Человек и волк: найти себя

      Гермиона шла по коридору замка, надеясь успеть проскочить после общего приёма пищи в Большом зале без свидетелей в свою комнату. Она всё ещё не оправилась до конца после событий полнолуния и была совершенно не готова к общению или, что более вероятно, допросам.       — Гермиона! — окликнул спешащую девушку Ремус.       — Привет, Ремус! Как прошло полнолуние? — Гермиона постаралась радостно улыбнуться.       — Об этом и хотел бы поговорить. Присядем где-нибудь?       Грейнджер поняла, что не отвертится от допроса. Тяжело вздохнув, она махнула рукой в сторону своих комнат. Ремус последовал за девушкой, отмечая, что двигается она несколько заторможено, да и выглядит сильно уставшей, как будто долго над чем-то работала и мало спала. Зайдя в комнату Гермионы, Люпин сам установил охранные чары на двери. Присев на диванчик, Ремус внимательно посмотрел в глаза девушки.       — О чём ты хотел поговорить?       — Не прикидывайся. Северус рассказал, что ты была в Логове в ночь полнолуния, — девушка опустила глаза в пол. Ремусу совершенно не нравилось то, что он видел. Почему член его стаи ведёт себя так, будто совершил что-то плохое? — Гермиона, — Люпин наклонился чуть вперёд, стараясь поймать взгляд, — пожалуйста, поговори со мной. Ты — часть моей стаи. Я могу тебе помочь. Что происходит?       — Это будет долгий рассказ…       — Сегодня я никуда не тороплюсь. На самом деле, я хотел с тобой давно поговорить, но все мои заботы со студентами слишком отвлекли меня от того, что действительно важно.       — Ты помнишь тот случай на Рождественском вечере с Грегом Соверном? — Ремус кивнул. — Вольф попросил помочь. Мы много беседовали с ним, выясняя, что помогает, а что мешает человеку принять своего Волка. Выявили много всего, в том числе первые впечатления от общения после инициации, кто находился рядом во время лихорадки, и даже то, как было произведено заражение — тоже очень влияет. Имеет значение, насколько поддался своей Тьме укусивший оборотень. У Вольфа все его подопечные были укушены во время боя. То есть, они встретились с оборотнем, тот напал на них и укусил.       Девушка помолчала минуту, Ремус не торопил. Он знал, что Гермиона и Бладд много работают вместе, но думал, что в основном их работа связана с идеей Гермионы защитить права оборотней на законодательном уровне.       — Я думаю, ты в курсе, что уже трое из его стаи ушли. Один просто бросился в леса, скрываясь от самого себя. Двое других решили переехать, когда поняли, что не смогут справиться с собой в Англии. Бладд отправил их в поселения осознанных оборотней в другие страны, чтобы там их могли взять на поруки другие вожаки. В общем, Бладд увидел, что Соверн готов тоже уйти. Причём он явно собирался уйти к тем остаткам егерей, что ещё скитаются по лесам. Он постарался дать ему больше внимания, чаще проводить медитации, разговаривать. Но Грег… он близко подошёл к перерождению в переярка. Его волк уже фактически половозрелый и, конечно же, все запахи влияют на него сильнее. А в стае Вольфа есть только одна девушка…       — Лаванда, — пробормотал Ремус, вспомнив, что видел девушку с гриффиндора в компании Рона на Рождественском вечере.       — Да, Лаванда. Ей требовалась защита, особенно во время трансформации. Ей очень трудно принять свою Волчицу, так что во время полнолуния она больше оборотень и волк, чем человек. Лаванда… бежит от этой части себя. В общем, Бладд попросил помочь с ней. Мы подумали, что если я смогу поговорить с ними также как говорила с Севером, через легилименцию, то это подтолкнёт Лав к тому, чтобы принять себя. Ну, или хотя бы начать…       — Так что же в итоге произошло?       — Я пошла не одна, а с Роном. Это тоже было нашей идеей: когда-то Лав была в него влюблена, очень сильно. Только она тогда перебарщивала немного с вниманием, Рон был далёк от понимания отношений, да и я вмешалась… сейчас думаю, что зря, конечно…       — Мы с тобой вернёмся к тому, почему ты так думаешь, но сейчас я бы хотел услышать, что произошло. А также, почему ты не сказала мне, что в полнолуние идёшь к другим оборотням.       — О, второе проще всего. Ты бы запретил, — Ремус выразительно посмотрел на девушку. — Не смотри так, конечно, я это понимала, поэтому и не сказала тебе, хотя Вольф предупредил меня, что это глупо. В любом случае, до полнолуния мы с Лав несколько раз встречались, но в её разуме я никогда не могла найти Волчицу. Та скрывалась и убегала хуже Волка Северуса в начале их взаимоотношений. Вольф предложил сделать легилименцию во время трансформации. Просто, чтобы посмотреть, в каком состоянии Волчица. Он был готов удерживать её во время сеанса.       — Трансформация пошла по плану, Лав превратилась практически в полного оборотня, было только несколько признаков того, что Волчица не совсем подвластна Тьме, — продолжила Гермиона после небольшой паузы. — Вольф держал её за загривок, а я погрузилась в разум. Волчица… она такая маленькая ещё. Ей на человеческий вид только-только четырнадцать. И да, она помнит, как появилась, и кто её «родитель». Её очень это беспокоит, собственно, также как Лаванду. И они довольно разные. Глядя на тебя, Вольфа и Севера, я думала, что Волк и Человек похожи. Но оказалось, что это не так. Лаванда очень яркая, немного беспечная, даже легкомысленная. А её Волчица — гораздо серьёзнее, рассудительнее. Но у них нашлось кое-что общее, — Гермиона улыбнулась. — Они обе были покорены Роном.       Брови Ремуса взметнулись вверх.       — Поэтому ты тогда взяла Рона с собой? — спросил он удивлённо.       — Да. Это была, конечно, только догадка, но я видела, как на том вечере Рон беседовал с Лав. А ведь она была тогда во многом больше похожа на свою Волчицу, чем на себя саму. Я пообещала Волчице, что Рон будет приходить чаще и они смогут общаться. А та поделилась, что уже сейчас ощущает, что он может быть её парой. И предупредила, что если это так, то её не остановят наши с ним отношения. В этот момент Волчица стала довольно агрессивной, видимо вспомнив, что я могу быть соперницей.       — Можешь быть? А это не так?       — Нет, — Гермиона покачала головой. — Дело в том, что мы с Роном расстались. И это как раз вторая часть того, что произошло. Всё началось довольно давно. Ты ведь знаешь, что я много работаю с Северусом над зельями? — Ремус снова кивнул, пытаясь разобраться в хитросплетениях взаимоотношений этих подростков. — Рон ревновал, хотя и понимал, что это важное дело. А я в какой-то момент поняла, что мне гораздо легче говорить с Северусом. Пусть он иногда язвителен не в меру, но он слушает, — голос девушки стал мечтательным. — Он слушает то, что я говорю, спорит со мной, а не соглашается со всем, что я предложу. Он слышит меня, мои потребности, мои нужды. Знаешь, однажды вместо новых экспериментов над зельями мы провели весь день перед камином, просто общаясь обо всём подряд. Такое, конечно, было только один раз, но я уже и тому была рада. Рон… он хороший. Он заботливый в той мере, в которой он эту заботу понимает. Всегда рядом, если его позвать. Умеет дурачиться и рассмешить меня…       — Но?..       — Но он мне друг. Рождественский вечер только это подтвердил. Мы говорили перед ним и решили, что это будет наш день. Мы постараемся провести его вместе, так, как проводили бы, будучи мужем и женой. И знаешь, что произошло? — Ремус покачал головой. — Рон так заболтался с Лавандой, что не заметил ни моего долго отсутствия, ни того, что я вообще ушла с вечера. Он пришёл ко мне уже под утро, когда Вольф забрал своих и Рон обнаружил, что моя сумочка всё ещё висит рядом с ним. А я… а я ощущала свою безопасность только рядом с Северусом. В общем, на следующий же день мы всё обсудили и поняли, что, похоже, остаться друзьями будет лучшим выбором.       Ремус осознал, что, кажется, как вожак, он многое упустил в стае. Хотя внутренний голос Рема отметил, что он, как настоящий Вожак, ничего не пропустил и всё видел сразу.       — Так значит, Рона ты отвела к Лаванде, и он теперь помогает Бладду с принятием её Волчицы?       — Ну как-то так, да.       — Почему в ночь полнолуния ты пошла в Логово?       — Это было единственное место, где я могла бы ощутить себя в безопасности и набраться сил после трудной ночи. Легилименция на оборотне, когда он в состоянии трансформации и его сознание больше напоминает сознание животного — это очень сложно. А если учитывать, что приходится противостоять Тьме внутри сознания, то становится ещё тяжелее. Ты однажды сказал, что тот дом будет всегда меня ждать. Кстати, охранные чары на двери оказались мне не по зубам!       — Это только потому, что Северус их изменил, когда отправился в Логово, чтобы пережить трансформацию одному. Если бы ты со двора зашла, а не со стороны калитки, то просто бы прошла в дом.       — Вот оно что… — Гермиона испытующе глянула на Ремуса. — А Северус рассказал тебе, что произошло ближе к утру?       — Да… Но мне кажется, что он должен сам с тобой об этом поговорить.       — Знаешь… Бладд ведь много чего мне рассказывал и давал почитать. И я знаю, что значит такое поведение Волка. Ну, ладно, я поняла это не сразу, потому что в тот момент вообще мало, что понимала. Но вот за вчерашний день я осознала, что, похоже, Север нашёл себе пару.       — Так и знал, что Северус опоздал с объяснениями, — сокрушённо проговорил Люпин.       — Ну, немного, да. Заучка всегда знает ответы на все вопросы, — чуть улыбнулась девушка. — Но, думаю, тебе действительно не стоит в это влезать. В конце концов, Северус ко мне ничего не испытывает. И маловероятно, что он настолько доверится Волку, чтобы предложить быть его парой.       — Почему ты так считаешь?       — Много причин. Основная, конечно же, Лили Поттер. Все мы в курсе, ради кого Северус пережил войну.       — А что ещё? — с любопытством спросил Ремус.       — Я его бывшая студентка. Он в жизни не посмотрит на меня как-то иначе.       — Ты противоречишь сама себе. То ты говоришь, что он понимает тебя, слушает, понимающе относится к твоему состоянию. То вдруг заявляешь, что не станет смотреть на тебя иначе, чем на студентку. Разве это не происходит сейчас?       — Да, ты прав. Он сможет воспринимать меня чуть более взрослой, чем он помнит. Но я не думаю, что когда-либо смогу надеяться на чувства глубже, чем признательность и дружба.       — А что же ты сама?       — Я? — удивилась Гермиона.       — Ты. Что ты к нему чувствуешь?       — Он удивительный, Ремус, — вдруг совершенно обезоруживающе произнесла девушка, и Люпин подумал, что она всё ещё очень молодая и доверчивая. — Невероятно умный. Его мышление работает по какому-то совершенно потрясающему пути. И с ним безопасно. На самом деле, после того, как мы с ним стали работать больше, я часто стала подмечать, сколько всего он делает ради моей безопасности. Да ради бога, даже на этом самом Рождественском вечере, он был единственный, кто увидел, что со мной что-то не так. Я восхищена им.       — Но ты не влюблена в него?       — Что? — удивилась девушка. — Нет, не думаю. Сейчас я точно не могу говорить о влюблённости. Хотя не могу отрицать, что он меня привлекает. Если я забываю о шести годах его преподавания и опираюсь только на последние месяцы общения с ним.       — Ну, уже неплохо, — заключил Ремус. — Пожалуйста, дай ему шанс, если он решится спросить тебя.       — Ты что-то знаешь, — подозрительно прищурилась Грейнджер.       — Знаю. Но, как говорил ранее, лучше, если он сам тебе обо всём расскажет.       — И ты просишь меня сейчас, потому что?..       — Мерлин, ты такая же подозрительная, как он! Потому что я вожак стаи. И для меня важно благополучие её членов. Да, я несколько отвлёкся на другие дела. Но от этого я не перестал быть вашим вожаком. А значит, моя задача — сделать так, чтобы и ты, и он были счастливы. Если сейчас это счастье состоит в том, чтобы чуть-чуть помочь вам сблизиться, значит я сделаю это.       Гермиона внимательно посмотрела на Ремуса. Она понимала, что тот дал явный намёк на чувства Северуса, хотя в той же степени была уверена, что этих чувств ещё не может быть. В конце концов, прошлое так быстро не забывается. Тем не менее, девушка дала себе слово, что, если Северус решится на разговор с ней, она как минимум его выслушает. И, конечно же, задаст свои вопросы.       — Спасибо, что в итоге всё-таки рассказала мне. И я бы хотел, чтобы впредь ты ставила меня в известность о таких своих идеях. В конце концов, однажды ты переубедила меня и уговорила на авантюру, в которой мы теперь погрязли, — Ремус улыбнулся. — Значит и впредь справишься, если сама будешь уверена в том, что ты делаешь.       — Хорошо, Ремус, я буду тебя предупреждать, — иронично усмехнулась девушка.       — Ну, хоть так, — тихо пробормотал Люпин. — Отдыхай, Гермиона. Тебе нужен крепкий сон. Сегодня ничем не занимайся, я попрошу домовика принести тебе еды в комнату.       — Спасибо.       Ремус встал с диванчика и, погладив девушку по голове в покровительственном жесте, отправился к двери.