***
Поздно вечером, примерно за час до отбоя, Себастьян и Оминис возвращались из библиотеки. Близился Хэллоуин. По замку художественно развесили паутину, под потолком летали декоративные летучие мышки, Хогвартс постепенно украшали к празднику. Себ в последние пару дней периодически зависал в задумчивости и сейчас молча топал вперёд, очевидно, пытаясь собраться с мыслями. — Слушай, помнишь, Мэл говорил, что у него этот ступор на опасность появился из-за травмы? Он тебе не рассказывал, что там случилось? — Ты поэтому в последнее время зависаешь на полуслове? — В смысле? — Забей. Тебе вредно напрягать мозги, — Оминис был явно раздражен. Но на вопрос ответил. — Он говорил, что получил довольно серьезное проклятье около года назад. Подробности я не выспрашивал. Себастьян снова погрузился в свои мысли. Не дождавшись продолжения диалога, Оминис фыркнул и с улыбкой потрепал его по кудрявой башке. За что получил удивленный взгляд и ответную улыбку. Себ чуть усмехнулся в голос чтобы другу не приходилось концентрировать чары локации.***
Мелькор и Себастьян абсолютно без сил опустились рядом на холодный каменный пол, пытаясь отдышаться. Стараниями Мэла в крипте появились зачатки меблировки. Несколько тумбочек, пара ковров-пледов и вязанный пуфик неизвестного происхождения, почему-то ядовито-розовый. Себ несколько раз пытался перекрасить его заклинанием, но гадский пуф упрямо становился только более ярким. Сейчас Мэл сграбастал его себе под спину. Они почти сразу расчистили один угол, чтобы делать перерывы во время тренировок и не собирать мантиями пыль. На сегодня отработку заклинаний закончили. Разгорячённые, довольные, но жутко уставшие, они ещё минут пять просто сидели молча. Себ только трансфигурировал им стаканы для воды. После того как пару раз остались голодными, пропустив ужин, они теперь таскали еду прямо в крипту. Иногда с обеда, а иногда Мэлу приходилось выпрашивать пироги у домовых эльфов с кухни. Он достал из сумки и увеличил до нормальных размеров их сегодняшний ужин. По случаю пятницы можно было не торопиться в библиотеку, поэтому парни спокойно поели и ещё какое-то время обсуждали тренировку. Мэл по привычке распустил волосы и теперь пытался соорудить на голове что-то хотя бы отдалённо напоминающее прическу. Себ понаблюдал за его мучениями пару минут, после чего протянул руку. — Можно? Мэл посмотрел удивлённо, но резинку и расческу отдал. Себ переполз поближе и устроился на ковре за его спиной. Он на удивление ловко управлялся с длинными волосами. Мэл послушно сидел, стараясь держать голову прямо. — Где ты этому научился? У тебя тоже раньше были длинные? Себ рассмеялся: — Конечно нет, у меня просто есть сестра близнец — Анна. Она тоже была на Слизерине, и мы втроём с Оминисом везде лазили вместе. — Оминис упоминал её, когда говорил про крипту, — Мэл хотел кивнуть, но вовремя вспомнил что его держат за волосы. — Что-то случилось? Ай. Себастьян дернул чуть сильнее чем нужно. — Прости, да. Она серьезно заболела. И из-за этого не может продолжать учебу. Это для неё я научился плести косы. Одно время она была совсем слабой. А наш дядя — не тот человек, кто стал бы подобным заниматься. Надо сказать, у меня неплохо получается, могу даже несколько разных видов заплетать, — Себ невесело усмехнулся. Пропуская между пальцами мягкие серебристые пряди, он начал плести колосок. Это успокаивало. — Сейчас ей чуть лучше. По крайней мере может сама о себе позаботиться. Но этого все равно недостаточно чтобы вернуться в школу. Доктора так и не поняли, что за проклятье вызвало болезнь. «Последствия травмы» — ядовито передразнил он. — Ох. Твоя сестра, наверное, очень сильный человек, — Руки Себа чуть дрогнули, но Мэл продолжил. — Мне тоже такое говорили. Это ужасно, когда тебя не могут внятно вылечить. Мне в этом плане, считай, крупно повезло. Нашелся врач, который исследовал похожие случаи. — Руки Себастьяна остановились и Мэл счёл нужным пояснить. — Меня тоже прокляли. Там была жуткая ситуация. И мне повезло дважды: сперва я выжил, а потом нашелся врач, который сохранил мне рассудок и магию. Поэтому я хорошо понимаю, какого это. Да что говорить, ты сам видел, как мне плохо, когда я не под легилименцией. — Это да, я закончил, — Себ вернул расческу и трансфигурировал зеркало. Мэл с восхищением осмотрел результат его работы. Колосок смотрелся просто потрясно. — Вау! Сам бы я ни в жизнь не соорудил что-то настолько сложное, спасибо. И знаешь? — Он взял Себастьяна за плечи и заглянул в глаза. Эффект легилименции потихоньку начинал отступать и на Мэла накатывало чувство безграничной чужой печали. Хотелось поддержать и успокоить друга хотя бы немного. Он потянулся сознанием к горячим бежевым нитям что опутывали голову и сердце Себа плотным коконом и чуть ослабил их. — Я верю, что поправлюсь когда-нибудь. И Анна тоже. Я уверен. И ты должен в это верить. Он был убежден что сказал именно то, что требовалось. Печаль чуть утихла, разбавленная новым свежим мятно-зелёным чувством, которое не поддавалось идентификации. Себ чуть улыбнулся. — Знаешь, что такое магические близнецы? — Мэл неуверенно кивнул. Себ продолжил. — Мы можем чувствовать друг друга. Эта магическая связь жизней, которую почти невозможно разорвать. И такие, как мы, отвратительно чувствуют себя, если разлучены. Многие даже в брак не вступают, чтобы во взрослой жизни не разлучаться. А мне не дают уйти из Хогвартса, — он отвел глаза. — Это будто потерять часть себя. Я прихожу к ней каждые выходные, но она сейчас выглядит, как бледная тень прежней Анны. Мэл поднялся на коленях и порывисто обнял его. Себастьян не двинулся с места. Мэл погрузился в чужие чувства, полностью забыв о существовании своих и точно знал, что говорить. — Раз магические, значит она такая же потрясающая, как и ты. Ты бы почувствовал, если бы она сдалась правда ведь? Сражаться с последствиями проклятья, преодолевать свою боль ничуть не легче, чем сражаться на дуэли. Верь в неё, вы ведь должны понимать друг друга лучше, чем кто-либо. Себастьян обнял его в ответ. Говорить больше не хотелось. Мэл остался погруженным в чужие чувства и желания, не в силах выбраться или сделать вдох. Только когда друг чуть успокоился, к Мелькору начали возвращаться отголоски его собственных чувств и мыслей. Ясных и рациональных. Он решил, что хуже не будет и все же задал свой вопрос. — Можешь рассказать больше о её проклятии? А я расскажу о своем? Себастьян поднял голову и посмотрел недоуменно. Но послушно перечислил факты. Рассказал о происшествии в Федлкрофте, с которого все началось. Упомянул, что это неизвестное фамильное проклятье, перечислил симптомы. Мэл задумчиво кивнул и оттянул ворот рубашки, показывая змеящийся шрам, который уходил куда-то вниз. — Меня тоже чем-то фамильным прокляли. Личность мага установить не удалось. Целитель выяснил, что это проклятие было формой древней магии, которая задевает ментальные и магические каналы. Их очевидно применяли для допросов и пыток в старые времена. Симптомы, кстати, похожи. Если взять то, что ты перечислил и усилить в несколько раз, получишь мое состояние после проклятья. Приступы адской боли до полной невменяемости, нестабильная магия, полное месиво в ментальных каналах и рецепторах. По крайней мере, так сказал целитель. Восстановить мою память целиком ему так и не удалось. Себастьян смотрел на него во все глаза: — Ты же не хочешь сказать? — Я бы не стал делать поспешных выводов, но проверить стоит. Уж больно знакомо звучит. Себастьян серьезно кивнул и поднялся. — Пойдем в библиотеку прямо сейчас. Мэл не стал возражать. Они провели за книгами почти всю ночь.***
На выходных перед Хэллоуином старшекурсники традиционно готовились к своей отдельной вечеринке, которую проводили в одной из гостиных. В этом году была очередь Гриффиндора, и факультет отважных подошел к этому со всей возможной серьёзностью. Вылазка в Хогсмид происходила группами по пять человек. Каждая из которых нелегально протаскивала в гостиную Гриффиндора алкоголь. Заранее распределили бюджеты, и закуски со сладостями тоже закупали централизованно. Всего два раза в год старшие и средние курсы всех факультетов проявляли такую сплоченность. Перед вечеринкой и при списывании на экзаменах. Мелькор проклял Хэллоуин на второй час подготовки к празднику. Его гоняли все кому не лень. Он таскал, поддерживал, зачаровывал, приколачивал, подавал и бегал между этажами практически целый день, и даже «спасибо» ни разу не услышал. Он жалел, что попросил Оминиса провести легилименцию утром, не было повода смыться и жутко хотелось спать. Он зачаровывал парящие тыквы, когда подошел Лоуренс Дэвис. — Хэй, щеночек, сбегай забери у Рейвов расходники. У нас бумага и ткань кончилась. Это обращение взбесило неимоверно, Мэл прервал чары и оставил недорезанную тыкву висеть в воздухе. — У меня есть имя. Неплохо, когда просишь о чем-то, задействовать мозги. Мэл отстраненно подумал, что переобщался со слизеринцами и сейчас ему влетит. Лоуренс действительно попытался прописать Мэлу подзатыльник. Только вот двигался он раз в пять медленнее, чем Себастьян. И Мэл по вбитой на тренировках привычке сделал пол шага в сторону, уклоняясь. Дэвис лупанул ладонью по тыкве, которая с сочным чавканьем вписалась в затылок ближайшего студента. К несчастью Лоуренса, им оказался Гаррет. Он ошарашенно обернулся и посмотрел на Дэвиса так, что того пригвоздило к месту. Мэл сделал вид что закашлялся, отчаянно пытаясь не ржать в голос. Настолько комично выглядело злое лицо Гаррета с импровизированной шапкой из тыквы с таким же злобным лицом. Гаррет сграбастал несчастного Дэвиса за воротник и уже начал тихим голосом ему что-то выговаривать, но к камину подошла группка девочек, которые делали украшения. Гаррет обернулся на них, наложил очищающее, и состроил милую улыбку, которая не сулила Лоуренсу ничего хорошего. Как только он ушел, Дэвис злобно воззрился на Мелькора. И Мэл все же заржал в голос. — Говорю же. Мозги включай хоть иногда. Дэвис в ответ смерил его нечитаемым взглядом. Буркнул что-то в духе: «Иди ты!» и направился к выходу из гостиной. А Мэл вернулся к тыквам, этот инцидент здорово поднял настроение.***
На самой вечеринке тоже вынудили присутствовать. Оминис и Себастьян с таким воодушевлением рассказывали про тусовки старшекурсников и были так рады, что впервые могут во всем этом поучаствовать. У Мэла просто язык не повернулся отказаться от их приглашения пойти вместе. Оминис даже сам предложил обновить легилиментивную очистку перед вечеринкой. Расстраивать его не хотелось, поэтому Мэл послушно пошел за ним в крипту сразу после пира. Там Оми хотел провести легилименцию без лишних раздражителей. Себ был объявлен главным раздражителем и отправлен переодеваться в общежитие. А Мэлу Оми после сеанса велел «одеться поприличнее», и даже проводил до башни. И теперь Мэл в нерешительности перебирал весь свой небогатый гардероб, отчаянно пытаясь составить из этого что-то, подходящее под понятие «поприличнее». В конце концов он плюнул на все и оделся так, как ему самому казалось интереснее и красивее. Получилось странно. Но очень броско. Мэл довольно оглядел себя в зеркале. Черные брюки, абсолютно все кольца и цепочки, какие удалось найти или трансфигурировать, тоже черные. И самый главный атрибут — черная майка на широких лямках, как у портового грузчика. Растянутая и выцветшая, которая вместе с чехлом для палочки досталась ему ещё от Дугласа. Все это так странно подчеркивало его шрамы и синяки под глазами, что они тоже казались частью образа. Волосы он попытался заплести в такой же колосок, как плел ему Себастьян. Получилось не с первого раза и кривовато, но смотрелось все равно лучше, чем обычная коса. Еще на праздничном пиру все старшекурсники получили записки со специальным паролем, временем и местом проведения вечеринки. Часть гостиной Гриффиндора отгородили отводящими внимание чарами и заглушающими заклятьями, которые были навешаны на специальные ширмы. Столы с закусками, выпивка в безликих стеклянных стаканах, украшения, все по высшему разряду. Даже специальная площадка в середине этого «зала» под танцы. На импровизированном входе стояли два семикурсника с рейвенкло, которые пропускали внутрь только по паролю. Они смерили Мэла странными взглядами, но услышав пароль без вопросов пропустили. Внутри даже под легилиментивной очисткой было шумно. Собравшиеся болтали, кто-то уже начал пить, от группы парней возле окна периодически доносился басовитый гогот. Без факультетских цветов в неформальной одежде было трудновато сходу опознать знакомые лица в толпе. Мэл осмотрелся в надежде выцепить взглядом блондинистую макушку Оминиса. На специально отведенном постаменте две девочки настраивали инструменты: гитара и скрипка. Скрипачку он видел только мельком пару раз, она была с Рейвенкло, а вот вторая девушка выглядела уж очень знакомо. Он понял кто это, только когда заметил крутящуюся у её ног ручную пушишку. Поппи настраивала гитару и о чем-то негромко переговаривалась с напарницей. Она выглядела очень необычно. В приталенном платье с забранными в высокий хвост волосами, крупными сережками и макияжем, она выглядела старше. Теперь её по крайней мере было труднее спутать с младшекурсницей. Мэл подошел поздороваться. До начала дружбы с Оминисом и Себастьяном, Поппи и Амит были единственными, с кем он мог более-менее спокойно проводить время. — Добрый вечер, Поппи. Девушка пару секунд удивленно разглядывала его лицо и только потом улыбнулась. — Мэл. Не видела тебя раньше на таких сборищах. — Меня раньше не звали. — Мне кажется, или ты подрос? — она отложила гитару, поднялась и встала рядом, сверяя их рост. Он по-прежнему был почти одинаковый. Мэл фыркнул и улыбнулся. — Тебе кажется, — он кивнул на гитару. — Не знал, что ты умеешь играть. Поппи кивнула и качнулась на каблуках. — Умею. И довольно неплохо. Меня мама научила. Мы с Сегин готовились играть для танцев, но если позже попросят, я могу сыграть что-нибудь по памяти. А да, извини. Сегин — это Мелькор. Она обернулась к когтевранке, которая тоже отложила инструмент и слушала их диалог. Сегин слегка наклонила голову. Мэл улыбнулся и зеркально повторил её жест. — Мелькор Райндвуд. Можно просто Мэл. Перевелся на пятый курс. — Сегин Тагвуд. Седьмой курс. Моя младшая сестра с вами на пятом. — Тагвуд. Что-то знакомое. — Она на Хаффлпаффе. — А Сахарисса. У неё ещё волосы розовые. — Ага она, — девушка вполне дружелюбно улыбнулась. В этот момент Мэла кто-то обхватил со спины. Его плечи напряглись, но тут же расслабились, стоило услышать знакомый голос. — Мэл, куда ты запропастился? Оминис тебя везде ищет. Повисший на его плечах Себастьян держал стаканы с алкоголем в обеих руках и заинтересованно разглядывал Поппи. Спустя пару секунд протянул стакан Мэлу и приветливо оскалился. — Свиттинг. А я все думаю ты это или не ты, вроде, пушишка на месте, а где наивная мордашка первокурсницы? — Себ закашлялся, получив тычок под ребра. — Хотел сказать, отлично выглядишь. Я его похищаю, если вы не возражаете. — Он положил Мэлу руку на плечо, развернул его в сторону противоположного угла и легонько подтолкнул в спину. Махнул девчатам. Они пробирались через толпу, стараясь не пролить напитки. Мэл совсем не видел, куда его ведут. Себастьян, все ещё держал его за плечо, направляя. В какой-то момент он наклонился ближе и начал ворчать на ухо. — Понахватался от Мракса дурных привычек, уже и поязвить нельзя — в его голосе все равно слышалась улыбка. А ещё горячий шепот на ухо вызывал странное волнение, которое можно было бы списать на алкоголь, если бы Мэл выпил хоть глоток. На противоположном конце зала их ждали Оминис, Имельда и еще несколько мало знакомых ребят. Оминис в черной рубашке и белых брюках смотрелся ещё выше, чем обычно. А Ими с распущенными волосами и в брючном костюме выглядела ну очень изящно. Мэл поздоровался, его представили, и вернулись к разговору. По мере увеличения концентрации алкоголя в крови, темы для обсуждения поднимались все более откровенные. Огневиски, пиво и несколько вариантов сока стояли на отдельном столе как раз в этом углу, чтобы каждый мог смешать себе алкоголь нужной крепости. Правда к середине вечера обнаружилось, что огневиски притащили вдвое больше, чем сока, но к тому моменту, это уже не могло никого расстроить. Когда народ более-менее дошел до кондиции начались танцы. Уже изрядно подвыпившая компания начала потихоньку расходиться. Оминис с Амитом отделились от основной группы и устроились на одном из низких диванчиков, они жарко спорили о природе древней магии. Имельду похлопали по плечу. Она обернулась и не смогла из себя выдавить ни звука. Перед ней стояла Нелс в вырвиглазно-ярком желтом платье, с огромным бантом повыше поясницы и здоровенным декольте. Нет, там безусловно было, что показать, но наряд в целом смотрелся ужасно нелепо. А ещё Нелли явно была в хламину пьяна. — Позвольте пригласить на танец самую прекрасную девушку в этом помещении, — реверанс получился удивительно изящный для человека, который еле держался на ногах. Ими понадобилась ещё секунда, чтобы прийти в себя. И ещё две, чтобы набросить на Нелс пиджак и утащить её из зала в сторону спален. В коридоре они встретили парочку гриффиндорцев. Девушка после ехидного комментария про Нелли и полстакана огневиски, любезно проводила Ими до нужной комнаты. И даже указала на кровать. Нелс, которую варварски уронили на что-то мягкое с трудом попыталась сфокусировать глаза. Имельда указала ладонью на её грудь и возмущенно спросила. — Это что? Нелс недоуменно заглянула в свое декольте. — Сиськи. — Чт… Я ПРО ПЛАТЬЕ! — Да тише, тише. Нормальное платье. Мамино. Мне сказали прийти в парадном. Это самое парадное, что у меня есть. Имельда закатила глаза и тяжко вздохнула. — Никогда больше его не надевай. У тебя есть, во что переодеться? — О, снять платье перед красивой девушкой… А вечер замечательно начинается. — Он сейчас закончится, если не перестанешь ёрничать. Нелс открыла было рот, но Ими угрожающе подняла палочку. — Усыплю. — Да ладно, ладно. Есть у меня одежда, только сама я его все равно снять не смогу, мне соседка помогала застегивать. Имельда устало вздохнула и без сил опустилась рядом на кровать. — Доставай, что там у тебя есть, я помогу его снять. После недолгого копошения в шкафу, на свет была извлечена длинная юбка и блузка. Нелс встала, повернулась спиной и попыталась указать на застежку. Спустя почти три минуты возни, вздохов «да стой ты смирно» и пьяного хихиканья, Имельда все же расправилась со всеми пуговками и шнуровочками. Платье сползло, обнажая красивые мягкие формы и самое минималистичное нижнее белье, что Ими когда-либо видела. Она поспешила отвести глаза. — Одевайся. Нелс наклонилась к кровати за юбкой и Имельда усилием воли заставила себя разглядывать окно. Надев юбку, Нелли вдруг застыла посреди комнаты в восхищении уставившись на Ими. — Ты такая красивая, — Имельда обернулась к ней и покраснела до кончиков ушей. Посреди залитой лунным светом комнаты стояла полуголая девушка, сверкая глазами, пялилась на неё и заявляла, что она красивая. Она нервно сглотнула, наконец, рассматривая весь открывшийся вид. Нелс вся целиком выглядела мягкой, черты лица, волосы, грудь, талия. Руки зачесались от желания потрогать. Искусать, присвоить, залезть в самое сердце и остаться там жить. Так стоп. Ими сделала глубокий вдох, пытаясь взять себя в руки. И, прежде чем Нелли успела ляпнуть что-то ещё, Имельда подхватила с кровати свой пиджак, накрыла им девушку, и сказав что-то типа «оденься уже» пулей вылетела из комнаты. А в зале все ещё играла музыка, кто-то применил сонорус и начал петь. Себастьян вытащил танцевать кого-то из девочек. А у Оминиса похоже сформировалось в углу подобие политического кружка. Поэтому Мэл под шумок снова слинял в «музыкальный» угол. По крайней мере девочки, как ему казалось, должны быть трезвыми. Поппи и Сегин уже отыграли все, что было запланировано и теперь начался концерт по заявкам. Ребята подходили с самыми разными запросами и девочки играли всё, что помнили, стараясь избегать только совсем уж грустных композиций. Время от времени просившие вызывались петь. Иногда им вторил нестройный хор из разных углов гостиной. Сыграли несколько народных ирландских и шотландских песен. Польку, песню во славу пива и дочерта романтических баллад. Когда Мэл подошел, Поппи подстраивала гитару после очередного басовитого хора. Она выглядела уже порядком измотанной. Сегин уже давно убрала скрипку и тоже взяла гитару. Девочки вполголоса что-то обсуждали. — Не помешаю? — О, Мэл вернулся, — Сегин похоже уже была пьяна. Поппи подняла на него замученный взгляд. — А мы уже собираемся паковать инструмент и идти пить. А то уже час ночи, а я ещё трезвая. Отвратительное ощущение, — она вымученно улыбнулась. — Вообще, я хотел спросить… это, наверное, не очень вежливо и странно, но… Можно мне попробовать? Поппи вопросительно уставилась на Сегин. На что та только махнула рукой. — Иди. Я поиграю ещё. Я же изначально ответственная за танцы. К тому же мне сам Эйвери смешивает алкоголь, грех жаловаться, — она подмигнула. Поппи радостно кивнула и сползла со стула вместе с гитарой, устраиваясь на ступеньках музыкальной площадки, куда уже не доставал сонорус. Она улыбнулась Мэлу и кивнула на стоящие у стенки чехлы. — Там ещё одна есть. Бери и садись. Покажу, — девушка явно повеселела. Она погладила пушишку и устроила её у себя на голове, распустив хвостик. Джеральд начал с довольным урчанием гнездиться у неё в волосах. Мэл посмеялся, достал из указанного чехла гитару и уселся напротив прямо на пол, скрестив ноги. Ощущение инструмента в руках было поразительно знакомым. Поппи показала ему несколько аккордов, и Мэл в задумчивости начал перебирать струны. Пальцы отлично помнили эти ощущения. — Прости, это ужасно глупо, но я не уверен, играл ли раньше. Очень знакомые ощущения, — он зажал один аккорд. — И звучание. — Может попробуем сыграть что-нибудь? Давай я буду играть, а ты попробуешь подхватить. Мэл неуверенно кивнул, и Поппи заиграла какую-то простенькую дворовую песенку. На втором куплете Мэл подхватил мелодию и довольно уверенно продолжил, даже когда Поппи остановилась. Как только отзвучали последние акорды Мэл уставился на неё с таким ошарашенно счастливым лицом, что Поппи рассмеялась. Через несколько песен, вокруг начали собираться люди и тоже усаживаться на пол. Натти принесла гитаристам выпить. Весь оставшийся вечер Мэл и Поппи играли и пили вместе. Потихоньку шум вечеринки начал стихать. Уставший народ расходился по своим комнатам. Только возле «музыкального угла» остались самые стойкие, и те, кто предпочел вообще не пить. Ребята расположились кружком прямо на полу возле гитаристов. Они подпевали, щелкали пальцами, барабанили по какому-то стулу. Веселые песни постепенно сменились грустными и лиричными, атмосфера становилась все более спокойной и сонной. Парочки засыпали в объятьях друг друга, друзья сидели в обнимку, все пели и пили. Чьи-то теплые руки мягко переместили Мэла чуть вправо. Он облокотился о чью-то грудь. Обернулся. Оказалось Себастьян привалился к стене и посадил Мэла к себе на колени вместе с гитарой. Возражать не было ни сил, ни желания. Кто-то из парней попытался проделать тоже самое с Поппи, за что моментально получил языком пушишки в глаз. Так вечеринка плавно перетекла в душевные посиделки. Ещё через час у кого-то из гриффиндорцев хватило сил доползти до кровати. А Мэл, Себ и Оминис уснули прямо там, как и ещё человек семь старшекурсников.***
Себастьян и Оминис пришли аккурат к началу вечеринки. Себ вертел головой в поисках Мэла. — Надо было договориться встретиться возле входа, раз уж идем вместе. Ты пока возьми выпить тогда, а я его поищу. Оминис кивнул и пошёл к столу с напитками, а Себ принялся искать. В середине зала ухватил со столика непочатые стаканы. В компашке у окна заметил рыжую шевелюру Пруэтта и развернулся в противоположную сторону. Мэла стоило искать как можно дальше отсюда. Где-то на периферии зрения мелькнул знакомый цвет волос и Себ направился в ту сторону. Мэл нашелся в компании девочек, возле небольшой сцены для музыкантов. Рассмотрев поближе во что друг был одет, Себ чуть не поперхнулся. Он бы ещё голый на вечеринку пришел. Внимание притягивал шрам. Теперь, зная всю историю, еще больше хотелось рассмотреть его целиком. Но, несмотря на отсутствие рукавов, шрам продолжался ещё дальше под майкой. Змеящиеся ответвления сходились ближе к плечу, образуя сплошную поверхность рубца без включений здоровой кожи. Шрам уродливой сетью расползался на предплечье и шею. Себ подошел и обнял Мэла со спины, как получилось, со стаканами. Одной из девочек оказалась Поппи. Но как следует поприветствовать воинственного барсучка Мэл не дал. Нашел же время париться о манерах. Они вернулись к Оминису и некоторое время обсуждали последние новости и болтали за жизнь. Когда начались танцы, Себастьян с сомнением окинул взглядом собравшуюся компанию. Имельда куда-то свалила, Оминис, кажется, как обычно возглавил какие-то заумные дебаты, парни постепенно начинали расползаться по другим кружкам. Он оценивающе посмотрел на Мэла. Интересно, как он отреагирует, если попытаться вытащить его танцевать? В этот момент к нему подошла Аделаида, самая красивая девчонка курса по мнению многих, и предложила станцевать. Пришлось соглашаться. Репутация дело важное. Когда он все же оставил девушку в компании хаффлпаффцев, Мэл опять куда-то пропал. Себастьян решил снова подойти к музыкантам, и действительно сразу заметил знакомую блондинистую косичку. Только на полдороге почувствовал странное напряжение. Пробежали мурашки по загривку и Себ обернулся. Обладателем тяжелого взгляда оказался Уизли. Он пялился куда-то в сторону сцены исподлобья не моргая. Себастьян развернулся на сто восемьдесят и направился к рыжему. — У тебя лицо чешется, болезный? — он кривовато усмехнулся и хрустнул костяшками. Уизли пропустил угрозу мимо ушей и кивнул в сторону сцены. — Ты бы следил получше за вашим песиком. Держу пари завтра вся школа будет судачить про его шрам. Себ проследил за его взглядом. Мэл и Поппи усаживались на ступеньки сцены с гитарами. — А ты его видел целиком? — спросил не подумав. Гаррет усмехнулся. — А ты как думаешь, придурок? Мы живем в одной спальне и делим один душ. — Ну разумеется, — Себ состроил кислую мину. — Только вот у наших девчонок очень длинный язык и богатая фантазия. Они скорее всего моментально напридумывают всяких ужасов, и как я полагаю, слухи УЖЕ расползлись за пределы этой комнаты. — Тебе то с этого что? — А ты думаешь легко иметь дело со всеми нашими дебилами? Это вам не Слизерин. Ладно мордобой, это нормально. А если они это все всерьез воспримут? Тогда ему даже Монстр Мракс не поможет. Вряд ли репутация его старшего брата распространится так далеко. У него же шрам от проклятия на пол тушки. — А ты откуда знаешь, что от проклятия? Гаррет посмотрел на него, как на идиота. — Я Наследник Уизли. Естественно, я знаю как выглядит родовое проклятье Руквудов. Старые семьи веками собирали информацию о магических тайнах друг друга. Он осекся, увидев выражение лица Себастьяна. Селлоу был в бешенстве. Он проговорил очень тихо. — И ты все это время молчал? Уизли усмехнулся. — Так меня никто не спрашивал. Себастьян все же заехал Лису по наглой морде. Правда всего один раз. Слишком много вокруг было народу. Гаррет не стал бить в ответ, только продолжил усмехаться. Наблюдать за метаниями Селлоу было забавно. Такая редкость, чтобы этого змея что-то проняло. С чего бы это? Он стер кровь с разбитой губы.***
На следующее утро все расползлись по своим общежитиям досыпать. Мелькор отоспался и отправил Оминису сову с просьбой встретиться в крипте. Черепушка просто раскалывалась, гудение голосов смешивалось, не давая нормально думать, а ворох чужих эмоций, казалось, доносился со всего общежития. Нужно было срочно ретироваться подальше от людей. На полпути в крипту его догнала сова Себастьяна с сообщением: «Мы в библиотеке. Приходи». Мэл круто развернулся, не сбавляя скорости, и зашагал в направлении библиотеки. Друзья сидели за их обычным дальним столом и оживленно что-то обсуждали. Возбуждение, надежда, нетерпение и страх захлестнули с головой, настолько, что Мэл пошатнулся. Парни моментально перестали спорить. Себастьян поймал его и усадил на стул. Оминис поднял палочку. — Сейчас, потерпи немножко. Легилименс. Голоса стихли, нити отступили и потускнели, стало легче думать. Мелькор с улыбкой поблагодарил обоих. — Спасибо. Мне легче, правда. Чем вы тут заняты? — Себастьян, оказывается, вчера не терял времени. — Уизли, лисица блохастая, заявил, что абсолютно уверен, что твой шрам — фамильное проклятье Руквудов. Оминис перебил его. — Но в библиотеке Мраксов ни слова о подобном проклятьи, хотя род Руквуд описан очень детально. И я говорю, что он брешит. У моей семьи самое подробное собрание книг о обо всем, что касается проклятий и темной магии. — Так может ты плохо искал? — Ты ничего не перепутал? — тон Оминиса по отношению к Себастьяну впервые на памяти Мэла звучал угрожающе. — Я имел ввиду что в прошлый раз мы рассматривали только проклятие Анны, а их симптомы все же немного отличаются. Мэл кивнул. — Это — правда. Я лишь предположил, что мои симптомы являются более интенсивной формой того же проклятия, но подтверждений этому мы не нашли. Оминис развел руками. — Ну давайте искать тогда. Что я еще могу сказать? Они провели в библиотеке почти все выходные, но подтверждений существования этого проклятья так и не нашли. Под конец воскресенья Себастьян уже порывался идти бить морду Уизли. Только гадский Лис не ходил один. И застать его в компании меньше четырех человек на выходных Себу не удалось. В понедельник они с Мелькором вернулись к тренировкам и Селлоу пришла в голову дурная идея. — Знаешь, он еще сказал, что этот шрам испортит тебе репутацию. Ты должен уметь за себя постоять, а это значит, нужно самолично надавать главному обидчику по щам. Я же в свою очередь хочу вытрясти информацию из Уизли, получается, у нас есть вполне достойный повод отмудохать вдвоем компашку Пруэтта. Мэл ошарашенно попятился. — У меня есть выбор? Себ зловеще улыбнулся. — Нееет, — но увидев неподдельный ужас на лице друга, поспешил успокоить. — Тебе уже вполне хватит навыков раскидать их всех даже в одиночку. Ручаюсь. К тому же с тобой буду я. Помнишь, как мы вдвоем с Оминисом их отделали? А он не настолько хорошо управляется с атакующей магией, как ты. — Но это же должно быть безопасно. Я же не могу использовать серьезное атакующее на однокурсниках. — Значит сегодня потренируем нелетальные, — Себастьян улыбнулся и Мэл с тяжелым вздохом послушно встал в дуэльную стойку.***
Вечером того же дня Себастьян полностью спланировал и организовал подготовку к будущей драке. Они с Мэлом подкараулили компанию Леандера в одном из безлюдных коридоров. Себастьян заранее спрятался и накинул дезиллюминационное. А Мелькор встал с книжкой на самом видном месте и сделал вид, что читает. Естественно, они не смогли пройти мимо. — А что это наш песик тут делает? Где хозяина потерял, дворняга? — Пруэтт решил докопаться в своей излюбленной манере. И Мелькор почти осязаемо ощутил самолюбование. Желание показаться крутым и утвердиться, самодовольство Леандера мерзкими ледяными щупальцами серых нитей копошились в животе. В воспоминаниях отчётливо всплыло выражение лица рыжего, когда тот его избивал. Собственное омерзение и бешенство зеленым огнем разгорались перед внутренним взором, застилая пеленой все вокруг. Себастьян с восхищением наблюдал, как Мелькор просто отбросив в сторону палочку, бросился на Пруэтта. С прыжка повалил его на пол и начал бить. Себ быстренько скастовал ступефай на остальную троицу и наложил на Уизли дополнительное силенцио. После чего просто стоял и смотрел, как Мэл разбивает в кашу лицо Леандера. Чего уж говорить, он откровенно любовался Мелькором в бешенстве. Оттащил он его только, когда заметил, что Пруэтт отключился. Он подхватил мобиликорпусом тело Уизли и поспешил в заранее заготовленный пустой класс. Мэл не сразу пришел в себя. Пока Себастьян устраивал место для предстоящего допроса, Мелькор просто стоял у дверей, где Себ его оставил, и пялился на свои окровавленные ладони. Перед глазами вставали полузабытые образы искалеченных трупов, разодранных и выпотрошенных людей. Того парня, который пытался собрать обратно во вспоротый живот собственные внутренности. На этой картинке Мэла чуть не вырвало, руки тряслись. Он не сразу заметил, что Себ трясет его за плечо и пытается докричаться. Услышал свое имя, увидел обеспокоенное лицо друга сквозь все ту же не проходящую зеленую дымку, заторможено сказал: — Я пойду. Мне нужно побыть одному. Себастьян уже какое-то время держал его за руку. Обеспокоенно что-то выговаривал и, заглядывая в глаза, попытался что-то спросить. Мэл попробовал вырвать руку. Себ не отпускал. — Да ты можешь внятно сказать, что с тобой происходит? — Отпусти. — Не пущу, пока не ответишь. — Пусти. — Я всего лишь беспокоюсь… — ПУСТИ, Я СКАЗАЛ! — Мэл буквально рявкнул. После чего удивленно посмотрел в ошарашенное лицо друга. Но руку Себ отпустил. И Мэл просто сбежал. В запретный лес, в одно из старых убежищ, где снова остался наедине со своим персональным кошмаром. Как только за ним захлопнулась дверь, Себастьян обернулся к Уизли. У того уже достаточно оттаяла голова, и он мог бы заорать, если бы не силенцио. Себастьян повел палочкой, возвращая Гаррету возможность говорить, приставил её лису к горлу, угрожая. — Коротко, тихо и по существу. Откуда ты узнал о проклятии Руквудов. — Я уже говорил… — Из какой КОНКРЕТНО КНИГИ. — Да чтоб я помнил. Попадалась в семейной библиотеке. В коридоре послышался голос одного из преподавателей, и Себастьян спешно применил финиту. В класс зашел мистер Мун и парни, не сговариваясь, заявили ему, что все хорошо, и они просто общались. Мистер Мун критично осмотрел эту сцену, пробормотал что-то про молодёжь и выгнал их в коридор, заперев класс.***
Они стояли в укромного уголке внутреннего двора между стенкой и довольно большим кустом. Эверетт поднял трясущиеся руки, когда уперся спиной в стену. Злющий, как черт Мелькор, преграждал ему дорогу. — С-спокойнее. Пожалуйста. Я же ничего такого не сделал, — он заметил светлую макушку и зеленую мантию Оминиса вдалеке и заорал что есть силы. — МРАКС! УБЕРИ ОТ МЕНЯ СВОЕГО БЕШЕНОГО ПСА! ИНАЧЕ Я ПОЖАЛУЮСЬ ДИРЕТОРУ! Оминис подошел на крик и знатно охренел от открывшейся картины. Мелькор с растрепавшимися волосами в одной расстегнутой до середины рубашке и форменных штанах (ни мантии, ни галстука, ни единого знака факультета) с выражением безумного бешенства на лице преграждал путь бледному от ужаса Клоптону, потрясая куском арматуры. В паре метров валялась на траве волшебная палочка, видимо принадлежащая Эверетту. Оминис наклонился и поднял её. — Мэл? Что этот хрен тебе сделал? — О. Он выразил свое весьма ценное мнение о моих магических способностях. Эверетт вздрогнул. — Ну прости. Только положи арматуру. — А разве не ты сказал, что магию нужно творить с любовью? Так это моя новая волшебная палочка. И сейчас будет вжух. В момент, когда он уже начал замах, Оминис обнял его со спины. Мэл замер. Оми проговорил, тихо, повернув голову в сторону Эверетта. — Он создаст нам проблем если умрет. Давай ты лучше обойдешься по старинке кулаками? М? Давай, как учил Себ. Мел чуть расслабился, опустил руку и выронил арматурину на траву. — Хорошо, — он повернулся к Оминису так, что их щеки почти соприкасались. — Только пусть он прекратит орать. Уже два дня. Не могу больше его слушать. — Конечно, — Оминис поднял свою палочку и направил на голову Мэла. — Легилименс. Оминис выглядел очень напряженным, пока колдовал. Постепенно по лицу Мелькора растеклось умиротворенное выражение. Он слегка улыбнулся и открыл глаза. — Спасибо. Оминис вытер рукой пот со лба. И почти ленивым жестом кинул петрификус в Клоптона, который решил смыться под шумок. Мелькор с той же спокойной умиротворенной улыбкой надавал Эверетту по морде и заставил извиниться и поклясться, что тот ничего не видел и не слышал. После чего с той же спокойной улыбкой вернул ему палочку. И когда тот схватился за неё, он, не отпуская древко, наклонился ближе и добавил тихим голосом: — А если ты кому-нибудь расскажешь, я в подробностях расскажу Аделаиде абсолютно все, что ты хотел с ней сделать во всех мерзких подробностях так, что её будет тошнить от одного взгляда в твою сторону. Эверетт затравленно кивнул, заливаясь краской по самые уши. Мэл отстранился и подошел к Оминису. — Извини, что доставляю неприятности, — он мягко с улыбкой коснулся тыльной стороны его ладони. И тут же отступил на шаг, подхватывая с земли свою сумку. — Идем? Обед скоро. — Да, — Оминис развернулся, и они пошли в сторону входа в большой зал.