Снежные тропы или всё может быть

Мешок желаний не имеет дна. Японская пословица Дуся молчала с открытым ртом и не сходила с места; даже у аса по хитростям и остроумным словам в голове сейчас была каша на соевом молоке с примесью перца чили. - Стыдно стало? – победно усмехнулась остроухая женщина – Если хочешь хороший конец этой истории, иди отсюда и побыстрее. Иначе я веник возьму. Отступив назад на несколько шагов с тем же застывшим выражением лица, девочка тихо сказала: - Можно спросить ещё кое – что? Вы часом не лепреконы? - Отто, неси сковородку! – закричала хозяйка, и Дуся поняла – если не убежать, придётся испытать на себе сковородочную атаку. Что здесь за люди? Да и люди ли это? Устремившись в сторону заснеженного сада, девочка едва не падала из – за великаньих валенок. Но падение всё – таки случилось, четвёртое за ночь. Не на мягкий снег, а на чистую каменную дорожку перед другим домом. Загудела усталая голова, а рядом послышался чей – то смех. Было видно троих детей, выглядывающих из круглого окна норы. Едва Дуся обернулась – все трое словно испарились. «Какой позор. За что? Почему так случилось? Почему? Почему?! Почему?!!». Коробкина снова впала в уныние, сильнее прежнего. Качаясь из стороны в сторону, будто матрос на палубе во время бури, девочка направилась к холму с деревом и голубым фонарём – больше идти ей было некуда. Может мистер Бэггинс не такой вредный как эти… Кто же они такие? Любительница журналов стала сравнивать только что увиденных существ с персонажами легенд и мифов. На эльфов они не походили, большие чересчур и мохноногие. Может быть домовые? О них писали почти во всех книгах о мистике. Нет, домовые – духи, и людям настолько отчётливо не показываются. Гномы? Тоже не совпадение. Они бородатые (женщины тоже), а у норных людей даже мужчины без бороды. И одежду странную носят здешние поселенцы, похожую на старобританскую. Что если… Дуся вспомнила ирландскую сказку про мальчика – слугу, который попал на пир к феям под холм, где они жили. Феи из книжки с чёрно – белыми картинками очень напоминали остроухих аборигенов, разве что выше были на две головы и одеты богаче. Значит она в стране фей или сидов? Учёные из Нюрнберга рассказывали о похищении людей лесными «феями», чтобы те служили им под землёй и охраняли многочисленные богатства. Иногда пленникам удавалось сбежать, от них и узнавали академики про жизнь скрытных духов. Часто феи крадут детей (обычно очень маленьких), заманивают в свои жилища музыкантов, чтобы они сыграли им на празднике, а после щедро платят золотом. Но когда человек покидал умело спрятанное убежище, на земле уже проходило несколько лет. Не заметив, как подошла к фонарю – ориентиру, Дуся впервые за жизнь так глубоко задумалась. Начал идти мелкий искрящийся снег. Лучи фонаря отражались в ледяных гранях, превращая снежинки в звёздную пыль. А как блестели сугробы! Давно не обращала девочка внимание на природу вокруг, а теперь, когда стало хуже, чем в лесу, ей захотелось просто успокоиться и посозерцать виды здешнего, затихшего в ночной мгле, посёлка. Как никогда она стремилась домой, в свой тёплый подвал, к кирпичным шершавым стенам, к газетам и коробками. Там можно было спрятаться от всего и мечтать о богатстве долгие часы. Большой снегирь с красным брюшком сел на гроздь рябины, растущей за забором сада Бэггинса, и начал ужинать замёршими ягодами. На маленьком дубовом деревце почти рядом с рябиной дремала стая корольков. То и дело птицы меняли ветки и о чём – то переговаривались. Каркнула ворона над головой. - Прочь! – Дуся слепила снежок и запустила им в птицу, сидевшую на яблоне. Она знала, как вороны любят нападать на мелких животных, даже если еды у помоек и кафе им хватало. Охотничьи инстинкты. Не хотелось девочке, чтобы птица унесла в когтях кого – то из корольков или пушистых снегирей. Каркнув с досады, ворона улетела в сторону леса. Заскрипела круглая зелёная дверь норы. Дуся обернулась. Из дома вышел человек – такой же низкорослый и остроухий, с рыжевато – медовыми волосами, одет он был в халат из разноцветных лоскутов и валенки (почти как у русских). Но этот абориген совсем не походил на тех «агрессоров», от которых девочка благополучно умчалась. На добродушном лице человека была улыбка, искренняя и тёплая, сразу понятно, что недовольства чужды хозяину. - Давно я за тобой наблюдаю и вижу, случилось что – то. Вид беспокойный у тебя. Может, помощь нужна? - Да… И очень – опомнилась Дуся, подходя к калитке с почтовым деревянным ящиком. Человек открыл дверь, и путешественница вошла в сад. Наверное, летом каких только трав и цветов в нём не росло, ведь места он занимал много. Сейчас там оставались лишь кусты, несколько деревьев у края забора, четыре толстых пенька и пять камней, лежащих рядом с сухим пожелтевшим рябинником. - Бильбо Бэггинс, к вашим услугам – слегка поклонился хозяин. Странные здесь приветствия, но уважать обычаи местных поселян надо (хотя бы потому, что рассердиться могут и сковородку взять). - Коробкина Дуся – ответила девочка, наклоняя голову. - Никогда таких имён не слышал. Ты из Бри пришла? – поднимая руку с указательным пальцем вверх, спросил человек. - Нет, из Казани. Я потерялась и не могу понять, в какой стороне мой дом. - Знакомая история – почему – то усмехнулся Бильбо. Ему впервые приходилось видеть девочек столь необычного вида – в сером ветхом пальто, с нелепым старым шерстяным платком на голове и валенках, которые даже его прадеду были бы велики. Со спины Дусю вообще можно принять за бедную старушку. Лицо усталое, печальное, и вид абсолютно потерянный. - Заходи, отдохнёшь немного и согреешься – позвал мистер Бэггинс девочку – Не надо меня бояться, а если тут стоять, так и заболеть недолго. Осторожно ступая к круглой двери, Дуся всё – таки решила войти следом за низкорослым человеком. После дороги по морозному лесу и ночной деревне нищая попала, наконец, в тепло. Нора мистера Бэггинса оказалась уютной, просторной, наполненная множеством интересных вещей, словно хозяин здесь музей решил устроить. Уже в прихожей (которой почти и не было, сразу начинался коридор с круглыми дверями в другие комнаты), Дуся заметила на стене несколько старинных гобеленов с растительным рисунком, горшок с дикими колокольчиками, стоящий на полке рядом с тремя книгами, песочными часами, бронзовой цаплей на подставке и лоскутным красным мешочком неизвестно с чем. Пол устилали ковровые дорожки с красным орнаментом, вдоль стен коридора стояло много разрисованных вручную горшков с растениями, но не с кактусами, монстерой и апельсиновыми деревьями, а с незабудками, клевером, диким луком, васильками и тысячелистником. Видно Бильбо и впрямь был путешественником – столько всего в доме говорило, что он бывал очень далеко от дома. Хотя бы огромные оленьи рога, прибитые около входной двери. Они принадлежали не благородному оленю, и не лосю, слишком широкие. Их носил древний меголоцерос, давно исчезнувший на Земле. Такие рога Дуся видела лишь в геологическом музее, куда зашла однажды из любопытства и даже билет ухитрилась купить, но была выгнана учительницей, пришедшей на экскурсию со своим классом. Она очень злилась, что Коробкина прошла в зал с ними (туда пускали лишь отряды с проводником). Пришлось бегать по коридорам от сторожа, а потом месяц не ходить возле музея. Мистер Бэггинс снял валенки и поставил их у двери. Ноги у Бильбо тоже оказались мохнатые. - Ставь свои сапоги здесь, а верхнюю одежду можешь на рога повесить – сказал хозяин. С огромным трудом Дуся смогла освободиться от ужасных валенок, и жизнь сразу стала лучше. Потом она повесила на рог мегалоцероса пальто, платок и красную шапку с белым мятым помпоном из шерстяных ниток. - Ты, видно, бедствуешь – глядя на гостью, заметил мистер Бэггинс. Одежда на чудаковатой высокой девочке была более чем странной. Юбка, сшитая из ситцевой занавески, испачкана снизу дорожной грязью, полосатая шерстяная кофта жёлто – белого цвета с отрезанным (или оторванным) по локоть правым рукавом. На левом – длинное, буро – красное пятно от известного американского лимонада, похожее на медузу. Поверх кофты был серо – голубой жилет из искусственного меха с одним карманом, очень старый и полинявший от времени. На ногах Дуси оказались разные носки – один зелёный, с белыми полосками, другой – оранжевый и вязаный. - Это правда – уверенно развела руки девочка, после чего сделала особый «грустный» взгляд – Я нищая. Получилось так. - Вот оно что… - Бильбо с сочувствием опустил голову – Проходи в столовую, там камин горит, сейчас чай будем пить. При слове «чай» (хоть что – то знакомое) Дуся быстро подошла к своему пальто и извлекла из кармана горсть конфет в шуршащих фантиках. Среди них были «Кара - кум», «Маскарад», «Буревестник», как – то попал и «Радий». Но самыми вкусными останутся «Мишки на севере». Их целых три. Это символ зимнего праздника для Дуси, а теперь ещё и воспоминания о родном городе. Почти каждый новый год девочка ела такие конфеты с ранних лет (если в приют приносили угощение и удавалось что - то перехватить раньше старшей группы). Хозяин уже накрыл на стол и вышел в коридор с тарелкой печенья. - Иди скорее, пока индюк не остыл. Желая узнать, о каком индюке идёт речь, Дуся, быстро вымыв руки (водопровод у Бильбо оказался не хуже, чем из журнала ARCHITECTURAL DIGEST, с бронзовым краном и зелёным пушистым ковриком на мозаичном полу) вошла в столовую возле маленькой кухни. Можно было сразу заметить, что мистер Бэггинс старался угостить её получше. На столе стояло несколько глиняных мисок с пряниками, разрисованными белой глазурью, с беконом, котлетами (настоящими, а не хлебно – соевыми), солёными огурцами и картофельными лепёшками с луком. Большая, намазанная соусом жареная курица лежала посреди стола на тарелке, обложенная веточками сосны и остролиста; пирог с фиолетовой глазурью и ежевикой был таким вкусным, что сначала хотелось попробовать именно его. Про пирожные, варенье и ягоды говорить не стоит – их оказалось много, словно в гости должны явиться человек десять. Неужели хозяин всё приготовил сам? Дуся села на скамью. Было очень непривычно обедать за таким праздничным столом, а не держать тарелку на коленях, как дома. При виде настолько богатой еды девочка даже начала искать в этом подозрения. Вдруг перед ней лишь ловушка местных фей? В английских легендах говорили ни в коем случае (даже когда голоден, как медведь весной) не есть фейское угощение – потеряешь память. Развернув фантик любимой конфеты, Дуся съела её. - Что это у тебя? – спросил Бильбо, усаживаясь напротив. - «Мишка на севере». - Мишка? А почему? - Конфеты так называются. Если хотите попробовать, держите одну – девочка положила возле тарелки норного жителя своё угощение. Северный мишка весьма понравился хозяину, Бильбо честно признался, что такой вкусноты не пробовал даже у лорда Элронда. А фантик унёс в свою комнату и спрятал в книге.