Try to be civil/Постарайся быть вежливой

      — Держите.       Мужчина за стойкой раздает им еду одну за другой, три пластиковых контейнера с бургерами и картошкой фри внутри. В четвертом контейнере какой-то сомнительный вегетарианский бургер, который купила Джози, и дымящийся гарнир из жареных маринованных огурцов. Наконец, мужчина отдает им их посуду и несколько салфеток.       Они ищут пару минут, пока не находят свободный стол, не покрытый неизвестной липкой субстанцией, и садятся. Хоуп и Джози занимают одну сторону стола, а Дана и Роман — другую.       Хоуп с энтузиазмом разворачивает бургер и кусает его, наслаждаясь вкусом, который разливается по ее языку. Это не самая лучшая еда в мире, но она навевает приятные воспоминания о том, как она приходила сюда в детстве. Она делает второй укус, но останавливается, наблюдая за довольным выражением лица Джози.       Джози, похоже, слишком поглощена своей едой, чтобы заметить это. Ее глаза едва открыты, щеки полные и надутые от еды. Это мило, но отвлекает.       — Хочешь один? — предлагает Джози, указывая на соленые огурцы свободной рукой.       — Конечно, — она пялилась не из-за этого, но ладно.       Хоуп отщипывает один от грозди и осторожно кладет его в рот, медленно пережевывая. Честно говоря, она ожидала, что это будет отстой, но на самом деле это вкусно. Действительно вкусно. Она тихонько берет еще один, и Джози бросает на нее предупреждающий взгляд, но ничего не делает. Хоуп с удовольствием съедает вторую порцию.       — Итак, как вы двое познакомились? — спрашивает Роман, выдавливая отвратительное количество кетчупа на картошку фри. От одного его вида у Хоуп начинаются воспоминания о неудачном свидании.       Поскольку Хоуп занята своим третьим огурцом, Джози отвечает на вопрос.       — Мы познакомились на футбольном матче, — формально это правда, только измененная. — Это было очень романтично, на самом деле. Я получила травму, и Хоуп отнесла меня к медсестре. Она показалась мне очень милой, и я просто была обязана пригласить ее на свидание.       — Угу. Не смогла устоять перед моим обаянием, — Хоуп улыбается и кладет руку поверх руки Джози.       Дана практически воркует над ними.       — О, это так мило. Как будто вы двое в романтическом фильме.       Хоуп кивает, незаметно переходя к шестому огурцу. Видимо, не так уж незаметно, потому что Джози замечает это и пинает ее в лодыжку. Черт. Ой. Хоуп сопротивляется желанию свирепо посмотреть на нее, заставляя себя сохранять любящее выражение на лице, даже когда она пытается нанести ответный удар.       Джози мягко улыбается.       — Да, так и есть…       Удар.       — …это мечта…       Удар.       — …встречаться с девушкой, которая…       Удар.       — …такая милая, — Джози заканчивает. Под столом она хватает Хоуп за колено и сжимает его до тех пор, пока оно не замирает. — Как вы двое познакомились?       Дана оживилась, услышав вопрос.       — Ну это долгая история, но я все равно ее расскажу. Итак, мы с Романом оба были в кинотеатре, собирались посмотреть «Подводную братву». В разных группах, конечно. В то время мы не знали друг друга, но я уже чувствовала глубокую связь, когда мы оба пошли за попкорном…       Хоуп заглушает звук ее голоса.       Первый час прошел спокойно, все наелись до отвала жирной ярмарочной еды. Это не так уж и неловко, как думала Хоуп. Они говорят о школе, кино, футболе, перебрасываются шутками.       Где-то во время ужина Хоуп начинает забывать о том, как нервничала, притворяясь, что встречается с Джози. Они вступают в негласный ритм ласк, обмениваясь прикосновениями, как в игре в пятнашки. Когда Джози улыбается, Хоуп тянется к ней, чтобы взять ее за руку. Когда Хоуп смеется, пальцы Джози перебираются на ее спину. Единственный момент, когда Хоуп начинает осознавать их действия — это когда они делят молочный коктейль, и ей приходится прилагать усилия, чтобы случайно не стукнуться лбами.       Джози допивает остатки молочного коктейля и встает, отряхивая юбку.       — Я пойду в туалет. Я вернусь.       — Я с тобой! — напрашивается Дана.       Хоуп подавляет смешок при виде выражения лица Джози. Она почти уверена, что Джози находит Дану такой же раздражающей, как и Хоуп, но слишком вежлива, чтобы что-либо сказать. Джози кивает и слабо улыбается, когда Дана берет ее за руки и уводит.       — Она энергичная, — комментирует Хоуп. Она не ожидала, что окажется за столом наедине с Романом. Она занята тем, что теребит соломинку.       — Да, Дана великолепна, — улыбка Романа увядает на полпути, и он ковыряет картошку фри, которая, должно быть, уже остыла. — Джози кажется милой.       — Так и есть.       Роман медленно кивает.       — Круто.       Что ж. Это неловко.       Хоуп барабанит пальцами по столу, просто чтобы чем-то себя занять. Она резко останавливается, когда понимает, что отбивает ритм той песни Тейлор Свифт из машины.       Как только девушки возвращаются из уборной, Хоуп и Роман вскакивают на ноги, отчаянно желая сменить обстановку.       — Почему бы нам не пойти сначала поиграть в какие-нибудь игры? Мне кажется, что кататься на американских горках после еды — плохая идея, — предлагает Роман, и все они кивают в знак согласия, Дана с гримасой и рукой на животе.       Хоуп обнимает Джози за талию, пока они идут. Они идут достаточно далеко позади Романа и Даны, чтобы можно было свободно разговаривать.       — Тебе весело? — Хоуп шепчет ей на ухо.       Джози хмурится.       — Дана все время разговаривала со мной через кабинку о своих наращенных волосах. Так что нет.       Хоуп хихикает, а Джози тычет ее в бок, не выглядя забавной.       — И ты съела все мои соленые огурчики, — продолжает Джози раздраженным тоном, ее нижняя губа начинает красиво выпячиваться.       — Ты сама предложила!       — Один. Я предложила один. А не все.       Хоуп приподнимает брови.       — Это огурчики. Ты правда злишься из-за этого?       — Ну… нет, — смущенно признается Джози, и ее надутая губа исчезает. Хоуп наблюдает за этим, молча забавляясь, и на ее губах играет небольшая ухмылка.       — Если бы я не знала тебя лучше, я бы сказала, что тебе нравится спорить со мной.       — А почему мне должно это нравится?       — Я не знаю, — Хоуп пожимает плечами и позволяет лукавой ухмылке стать шире. — Я стараюсь не думать о твоих странностях, но, может быть, если тебя возбуждает гнев, тогда…       Джози пихает ее. Сильно.       Она, спотыкаясь, уходит в другую сторону, ее тело сотрясается от смеха при виде шокированного выражения лица Джози и ее широко раскрытых глаз. Хоуп случайно попадает в семью из четырех человек и бормочет извинения, не до конца оправившись от веселья, которое она получила от собственной шутки. И семья, и Джози пристально смотрят на нее, но Хоуп замечает только брюнетку. Джози скрещивает руки на груди, на ее губах застывает нетерпеливая гримаса, пока она ждет, когда Хоуп успокоится и будет вести себя тихо. Хоуп ловит себя на том, что ей хочется стереть поцелуем это выражение с ее лица.       Вместо этого Хоуп протягивает руку и хватает Джози за талию. Ей приятно, когда Джози не протестует, и она чувствует себя еще лучше, когда Джози с готовностью наклоняется к ней.       Джози пытается казаться сердитой, но у нее ничего не получается. Она выглядит скорее забавной.       — В следующий раз ты будешь разбираться с Даной.       — Не-а, — Хоуп качает головой. — Я собираюсь остаться прямо здесь, рядом с тобой.       Джози бросает на нее странный взгляд. Он длится слишком долго. Хоуп неловко поеживается под ее пристальным взглядом, жалея, что у нее нет возможности проникнуть в мозг Джози и прочитать ее мысли.       Прежде чем она успевает хорошенько подумать об этом, они догоняют Романа и Дану, которые пытаются сообразить, куда идти дальше, указывая на предметы на ходу.       — Эй, смотрите! Колесо обозрения, — Роман оглядывается через плечо на Хоуп. — Помнишь, как мы поднялись на вершину и застряли там?       — Ммм. — Хоуп уклончиво хмыкает. Она не в настроении предаваться воспоминаниям вместе с ним.       — Ооо! — Дана визжит. Громко. Хоуп съеживается от этого пронзительного звука. — Это лодка влюбленных. Вперед, мы должны пойти.       Она указывает на медленно движущийся аттракцион рядом с ними. Крошечная белая лодка стоит на узком потоке воды, который ведет в большой темный туннель. Вход украшен красными, розовыми и фиолетовыми сердечками и гигантским детенышем Купидона с пугающе широкой улыбкой. По мнению Хоуп, это выглядит немного пугающе, хотя она знает, что это должно быть романтично. Она поднимает взгляд на большой подгузник Купидона и хмурится.       — Конечно, если ты так хочешь, детка? — Хоуп пытается передать глазами, что она не хочет идти, но Джози либо не замечает этого, либо ей просто нравится мучить Хоуп.       (Вероятно, второй вариант).       — Ладно. Пошли, — соглашается Джози. Они встают в короткую очередь, позади двух других пар.       Каждая лодка вмещает только двух человек, поэтому Роман и Дана садятся в первую, а Хоуп и Джози — во вторую.       Как только темнота туннеля поглощает их, Хоуп меняет свое мнение. Здесь не так уж плохо. Она свободна от ярких мигающих огней по всей ярмарке и наконец-то может дать отдых глазам. Музыка тоже не так уж плоха — тихая мелодия, которая звучит так, как если бы она звучала поверх титров романтического фильма. Это вроде как умиротворяет, если только ей удается отгородиться от влажных звуков целующихся парочек в соседних лодках.       — Я не понимаю, что в этом романтичного, — Джози нарушает воцарившееся между ними молчание. Хоуп чувствует, как она беспокойно ерзает рядом с ней, но едва видит ее. — Это самое несексуальное, что я когда-либо испытывала.       — Как так?       — Подумай о том, сколько людей здесь переспало. Я даже не уверена, стоит ли мне сидеть на этом месте.       Хоуп ухмыляется в темноте и похлопывает то, что, как она думает, является коленом Джози.       — Успокойся, принцесса. Я уверена, что все в порядке.       — Я же говорила тебе не называть меня так, — судя по тону Джози, она злится. Или дуется. Или и то, и другое.       — Тогда перестань вести себя так.       Джози хмыкает.       — Если я не могу заразиться венерическим заболеванием или чем-то еще из-за убогого карнавального аттракциона, это не значит, что я… подожди, Хоуп.       Без предупреждения Хоуп хватает Джози за бедра и сажает другую девушку к себе на колени, эффективно обрывая небольшую тираду, которую собиралась произнести Джози. Джози ахает от удивления, но быстро замолкает, чего Хоуп и добивалась.       — Вот, — она говорит, довольная. — Теперь тебе не нужно сидеть на сиденье.       — Оу, спасибо, — голос Джози становится тише.       Поездка перестает быть спокойной. Вес Джози на ее коленях невероятно отвлекает. Хоуп чувствует каждый вздох Джози, каждый вдох, который она делает, слегка толкая Хоуп. Хоуп, напротив, совсем не дышит, ее грудь напрягается от сдержанности, необходимой для того, чтобы не провести пальцами по голым ногам Джози.       Она выдыхает только тогда, когда они выезжают из туннеля.

***

      Это последнее, что Хоуп хочет сделать.       Арка дракона. Это самый высокий аттракцион, который у них здесь есть, и, казалось бы, он тянется до самых небес только для того, чтобы в конце его гонщики могли спуститься далеко-далеко вниз. На каждой подставке прикреплена гигантская голова дракона, испускающая огненные буквы, которые означают ОПАСНОСТЬ: БЕРЕГИСЬ. Глаза-бусинки дракона и чудовищные черты лица выбивают Хоуп из колеи, ее внутренности скручиваются в узел и извиваются, как мерзкие змеи.       Фу.       Дело не в том, что Хоуп боится, это не так, просто она не в настроении в конечном итоге случайно слететь с аттракциона и разбиться насмерть на городской ярмарке. Насколько это было бы неловко?       И все же еще более унизительно признаваться в своих тревогах вслух. Она замечает нескольких тринадцатилетних подростков, радостно садящихся в аттракцион, всего в нескольких футах впереди них в очереди, и от этого ей становится только хуже. Дерьмо.       Хоуп пытается придать своему выражению спокойное безразличие, сглаживая все эмоции со своего лица и стягивая губы в ровную линию, но один вопросительный взгляд брюнетки рядом с ней говорит ей, что ее попытка не удалась. Черт, неужели Джози видит, как она нервничает? Неужели ее страхи действительно настолько очевидны?       Неужели ей, Хоуп Майклсон, придется объяснять, что она боится чего-то столь же нелепого, как гребаные американские горки?       Джози внезапно хватает ее за руку, и Хоуп чуть не выпрыгивает из своей кожи от удивления. Это ошибка. Они держатся за руки то и дело уже около часа, и все это время Хоуп никак странно не реагировала. Теперь Джози поймет, что что-то не так.       Проклятье.       Хоуп просто молится, чтобы ее ладони не вспотели.       — Эй, — Джози слегка наклоняется, чтобы прошептать Хоуп на ухо, ее губы едва касаются кожи и вызывают мурашки по позвоночнику Хоуп. — Ты в порядке? Ты кажешься напряженной.       — Я в порядке, — Хоуп лжет.       Джози бросает на нее взгляд, полный недоверия.       Роман подслушивает часть их разговора и оборачивается, нетерпеливо указывая.       — Хоуп боится американских горок. Ты должна затащить ее на них.       — Я не боюсь, — вспыхивает Хоуп, но в ее голосе нет настоящей стали. Это звучит совершенно неубедительно.       Он усмехается, когда его взгляд скользит мимо Хоуп и падает на Джози.       — В прошлый раз мне пришлось подкупить Хоуп мармеладными червями. Тебе следует делать заметки.       Джози едва заметно улыбается в ответ.       — Спасибо, но я сама могу справиться со своей девушкой, — ее тон короткий, отрывистый, с явным пренебрежением.       К счастью, Роман достаточно умен, чтобы понять намек, и мгновение спустя разворачивается обратно, его внимание быстро возвращается к Дане.       Джози еще секунду смотрит ему в спину.       Действие немного собственническое и территориальное, но Хоуп ни в малейшей степени не возражает против этого. Такой низкий голос Джози она слышала только во время игр, во время язвительных споров на поле, от которых у Хоуп обычно сводило желудок. Здесь же, когда он обращен к кому-то другому, он вызывает у нее жаркие толчки. Знакомый жар разливается прямо под поверхностью ее кожи.       Я сама могу справиться со своей девушкой.       Непрошеные грязные образы всплывают в ее сознании, ее мозг заполняет пробелы в представлениях о том, как могла бы выглядеть Джози, обращающаяся с ней. Ей интересно, чувствует ли Джози, как кровь стучит в сердце ее ладони.       — Мы можем сойти, если хочешь, — говорит Джози. Что? У Хоуп голова идет кругом от этого предложения, пока она не понимает, что Джози говорит о поездке и имеет в виду нечто совершенно невинное.       — Нет, нет, — Хоуп усиленно моргает, чтобы прояснить голову. — Все в порядке. Я в порядке.       Джози, похоже, это не убедило.       — Я буду держать тебя за руку все время, если хочешь.       Когда Хоуп смотрит на Джози, она наполовину ожидает увидеть насмешливое выражение лица или очередную шутку, но глаза Джози широко и серьезно смотрят на нее.       Хоуп с трудом сглатывает, кивая.       — Я хочу.

***

      Через час они по-прежнему держатся за руки.       Они вчетвером пробираются сквозь редеющую толпу вместе. В игровых киосках заканчиваются призы, мягкие игрушки и пластмассовые игрушки убираются уставшими сотрудниками. Большинство киосков с едой уже исчезли, унося с собой пикантные и сладкие ароматы мяса на гриле, жира и сахарной ваты. Родители толпами проходят мимо них, большинство из них несут измученных детей на плечах или на руках.       К сожалению, несколько детей все еще не спят и делают все возможное, чтобы напугать всех до смерти, потому что ярмарка заканчивается. Один ребенок сердито колотит кулаками по спине матери, из его ноздри выскакивает пузырь соплей, когда он кричит. Хоуп морщит нос от отвращения.       Иу.       Она ненавидит детей.       (Педро — исключение).       Холодный воздух неприятно обдувает их, и она дрожит, неосознанно притягивая Джози ближе. У Хоуп мелькнула мимолетная мысль, что она с удовольствием спала бы сейчас под хорошим, удобным одеялом рядом с Джози, и они обе наслаждались бы теплом.       — Может быть, нам пора идти. Мне нужно быть дома к комендантскому часу через час, — предлагает Джози, читая мысли Хоуп.       Роман кивает, зевая.       — Да, это было весело…       — Подождите. Давай сначала зайдем в фотобудку, — внезапно Дана поворачивается, чтобы посмотреть на Романа, и делает лицо, которое на мгновение беспокоит Хоуп (она думает, что другая девушка задыхается), но затем она понимает, что это представление Даны о милом лице. Как жаль. — Я хочу сделать фотки. Пожалуйста, Роми?       Хоуп и Джози тут же обмениваются взглядами.       Роми?       — Конечно, — Роман кашляет, кажется, смущенный прозвищем. Хоуп подавляет смех.       Спустя секунду ей уже не так смешно.       — Теперь я буду называть тебя Хоупи, — говорит ей Джози, когда они спешат последовать за Даной. Христос. Дана буквально вприпрыжку бежит к фотобудке. Было ошибкой позволять ей есть так много сахара.       Хоуп стонет и качает головой.       — Нет, не будешь. Придумай прозвище получше.       Джози воспринимает это как вызов.       — Х?       — Слишком просто.       — Ветчина?       — Мы же не в отделе деликатесов, верно?       — Хоупи-кинс?       — Никогда больше не произноси этих слов, — Хоуп старается не отводить взгляд, а Джози смеется, откинув голову назад, беззастенчиво и красиво.       У нее не было возможности насладиться этим как следует, потому что Дана начала кричать на них, чтобы они поторопились. Хоуп не понимает, что Роман видит в этой девушке. Она бы усомнилась в его вкусе, но это было бы оскорблением и для нее.       Все четверо втискиваются в крошечную кабинку, явно рассчитанную на двоих, неловко громоздятся друг на друга, корчат смешные рожицы в камеру всякий раз, когда она приказывает им это сделать. Как раз в тот момент, когда они собираются выходить, Джози хватает Хоуп за запястье и не дает ей уйти.       — Подожди, — Джози не смотрит в глаза Хоуп, ее щеки окрашены в розовый цвет сахарной ваты. — Я хочу, чтобы у нас была только с нами.       Дана, блять, хлопает в ладоши, как будто кто-то только что сделал ей предложение. Роман задерживается рядом, секунду смотрит на них с напряженным, нечитаемым выражением лица, прежде чем отойти, чтобы дать им возможность побыть наедине.       — Становишься сентиментальной? — Хоуп шутит, садясь рядом с Джози.       — Возможно, — Джози избегает зрительного контакта и сосредотачивается на настройке стенда для очередного потока фотографий, наклоняясь вперед, чтобы прикоснуться к кнопкам управления. — Скажи «сыр», Хоупи-кинс.       Хоупи-кинс не говорит «сыр».       Вот первое фото: Джози ярко улыбается, ни о чем не заботясь, а рядом с ней сидит Хоуп с выражением лица человека, только что учуявшего что-то неладное.       — Ты должна улыбаться, — говорит Джози в спешке, в то время как таймер для второй фотографии отсчитывает время.       — Не называй меня Хоупи-кинс, — отвечает Хоуп, как упрямый ребенок.       — Значит, ты можешь называть меня принцессой, но я не могу называть тебя Хоупи-кинс?       — Да. И это не обсуждается.       Джози усмехается.       — Ты лицемерка.       А вот и вторая фотография: они стоят лицом друг к другу, а не к камере, их черты и части тела размыты, как бы в движении.       — Черт возьми, — ворчит себе под нос Джози. Она разочарованно фыркает и приглаживает волосы, намереваясь сделать красивое фото. — У нас осталось всего одно фото. Просто улыбнись на секунду.       Почему Джози так заботит глупая фотография?       Хоуп забывает улыбнуться.       — На самом деле это не так уж и важно, принцесса. Мы можем просто…       — Хоуп.       — Ладно, ладно, — отбросив свое упрямство, она наклоняется ближе к Джози, обнимает ее одной рукой и счастливо улыбается в камеру.       В последнюю секунду Хоуп передумывает и прижимается губами к щеке Джози.       Итак, вот третья фотография: Хоуп и Джози, они обе крепко держатся друг за друга. Хоуп наклонила голову, закрыла глаза и нежно прикоснулась губами к коже Джози. Джози с ее ослепительно яркой улыбкой, без усилий хорошенькая, с легким блеском удивления в глазах.       — Довольна? — с сарказмом спрашивает Хоуп, не выдержав.       Джози странно молчит, прикусив нижнюю губу, словно в глубокой задумчивости. Глаза Хоуп молниеносно опускаются, чтобы отследить движение, и когда она поднимает их, то сразу же натыкается на темный взгляд Джози.       — Пока нет, — шепчет Джози, затаив дыхание, в глубине ее глаз застывает что-то голодное и похотливое.       У Хоуп пересыхает во рту.       Снаружи будки доносится слабый постукивающий звук, как будто моросит дождь, но она не слышит ничего, кроме громкого эха собственного сердцебиения.       Джози медленно протягивает руку и проводит пальцем по челюсти Хоуп, прочерчивая дорожку вверх и вниз по ее разгоряченной коже. Забавно, еще минуту назад Хоуп было холодно настолько, что она дрожала, но теперь пламя, кажется, лижет ее изнутри. Ее глаза закрываются, когда Джози позволяет своему пальцу скользнуть выше легким, как перышко, прикосновением к нижней губе Хоуп. Она подавляет непроизвольный стон, который зарождается в глубине ее горла и грозит сорваться с языка.       — Джо… — Хоуп находит в себе достаточно самообладания, чтобы остановить ее. В конце концов, технически они находятся на публике, и только занавески кабинки отделяют их от остального мира.       Возможно, неправильно восприняв прерывание Хоуп, Джози откидывается назад и начинает что-то бормотать.       — О. Прости. Я просто подумала, что ты хочешь…       — Я хочу! — поспешно восклицает Хоуп, затем съеживается от громкого звука своего голоса, отражающегося от стен кабинки. Она уверена, что Роман и Дана это слышали. Она быстро понижает голос, кладя свои руки поверх ладоней Джози. — Я хочу тебя. Хочу. Только… может быть, не здесь?       — Верно, — Джози кивает, на ее щеках появляется красивый алый румянец. Хоуп улыбается. Милашка.

***

      После того, как они попрощались с Романом и Даной и покинули ярмарку, они делают небольшой крюк. Хоуп чуть не въезжает прямо в пробку, пытаясь съехать на обочину в относительно уединенном месте и припарковать машину. Она чувствует головокружительный прилив энергии, находясь в припаркованной машине, специально для того, чтобы поцеловаться, как гормональный подросток в каком-нибудь плохом фильме. За исключением того, что это менее банально и больше похоже на мечту, больше похоже на кражу кусочка рая.       На переднем сиденье слишком тесно, поэтому они перебираются на заднее. Джози толкает Хоуп до тех пор, пока та не ложится плашмя на спину, а затем заползает прямо к Хоуп на колени.       Хоуп перестает дышать. Перестает функционировать.       — Я… э-э, да. Хорошо. Круто.       Джози хихикает.       — Ты так хорошо в ней выглядишь, — ее пальцы проходят по подтянутому животу Хоуп, проводят по ее груди и, наконец, берут в руки кожаную куртку.       — Никаких идей. Я начинаю думать, что я нужна тебе только из-за моих курток, — шутит Хоуп, приподнимаясь, чтобы посмотреть Джози в глаза. Она с восторгом осознает, что на заднем сиденье гораздо просторнее, чем на переднем. Она может свободно завести руку Джози за спину, а другой крепко обхватить подбородок Джози, где кожа на удивление мягкая и гладкая.       Хоуп немедленно наклоняется вперед, не в силах больше ждать, и чуть не стонет от первого прикосновения губ. Она заглушает звук, крепко целуя Джози, и их тела сливаются воедино, а рты встречаются снова и снова.       Это самая волнующая вещь в мире — чувствовать всю длину тела Джози рядом со своим собственным. С каждым легким движением они становятся только ближе, и кажется, что они сливаются друг с другом. Она чувствует, как голые ноги Джози обхватывают ее колени, как поднимаются и опускаются их груди, и везде, где они соприкасаются, возникает горячее возбуждение, покалывание. Это сводит ее с ума.       Хоуп, наконец, издает этот стон, когда Джози поднимает руки вверх, ловкие пальцы скользят под слоями одежды, чтобы вцепиться Хоуп в спину. Звук проникает сквозь Хоуп в рот Джози, и брюнетка нетерпеливо двигает бедрами вперед в ответ.       Это пробуждает что-то в самом низу живота Хоуп, отчаянная потребность доставить удовольствие Джози внезапно пронизывает ее тело.       Все остальные мысли отпадают сами собой. Они отрываются друг от друга, чтобы глотнуть воздуха, дыша быстро и тяжело, но Хоуп не дает Джози ни секунды передышки, вместо этого наклоняясь, чтобы поцеловать ее в шею. Джози издает тихий вздох удовольствия, когда Хоуп приникает к чувствительному местечку, посасывая губами, пробуя языком кожу на горле Джози.       Она поднимает руки вверх и вслепую расстегивает верхние пуговицы блузки Джози, торопливо отталкивая ткань, желая почувствовать больше кожи. Зубы Хоуп скребут по пульсу, и она слышит длинный поток ругательств, доносящийся сверху, из приоткрытых губ Джози в виде задыхающихся хрипов.       Блять. Хоуп никогда не слышала, чтобы она так ругалась лично, только в мечтах. Ей это нравится.       Хоуп особенно сильно прикусывает основание горла Джози и беспокоится, что ведет себя слишком грубо, нежно целуя это место в знак извинения, но Джози только покачивает бедрами и скулит…       — Еще.       Кто такая Хоуп, чтобы отказывать ей?       Не раздумывая ни секунды, она снова цепляется за горло Джози и сосет след, который, как она знает, останется на коже на несколько дней. Хоуп не может возиться с пуговицами на рубашке Джози — они кажутся бесконечными. Она осторожно просовывает пальцы под ткань и проводит ногтями по животу Джози, получая мгновенную реакцию от Джози. Она повторяет это действие, и Джози стонет и хватается за ее плечи так сильно, что становится больно.       — Хоуп… — Джози выдыхает ее имя, звучащее так чертовски идеально, единственный слог чудесно ложится на ее губы. — Ты действительно хороша.       Хоуп кивает и наклоняется вперед, намереваясь сделать больше, как и просила Джози, но две крепкие руки на ее плечах не дают ей приблизиться.       — Ты в порядке? — Хоуп откидывается назад, ища на лице Джози какие-либо признаки дискомфорта. — Мы можем остановиться, если ты хочешь.       Джози мотает головой.       — Я не хочу останавливаться.       Румянец покрывает кожу Джози от макушки до самой вздымающейся груди, где Хоуп замечает ложбинку между грудями и простой черный лифчик. Ее тело пульсирует в ответ на это зрелище, и ей до боли хочется протянуть руку и прикоснуться, но Джози продолжает держать ее на расстоянии вытянутой руки.       Хоуп смотрит на Джози умоляющими глазами, и Джози слегка смеется, один раз чмокнув ее в губы. Хоуп не понимает, что тут смешного.       — Я не хочу останавливаться, — повторяет Джози, начиная застегивать рубашку. Хоуп украдкой бросает взгляд вниз, делая вид, что не понимает, о чем идет речь, пока Джози не хватает ее за челюсть и мягко заставляет поднять подбородок. — Но у меня комендантский час. Я не могу опоздать.       — Оу, — Хоуп кивает. А затем: — Джози?       — Да?       — Мы сможем это повторить?       — Да, конечно, — Джози улыбается, мягко и удивленно, как будто Хоуп — идиотка, что вообще спрашивает. Она проводит рукой по волосам Хоуп, которые, вероятно, уже растрепались из-за настойчивых дерганий Джози.       Джози еще мгновение смотрит на нее, все еще не вставая с колен, затем садится, чтобы взять что-то с пассажирского сиденья. Это фотографии, которые они сделали несколько минут назад на ярмарке.       — Ты знаешь, почему я хотела сделать их? — ее голос такой тихий, что его почти не слышно из-за стука дождя по стеклам машины.       Хоуп отрицательно качает головой.       — Потому что я не хотела забывать об этой ночи, — маленькая застенчивая улыбка появляется на губах Джози. Желание поцеловать ее снова становится нестерпимым. — Я хотела, чтобы эта ночь длилась вечно.       Хотя они хранят молчание, создается ощущение, что они говорят о миллионе вещей, просто сидя друг с другом. Толстый комок эмоций застревает в горле Хоуп, и ей не совсем комфортно от того, что они там есть, так что:       — Подожди. Почему я не получу сувенир на память об этой ночи?       Джози закатывает глаза.       — Ты не хотела позировать для фото.       — Потому что, — Хоуп растягивает слова и старается не ухмыльнуться, услышав, как Джози ласково хмыкает. — Я не знала, что она превратится в сексуальный секс на эмоциональной почве…       — Секс? Мы не собирались заниматься сексом.       — Ладно, хорошо, что еще должно означать то, что я хотела, чтобы эта ночь длилась вечно? Это то, что люди говорят, когда хотят, ты же знаешь… — Хоуп делает жест рукой, и глаза Джози расширяются. — Всю ночь.       Джози выглядит совершенно ошарашенной.       — Никто так не говорит!       — Все так говорят!       — Нет, только ты.       — Может быть… — Хоуп ворчит, совсем не злясь, а на самом деле пытаясь скрыть свой смех. У нее это не очень хорошо получается. — Я все равно хочу получить сувенир на память.       Неоправданно медленно, по мнению Хоуп, Джози отрывает одну из трех фотографий и вкладывает ее в руку Хоуп. Это первая фотография, на которой Джози улыбается в камеру, а Хоуп в это время угрюмо сидит рядом.       (Хоуп не упускает из виду, как Джози прикарманивает ту, где Хоуп целует ее в щеку).       — Довольна? — спрашивает Джози, и Хоуп радостно кивает.       — Угу.       Они забираются обратно на передние сиденья. Дождь теперь настолько очевиден, что Хоуп не понимает, как она не замечала его раньше, но потом она бросает взгляд на Джози и все прекрасно понимает. Почему Джози должна быть такой отвлекающей?       Хоуп отводит глаза и заводит машину. Она не заводится. Она пробует еще раз. Машина не заводится. Она пробует снова. Не запускается. Она пробует снова. Не запускается.       Наконец Хоуп поворачивается к Джози с застенчивой улыбкой.       — Эй, твое желание исполняется. Ночь еще не закончилась.       Джози шлепает ее по руке.