Карп в сухой колее

      — Да, дева Динсян жива.       Стоило этой фразе сорваться с губ Юн Шэня, как мертвецы ослабили свою цепкую хватку, отпуская его из своих тисков и тихо шипя, подобно змеям. Шелест их шёпота, скрежещущих и сиплых голосов, извергаемых из истлевших ртов, резал слух своей остротой и неровностью, залезал под кожу, вызывая мурашки. Слова и фразы смешивались, перекликались, сливались меж собой, в этом шершавом ворохе звуков и не отличишь, какими проклятиями сыпали замученные души. Юн Шэнь мог видеть горящие потусторонним огнём глаза мертвецов, тех, у кого они ещё остались. В чёрных омутах таилась бездна затаённой злобы, пылавшая потусторонним пламенем, но злоба та была обращена не ко всему сущему, а к тому мучителю, что обрёк души на жалкое посмертие. Взгляд этих цзянши ужасал. Медленно, но ожившие трупы отпустили Юн Шэня, а затем и Сюэ Чжу, но не убирались прочь, вглубь ямы, а, напротив, замерли, словно готовясь напасть вновь при случае.       Могильный холод отступал, но Юн Шэнь всё ещё дрожал. Вывернутая рука пульсировала болью, заставляя крепче сжимать зубы до скрипа, что же, по крайней мере, он мог ей шевелить.              Освободившийся Сюэ Чжу откинул прочь сваленные на него части тел тех трупов, что уже подняться не смогут, и встал, брезгливо скривившись. Он рывком вынул меч, что оказался в черепе одного из мертвецов, и крепко схватился за него, готовясь атаковать, но Юн Шэнь поймал его плечо и слегка сжал, веля умерить пыл. Было бы верхом безрассудства так бросаться в схватку, когда очевидно, что этот бой им не выиграть. Если не получалось победить силой, нужно было воспользоваться хитростью. Их основной задачей пока что было выбраться отсюда живыми, а не перебить всех мертвецов, кроме того, Юн Шэнь не был уверен, что это осуществимо. Упокоить души, задержавшиеся в Среднем Царстве настолько, что обратились мстительными духами цзянши, можно было лишь если сжечь их останки, да не просто, а используя божественный огонь, такой же прямо как… Тот, что был заключён в капли крови фэнхуана. Да, такой огонь вполне подойдёт. Однако рано было об этом думать.              Юн Шэнь бросил короткий взгляд на зажатую в своей руке шпильку, по серебру изящной вещицы расползались тёмные пятна. Подвески в виде маленьких цветов сирени тихо зазвенели, их звон не слился с шёпотом мертвецов, а, напротив, чистый звук разрезал омерзительный и тревожащий шелест, звуча поверх. Юн Шэнь осторожно протянул заколку Цзюйхуа. Сюэ Чжу настороженно наблюдал за его действиями.              Было бы правильным вернуть её законной обладательнице, но…              Стоило Цзюйхуа протянуть руки к заколке, как Юн Шэнь сжал её и чуть отвёл назад. Такому повороту цзянши не обрадовалась и направила острый, точно бритва, взгляд на Юн Шэня, в глубине мёртвых глаз полыхнул отголосок того мстительного, ужасающего пламени, Сюэ Чжу ощутимо напрягся. Цзюйхуа мигом сжала сухими руками пустоту в попытках ухватиться за уведённую прочь шпильку. Юн Шэнь, в отличие от юного заклинателя, не дрогнул и посмотрел в ответ с холодной решимостью. Да, его положение было бедственным, и он сам буквально только что остановил Сюэ Чжу от того, чтобы броситься в бой, ситуация не терпела опрометчивых действий, но всё же он рассчитывал, что раз эта цзянши находилась в разуме и, как он надеялся, в рассудке, то с неё можно будет вытрясти немного подробностей о происходящем.              Цзюйхуа наверняка известно многое. К тому же Юн Шэню показалось крайне интересным то, что эта цзянши имела власть над другими мертвецами, несмотря на то, что умерла сравнительно недавно, среди здешних тел были и более старые трупы, и тем не менее… Пусть даже это место было благодатным для подобного вида тварей из-за избытка инь, процветания здесь человеческих пороков, всё же было удивительным, как за столь короткий срок Цзюйхуа умудрилась обратиться настолько сильным духом, насколько же сильное желание привело её к этому? В глазах мёртвой девушки этого мстительного желания, что источали другие трупы, что же было настолько сильным, что держит её здесь?              — Верни. — Поскрежетала Цзюйхуа.       Юн Шэнь попытался сделать шаг назад, но стоило ему двинуться, как костлявые руки ухватили его за щиколотки вместе с шумным шипением мертвецов, на телах которых он всё ещё стоял. Да уж...              «Сестрица, зачем ты медлишь с этими людьми?»              «Давай поскорее поглотим их!»              «С их силой мы сможем… Сможем…»              Хриплые, завывающие голоса трупов раздались вновь, но Цзюйхуа, по-видимому, не была настроена их слушать, всё её внимание было сосредоточено на шпильке, которую та так вожделела заполучить. Она взмахнула рукой, выпустив поток тёмной ци, что пролетела точно стрела, и голоса оборвались под глухой хруст костей. Она свернула говорившим мертвецам шеи.              — Сможете что? Отомстить тому, кто вас погубил? — подхватил прерванную фразу Юн Шэнь, чуть сощурившись. — Вас ведь не просто так тут заперли.              — Верни. — вновь проскрежетала цзянши, её вид становился свирепым, и Сюэ Чжу покрепче сжал рукоять меча в руках, приготовившись обороняться.              — Верну, если только расскажешь, что здесь творится, — грубо отрезал Юн Шэнь, держа свой голос твёрдым. Страх подпитывал некоторых демонов, даже вид этого страха мог придать цзянши сил, а он точно не собирался пресмыкаться перед тёмными тварями. — Тебе очень нужна эта шпилька, я прав? Будет неприятно, если я её случайно сломаю.              На самом деле, Юн Шэнь недолго раздумывал о том, почему же Цзюйхуа может так интересовать эта шпилька, ответ нашёлся лишь один. Эту вещицу она сжимала, вероятно, в момент своей смерти, она явно была ей дорога, так что, если в ней осталась частичка души, а может, даже в ней была заключена сила цзянши? Мысль о том, что это не простая заколка, закралась ему ещё в тот момент, когда он с помощью неё разрушил тёмный духовный нефрит. Не всякое оружие справится с этим, даже если укрепить его ци. Вполне возможно, что теперь шпилька стала весьма любопытным артефактом. Оставалось лишь убедиться в этом.              Цзянши, услышав о том, что шпильку могут сломать, тут же взвилась и метнулась к Юн Шэню, но Сюэ Чжу был наготове, а потому выставил лезвие меча, перегораживая путь Цзюйхуа. Юн Шэнь же поднял шпильку над головой и крепко сжал. Ци, вырывающаяся из трещины на капле крови фэнхуана, едва видимыми мерцающими нитями оплела его руку и обожгла так сильно, что Юн Шэнь, не сдержавшись, шумно выдохнул сквозь крепко сжатые зубы.              — Ещё шаг, и я её уничтожу, — процедил Юн Шэнь. Мертвецы тихо и предупредительно зашелестели, медленно, но некрепко оплетая его ноги, но стоило лишь шевельнуться, как костлявые руки убирались прочь. Без прямого веления Цзюйхуа действовать они не решались.              Цзюйхуа ещё несколько мгновений молча смотрела на Юн Шэня, изучая, а после медленно заговорила.              — В этой тьме я потеряла счёт времени, — шептала она. — Мне неизвестно, сколько мы были тут заперты, иногда мне казалось, что прошли десятки лет или же столетия, а иногда, что всего пара шичэней, я и не надеялась, что когда-нибудь нас освободят.              — Кто заточил вас здесь?              — Разве вы не догадываетесь? — она хмыкнула. — От вас двоих так и разит их мерзкой кровью, не будь её, мы с сёстрами не погнушались бы сожрать вас сразу.        Так, значит, это были хули-цзин, и всё же… Печать, начертанная на стенах коридора, была сложной, чертилась не раз, к тому же для неё использовался прах умерщвлённых девушек, невинных жертв, душ, павших мученической смертью — это всё рождало удивительное по своей мощности заклятие, что требовало недюжинного вложения энергии для сотворения. Мало просто написать нужные черты, нужно было их активировать и заставить работать. Не то чтобы Юн Шэнь сомневался в уме лисьих демонов, напротив, с их находчивостью и хитростью трудно было сравниться, но, скорее, эти лисы предпочтут убрать угрозу в виде оживших мертвецов, чем держать её под замком. Тёмная ци, что излучалась этим захоронением, была им ни к чему. Демоницам вроде тех лисиц не нужна постоянная подпитка инь. Они, рождённые из тьмы, были сотканы из неё целиком. Зачем мог понадобиться такой мощный источник тёмной ци и… Кому?              — А что же Чэнь Ляомин? — вдруг вспомнил Юн Шэнь. — Дева Динсян сказала мне, что она не лиса, но и, вероятно, не человек?              Услышав имя хозяйки павильона ароматов, мертвецы застрекотали и зарычали чуть громче. Цзюйхуа вдруг замерла, а её глаза угрожающе сузились. От неожиданно выпущенной волны тёмной ци, пусть и лёгкой, ноги Юн Шэня задрожали и подкосились, он едва не припал на колено. Сюэ Чжу тоже пошатнулся, но вместе они смогли устоять.              — Чэнь Ляомин, — по слогам проговорила цзянши.              Тихим гулом имя хозяйки Павильона отдалось и в шёпоте мертвецов.              — Эта ведьма… Своими ласковыми словами она заморочила многим моим сёстрам голову, а они, бедняжки, считали, что добрая матушка Чэнь защитит их, даст свободу, что наконец в этом полном несправедливости мире они нашли ту, что чиста помыслами, но всё это было ложью. Цзюйхуа уставилась в одну точку, глядя сквозь Юн Шэня, казалось, её захватили видения и воспоминания прошлого. Голос её так и сквозил обидой и горечью. Каждая несчастная проклинала добрую матушку Чэнь, когда эта ведьма выпивала её жизненные силы. А ведь с такой радостью мы шли к ней, не зная, что мы не более чем маленькие кролики, отправляющиеся в логово тигра.              — Твоим сёстрам, но не тебе? Выходит, ты знала, чем промышляет Чэнь Ляомин и добровольно сдалась ей в лапы?              — Да, — тихо сказала Цзюйхуа, её взгляд вновь стал осмысленным. Отчего-то Юн Шэню подумалось, что будь она живой, то прямо сейчас она бы разрыдалась. — Я знала всё с самого начала, с того момента, как эта тварь выкупила меня на невольничьем рынке, с момента, когда я посмотрела ей в глаза, я всё поняла и поняла, что обязательно здесь погибну.              — Почему же тогда…              Цзюйхуа перевела взгляд, полный печали, на шпильку в руках Юн Шэня, а тот, в свою очередь, решительно не понимал и не улавливал никакого смысла в её словах. Раз уж она знала, то почему не сбежала или же не позвала на помощь до того, как трагедия случилась? На вид Цзюйхуа, если не считать того, что её внешность была подпорчена умерщвлением, было около двадцати лет. Динсян говорила, что её подруга попала в Павильон ещё будучи малышкой, стало быть, все эти двадцать лет Цзюйхуа смиренно ждала своей кончины? А когда та пришла, то точно так же смиренно сдалась? Немыслимо.              Но, похоже, смысл во всём этом нашёл Сюэ Чжу.              Он зашевелился, его плечо дёрнулось в чужой хватке, когда он одним слитным движением убрал меч в ножны. Лицо его всё ещё было нахмурено, он обернулся к Юн Шэню со взглядом, полным решимости.              — Верните ей её, Янь-даою. — Тихо сказал юный заклинатель тихо, но твёрдо, кивнув на заколку с цветами сирени.              Юн Шэня выбило из колеи такое поведение, и он в действительности был удивлён, переводя взгляд то на Цзюйхуа, то на Сюэ Чжу. Совсем недавно мальчишка был готов броситься в неравный бой, дабы уничтожить цзянши, а теперь…              — Прекрасная добродетель — это величайшая драгоценность, ценнее всех сокровищ, не каждый может ею обладать, — вновь заговорил Сюэ Чжу и протянул руку. — Пожалуйста.        Он коснулся ладони Юн Шэня, что сжимала шпильку. Удивительно, но за всё это время Юн Шэнь и не заметил, как онемела и ослабла его рука, оттого Сюэ Чжу беспрепятственно забрал заколку. Он покрутил её в руках всего мгновение, опустив взгляд и разглядывая её, будто раздумывая, а затем протянул Цзюйхуа.                    Цзянши аккуратно взяла протянутую шпильку, осматривая её с трепетным благоговением. Её движения были угловатыми и резкими, но даже так, едва касаясь, она легко и нежно огладила шпильку рукой, перебирая крошечные цветки сирени, будто страшась, что они обратятся прахом. Тихий и чистый звон раздался вновь, вместе с ним Цзюйхуа вынырнула из своих мыслей и прижала к себе шпильку, будто страшась, что её отберут, но даже так она чуть склонила голову, выражая свою благодарность.              — Мы можем помочь деве Динсян, — заявил Сюэ Чжу решительно. — Сейчас ей может угрожать опасность. Если мы отсюда выберемся и объединимся с другими заклинателями, то точно сможем одолеть тех демониц!              Юн Шэнь был озадачен таким поворотом событий. Совсем недавно, когда он вкратце рассказывал Сюэ Чжу, как сам угодил в ловушку, юноша не преминул обругать «пособницу» мерзких и коварных лисьих демонов, настолько бесчестно и подло воспользовавшись чужой добротой, а сейчас так открыто заявляет, что готов помочь ей… И с каких это пор они стали «мы»?              Впрочем, всё решилось без сражения, и это вполне устраивало, но разобраться в происходящем ещё предстояло.              — Что именно сделала Чэнь Ляомин?              Цзюйхуа помедлила с ответом, склонив голову чуть вбок, раздумывая.              — Мне неизвестны эти… практики, но она проводила тёмные ритуалы не один раз. Жадности Чэнь Ляомин нет предела, в погоне за спасением от собственного проклятия она всё продолжает забирать жизни тех, кто слабее, за кем никто не хватится.              — Проклятия? — нахмурился Юн Шэнь. — Расскажи нам всё.              — Вам неизвестны слухи и легенды, которыми оброс Павильон Ароматов? Чэнь Ляомин была прекраснее всех цветов мира, но ведомый ревностью муж лишил её красоты, злостно надругавшись над ней.              Да, Юн Шэнь припоминал, что нечто подобное рассказывал Цао Сяошэ, но разве это не было лишь глупой легендой?              Цзюйхуа продолжала:              — Потеряв былую красу, Чэнь Ляомин оказалась никому не нужна. Сотни дней и ночей она молила богиню милосердия о спасении, но мольбы её не были исполнены чистых чувств. Чэнь Ляомин, помимо прочего, желала мести, она желала смерти всем тем людям, что обрекли её на жалкое существование. Боги отвернулись от неё, и тогда она обратилась ко тьме и заполучила желаемое, но сила эта не была безвозмездной, вместе с этим она получила и проклятье, что медленно её пожирало, тогда она и начала свои ритуалы. Это было задолго до того, как был основан Павильон Ароматов, но сейчас… Сейчас у неё есть прекрасная жила, которой она пользуется. Без жизненной энергии она погибнет, такова её цена за свершённую месть и всё, что последовало за ней.              Это заставило призадуматься. Если Чэнь Ляомин необходима жизненная энергия, которую она до сих пор получает от тех несчастных девушек, кому не посчастливилось попасть в её поле зрения, то почему же произошёл тот инцидент на площади? Динсян говорила, что что-то пошло не так... Но с чего бы вообще Чэнь Ляомин совершать это нападение или же ритуал, раз до сих пор было достаточно работниц Павильона для подпитки своего проклятия? И зачем же творится всё происходящее сейчас?              — Мы изничтожим эту колдунью! Она получит сполна за все свои злодеяния! — вдруг горячо воскликнул Сюэ Чжу. — Клянусь именем своего меча Цюаньи!              — Боюсь, это невозможно, — прошептала Цзюйхуа, вновь прижимая шпильку к груди. — Даже наших с сёстрами сил не хватит, чтобы противостоять ей. Если хотите жить — вам лучше уйти.              — Здесь заклинатели из школы Юэлань, они смогут помочь, — возразил Юн Шэнь.              — Заклинатели? Но... Я не чувствую никого с духовной силой, кроме вас, — растерянно ответила Цзюйхуа, а после скосила задумчивый взгляд в сторону.              — Как понять, «не чувствуешь»?              Юн Шэнь не совсем понимал, к чему она ведёт.              — Все эти долгие годы, как тела моих сестёр и их неупокоенные души оставались здесь, тёмная энергия пропитывала стены Павильона, и теперь, когда вы освободили меня, я могу чувствовать всё и всех, находящихся в нём, и прямо сейчас… Я чувствую лишь одного заклинателя, он силён, но всё же…              — Шифу! Это наверняка он! — обрадованно выдохнул Сюэ Чжу, Юн Шэнь его восторга не разделил и нахмурился ещё больше.              — Боюсь, даже такой силы не хватит, чтобы справиться с ведьмой, — в её словах сквозил страх. — Даже если Чэнь Ляомин и была когда-то человеком, то эти времена давно позади.              — Где остальные заклинатели? Ещё кого-нибудь чувствуешь? — спросил Юн Шэнь.              Нехорошо. Он припоминал, что Сюэ Чжу говорил, что осматривать подвалы отправился с двумя соучениками, а его мастер отправился к Чэнь Ляомин в сопровождении старших заклинателей.              — Других заклинателей... — протянула цзянши. — Нет, ещё люди, но что-то странное, жизнь в них едва теплится... Ах!              — Что?! — воскликнул Сюэ Чжу, в ответ на возглас Цзюйхуа, Юн Шэнь тоже ощутимо напрягся.              — А-Сян... Я чувствую! А-Сян и правда жива! Прошу! Прошу, заберите её отсюда! — цзянши пришла в неистовое возбуждение и протянула руки, схватив Сюэ Чжу за плечи, продолжая твердить лишь свои мольбы.        ***              Дева Динсян обнаружилась, к счастью, недалеко от того места, где, по словам Цзюйхуа, и находился «сильный заклинатель», которым являлся наверняка Си Ин.              Этим местом был кабинет Чэнь Ляомин, вернее, подсобное помещение рядом с ним. Благодаря тому, что весь Павильон Ароматов пропитан тёмной энергией, Цзюйхуа оказалась способна использовать демонические чары, хотя, как понял Юн Шэнь, делала она это по наитию, не понимая, как они работают на самом деле. Так, ей удалось использовать аналог заклинания Единого Пути. От заклинателя подобное требовало высокого уровня мастерства и запаса ци, а также сосредоточенности, но, судя по всему, демоническим порождениям было проще, либо же объёмы тёмной энергии были столь велики, что у Цзюйхуа не вызвало никаких затруднений переместить Юн Шэня и Сюэ Чжу в один из хозяйственных коридоров, через который можно было бы попасть в подсобку. Правда, перемещение это было на редкость мерзким. Юн Шэнь был готов поклясться, что Сюэ Чжу едва не вырвало, когда они медленно погрузились в яму мёртвых тел, чтобы спустя мгновение вывалиться через отворившуюся дверь в безлюдном коридоре.              Идти вместе с Юн Шэнем и Сюэ Чжу цзянши отказалась. Она попросту не могла этого сделать, не потащив за собой вереницу других оживших мертвецов. Связь с ними была слишком сильна, тем более резкий всплеск изменения равновесия ци не может остаться незамеченным, а действовать нужно было скрытно. Тем не менее Юн Шэнь не сомневался, что даже так Цзюйхуа будет наблюдать с помощью своих сил за их перемещениями и в том, что если они не исполнят обещание о спасении маленькой служанки, то живыми точно отсюда не выйдут. Столкнувшись с силами оживших мертвецов, Юн Шэнь понял, что ими действительно опутано здесь буквально всё.              Спасти Динсян было и в интересах Юн Шэня, он был почти полностью уверен, что и ей известно больше. В конце концов, она его всё же не убила, хотя имела такую возможность, и ему хотелось знать, почему.       Этот коридор почти ничем не отличался от того хозяйственного, что ранее видел Юн Шэнь, разве что тут было почище и несколько свободнее. Потолки были выше, весь коридор заливал мягкий свет многочисленных бумажных фонарей, от красного цвета которых освещение становилось чуть алее. Кроме того, здесь можно было вдохнуть полной грудью, смрад гниющих тел наконец отступил, но Юн Шэню не переставало казаться, что даже сквозь вездесущий аромат приторных благовоний выдавался едва заметный и мерзко сладковатый трупный запах. Это ощущение отгонял прочь прохладный сквозной ветер.       Цзюйхуа был хорошо знаком весь Павильон Ароматов, потому она дала довольно точную наводку по местонахождению Динсян.             Маленькая дверь в конце коридора, скрытая за занавесью, пройти правее и дальше — кабинет хозяйки Павильона, рядом могут быть демоницы, следует быть осторожнее.              Цзянши могла ощущать лишь то, что отличается от тёмной ци, а потому демоны для неё были невидимы, а потому приходилось идти вслепую, но счастье, коридор был пуст. Сюэ Чжу, несмотря на истощение, не чувствовал присутствия хули-цзин, но кровь фэнхуана на запястье Юн Шэня так и не желала утихать. После встречи с ожившими мертвецами трещина расползлась ещё больше, и огненная ци раз за разом продолжала жечь руку, Юн Шэнь уже едва замечал это неудобство, ведь вместе с этим энергия уходила в тело Хэ Циюя, и без неё он, наверное, уже был бы мёртв.       Пол был укрыт плотными и мягкими коврами, они же и подавляли все звуки шагов. До нужной двери Сюэ Чжу и Юн Шэнь добрались совершенно бесшумно, но та оказалась заперта. Тогда Сюэ Чжу, не особо церемонясь, быстрым движением избавил свой клинок от ножен и легко прорубил замок.              Такого обращения с заклинательским оружием Юн Шэнь ещё не видел и хотел было осудить мальчишку за пренебрежение, но стоило двери открыться, как все эти мелочи покинули его голову. Он прошёл чуть ближе, так и замерев на пороге и опершись одной рукой о дверной косяк.       В каморке, забившись в угол между двумя высокими шкафами, забитыми книгами и свитками, сидела Динсян. Кровь от раны на её щеке давно уже запеклась, застыла тёмными корками. К себе служанка плотно прижимала небольшой ларец и была до смерти напугана, что даже не замечала, что ларец открылся. Юн Шэня, в отличие от Сюэ Чжу, что моментом бросился к служанке справляться о её состоянии, заинтересовало то, что усеивало пол.       Множество камней. Некоторые размером чуть меньше яйца, некоторые и вовсе мелкие, с жемчужину, но все эти камни объединяло одно — их белый, переливающийся перламутром цвет. Эти камни сияли, но вовсе не в свете коридорных ламп, сияли они сами по себе.              Духовные нефриты.              Их была уйма! Откуда же столько могло взяться в лапах Чэнь Ляомин и тех хули-цзин?              — Ах, вы живы… — пролепетала Динсян, как только её за плечо тронул Сюэ Чжу. Её голос был высоким от волнения и чуть дрожал, а взгляд плыл. — Я так рада. Мне бы не хотелось, чтобы вы умерли, но… Почему вы здесь? Как…              Юн Шэнь лишь приложил палец к губам в знак тишины. Сюэ Чжу же не увидел это, находясь к нему спиной, поэтому громким шёпотом пустился в сбивчивые объяснения.              — Дева Динсян! Мы вызволим вас отсюда! Пусть вы поступили подло, отправив меня с Янь-даою в ловушку и бросив на погибель, мы всё равно спасём вас, и вас будут судить как полагается!              — Что? Судить? — пискнула Динсян, одурело хлопая глазами и явно не совсем понимая, что вообще происходит.              Юн Шэнь тяжело вздохнул. Сюэ Чжу подхватил Динсян под локоть, пытаясь поставить ту на ноги, но служанку то и дело шатало из стороны в сторону.       — Это, — он указал на раскатившиеся по полу белые камни. — Откуда их здесь столько?             — Ох, я же говорила, что Ху-цзе носила с собой его…              Динсян сжала в руке ларец и опустила взгляд на камни, после чего, выпутавшись из рук Сюэ Чжу, вновь осела на пол и принялась неловко и судорожно собирать их назад.              — Я смогла утащить ларец, пока госпожа Ху была занята. Без него они не смогут сделать этот… забор… Как её… энергии, вот! Я хотела помочь! А потом я услышала, как госпожа Ху закричала. Я испугалась, что меня поймают, и побежала, куда вспомнила, забежала сюда и заперлась… Кабинет госпожи Чэнь рядом, и я подумала, что им не придёт в голову искать на самом видном месте.              Юн Шэнь хмыкнул и призадумался. Что же, Динсян была не так глупа, как думал Юн Шэнь, и не так труслива. Ху Иньлин — довольно сильная демоница, хотя Юн Шэнь успел уже и позабыть о ней. Подумать только, если бы не духовный нефрит в его руке, его разум мог бы быть разрушен в иллюзии этой лисы! Была ли она ранена и физически? Там, в иллюзорном мире, удар Юн Шэня коснулся души хули-цзин и травмировал её.              — Вы… Извините, я не хотела вам вредить. Я дала вам те камни, которые украла раньше, они дают силу, я знаю! Я видела, как госпожа Чэнь их использует!              — Ты всадила в меня свою шпильку, — прищурился Юн Шэнь. Для него трудно было собрать вместе слова о нежелании навредить и тот факт, что его рука всё ещё плохо слушалась от того удара.              — А вы не хотели идти туда, куда я вас просила! — возмущённо выдохнула Динсян. — Вот и пришлось... Просто эти лисы, они бы убили вас, если бы увидели, а потом и меня, и вообще мне нужно было их отвлечь...              — А почему тогда мне ты дала камень с демонической ци? — сердито спросил Сюэ Чжу, вновь хватая Динсян за локоть.              — Д-демонической? А она бывает разной? — изумлённо пролепетала служанка, вид у неё был крайне несчастным. — Я думала… Эти камни просто разного цвета…              Что же, она знала, что это не просто камни, а некие артефакты, но понятия не имела, в чём заключался механизм их работы. Благие намерения вышли боком.              Постепенно тени из дальних углов коридора потянулись друг к другу, сливаясь и растягиваясь, закрывая собой всё, они обретали материальную форму. Свет ламп потускнел. Прямо за спиной Юн Шэня тени сформировались в расплывчатую фигуру. Динсян вдруг уронила ларец и задушено всхлипнула, попятившись к стене. Глаза её были полны страха, а сама она крупно задрожала. Сюэ Чжу мигом обернулся к дверному проёму и с ужасом взглянул на нечто за плечом Юн Шэня. Он перехватил меч в руке поудобнее и выступил вперёд, закрывая собой Динсян, и только и успел воскликнуть:              — Янь-даою!              Юн Шэнь ощутил холод, бегущий по спине, и в следующий же момент по его затылку обрушился удар. Нет, вовсе не физический, его ударили тёмной энергией. В глазах начало темнеть, и он едва ли не завалился вперёд. Едва ли вновь он почувствовал, как обдаёт холодом, он развернулся и вскинул руку в рефлекторном защитном жесте. Следующий же удар тёмной ци рассеялся от столкновения с едва заметными, слабыми узорами символов, складывающимися в печать, они были слишком блёклыми, и вчитаться в них было бы невозможным, если видишь впервые, но Юн Шэнь прекрасно знал это переплетение линий. Это снова была Небесная Печать, но незавершённая, части от неё попросту не было, замкнут был лишь её внутренний круг.              Тень отшатнулась, приобретая всё более явные человеческие очертания, но едва ли она смогла вновь замахнуться для удара, как в неё был запущен талисман. Сюэ Чжу активировал его. Вспышка света, и тень тут же распалась, разлилась по полу, как чернильная клякса, чтобы чуть позже растянуться по малоосвещённым углам.              Юн Шэнь обессиленно упал на колени и схватился за руку, которая и выпустила печать. Её неимоверно жгло, ци из капли крови фэнхуана, казалось, прожгла кожу, мышцы и сейчас грозила сжечь и кости, настолько сильным было это невыносимое ощущение. Он зажмурился.              Так вот что имел в виду Цао Сяошэ, сказав, что следует остерегаться теней. Похоже, что его «помощнику» было известно больше, чем он соизволил рассказать. Юн Шэня вновь обуяла злость.              — Это тени! Это госпожа Чэнь! — испуганно зашептала Динсян, на её глазах навернулись слёзы. — Нас обнаружили... О небо, что же будет...              — Я уничтожил её. Вряд ли она успела передать хоть какое-то сообщение. — попытался успокоить её Сюэ Чжу.              — Сюэ Чжу, — процедил Юн Шэнь сквозь зубы. Он сжимал их, дабы не завыть от боли, сковавшей руку. — Бери барышню Динсян и уходите. Найди своих соучеников, другие заклинатели... Вас же много было? Они не могли просто исчезнуть.              — Янь-даою, с вами всё...              — Быстрее! И спрячь ларец.              Сюэ Чжу замялся, но понял, что спор делу не поможет. Он спрятал меч в ножнах, поудобнее перехватил Динсян под локоть и повёл за собой. Проходя мимо сжавшегося Юн Шэня, он замер, хотел было сказать что-то, но, поймав его строгий взгляд, не решился заговорить и ускорил шаг.              Юн Шэнь глубоко вздохнул и с силой опустил руку. Её всё ещё неимоверно жгло, точно она полыхала пламенем. Он пытался взять под контроль это ощущение и убедить себя в том, что вся боль в его голове, но легче не становилось. Юн Шэнь полностью осел на пол, облокотив голову о деревянную стену.              Эти тени и Небесная Печать, которую он невольно призвал вот уже второй раз. Хотя он о ней совершенно не думал! Что в демонической иллюзии, что сейчас… Он не вкладывал ни малейшего намерения к их призыву, просто желал защититься от удара. Такое возможно было бы объяснить, будь он в прежнем теле, тогда он ловко управлялся со всеми Небесными Печатями, настолько, что они будто бы были продолжением его самого.              От чего-то эта мысль заставила Юн Шэня вздрогнуть.              Раз эти теневые стражи, а Юн Шэнь не сомневался, что именно они находятся в подчинении Чэнь Ляомин, заметили их здесь, значит, и ему пора было уходить, скоро могли нагрянуть и другие... Или же могли объявиться хули-цзин. Один он с трудом сможет им всем противостоять. Наверное, отпускать Сюэ Чжу было не слишком хорошая идея.              Сможет ли он добраться до главного зала? Юн Шэнь, пошатываясь, поднялся на ноги. Их с Цао Сяошэ план, вернее, его план, провалился. Они договорились встретиться на том самом месте, где и расстались. Стоило ли возвращаться туда? Цзюйхуа сказала, что никого, кроме Си Ина, не ощутила. Выходит, Цао Сяошэ не было в Павильоне? Юн Шэнь не знал, как дальше быть.              Он тяжело опёрся рукой о стену и был готов выйти из каморки, как услышал приглушённый разговор. Медленно он пошёл на звук, дабы расслышать больше.              — Большая честь, что мой дом песен и танцев посетила такая видная личность. Как только до меня дошли вести, что сам бессмертный заклинатель желает аудиенции, я сразу же решилась вас принять, — донёсся заискивающий женский голос, мягкий и нежный, точно бархат.              Юн Шэнь подошёл к очередной занавеси и чуть зацепил её пальцем, отодвигая. Здесь был ещё один проход.              — Довольно любезностей, — отрезал второй голос, уже мужской. Знакомый. — Вы знаете, зачем этот мастер прибыл.              Это был Си Ин.              Юн Шэнь отодвинул занавесь чуть больше. Проход вёл прямо в кабинет! Видимо, это был запасной выход или же проход в кладовую... Он был загорожен высокими резными ширмами. Медленно пройдя дальше, Юн Шэнь приблизился и смог разглядеть обстановку получше.              Кабинет заливал свет масляных ламп, и, несмотря на их горячее пламя, казалось, словно они источают лютый холод, или же так казалось из-за открытых настежь больших окон, что впускали воздух с морозных улиц, и из которых виднелись яркие краски ночного города. С высоты растянутые меж улиц красные ленты, фонари и парящие зонтики сливались в единую пёструю картину, которая на фоне мрачной серости зимней ночи напоминала поле, усеянное цветами паучьей лилии. Сама хозяйка Павильона Ароматов чинно восседала за своим рабочим столом, на котором небрежно были раскинуты свитки документов, учётные книги и всё прочее, чему надлежало лежать в порядке. Лицо Чэнь Ляомин было скрыто за плотной пурпурной вуалью, шелковая ткань шла от короны и закрывала лицо до подбородка, ниже был виден лишь край шеи, остальное было закрыто тёмным одеянием с высоким воротником, в целом на хозяйке не было видно ни цуня кожи, даже на её руках были перчатки, что плотно обхватывали тонкие пальцы, а уже поверх кожи перчаток надеты и перстни хучжи, и разнообразные кольца. В целом хозяйка Павильона, как видно, не испытывала скромности в украшениях, обилие золота переливалось и сияло в свете ламп.              На месте для приёма гостей расположился Си Ин. Выглядел он расслабленно и невозмутимо. На его лице застыла тень доброжелательной улыбки, уголки губ неестественно кривились вверх, с первого взгляда не так это было заметно, но если приглядеться, то становилось понятно, что это явно заученное выражение лица. Про себя Юн Шэнь отметил, что с выражением рисованной доброжелательности Си Ин выглядел крайне жутко.              Чэнь Ляомин развела руками.              — А вы рубите сплеча, да? Что же, я даже не знаю, с чего начать…              — Вам, должно быть, известно о недавней трагедии.              Из-за резной ширмы видно было не слишком-то много, Юн Шэнь то и дело пытался расширить круг своего обзора, но боялся выйти из тени, если он покажется — будет плохо.              — Ах да, ужасно, что так вышло.              — Или же ужасно, что у вас ничего не вышло? — натянутая улыбка Си Ина ширилась, уже больше походя на оскал.              Хозяйка павильона помолчала, а после склонила голову чуть вбок, украшения на её голове тихо зазвенели.              — Да, всё так, — сохраняя такой же доброжелательный тон, ответила она. — Очень жаль, что всё приобрело столь скверный оборот, мы не планировали наводить такой… шум.              — Погибло более сотни людей.              — Ох, это, — Чэнь Ляомин выпрямилась и равнодушно повела плечом. — Сотней больше, сотней меньше, вам ведь, бессмертный мастер, как и мне, по большому счету всё равно на дела и жизни простых смертных?              Си Ин не ответил.              — Мы с вами, — вкрадчиво заговорила хозяйка павильона. — гораздо ценнее этих… Хм, мотыльков. Их жизнь так скоротечна. Так какая разница, когда их время закончится? Сегодня, завтра… А наше время не закончится никогда.              — Не нужно этих сравнений. Ваше бессмертие мнимо, и ваше время я могу легко прервать, мне не будет стоить это никаких усилий.              — Так чего вы ждёте? Вперёд, — Чэнь Ляомин отклонилась чуть назад и развела руки в стороны. — Ах да, вам было приказано взять виновницу и зачинщицу всего этого живой. Понимаю. Послушайте, вам самому это не надоело? Быть безмолвным клинком в чужих руках. В руках истеричного молодого императора… Вы же в курсе, что он боится вас до ужаса?              — А вы хорошо осведомлены.              — Есть связи при дворе. — Чэнь Ляомин вновь сложила руки в замок.              — Должно быть, если долгие годы проворачиваешь тёмное колдовство, покорствуя чиновникам, подобное неизбежно.              Чэнь Ляомин разразилась искусственным смехом.              — Вы тоже хорошо осведомлены. Даже жаль... — она щёлкнула пальцами, и двери кабинета открылись. — На самом деле, я ждала вас, мои девочки хорошо подготовились.              В кабинет зашла демоница, ещё одна хули-цзин, как понял Юн Шэнь, в частично человеческом обличии. Руки, что скорее напоминали когтистые лапы, тащили за шиворот двух заклинателей, плотно связанных тёмными путами.              — Ваше?              Демоница не слишком бережно выбросила заклинателей к середине кабинета, и их тела грузно упали на пол. Поклонившись, лиса ретировалась. Притащенными заклинателями были молодой человек и юная дева в форменных одеждах Юэлань, схожих с теми, что были на Сюэ Чжу. Молодые заклинатели были без сознания, но живы. Похоже, их духовная энергия была перекрыта.              Юн Шэнь понадеялся, что Сюэ Чжу и Динсян смогли найти выход без каких-либо проблем.              Си Ин, глядя на развернувшееся безобразие, вновь заговорил.              — О, неужели, и только двое? — хмыкнул он, глядя на лежащих на полу учеников. — Я отправлял троих.              Слова его были сказаны небрежно, он недолго смотрел на пленённых заклинателей и потом вновь повернулся к Чэнь Ляомин. Он всё ещё сохранял расслабленный вид, будто этот ход хозяйки Павильона Ароматов его ничуть не заинтересовал, как будто ему совершенно плевать на собственных учеников. Правда ли это? Юн Шэнь не знал, ему было трудно просчитать поведение Си Ина и чего тот вообще добивается, и оттого ему становилось не по себе.              — Послушайте, бессмертный мастер, — серьёзно заговорила Чэнь Ляомин. — У меня нет цели проливать бесценную кровь совершенствующихся, кроме того, я наслышана о том, что школа Юэлань славится тем, что в их ряды могут войти лишь сильные от природы, с крепкими духовными корнями. Немыслимое расточительство — убивать таких талантливых молодых людей, которым только предстоит коснуться бессмертия. Вы и сами должны понимать, что их жизни, наши жизни важнее.              — Вы так легко ровняете тех, кто следует свету, с собой, когда вас уже поглотила тьма. — Си Ин скучающе опёрся щекой о руку.              — А разве вас — нет? — чуть было не перебив его, быстро ответила Чэнь Ляомин, чуть подаваясь вперёд. — Клинок Си Ин. Клинок, Впитавший Тень.              Ответа не последовало, тогда хозяйка Павильона продолжила.              — То, что вы совершенствуетесь, идя по светлому пути, вовсе не значит, что свет есть в вашей душе. Я прожила достаточно, чтобы видеть многое, и я вижу, что у нас с вами общего гораздо больше, чем у вас с вашими учениками, — она небрежно махнула рукой, выказывая пренебрежение. — Я вижу тьму, скрытую в вашем сердце.              Юн Шэнь вздрогнул от её слов. Слишком уж часто последняя фраза хозяйки Павильона Ароматов всплывала в его голове.              — К чему всё это? — чуть нахмурился Си Ин, заговорив. — Если хотите меня убить — можете попробовать, но у вас, скорее всего, ничего не выйдет. Если же в чём-то убедить, то переходите уже наконец к сути.              — Я хочу предложить вам сотрудничество.              Си Ин вдруг выпрямился и ухмыльнулся, на этот раз искренне. Слова хозяйки Павильона его действительно позабавили.              — Это с вами сотрудничать? И что же такого вы можете предложить мне?              Юн Шэнь, продолжавший тихо наблюдать за разворачивающимся диалогом, ощутимо напрягся. Ему не понравился тот факт, что Си Ин в принципе продолжает диалог с Чэнь Ляомин, а уж тем более соглашается выслушать её предложение о сотрудничестве! Это было нелепо! Немыслимо! Заклинателю его уровня, бессмертному мастеру, а тем более владеющему техникой Божественных Цепей понадобится всего мгновение, чтобы сковать ведьму и решить проблему. Си Ин медлил. Медлил так, словно… Тянул время?              — Царствующий ныне император — рохля, почти что утонувший в беспричинных подозрениях и страхах. Ему никогда не достичь величия его отца, слишком уж рано он взошёл на престол. Он прекрасно знает, что есть сила гораздо больше, сила, что способна смести его прочь, и эта сила — в руках заклинателей. Сейчас вы — надёжные клинки, безжалостно идущие в ход лишь по требованию, но сколько это может продолжаться? Когда-то бессмертные правили всем Царством живых, а люди почитали их, обращались за помощью. Теперь же заклинателями пренебрегают, боятся, оттесняют всё дальше, — понизив голос, проговорила Чэнь Ляомин. — Мы уже подняли эту волну, за вами лишь решение присоединиться. Я предлагаю вам вернуть то, что ваше по праву.       Си Ин помолчал, словно обдумывая чужие слова.              — Вы ведь не сами до этого додумались, я правильно понимаю? — Он чуть пощурился, будто пытаясь разглядеть, что скрывает вуаль Чэнь Ляомин. — Вам самой пообещали что-то, от чего отказаться вы не смогли.              — Понимаете ли, — Чэнь Ляомин потянула за край перчатки, медленно снимая её. — Тело это никуда не годится.              Когда её кисть обнажилась, Юн Шэнь наконец понял, откуда исходил тот едва заметный запах гниения. Рука Чэнь Ляомин, как и, вероятно, всё тело, гнила. На ней не было ни единого живого места. Кожа вздутая, испещрённая бурыми язвами, за которыми показывалась тёмная плоть, местами истлевшая до кости.       — Видите? Неприятно, правда? — она чуть покрутила руку, показав со всех сторон, но надевать перчатку вновь не стала и просто сложила руки на столе. — Как я могла отказаться? Он был очень учтив. Я и позабыла те времена, когда мужчины были столь трепетны ко мне... Если его, конечно, можно назвать мужчиной в привычном понимании.              — Он? — Си Ин чуть нахмурился. — О ком речь?              — Вам, должно быть, известно его имя, — протянула хозяйка Павильона. — Я говорю о Чи-ване.              Юн Шэнь почувствовал, как всё внутри холодеет, и это было не из-за обилия вокруг демонической ци или же порывов холодного воздуха из раскрытых окон, вовсе нет. В ушах гулко зашумела кровь, а сердце начало биться болезненно быстро.              Чи-ван. Один из десяти демонических царей.              Он надеялся, что ему показалось или он что-то неправильно услышал, в конце концов, Чэнь Ляомин говорила слишком тихо... Потому как озвученное никак не могло быть правдой. Это было попросту невозможно! Юн Шэнь своими руками уничтожил Чи-вана.              Он помнил это! Помнил ведь... Но сейчас, пытаясь возродить воспоминания об их сражении, в ходе которых он и обратился к Небесным Печатям и заполучил их, его разум словно бился о непробиваемую стену. Нет, он совершенно точно одерживал победу над Чи-ваном. По-другому быть не могло! Не могло! Юн Шэнь ощутил, как его начинает мутить.              — Что же, я узнал достаточно, — Си Ин вздохнул, вставая со своего места.              — Это сотрудничество... Как вам вообще в голову могло прийти предложить нечто подобное? Поразительно.              Чэнь Ляомин сжала руки в кулаки, но не пошевелилась.              — Я рассчитывала на ваше благоразумие…              Си Ин прошёл к так и валявшимся на полу ученикам и, сконцентрировав ци в управляющем жесте, пустив стрелу духовной энергии, и та разрубила путы на обоих. Заклинатели, освободившиеся от ограничения духовной энергии, сразу же начали приходить в себя.              — Вы ошиблись кое в чём, — тень былой натянутой доброжелательности испарилась, и выражение лица Си Ина стало серьёзным, даже немного злым. В его тоне звенел металл. — У меня не было приказа схватить виновницу живой, вы вполне пригодитесь мне и мёртвой, но вы ведь не хотите умирать? Тогда я предлагаю вам сотрудничество, сдадитесь сами, и я вас не убью.              Едва закончив говорить, Си Ин взмахнул рукой и выпустил в сторону Чэнь Ляомин Божественную Цепь. Та взвилась бурным потоком энергии из его ладони, уплотняясь, обращаясь сияющими звеньями, объединяющимися во вполне материальную цепь. Направляемая волей бессмертного мастера, цепь извивалась подобно змее, и она мгновенно опутала Чэнь Ляомин, крепко связав. Си Ин ухватился за цепь и резко потянул на себя, заставив хозяйку Павильона грузно упасть вперёд, перевернув рабочий стол.              — Вам… Вам не сойдёт это с рук! Думаете, поймать меня так легко? — взбеленилась она и принялась извиваться в бесплодных попытках вырваться из оплетавших её цепей, но чем больше она вырывалась, тем сильнее они перетягивали её тело.              — Довольно пустых разговоров, — отрезал Си Ин и дёрнул за цепь ещё раз. От этого она затянулась сильнее, и Чэнь Ляомин взвыла от боли. — Уходим.              Стоило ему повернуться к ней спиной, как Юн Шэнь заметил, что тени, сгущавшиеся в углах кабинета, начали стягиваться в сторону Чэнь Ляомин. Они росли и ширились. Воздух окатило густым ощущением иньской ци, тягучей и плотной. Тени обступили Чэнь Ляомин, и вихрь тёмной энергии окутал её. Божественные Цепи потускнели и ослабли, ведьма с лёгкостью вырвалась из них, тяжело опираясь руками о пол.              Ну конечно! Стоило догадаться! Вот что имела в виду Цзюйхуа. На своей территории Чэнь Ляомин не одолеть. Под Павильоном — целое кладбище, кишащее ожившими мертвецами, тёмная энергия копилась здесь годами, десятилетиями... У этой ведьмы был неиссякаемый источник сил.              Юн Шэнь в этот момент ощутил, что настало время бежать, пока не стало совсем худо, но не мог оторвать глаз от того, как беспечно Си Ин покидает кабинет, даже не замечая, что пленница освободилась. Чэнь Ляомин хрипела и тяжело дышала.              — Вы не уйдёте отсюда. Никто не уйдёт! — вдруг закричала она и развела руки в стороны.              Заклинатели обернулись, но было уже поздно. От всплеска энергии, казалось, даже воздух начал вибрировать. Мигом свет потух. Тёмная ци взорвалась столпом чёрного дыма, быстро заполняя помещение. Спохватившиеся ученики попытались возвести духовный барьер, но сил не хватило для противостояния, и их отшвырнуло в сторону. Си Ин был быстрее и поступил по-другому: он окутал всё своё тело Божественными Цепями на манер доспеха и выдержал удар. Он обнажил бессмертный меч и отбил направленный на него второй удар, уже от теней.              В плотном тёмном тумане не было видно ничего. Опять. Прямо как тогда, на шествии. Юн Шэнь был совершенно растерян, а отреагировавшая на такое смещение равновесия кровь фэнхуана чуть ли не искрила. Кровавая жемчужина уже почти раскололась надвое. Другого выхода не было. Юн Шэнь сорвал со своего запястья это подобие браслета и бросил на пол, ударив ногой со всей силы, что у него была, по нему.              Вспышка света озарила пространство. Простого удара хватило, чтобы капля крови фэнхуана лопнула, высвободив всю огненную ци, что осталась в ней. От отдачи Юн Шэнь отшатнулся и влетел в ширму, с грохотом опрокидывая её. Он ударился затылком обо что-то твёрдое... Перевёрнутая мебель? В кабинете царил сущий бардак. Какая глупая мысль. Перед глазами заплясали чёрные кляксы, а в ушах раздался пронзительный писк. Он не мог и пошевелиться от сковавшего всё тело онемения. Теперь, лишившись такой подпитки в виде пусть и болезненной, но довольно мощной ци, он чувствовал, как слабеет.              В месте, куда упала капля крови, разразилось пламя. Божественный огонь феникса пусть и способен искоренить любое зло, но вместе с этим он не щадит никого, неся и спасение, и погибель. Пламя разгоралось всё больше и распространялось быстро, поглощая тёмную ци, словно ненасытная бездна. Воздух заполнил запах гари.              С трудом Юн Шэнь смог перевернуться на живот и попытался отползти в сторону. Нужно было убираться отсюда. Пламя выжжет здесь всё. Он слышал чьи-то крики и вой, звуки сражения, грохот, но всё это казалось бесконечно далёким, он не различал ничего в окружавшем его гуле. Всё ещё было темно. Силуэты и очертания перед глазами плыли, но…              Окно.              Здесь было окно.              Он сможет выбраться, нужно было только…              Стены Павильона Ароматов задрожали, раздался гулкий удар. За ним ещё. Всё начало ходить ходуном. Юн Шэнь почти что добрался до оконной рамы и вцепился в неё руками. Дышать было так тяжело. Грудную клетку будто сжало тисками. Плывущим взглядом он посмотрел вниз.              Это был третий этаж или второй?              Павильон Ароматов вновь сотрясся от удара, казалось, он происходил с самого низа, из основания. Как будто нечто… Нечто пыталось освободиться и металось, как тигр, запертый в клетке.              Юн Шэнь согнулся в натужном кашле, едва приступ закончился, и он принялся судорожно хватать ртом воздух. Горло горело огнём от жаркого дыма, что он неизбежно вдыхал. Как бы он ни пытался, всё время казалось, что воздуха было слишком мало. В голове не желало проясняться, на ослабевших ногах он так бы и упал, если бы не пара цепких рук, чуть ли не волоком вытащившая его через окно.              Он моргнул.              В лицо хлыстом ударил порыв холодного ветра, а всё тело окатило холодом. Обычным холодом, он не пронизывал до костей, но от него всё равно хотелось убраться подальше. Юн Шэнь дёрнулся, но тут же почувствовал, как его крепко удерживают, не давая совершить лишних движений. Кажется, он стоял? Или же его поддерживали в таком положении. А непрекращающиеся волны морозного ветра… Какое знакомое чувство.              — Ох, и натворили же вы бед, господин Хэ. — Вдох. Знакомый голос шептал прямо над ухом. — Всё пошло не по плану, да? Вы должны были вернуться на то самое место и не совершать глупостей... И кому я это говорю? Вы наверняка меня не слышите.              Юн Шэнь сдавленно замычал в знак протеста, пытаясь промямлить, что всё-то он слышит, но говорить почему-то было чрезвычайно трудно, как будто в рот залили глины. Вяло он попытался выпутаться из чужих рук, но в следующий же момент он легко потерял всякую опору под ногами, некто подхватил его под колени и крепче обнял за плечи, взвалив себе на руки. Юн Шэнь качнулся и столкнулся лбом с плечом подхватившего его человека. Лёгкий удар отдался глухой и тянущей болью во всей голове, Юн Шэнь зажмурился и задушено выдохнул. Это было невыносимо. Он дрожал, всё тело не слушалось, конечности гудели и становились ватными.              После очередного раза, когда Юн Шэнь крупно вздрогнул, его обхватили крепче. Юн Шэнь чувствовал, как движется вперёд, но они совершенно точно не шли по земле, от этого начинала кружиться голова и мутить, живот переворачивался в спазмах. Он предпочёл не открывать глаза, иначе рисковал вырвать прямо в этот момент.              — Держитесь крепче, нам предстоит небольшая встряска, — прошептали ему на ухо.              С трудом двигая одеревенелыми пальцами, Юн Шэнь послушался и схватился за гладкую и мягкую ткань чужой мантии, сжимая её в кулак. Другой рукой пошевелить он не мог.              Он чувствовал, как движение ускорилось, а ветер, всё так же бьющий в лицо, усилился. Он попытался отвернуться и вжался виском в чужое плечо. Вместе с этим Юн Шэнь вовсе не чувствовал никакой встряски, а потому невольно разжал кулак, но стоило ему это сделать, как его крепко прижали к себе, словно ценный груз. Эта хватка была настолько сильной, что даже в какой-то степени болезненной.              Звуки смешивались в неприятный гул, от которого хотелось спрятаться, быть подальше, но единственным, что выделялся из разнообразной мешанины, был звон колокола, чистый и ясный, он бил громче всего, отдаваясь эхом и разносясь по округе волнами, что круги на воде. Постепенно Юн Шэнь всё больше чувствовал, как его сознание угасает, грозясь утонуть в таком желанном забытье. Перед тем, как его всего поглотила тьма, он слышал, как колокольный звон всё удалялся и удалялся, или же это он был всё дальше? Уже неважно. Ему было уже всё равно.