого снежинки застыли в воздухе: на площадь вышла высокая, фигуристая блондинка в сопровождении агентов фатуи. Отчётливо стуча каблуками, под которыми трескался промерзший камень, она проходила мимо застывших людей. Её холодный, угрожающий взгляд был направлен на статую архонта. Улицу стремительно затягивало льдом, в том числе ноги большинства рыцарей и мирных граждан. — Не приписывай мои заслуги этой крысе! — женщина схватила Глорию, которая из-за своей слепоты отделилась от толпы и оказалась прямо около Предвестницы. Синьоре ничего не стоило скрутить руки девушки и приставить к её шее клинок. — Ты! — Дилюк выхватил клеймор, угрожающе вспыхнувший алым пламенем. — А, а, а! — Фатуи сильнее прижала лезвие к горлу плачущей Глории. На стали блеснула капля крови. — Одно движение и она умрёт! Будь уверен, её инвалидность не вызывает во мне ни капли жалости. Джинн предупреждающе сжала плечо Рагвиндра, призывая его остановиться. Тот что-то разочарованно прорычал, но с места не двинулся. — Хороший мальчик, сидеть. — блондинка усмехнулась, вызвав в Дилюке новую волну ярости. Горячий пар вырвался у него изо рта, растопив иней на одежде. Люди застыли, трясясь от гнева и страха, в то время как рыцари Ордо Фавониус тщетно пытались вырваться из ледяной ловушки. Глория притихла, окаменев, словно жертва перед хищником, когда нож глубже вонзился ей в кожу. Она пыталась закричать, но не могла издать ни звука — голос пропал. Синьора злобно скрежетала по лезвию острыми ногтями. — Из-за вас, фанатичных паразитов, весь мой план полетел к черту! — процедила женщина в лицо отчаявшейся слепой девушке. — Но ничего, есть более действенный способ выманить сюда этого выродка! Он ведь не может допустить смерти своих любимых детей! — агенты Фатуи схватили ещё несколько гражданских, прижав их лицом к стене. Предвестница уставилась в небо, крича. — Слышал?! Если ты не явишь свое сияющее ебло сию же минуту, то с этого момента я буду убивать по одному человеку, а после перейду на детей! Но никто не пришел. Ветер словно бы и не отреагировал на слова Синьоры, методично раскачивая ветки деревьев. Лицо женщины оставалось бесстрастным, но что-то темное было в её взгляде, что-то звериное. В подтверждение страшной угрозы лезвие блеснуло, обагрившись кровью. Тяжело раненая Глория упала к ногам толпы. Из рваного пореза на шее девушки брызнула горячая жидкость, смешиваясь с тающим льдом. Сестра Грейс упала в обморок. Джинн обречённо закрыла глаза. Её ладонь легла на рукоять меча, готовясь разрубить стоящее впереди чудовище на мелкие кусочки.