— Эри? Эри, надо уходить!
Девушка немного отступает, когда титан, находящийся достаточно далеко, поворачивает голову и начинает идти к скоплению людей медленными шагами. Его силуэт приближается, Эри раскрывает рот, пока ее друзья в шоковом состоянии пытаются сообразить, что им делать.
Если бы Эри могла взять себя в руки…
Если бы она могла вернуть контроль над собственным телом и разумом.
Если бы…
— Эри!
Наоми трясет подругу, впиваясь ногтями в кожу плеч. Наконец добившись пробуждения, девушка с облегчением выдыхает и незаметно закатывает глаза, когда присаживается на край кровати. Сердцебиение возвращается к привычному темпу, тревожность отступает.
— Ты вся мокрая. Ворочалась во сне и даже кричала.
Кончиками пальцев Эри проводит по лбу и цокает языком. Испарины на нем тут же вызывают большое количество вопросов, на которые девушка сейчас не в состоянии ответить. Она не может нормально спать уже на протяжении нескольких дней. Просыпается утром Эри разбитой и пребывающей в дурном настроении. Неопределенное количество раз она даже испытывала стыд и смущение от того, что своим криком привлекала внимание и заставляла друзей нервничать.
— Тебе опять приснился страшный сон?
— Я в порядке, — край одеяла мокрый, ниточка слюны тянется от нижней губы до подушки. Приняв сидячее положение, Эри прикрывает рот рукой, чтобы зевнуть. — В полном… Порядке… Что…
Наоми подхватывает девушку под руку, когда та спотыкается на ровном месте.
— Опять я уснула в кровати Микасы, да?
— Она уже не против, — думая развеять обстановку, Наоми уже открывает рот, чтобы пошутить, но серьезное выражение лица Эри ее останавливает. — Все уже ушли на завтрак. Ты пойдешь?
Безмолвный кивок, Наоми отходит. Ее губы расплываются в ободряющей улыбке, и девушка не спеша покидает комнату, по пути делая небольшую растяжку. После вчерашней тренировки каждая мышца ноет.
Скрип закрывающейся двери привлекает к себе внимание. Кинув незаинтересованный взгляд в сторону выхода, Эри касается задней части шеи ладонью и запрокидывает голову, пока изо всех сил старается не думать о плохом. Раньше кошмары снились ей редко, девушка по пальцам может пересчитать эти моменты, но теперь она морально подготавливается каждый раз, когда ложится в кровать. Армин выдвинул предположение о том, что такие сны могут преследовать Эри на нервном почве, и посоветовал ей относиться ко всему спокойнее.
Она пыталась.
Она пыталась, но каждый раз ловила себя на мысли, что лучше отпустить ситуацию и позволить всему происходящему двигаться по течению. Куда это приведет, что Эри ждет за следующим поворотом, — не лишним было бы попытаться представить.
Просунув голову через ворот кофты, Эри оттягивает подол и закатывает рукава. В комнате прохладно, всю ночь было открыто окно. В столовой наверняка еще холоднее. С шумным выдохом присев на стул около двери, девушка, забрав пряди волос за уши, замирает. Глаза закатываются.
— Листок…
Эрен спросит. Он с такой надеждой в глазах смотрит на Эри, когда интересуется о прочтении письма, что девушке даже неловко становится. Из-за кошмаров, сильной усталости и постоянных тренировок, количество которых неожиданно для всех кадетов увеличилось, переданный Эреном лист отошел даже не на второй план… На последнее место.
Больше тянуть нельзя.
Лишь бы больше не слышать от Йегера никаких возмущений, девушка, коснувшись стены справа, встает со стула и подходит к двухъярусной кровати. Вытащив из-под подушки слегка помявшийся лист, она разворачивает его и чуть высовывает язык, сразу приступая к прочтению.
Почерк у Йегера аккуратный, каждая буква выглядит так, будто выводилась в течение нескольких минут.
«Не знаю, смогу ли я отдать тебе это письмо, надеюсь, оно не останется пылиться в ящике, как и прошлое. То было неудачным»
Повернув лист другой стороной, Эри, убедившись в том, что текст написан только на одной странице, продолжает читать.
«Выражать то, что внутри… Через бумагу гораздо проще. Мне не приходится ничего проговаривать, это очень хорошо. Думаю, я бы не смог сказать тебе обо всем, смотря в глаза. И не смотря тоже не смог бы»
Когда в пояснице начинает тянуть, Эри садится на кровать Наоми. Сделав небольшой перерыв длиною в десять секунд, девушка снова подносит листок ближе к лицу. Не имея представления о том, что будет написано ниже, она читает без особого интереса, но не упускает ни одной детали.
«В тот момент, когда мы впервые встретились, я подумал, что ты очень злая. Прошло много времени с того момента, рад, что мы смогли так сблизиться в итоге»
У Эри возникает предположение, что письмо от начала до конца наполнено благодарностями и приятными словами.
«Ты хороший человек. Знаю, что это не то, что ты думаешь о себе, но со стороны виднее. Все уже говорят о том, как изменилось твое поведение, но даже твоя отстраненность ото всех и надумывание всякого, не меняет того, насколько ты прекрасна. У тебя красивые глаза, не знаю, говорил ли кто-то что-то подобное…»
Сердце словно пропускает удар. Зажав лист между двумя пальцами, Эри отводит взгляд в сторону. Неприятное ощущение нарастающей тревоги отвлекает.
«Думаю, это первое, что я заметил, когда мы познакомились ближе. До сих пор кричу внутри, когда мы пересекаемся взглядами. А еще меня привлекает твой рост. Это странно? Текст получается таким несобранным, мои мысли хаотичны. Ха-ха, извини»
Чтобы прийти в себя, Эри прикрывает лицо свободной рукой и делает глубокий вдох. Не надо быть умником, чтобы догадаться, о чем написано дальше.
«<i>Ты мне нравишься. Достаточно давно. Не могу поверить, что перед этими двумя предложениями написал так много несвязных вещей»</i>
— Нет, — жалобно протянув, Эри падает на спину. Она вжимается в мягкую поверхность, несколько прядей волос лезут в рот. — Нет-нет-нет.
Письмо заканчивается на этом. Покрутив лист снова, девушка, в надежде увидеть хоть что-то, дающее понять, что все это несмешная шутка, неосознанно комкает его и откидывает. Такого не может быть. У Эри это в голове не укладывается.
— Как долго… — собственный голос пугает, девушка словно не говорила на протяжении целого года. — Как долго…
Вскочив на ноги, Эри закрывает глаза и почти кричит от переполняющих эмоций. Брови сводятся к переносице, губы поджимаются, а тело бросает в пот и дрожь. Не ожидая такой реакции, девушка начинает расхаживать из угла в угол, успокаивая себя шепотом произносимыми словами, пока пробегающие вдоль позвоночника мурашки вызывают желание вздрогнуть. Скрестив руки на плечах, Эри сглатывает, ее кадык дергается, перед глазами появляется силуэт Эрена.
— Я все это время даже не подозревала об этих чувствах. Поверить не могу!
Прислушавшись, Эри, убедившись, что никто не приближается к комнате, возвращается к рассуждению вслух:
— А если это ложь? Если Эрен… Нет, он бы так не поступил…
Девушке хочется провалиться сквозь землю. Окатившая ее волна беспокойства мешает нормально соображать.
— Надо сказать ему, что чувства не взаимные. Нужно подойти к этому аккуратно и сделать это как можно скорее.
Наивно полагая, что станет легче после разговора с Эреном о письме, Эри принимает решение поговорить с парнем после ужина. Ткнув пальцем в подбородок, девушка прокручивает в голове все возможные варианты исхода событий, один лучше другого.
— Интересно, он думает, что я отвечу взаимностью? — приглушенный смешок. — Зачем мне вообще об этом знать?
Эри предпочла бы оставить тот самый пустой лист, который получила в первый раз. По сравнению с тем, что девушка чувствует сейчас, эмоции, вызванные тогда отсутствием текста на бумаге, —
ничто. Теперь нужно думать о том, с какой стороны подойти, чтобы не обидеть Эрена и не потерять закрепившуюся дружескую связь.
— Я думала, что ты все еще спишь, — голос Микасы — будто гром среди ясного неба. Пару раз моргнув, Эри расправляет плечи и встречается взглядом с только что зашедшей девушкой. — Наоми сказала, что ты будешь на завтраке, но тебя там никто не видел, поэтому… Подожди, все хорошо?
Обеспокоенное выражение лица Микасы заставляет Эри чувствовать себя еще более смущенной. Скользнув глазами к руке подруги, Аккерман замечает, как девушка сжимает и разжимает пальцы.
— Рука онемела?
— Эрен все еще в столовой?
— Что?
Сначала Микаса даже хмурится, с недоверием осматривая Эри. Та упирается руками в бока и в ожидании ответа напрягается, слыша, как громко урчит живот.
— Он уже ушел, — осторожно оттолкнув Эри, Микаса откидывает одеяло и залезает под него прямо в одежде, предварительно небрежно скинув обувь. Широкий зевок, после которого Эри тоже зевает. — Ты хотела с ним о чем-то поговорить?
— Нет.
«Да, но не сейчас»
Живот продолжает урчать. Пристальный взгляд Аккерман не покидает Эри, та буквально ощущает его тяжесть. Наконец-то расслабившись, девушка подбирает выкинутый ранее лист и засовывает его в карман, пока Микаса проводит по щеке ладонью и с непонимающе вскидывает брови.
— Тебе снова приснился кошмар? Ты странно себя ведешь.
Не успевает Эри ответить, как Микаса манит ее жестом и притягивает ближе. Коснувшись чужого лба, она еле слышно шепчет «температуры вроде нет» и снова заворачивается в одеяло коконом, чтобы согреться.
— Просто задумалась.
Осознание того, что нет возможности обсудить с кем-то недавно прочитанное, приходит к Эри только сейчас. Сдерживая недовольное шиканье, девушка осматривается, размышляя, что ей делать дальше: пойти на завтрак или проигнорировать усиливающееся с каждой минутой чувства голода.
«Если не поешь сейчас, на утренней тренировке будет плохо»
Эри бы с удовольствием осталась в комнате на весь день, чтобы привести мысли в порядок. Ей нужно немного времени для себя, но если девушка останется наедине с самой собой, есть вероятность, что станет только хуже.
— Я пойду в столовую. Кто там остался?
— Армин, Жан и Саша точно сидели за столом, когда я уходила, — хлопая пушистыми ресницами, Микаса слабо улыбается. — Все точно хорошо?
— М… Не зацикливайся.
Если бы только можно было дать Эрену знать о не взаимности чувств без разговора…
***
— Капитан, он… Он не дышит, — Петра в отчаянии давит на грудь лежащего парня, отгоняя все негативные выводы, несмотря на очевидность того факта, что близкий друг уже давно мертв. — Капитан…
Испачканными в крови руками девушка поправляет волосы. Это третья смерть, свидетелем которой она стала за последние два часа.
«Семь»
Леви считает, сколько солдат погибло. Сегодня потери катастрофически малы, если сравнивать их с прошлыми вылазками за стену, а это делает каждый второй, находящейся рядом. Нападение титана было неожиданностью, ничего даже не предвещало беды. В течение часа отряды под командованием Ханджи и Леви обходили территории, на которых вот уже две недели не появлялось никаких угроз, Аккерман позволил себе понадеяться, что вылазка закончится также мирно, как и началась.
Это было серьезной ошибкой.
— Бери свою лошадь и иди к остальным.
— Капитан…
— Петра, — Леви вздергивает подбородок и опускает веки. — Никаких возражений.
Когда девушка уходит, быстро перебирая ногами, Аккерман делает шаг вперед и опускается на колени. По непонятной даже для себя причине он подносит ребро ладони к приоткрытому рту бывшего подчиненного и стискивает челюсти.
Не дышит. Пульса тоже нет.
Леви нужна нашивка с крыльями свободы. Подцепив кончиком ножа солдатскую форму, мужчина ловкими движениями заполучает вещь и кладет ее в карман ко всем остальным. Позже они будут розданы семьям умерших. Леви всегда так делает. Он каждый раз отрезает нашивку и с трепетом в сердце передает ее родственникам тех, кто погиб в бою, уверенный в том, что это является неоспоримым символом памяти. Оставить себе Аккерман и не думает, ему достаточно болезненных воспоминаний, которые впиваются в мозг словно пиявки.
Вечером Леви с настроением хуже некуда посещает кабинет Ханджи. Они проводят короткую беседу, не затрагивая произошедшего на вылазке, болтают на нейтральные темы, но это не помогает. Не спасает даже любимый чай, не получается отвлечься в процессе уборки.
— Опять отросли, — Леви прищуренными глазами смотрит на свое отражение в зеркале. Расстегнув верхнюю пуговицу рубашки, он вскоре снимает ее и перекидывает через спинку стула. — Чертовы волосы…
Лезвия ножниц с тихим скрипом разводятся, когда Леви подносит их к лицу. Сосредоточившись, Аккерман уже собирается отстричь половину свисающей пряди, как вдруг останавливается, не успев даже надавить на металлические кольца.
Раньше это всегда делала мама.
Леви как сейчас помнит теплые прикосновения, избавляться от которых совсем не хотелось. Силуэт матери яркой вспышкой мелькает перед глазами, мужчина склоняет голову и ведет плечом, сжимая ножницы в руке. Нужно заставить себя заснуть, иначе полуживое состояние будет преследовать еще три дня. Как минимум.
Медленно повернувшись спиной к зеркалу, Леви застывает. Еще три шрама в его своеобразную коллекцию.
— Я же сказал быть внимательными, — процедив сквозь зубы, Леви задумывается о том, какие слова произнес перед тем, как отправиться с отрядом на вылазку. — Я сказал…
Не было еще такого, чтобы капитан позволил себе пойти куда-либо с отрядом без серьезного наставления перед отправлением, и сегодняшний поход за стены не стал исключением. Аккерман предупреждал, кажется, сто раз повторил отряду, чтобы те использовали весь свой ум во избежания ошибок, которые могут стоить им жизни, но все закончилось очередными потерями.
Перед самой смертью Остин сказал, что всегда считал вас лучшим капитаном из всех, что у него были
Слова Петры — как ножом прямо по сердцу. Отойдя от зеркала, Леви потирает веки и уставши расслабляет мышцы спины. Предплечьем он чувствует собственное сердцебиение, весь сжимается и ложится на кровать, в эту же секунду выпуская из груди стон раздражения.
Если бы мужчина мог уберечь солдат от смерти, если бы только его мотивирующие слова влияли на них так, как должны…
— Лучшим капитаном. Безусловно…
Продолжая тереть глаза, Леви давит слишком сильно, чтобы сменить моральный дискомфорт физическим, и это срабатывает. На время даже забывается о том, что тревожит вот уже половину прошедшего дня.
Капитан рад, что никто не может видеть его в таком состоянии. Леви не любит излишнего внимания к своей персоне, предпочитает молча справляться с проблемами в одиночку. Иногда ему даже кажется, что не получилось бы правильно и ясно описать накопившиеся чувства и эмоции, если бы пришлось.
Впереди у мужчины очередная бессонная ночь.
***
Потоптавшись на месте, Эри прикусывает кончик языка.
Что-то внутри буквально кричит о том, что нужно развернуться и пойти обратно в комнату, однако разум твердит обратное. Постучавшись, девушка отходит на приличное расстояние и, когда слышит по ту сторону двери звуки копошения, сразу скрещивает руки на груди.
— Эри? — Эрен облокачивается на косяк и чешет переносицу мизинцем. — Что-то случилось? Через полчаса отбой. Если что, Наоми не у нас и…
— Я прочитала твое письмо.
— А…
Нет такого слова, которое бы с точностью передало то, что можно заметить на лице парня. Он одновременно удивлен, смущен и расстроен.
Эрен не ожидал, что Эри придет сюда, что захочет поговорить в такое время, но не возмущается, ничего не говоря натягивает кофту и выходит из комнаты. Наблюдая за ним, девушка массирующими движениями потирает виски и кусает внутреннюю сторону щеки, понимая, что ей придется придумывать на ходу.
Несмотря на то, что мысли о письме Эрена не покидали Эри ни на минуту в течение дня, она так и не смогла сформулировать то, что нужно сказать. Каждый раз, когда она пыталась это сделать, что-то ее отвлекало.
— Ты прочитала все? От начала до самого конца?
— Ага…
Сложив руки в замок за спиной, девушка догоняет Йегера и подстраивается под темп его ходьбы. Намеренно растягивая время, Эри спрашивает о том, как у парня дела, втягивает его в непродолжительное обсуждение прошедшего дня и сама ненадолго абстрагируется от главной темы.
Чувства.
Эри соврет, если скажет, что это ей не льстит. Приятно осознавать, что у кого-то могут возникать хорошие ассоциации, даже симпатия. Девушка раньше с этим никогда не сталкивалась, первый опыт оказался некомфортным. Она успела напридумывать себе, что сделала что-то не так, дала Эрену ложный повод быть уверенным в том, что его чувства взаимные, раз он написал это письмо; успела обвинить себя в том, к чему не имеет никакого отношения.
— С какой целью ты написал это?
Эрен смотрит под ноги. Неопределенно пожав плечами, он вздыхает.
— Я хотел, чтобы ты знала о моих чувствах.
— Ты думаешь, что они взаимны.
— Я так не… — в горле образовывается ком, парень вытирает вспотевшие ладони о штаны. — Понял. Значит, ты ничего не чувствуешь…
Эри готова дать себе хороший подзатыльник, чтобы мозги на место встали. Ей нужно было подойти к этому совсем с другой стороны. Вытянув губы трубочкой, девушка останавливается посреди коридора и окликает не заметившего это парня, чтобы тот перестал идти.
— Ты хороший друг, Эрен.
— Ты тоже.
Не ожидав услышать такой ответ, девушка на мгновение растерялась.
— Я не хочу, чтобы это как-то испортило нашу дружбу. Ты… — сложить бесконечное количество крутящихся на языке слов в одно предложение кажется чем-то невозможным, — ты… Мне жаль. Мне жаль, потому что у меня нет… Черт.
— У тебя нет ко мне чувств, я уже осознал.
Эрен понимающе кивает, хмыкая.
— Не буду говорить, что был к этому готов. Но ожидал. Все равно как-то… Неприятно.
Еще немного и Эри удариться лбом о стену. У нее не было определенного плана действий, но она точно не хотела мямлить и молча слушать, нервно перебирая пальцы.
— Раз уж мы начали говорить об этом, не хочешь продолжить в более укромном месте? Там, где тихо.
Видя Эри такой напряженной и отстраненной, Йегер предпринимает попытку улучшить положение. Он предлагает где-нибудь уединиться только потому, что рассчитывает на то, что девушке станет легче.
И оказывается прав.
Как только Эри соглашается, Йегер замечает улыбку, появления которой ему так не хватало. Эрен не хочет, чтобы все это закончилось скомкано, у парня есть осознанное желание обсудить все нюансы и недопонимания.
И это именно то, что он собирается сделать.
