Une fois dans la vie

      Выученными движениями помогая месить тесто, Флоран задумался о своём, не замечая ничего вокруг.       Интересно, как там Шарль? Вечером он был в достаточно приподнятом настроении, несмотря на беседу, случившуюся ранее. Это радовало, но… Забыть те рассказы было слишком трудно. Неужели он и впрямь так живёт?       В голове попросту не укладывалось. Что вообще нужно натворить, чтобы заслужить подобное отношение? Такое чувство, что его «семья» — пустой звук, за которым кроются тренированные истязатели. То нельзя, сё нельзя, за одно отругают, за другое чёрт знает что сделают. Будто бы они кару Божью на себя накличут, если их ребёнок хоть на секунду не будет чувствовать себя отвратительно!       Ну и бредятина. Не удивительно, что сын сбежал от них, как только под руку подвернулся случай. Единственное, что было странным, так это то, что родня преспокойно сидит дома, даже пальцем не пошевелив ради поисков. Обычно такие, как они, едва из рассудка не выживают, когда «любимое» чадо ускользает из лап: готовы на что угодно пойти, лишь бы снова сделать человека уязвимым, а потом вся эта канитель возвращается на круги своя.       Искренне не хотелось, чтобы друг уходил. Признаваться себе в этом на удивление неприятно. В конце концов, не Монтагю решать, что другие люди делают со своей жизнью. Попросить остаться на подольше было бы до смерти унизительно, поэтому о таком и речи не шло. Остаётся лишь радоваться каждому дню, что со временем, по иронии, становится только труднее. Никто не говорит, что Шарль не может перебраться и переждать у кого-то ещё, например друзей или знакомых. В отличие от некоторых.       Ну ж, сейчас совсем не время. Нахмурившись, юноша постарался не думать о мрачных вещах. Они сейчас никому ничем не помогут. Да и в такой ситуации определённо жалеть нужно не себя. Старательно игнорируя упрёки собственного разума, пекарь помотал головой, совсем забыв, что окружающие никуда не делись. — Сынок, ты чего? — Мамин голос на мгновение вывел из задумчивости. — М? А, да так… Всё нормально.       Решив не тратить время за разговорами, Флоран бегло окунул руки в муку. Мысли, пусть тише не стали, хотя бы не плевались желчью — уже успех. Теперь они, не отойдя далеко от темы, снова вернулись к другу. С его стороны чувствовалось какое-то… Понимание, что-ли? Даже такая банальность, как-то, что его взгляд никогда не прожигал душу, смотря дотошно и исключительно в глаза, заставляла почувствовать себя чуть более комфортно. Чужой голос, осторожный и бархатный, больше походил на песню, чем на речь — возможно, сказывалось музыкальное образование. В отличие от собственных резких движений, Шарль никогда ни в чём не торопился, словно бы выверяя и раздумывая над всем, что делает, что в итоге давало тому весьма мирный характер. Вид его вьющейся причёски успел стать привычным и, чего греха таить, несколько удивительным — за такой копной ухаживать и ухаживать!       Однако за внешностью крылось ещё больше. Как бы сильно друг не был напуган из-за обращения домочадцев, он в сотни, в тысячи раз смелее, чем думает. Пройти через подобный ад, но остаться человеком, притом человеком порядочным, так ещё и в столь юном возрасте, могут лишь единицы. Иметь смелость рассказать кому-то о своих проблемах, когда всю жизнь тебя за это лишь порицали, стоит огромного труда.       Монтагю же мог только поддержать, да и то не в самой лучшей степени. Всё же подобная неидеальность — лучше, чем ничего. Ему самому никогда не приходилось сталкиваться с подобным, поэтому необходимо подбирать слова с особой аккуратностью. Но было достаточно и того, что Шарль искренне ценит подобную помощь, что по-настоящему прислушивается: его не пробивало бы на чувства, если такие разговоры ему не важны. Хотелось как-то скрасить его пребывание дома. Чтобы в день, когда им придётся распрощаться, тот ушёл хотя бы с одним-единственным воспоминанием. Только как это сделать…       Озарение пришло по щелчку пальцев. Уставившись на тесто перед собой, подросток еле заметно улыбнулся.       Хлеб для аристократов! Что ж, если учитывать, что сам знакомый не из бедных, то подобное вполне соответствует его статусу. Не было и тени сомнения, что друг — вообще единственный из богачей, заслуживающий каждое мгновение труда, вложенное в еду. Однако просто стащить первый попавшийся с прилавка — слишком заметно, да и слишком нечестно: если товара недосчитаются, то проблемы могут быть уже у остальных рабочих. Решение оказалось крайне простым: испечь больше! Тем более, пропажа одной булки не так фатальна, если есть дюжина таких же. — Мам? Можно спросить? — Конечно. Что такое? — Можешь ещё теста передать? Просто меня несколько дней не было, хочу наверстать пропущенное, — Флоран хихикнул, подступив чуть ближе. — Не много-то работы тебе? — В тон уточнила пекарша. — Не-а! Не устану. — Тогда смотри сам. Помощь лишней не будет!       Взяв в руки мягкую светло-бежевую массу, юноша осторожно плюхнул ту на стол, закатав рукава. Он сделает для друга самый лучший хлеб, который мир только видывал!