Под прицелом

Рома опять видит довольно болтающих Бяшу и Тоню. Они вполне неплохо сдружились; Петрова лишь пару раз посмеялась над его шутками, заинтересованно похлопала глазками на его рассказы да отдала вкладыш из Турбо, и все. Признанию Бяши теперь не было конца — он нашел себе нового «кента». Рома сжимает зубы до скрипа, оставаясь в одиночестве, пока друг предпочитает его компанию компании какой-то.. девчонки. — Ромка, ты не понимаешь, на! Она очень классная. О чем угодно болтать можно! — счастливо щурится Бяша. — И круто рисует. Предложила мне нарисовать что-то специально, чтобы я это выжег потом, прикинь? Рома устало трет переносицу, но злиться на друга просто не выходит. В каком-то плане ему радостно, что тот нашел себе хорошую компанию. Пока эта компания не оказывается рядом с ним. Ну, и еще пока не забирает все свободное время его друга, но с этим выручают девчонки и, в особенности, Полина. Резкий раздавшийся звук вырывает Рому из мыслей: – Что?! – вскрикивает с другого конца класса Катя, удивленно всматриваясь в свою мать и классную руководительницу в одном лице. Получив резкий упрек в ответ, продолжила уже тише, – что значит еще? Разве так можно? Громкость речи понижается настолько, что дальше Рома услышать просто не в состоянии. Но он лишь кривится; все равно, раз какая-то новость так поразила Катьку, значит, скоро она поразит всех. Уж она-то об этом позаботится. Конечно, он мог бы и сам спросить у Смирновой – он уверен, что девушка ему ответит. Но, во-первых, Роман не сплетник, а во-вторых, он не верит, что новость действительно того стоит: уж больно часто Катя раздувает из мухи слона. Где-то к четвертому уроку его прогноз сбывается: весть приносит на хвосте Бяша, довольно продуктивно перекуривший с их общими с Ромкой знакомыми по “банде” за школой. Кто-то из них, скорее всего, услышал новость от девчонок из своего класса, которым, естественно, ее рассказала “свита” Смирновой, которая успела получить свою дозу удовольствия, глядя на шокированные лица подруг-сплетниц и устраивая с ними обмен мнениями. – Ромыч! Прикинь, на! В ответ на равнодушный взгляд друг обиженно хлопает его по спине. – Да дослушай хоть! К нам опять новенького переводят! Рома приподнимает одну бровь в неудовольствии и замешательстве. Какого черта снова? Вроде обычный захолустный поселок, а тут две переведенки в 9 класс. Им тут что, медом намазано, что ли? Да и вообще, их классу, по мнению руководства, что, Петровой не хватило? Парень тут же переводит на нее взгляд. Девушка незаитересованно в окружающем шуме чиркает что-то в своей тетради – опять рисует. – Ну и что? – нахохливается Ромка, не показывая никакого интереса к факту. Но от Тони лицо не отворачивает. Бяша следит за направлением его глаз и фыркает. – Пойду Петровой расскажу. От тебя никакой реакции, на. Совсем не ценишь мой труд в добыче информации! – Да словно она еще не знает. – А может и не знает! Да и вообще, с ней такое обсуждать явно интереснее, чем с тобой, – бросил он и ускакал по направлению к блондинке. Рома отворачивается и подпирает челюсть кулаком, уверенно делая вид, что он занят своими делами, а никак не заинтересован в реакции Тони, но боковым зрением подсматривает за ходом диалога. Вид у девушки удивленный, но лишь слегка. Значит, Полинка до нее с новостями еще не добралась, и Бяша удовлетворенно выжимает из нее первую реакцию на сплетню. Рома был уверен, что будь Бяша девушкой, точно бы попал в “свиту” к Катьке, уж больно этот парень любил порассуждать о чужой жизни. Они еще какое-то время болтают, после чего бурят возвращается на свое законное место, за парту к Роме. – Ну ладно, расскажи, герой-шпион, когда новый приходит-то? – скучающе тянет Пятифанов, желая послушать друга. – А вот и не скажу, все, поздно! – ответом ему служит лишь одна скептически поднятая бровь, якобы намекающая на “ладно, как скажешь, не интересно, не нужно”, – Окей-окей, скажу, на! Будь благодарен. Вроде как прям со следующего понедельника. Типа его отец – старый знакомый директрисы, вот она и разрешила пустить парня аж в марте, с условием, что он экзамены не завалит. Рома чешет в затылке, но ничего четкого не говорит. С одной стороны мыслей о ситуации много, как и у всех, но с другой стороны ему ну совсем все равно. Вот опять же, после Петровой его ничего так не удивит и столько проблем не вызовет, он уверен. В этом ее не победить – апокалипсис в банке, метр в кепке (или даже без кепки), способный с костями сожрать кого угодно. Страшнее не будет, и потому Рома спокоен. Самое ужасное уже позади. Следующий понедельник начинается с попытки Семена доказать, что ситуация с Тоней лишь случайность, вышедшая из под контроля, а не закономерность. Целый день придирок к Жене Вожеватову окончились ударом для Семена и назначением стрелки для Жени. Рома тащился на стрелу неохотно. Весь день, пока Семен придирался к новенькому, чтобы восстановить свою репутацию, Тоня придиралась к нему, чтобы восстановить свои нервы, видимо. И заодно убить нервы Пятифанова. Он уже даже не злился почти: только скалился да вздыхал, словно большущий пес, которого назойливо дразнит и дергает за хвост маленький зверек. Поэтому все, чего он на самом деле сейчас хотел, это покоя и умиротворения. В лесу в компании Бяши или дома, в кровати – неважно. А приходилось, хоть и в лесу, но на стрелке, стоять хоть и с Бяшей, но еще и с двумя абсолютно ему не интересными ребятами. Он силой удержал желание почесать ухо, пока стоял и наблюдал за чужой перепалкой – все-таки надо держать образ авторитета, как бы ему не было все равно на весь этот спектакль. Так он думал до тех пор, пока не понял, что Семен испуганно замер на месте, выслушивая монолог того, кого планировал поставить на место. И прислушался тоже. – Знаешь, кем ты был? – Продолжай, Женек, – бросил Ромка, останавливая Бяшу от помощи толстяку. Пока парень продолжал подводить к своей мысли и нагонять страх на Семена, Пятифанов думал о том, что наконец-то не будет смысла держать рыжего в банде. Возможно, она даже не понесет от этой потери убытки, пронеслось в его голове при взгляде на новенького. – Свинья! Сильный удар по чужому лицу вызывает оскал на лице Ромы. Он с усмешкой смотрит на отчаянные попытки Семена не потерять свое место; тот все еще помнит смешливые взгляды после того, как был унижен Петровой, и с таким трудом перенесенный опыт сделал его лишь пугливей. Заслышав смех своих “приятелей”, свинья бросается наутек, в лес, куда угодно, но лишь подальше от жестоких голосов. – Неплохо ты его, на! – улыбается Бяша, хлопая новенького по плечу. Возможно, в будущем не просто новенького, а новенького члена банды. Рома кивает парню. Они перебрасываются еще парой фраз, после чего он кидает простейшее “бывай, еще свидимся”, и они с Бяшей уходят по своим делам, оставляя парня одного на поляне, немного остыть после небольшой потасовки да успокоить адреналин в крови. Бяша зудит о том, что если вдруг, он всегда сможет вернуться назад по их следам, но если честно, не то чтобы Пятифанов особо об этом задумывался. Сумел дать отпор хулигану – сумеет и из леса выбраться, в конце-концов, еще ведь даже не стемнело. Зато стала темнее обстановка в школе в течение следующей недели. Женька успешно влился в команду к хулиганам, хоть до “Вольтрона” им и было еще далеко. Однако окончательно принять парня и проникнуться к нему Роме что-то мешало: возможно, насмешливый взгляд Петровой, а возможно, совершенно пресное лицо Катьки, не пытающейся как-то зацепить новенького. Даже доброжелательная Полина совершенно проигнорировала его существование, не пытаясь узнать его хотя-бы немного. Возможно, последним двоим просто хватило опыта с Тоней, а возможно.. Вожеватов настолько быстро вошел во вкус школьной травли, что стало понятно: он не “входил”, он его уже давно распробовал и даже успел полюбить. Ставил подножки, передразнивал, поджидал в темных углах, вымогал деньги и дымил за школой, словом, поступал совершенно “канонично”. Рома смотрел на развернувшегося с размахом парня сквозь пальцы – тот оказался вовсе не слабым, и недовольные им из банды получили свой урок жизни, гласящий о том, что они не всегда смогут остановить нахала, что им не понравится, грубой силой. Пока Женя по новой покорял дикие джунгли школы, Рома в ней же шкерился по углам от Петровой, вполне успешно делая вид, что он не бегает от девчонки, а важно вышагивает по своим делам вожака школьной банды. Сидя на корточках где-то в закоулке школы, он пропускает мимо ушей весь посторонний шум и думает, как докатился до жизни такой, пока не дергается от звука знакомого голоса совсем рядом. Тело реагирует, словно выдрессированное, но Ромка нечеловеческим усилием воли удерживается от вздрагивания. – Да что тебе нужно, Женя? – устало-раздраженным тоном спрашивает Тоня. Ромка запоздало понимает, что говорят не ему, и расслабляется окончательно. Стоит бы уйти и не подслушивать чужие разговоры, но.. – Нужно, чтобы ты, четырехглазая, кабанчиком сбегала мне в столовку за булкой, – сразу же после этих слов слышится глухой звук удара, по всей видимости, о стену. Рома сжимает кулаки и разгибается из своего положения.