Une fois dans la vie

      Вечер упал на город, окрасив небо в причудливый оранжево-пурпурный цвет, делая его похожим на пламя свечи.       Наконец ступив в свой временный дом, Шарль устало зевнул — он немного переоценил свои сегодняшние силы после столь краткого сна. Поднявшись в комнату, тот увидел знакомого, усевшегося за столом. — Я тебя опередил слегка, да? — Монтагю усмехнулся. — Мгм… Из меня сейчас не лучший атлет, — Плюхнувшись на кровать ответил юноша. — Не страшно. Ты и так сегодня отработал на славу, — Собеседник повернулся лицом, уложив руки на спинку стула. — Я, эм… Спросить хотел кое-что, если ты не против. — … А что именно? — Как ты? Имею ввиду, после той стычки с утра… Я, честно, сам перепугался. — Мне… Лучше стало. Относительно, — Сансон пожал плечами. — Но… То, что я так дал дёру, было глупо. — Почему это? — Я потом в прямом смысле едва на ногах стоял. Ещё не до конца оправился… — Оправился? — Удивлённо переспросил Флоран. — От чего?       Подросток поджал губы. Чёрт, не стоило этого говорить. — То есть… — Шарль уставился в пол, сомкнув руки в замок.       Чёрт, чёрт, чёрт. Нельзя позволить себе разреветься. Сегодня и так слишком много всего произошло.       Сколько бы времени не прошло с того кошмарного дня, он будто бы когтями врезался в душу, не желая отпускать. Беглец помнил всё, — помнил до тошнотворных деталей, — даже если семья делала вид, что ничего не произошло. Помнил адскую, всеобъемлющую жару, от которой некуда скрыться; помнил волосы, прибившиеся к лицу, как мухи к смоле; помнил, как обжигающая, пульсирующая боль в какой-то момент стала холоднее льда; помнил слёзы отца. «Мне в стократ больнее, чем тебе», — заверял тот. Если больнее, как он может быть жив?       Сердцебиение само по себе подскочило, сдавив грудь. Стоило отвлечься на хоть сколько-то мрачные размышления, то отвратительный осадок стремглав появлялся из ниоткуда, говоря такими ясными и простыми словами, что не поверить в свою никчёмность было невозможно. — … Ты в порядке? — Настороженно спросил Монтагю. — Да, — Не поднимая головы ответил Сансон. Голос предательски дрогнул. — … Мне жаль, что это случилось. Шарль был сбит с толку. Ему не послышалось? — Чего?.. — Я… — Собеседник отошёл от стола, усаживаясь рядом. — Смотри, я не знаю, что произошло, но… Но я правда очень сожалею. — Разве я заслужил?.. — Буркнул юноша, пальцами впиваясь в манжеты рубашки. — Да. Да, заслужил. — Но ведь… — Сансон всхлипнул. — Тут не может быть «но», — Если плохо, то ты заслужил, чтобы тебе помогли или хотя бы послушали.       Слёзы затуманили зрение. Чужие слова звучали так… Не к месту. Что делать? Ему не сказали ничего обидного или резкого. Но, тем не менее, чужое сочувствие заставило почувствовать себя наглым обманщиком. Что, если он давит на жалость? Если переигрывает? Мозг не находил сил, чтобы сформировать из них мысли, что уж говорить о словах. Собственное положение пристыжало, вызывая желание стать незаметным, прозрачным, лишь бы не привлекать ничьё внимание. — … Погоди секунду. Я скоро вернусь, — Флоран юркнул из комнаты, напоследок бросив осторожный взгляд на гостя.

***

      Быстрым шагом спустившись по лестнице, уже через мгновение Монтагю оказался в кухне, выискивая полотенце, которое можно было дать знакомому. — Что-то вы тихо сидите, — Подметила мама, отвлёкшись от ужина. — … Он себя неважно чувствует. — Бедный… — Я… Помочь хотел. — Молодец, солнце, — Поддержала женщина. — Удачи. — Спасибо… — Подросток заторопился к ступенькам.       Вернувшись к себе, тот застал нисколько не изменившуюся картину. Шарль сидел, приобняв себя, не поднимая головы. — Эм… Вот, можешь взять. — Мгм… — Постоялец благодарно кивнул, приняв ткань и осторожно прижав её к лицу. — Может, тебе прилечь? Если так легче будет… — Да… Думаю, да.       Повернувшись спиной к знакомому, тот улёгся набок, дрожаще выдохнув. — … Прости пожалуйста. — За что? — Монтагю хмыкнул, — Ты ничего плохого не сделал. — Я… Только и делаю, что реву. Мне… Мне стыдно очень. — Ты не виноват. Если дать волю эмоциям, то потом станет легче, обещаю. — … Меня родители постоянно ругают за это. Говорят, что… Что если никто не умер, то плакать незачем, — Юноша перешёл на шёпот. — Их это раздражает… — Вовсе нет. Когда чувствуешь, что очень тяжело, можно выпустить тревогу таким образом. А то, что им это «не нравится» — не твои проблемы. — … Почему?.. — Потому что у тебя и своих переживаний хватает. Ты не можешь контролировать чувства других людей, если они за них ответственность брать не могут.       На несколько мгновений собеседник замолк, после чего снова всхлипнул. — А тебя… Тебя я не раздражаю? — Нет. Нисколько, — Заверил Флоран. — Тебе сейчас плохо. И для меня это не повод злиться. — … Я… Так странно себя чувствую… — В каком плане? Можешь разъяснить? — Когда… Меня утешают, то я… Ещё сильнее расстраиваюсь. — Думаю, это оттого, что ты не привык, — Монтагю подсел ближе.       Шмыгнув, Шарль повернулся. На его раскрасневшемся лице местами блестели слёзы, хаотично падавшие по щекам. — Как это — не привык?.. — Ну, смотри. Ты говорил, что родители злятся, если ты при них плачешь? — Да… — Значит, ты всегда ожидаешь, что за эмоции на тебя будут ругаться. А если этого не происходит, то тебе нужно делать что-то другое. У тебя нет отточенного плана действий на случай того, что тебя выслушают, — Юноша местами жестикулировал, донося мысль. — … Получается, что да. — А нам, людям, новизна не всегда нравится, особенно тогда, когда мы и так волнуемся. Такое бывает. Ты в этом не виноват.       В глазах собеседника появилось мимолётное, неописуемое выражение, спустя секунду сменившееся на горечь. — Ты так считаешь?.. — Я уверен. И знаешь, я могу ещё кое-что сказать, — Добавил Флоран. — А что?.. — Ты сильный. Во всяком случае сильнее, чем думаешь. И ты молодец, что нашёл в себе храбрость поговорить о том, что тревожит.       Вместо ответа подросток отвёл взгляд, пробормотав смущённое: — Спасибо большое… — Всегда пожалуйста. Эм, я могу тебе ещё как-нибудь помочь? — Я… Не знаю. — Будет лучше, если я посижу рядом, или если я оставлю тебя наедине с мыслями, чтобы ты мог всё обдумать? — … Я бы хотел побыть один, — Признался знакомый, отодвигаясь к стене. — Без проблем, — Монтагю направился к двери. — Набирайся сил. Если что понадобится — спрашивай.