Под прицелом

– Ты же вовсе не за “понятия” и безопасность Тоньки переживаешь, а радуешься, что она с тебя на Женьку переключилась, на! Я прав? – болтает ногами Бяша, разложившись на парте. Рома закатывает глаза. – Допустим. И что? Сдавленное хихиканье служит ему ответом. Бяша резко дергается в сторону от Пятифанова, когда тот переводит взгляд на него, но ожидаемого подзатыльника не ловит: у парня даже рука не дернулась. Бурят вскидывает бровь вопросительно, но никакого отклика на это не видит, и забивает. Возможно, друг настолько смирился с жизнью, что уже даже не реагирует на шутки про Петрову, признавая свое перед ней поражение. – Ты уже смирился со своим страхом к зайчишке? Рома скрипит зубами и ничего не отвечает. В его случае молчание уж точно знак согласия, так что Бяша начинает давить смешки в руке, чтобы ему не прилетело от математички. – Схерли ты угораешь, блять? – шипит ему в ухо Пятифанов, чем вызывает лишь новую волну безмолвного смеха у друга – тот уже просто трясется, находясь в тихой истерике. – Блять, Бяш, если ты никогда не получил пиздов от Тони, это еще не повод надо мной ржать. Не познал, блять, пиздеца. – Да я ей просто понравился, на! Потому что я человек приятный, в отличии от. – Да ты просто не пытался с ней вопрос по-гуманитарному решить, когда она только перевелась, в отличии от. – По-гуманному, может? – По-философски, блять. Суть не меняется. Ты просто перед ней не светился, вот и все. Какого хуя ты вообще в тот день слился… – Да блять, я че, виноват, что мамке понадобился? – В любой другой день надо было “надобиться”. Слушай, может закроешь тему щас? Пойдешь, скажешь Петровой, что тебе.. Не знаю. Прическа ее не нравится. А то получается, что ты меня одного с бедой бросил. – Беды, конечно, надо делить по-братски, – задумчиво зажевал губу Бяша, в ответ на что глаза Ромки загорелись неподдельным восторженным интересом. – Но я, все-таки, не дебил какой, на. Так что иди ты с этим предложением лесом, Ромыч. – Да, блять.. Не дебил, так, альтернативно развитый, – бурчит себе под нос Ромка. Бяша сначала подбирается, готовый чуть ли не откусить другу руку за такое, но ловит на их парте злобный взгляд сквозь призму очков со стороны учительского стола и резво утыкается в тетрадь, пытаясь быстро переписать хоть что-то с доски для прикрытия, заодно имитируя активную деятельность. Кажется, Пятифанов косит на него глаза, но Будаев игнорирует друга, пытаясь внимательно переписывать горы цифр, которые все равно никак не откликаются в его голове. Господи, ну что за бред.. – Пятифанов, ты долго еще собираешься ворон считать? – Да нет, Ольга Николаевна, уже сосчитал, – развел руками сосед Бяши с обезоруживающей улыбкой. По классу прокатилась волна смешков, и учительница только с досадой вздохнула. – Еще один смешок в классе – и кто-нибудь пойдет к доске, учтите. Рома принялся уверенно что-то чиркать в тетради (Бяша готов был поклясться, что он взялся решать пример, который они разобрали еще в начале урока), что вызвало у бурята улыбку. Он отвернулся от соседа, по инерции обводя взглядом весь класс, и наткнулся на Тоню, что внимательно на него глядела. Бяша приподнимает брови вопросительно, на что та пальцем указывает на его губы, безмолвно спрашивая о причине улыбки. Губы Будаева от этого расплываются лишь шире, когда он указывает на Ромку и показательно переворачивает свою тетрадь вверх-тормашками, делая вид, что что-то в ней упорно читает, хмуря при этом брови точь-в-точь как сосед по парте. Тоня не выдерживает и тихо фыркает, довольная пародией. – Петрова! Я, кажется, ясно выразилась. К доске. Оба участника немого диалога замирают, и Тоня смеряет Бяшу недовольным взглядом. Тот строит умоляющее выражение лица и складывает руки в молитвенном жесте, действительно почуяв страх под пронзительным зеленым взглядом. После диалога с Ромой не хотелось бы взаправду почувствовать на себе вкус недовольства беловолосой. Девушке же размеренно встает и начинает путь от своей задней парты на эшафот, и совершенно не видит, как лицо Бяши прорезает морщинка страха уже другого характера, когда он замечает ногу Жени, незаметно подставленную под ее путь. Бурят нервно кусает губу, задумываясь, стоит ли ему что-то выкрикнуть, чтобы предупредить девушку, но.. Словно Петровой может понадобится его помощь. Невысокий каблук наступает на чужой кроссовок, вдавливая весь вес девушки, пусть и небольшой, в одну точку, отчего Вожеватов заметно дергается, и, видимо, корчит страдальческое лицо, пока Тоня продолжает свой путь так, словно ничего не произошло, а Бяша сгибается пополам от душившего его беззвучного смеха, случайно задевая Рому локтем. – Блять, че с тобой сегодня? – Ты щас такое пропустил, на, – хрипит Будаев, сверкая глазами и безуспешно пытаясь дышать, уже представляя лицо Ромки после рассказа. Выходка Жени успешно отвлекает Петрову на него, что позволяет Бяше спокойно вздохнуть и расслабить булки. Он ехидно следит за тем, как неудачливому хулигану раз за разом прилетают различные шпильки, а вот его попытки плюнуть в девушку клочком бумаги сквозь полый стержень ручки раз за разом разбиваются об выставленный учебник. Весь класс косит глаза на противостояние двух одноклассников (противостояние это лишь до поры до времени, пока Женю окончательно не задавят), практически полностью игнорируя течение уроков, и ожидают сегодняшней развязки. Наступает она на перемене перед последним уроком. — Эй, очкастая дура, ты издеваешься? Бяша молча тянет сок через трубочку, про себя думая, что да, издевается, ты еще не заметил? и подмечает разом замолчавший класс, обступивший кабинет. Катька почти вытягивается на носочках, а глаза у нее блестят так, словно шокирующая новость уже случилась. — А что я такого сделала? Не дала тебе меня задеть, и ты обиделся? Какая прелесть, — ехидно улыбается Петрова, лениво наматывая прядь кудряшек на палец. Женя закипает в пол-оборота, как и обычно. — Да ты заебала уже! В чем твоя проблема, я понять не могу? — А я вот твою прекрасно вижу. Сам же первый ко мне пристал, так чего рычишь? Я просто разговариваю с тобой на твоем же языке, — с губ девушки срывается усталый вздох, но в глазах блестит улыбка. Ромка рядом задумчиво хмыкает, следя за спектаклем. Бяша шумно высасывает остатки сока из коробочки. — Петрова, ты доиграешься! — рявкает ей в лицо Вожеватов, нависая сверху огромной тенью. Сто восемьдесят шесть на сто пятьдесят восемь. Бой неравный. — Сука бешеная. С губ Кати доносится вздох, уже готовый облачиться во что-то обвинительное, чтобы поставить хулигана на место, но она не успевает ничего сделать, лишь моргает удивленно и следит за действиями Тони, как еще пару уроков назад Бяша. Блондинка удивительно ловко прыгает в сторону от Жени, словно зайчик, успевая помотать головой по обе стороны коридора и убеждаясь, видимо, в отсутствии учителей, после чего хватает рюкзак парня, валяющийся у батареи, и дает деру по коридору. Вожеватов сначала недоуменно разглядывает пустое пространство перед собой, где еще пару секунд назад стояла его «жертва», поворачивает голову в ее сторону и скрипит зубами. А потом срывается следом. Но слишком поздно: рюкзак парня уже летит в открытый проем женского туалета, смачно проезжаясь по полу. — Ты в край охуела?! — Женя заносит руку, видимо, чтобы схватить девушку, но вовремя вспоминает о зрителях и лишь театрально роняет ее вниз. — Ты же сказал, что я бешеная? Вот, следую роли, слушаюсь «большого-страшного-мальчика». Ты разве не этого хотел? — Тоня делает шаг вперед, и увы, это неравный бой здравого смысла Вожеватово и нездоровой, широкой улыбки белокурой девушки с нежно изогнутыми полумесяцем глазами. — Чтобы я тебя слушалась. Соответствовала твоим словам обо мне. Нет? — Ты конченная. — Ну, вроде как, стараюсь для тебя, да. К кабинету приближается преподавательница истории, и Тоня оправляет совершенно не замявшееся платье. — Будь осторожнее со словами, Жень. Я имею свойство их слышать и слушать, — лучезарная улыбка застывшему парню была последним ответом, после чего Петрова уходит в направлении к открывающемуся кабинету. Женя переводит взгляд с туалета на одноклассниц, и давит разочарованный вздох, понимая, что никто ему тут не поможет. Он топчется у двери, но, приняв решение, плюет на все и тоже уходит в сторону кабинета. — Че, даже не попробуешь достать, на? — Да мало того что меня Петрова сразу же учителю сдаст, так еще и все девчонки засмеют. — Начинаешь шарить, — кивает Рома, на что получает лишь кислый взгляд в ответ. — Придется посидеть без вещей урок, подумаешь. Все равно рано или поздно уборщицы притащат твои шмотки на вахту, на, — чешет щеку Бяша, не особо задумываясь над горем горе-товарища. Все таки, они предупреждали. Не их проблема, что он не поверил.