***
Приглушенный шепот — первое, что Эри слышит, когда приходит в себя. Знакомый потолок расплывается мозаикой, однако картинка восстанавливается, стоит только зрению полностью фокусироваться. Болезненные ощущения пронзают лезвием каждую мышцу тела, Эри стонет, сжимая легкое одеяло, которым накрыта по самый подбородок. — О, ты проснулась. Голос Эрена становится слышен отчетливее в тот момент, когда парень делает несколько шагов, подходя к кровати. Все остальные перестают разговаривать и поворачиваются, чтобы увидеть бледное лицо Эри. — Я что… В госпитале? — Как ты себя чувствуешь? — Жан, — узнав манеру речи, Эри хмыкает. — И ты тут. — Так… — парень опускает взгляд на свои предплечья и делает глубокий вдох, — нам сказали, что ты ударилась. И что тебя может тошнить. — Я в порядке, — держа веки опущенными, Эри сглатывает. Аромат, смешивающий в себе запах препаратов и крови, пробивает настолько, что в уголках глаз формируются слезы. — Где Наоми? Полностью уверенная в том, что девушка заговорила бы самой первой, находясь она здесь, Эри делает вывод о том, что подруги рядом нет. — Я могу принести тебе что-нибудь поесть, хочешь? — почувствовав прикосновение к плечу, Эри устанавливает с Сашей зрительный контакт. Ожидая ответ на свое предложение, девушка улыбается. — Что скажешь? — Где… Где Наоми? А Микаса? — слегка выгнувшись в пояснице, Эри сводит брови к переносице. — Армин? Где они все? Вокруг столпились только Эрен, Саша, Жан и Конни. Все еще ощущая слабость в теле, девушка решает не делать резких движений, шевелит лишь руками, пальцы которых не слушаются. — Почему вы ничего не говорите?Ни слова о том, где Наоми и о том, что мы поехали с ней
— Что-то… Что-то случилось? — Нет, все замечательно, — натянув на лицо притворную улыбку до ушей, Конни останавливается рядом с Жаном и присаживается на край кровати. — Ты только не волнуйся. — Не волноваться? — Конни имеет в виду, что тебе нужна спокойная обстановка после того, что случилось, — боль в затылке лишь усиливается. — Придется провести в госпитале какое-то время, но ты вскоре пойдешь на поправку. Нам так сказали. — Да, ты пойдешь на поправку, — бездумно кивая, Саша повторяет слова Эрена и складывает укладывает вспотевшие ладони на колени. — Да, точно-точно. Почуяв неладное, Эри не спеша приподнимается на локтях. Они проваливаются в мягкое постельное белье, девушка шикает от того, как тянет в районе затылка, и шумно выдыхает, вспоминая последние события. — Как долго я тут нахожусь? — Три часа? — Эрен уточняет у Жана, прибежавшего в госпиталь самым первым. — Да, три часа. Все это время мы сидели здесь. Встревоженная и ничего не понимающая Эри замирает в неудобной позе. Каждая клеточка ноет, хочется разорвать всякий контакт с окружающей средой и уйти в свой собственный вымышленный мир, чтобы освободиться от тревоги и волнения, внезапно настигнувших. Долгое молчание друзей и их попытки избежать ответа на вопрос про Наоми говорят за них. — Она… — на мгновение Эри даже ловит себя на мысли, что собирается спросить нечто слишком глупое. — Наоми умерла? — Ты с ума сошла такие вещи говорить? Голова упала на подушку, от сердца отлегло. Возмущенная таким вопросом Саша продолжает читать нотации, пока парни смотрят на обеспокоенно дышащую Эри. Несмотря на то, что сильное волнение как рукой сняло несколько секунд назад, что-то мешает окончательно успокоиться. Грудная клетка медленно поднимается и опускается, найдя в себе силы поджать ноги и принять сидячее положение, Эри выпускает сдавленный стон, не обращая внимания на недовольные возгласы. — Тогда скажите мне, что произошло. Вся эта тишина не делает ситуацию… — Наоми увезли в центр. — … лучше… — Эрен! — Все равно мы уже заговорили об этом, — Йегер зло смотрит на осекшего его Конни, пока тот прикрывает лицо и нервно сглатывает. Просьба Микасы не сообщать Эри о местонахождении Наоми проигнорирована. — Когда титаны добрались до места эвакуации, нам, чтобы дать гражданским время, пришлось защищать территорию вместе с военной полицией до тех пор, пока не подоспели остальные солдаты. — Замолчи уже, — Жан касается плеча Эрена, но тот отталкивает его. — Хватит! — Наоми была серьезно ранена, потеряла много крови и то, что осталась жива — просто чудо. — Потеряла много крови? — Эри шепчет, подцепляя кончиком пальца скатывающуюся по щеке слезу. — Как… Как… Подождите, я не понимаю… — Армин и Микаса отправились с ней, — понимая, что уже нечего скрывать, Саша дает ответ на ранее заданный Эри вопрос о местонахождении друзей. — Только не переживай сильно. Все закончится хорошо. — У кого-то язык как помело, — строгое замечание, кинутое бесшумно подошедшим Леви, привлекло внимание всех. Увидев капитана, Эри вернулась в лежачее положение. — Расходитесь по комнатам. — Но… — Без возражений. Эри закусывает нижнюю губу, прощаясь со всеми. Провожая уходящих друзей, девушка наблюдает за тем, как они неохотно перебирают ногами, и, когда рядом остается только капитан, сразу отворачивается. — Куда увезли Наоми? — О ней там позаботятся. — Я хочу знать, где сейчас моя подруга, — не смущаясь под пристальным наблюдением мужчины, Эри продолжает задавать один и тот же вопрос. — Она хоть в этом городе? — Наоми там, где ей смогут оказать необходимую медицинскую помощь, и это все, что я тебе уступлю, — уставши пожав плечи, Леви хмурится, когда слышит неодобрительный смешок. — Петра сказала, что у тебя были галлюцинации. — Это не так. — Ты видела то, чего нет, — углубляясь, Леви засовывает руки в карманы брюк и замирает. Осмотрев мужчину с макушки до пят, Эри перевернулась на бок. Тревога, возникшая в грудной клетке и уме, постепенно улеглась. — Бронированный титан не появлялся. Никто, кроме тебя, об этом не помнит. Согласись, — потирая переносицу, Леви осматривается, — трудно не заметить нечто огромное. Думая о Наоми, Эри понимает, что нет ничего веселого и успокаивающего в осознании более-менее хорошего стечения обстоятельств. Слова Эрена о том, что подруга жива, дают ложную надежду на скорую встречу, в этом чувстве нет и капли радости; напротив, это новый мучительный страх, новая область уязвимости. — Я не смогла защитить… Никого не смогла… — когда край одеяла подносится к лицу, Эри шмыгает носом. — Если бы была внимательнее, если бы успела среагировать и увернуться от удара титана, смогла бы спасти Наоми. — Когда разведкорпус прибыл в город, титаны уже были близки к месту эвакуации, — уголок губ Аккермана дергается, мужчина пододвигает стул. Усевшись, продолжает, — ты бы не успела. — Потому что я упала, — возразив, Эри начинает объяснять произошедшее. Леви внимательно слушает, закидывая ногу на ногу. — Не помню… Почти ничего не помню, но я уверена, что видела бронированного титана, и слышала, как люди о нем говорили. — После такого сильного удара может послышаться и привидеться. — Я… Даже если это и были галлюцинации, — сердце Эри замерло от страха, колени задрожали от одних только воспоминаний, — я все равно хотела помочь. И не смогла. — Это то, что меня приятно удивило. Эри все еще чувствует себя плохо, нервный шок и пережитый, пусть и слабый, удар о землю вызывает физическую слабость, какой-то странный шум, кипящий в ушах, мешает полностью понимать произносимые капитаном фразы. Девушка слышит их лишь обрывками, но главную суть улавливает. — Удивило? — Ты разговаривала сама с собой, когда тебя несли к фельдшерам, — Леви не смотрит на Эри, его глаза бегают по лежащим на соседних койках солдатам. — Петра передала мне твои слова. Вроде… — пытаясь вспомнить дословно, мужчина замолкает, — вроде: «даже несмотря на боль в теле и усталость, я заставила себя подняться и вернуться к выполнению задачи». — Не помню, чтобы говорила такое. — На твоем месте… Я бы не стал полагаться на себя в таком состоянии. Ты мало, что можешь вспомнить со стопроцентной точностью, — качнув головой и откинув край плаща, Леви ненароком задевает свежую рану на колене. Морщит нос. — Но я точно заставила себя продолжать сражаться, — ощутимая злоба к собственной персоне, точно тяжелый молоток, ударила по затылку. Эри вся побледнела. — Как видите… Это было хорошей идеей только в моем воображении. Леви не спорит, хотя не согласен. Прикусывая язык и прислушиваясь к каждому шороху, он вспоминает о собственной реакции на слова Петры. После услышанного Аккерман никуда не мог деться от легкого чувства гордости и ему пришлось смириться с осознанием того, что Эри поступила достойно, как настоящий солдат. Даже если опасность в виде бронированного титана ей лишь привиделась. Пока капитан неторопливо объясняет, что произошло, Эри успокаивается. Она уже не переживает о Наоми так сильно, не ругает и не винит саму себя. Облегчение и первый за такой длинный промежуток времени прилив сил придают энергии, поэтому девушка пользуется возможностью принять более удобное положение. — Признаться честно… Не ожидала услышать от вас такие слова. — Это обычная похвала. — Похвала от капитана Леви звучит как что-то, чего нужно добиваться всю жизнь, — развеяв обстановку тихим смешком, Эри не позволяет неловкому молчанию повиснуть в воздухе надолго. — Кто-то сказал вам сюда прийти? — Нет. — Тогда… — Тогда почему я здесь? — приподняв брови, Леви пытается понять, как лучше объяснить свой мотив. — Потому что твое состояние вызвало легкий интерес. Такой ответ устраивает? — Легкий интерес? — хмыкнув и прижав колени к груди, Эри цокает языком. — Не могу поверить, что вы сталкиваетесь с таким впервые. Тревожность из-за случившегося с Наоми начинают возвращаться. А все потому, что Леви поднимает эту тему: — Раз уж Йегер все равно проболтался, — ребром ладони Аккерман проводит по четко виднеющейся линии нижней челюсти, вторую руку заводя за спинку стула. Так плечи еще больше расправляются. — Микаса и Армин будут с Наоми еще несколько дней. Это я их отпустил, потому что они очень просились. Удивлению Эри нет предела — это написано у нее на лице. Не ожидая услышать такие слова, девушка осматривает лицо мужчины так, будто пытается найти какой-то подвох. В этот же миг в голове вспыхивает воспоминание о том, как капитан отказался искать пропавших Райнера и Наоми на зимней базе. Тогда Эри выразилась достаточно грубо, обвиняя в бездействии и черствости. И без того темная радужка глаз девушки темнеет еще больше. — Тебе стоит обратить внимание на то, в каком состоянии находишься сама, — Леви почти хмыкает раздраженно. Не может избавиться от странного ощущения, бутоном раскрывающегося внутри от сильной неловкости разговора. — Слезы и переживания не помогут твоей подруге. Эри это понимает. Она бы отключила все свои эмоции на время отсутствия Наоми, если бы могла. Пора избавляться от бессмысленной и вредящей привычки давать самой себе поводы для мучительной тревожности души, искать волнения, выдумывать и муку, и счастье. С самого того дня, как Эри впервые испытала это ужасное чувство, порождающее одни лишь негативные идеи, она неосознанно находилась под его влиянием все это время и даже не осознавала этого. — Все-таки… Я думаю, что вас сюда привело что-то определенное, капитан, — чтобы избавиться от гнетущего смятения, нужно сменить тему. — Не какой-то интерес. Может, вы хотите мне что-то сказать? Ни один мускул на лице Леви не дрогнул. Со свистящим выдохом поднявшись со стула, Аккерман ногой отодвигает его на прежнее место. Эри права, главная тема для обсуждения еще не была затронута. Поборов внезапно возникшую нерешительность в собственных желаниях, Леви обвел пространство руками и развернулся на пятках, тут же поймав ощущение сверлящего его затылок взгляда. — Помнишь, ты сказала, что хочешь потренироваться со мной? — почесав подбородок, Эри тихо произнесла «да, помню». — Тогда я сказал, что звание мне не позволяет. На некоторое время становится так тихо, будто никого, кроме Леви и Эри в госпитале нет. — Удивительно, что вы запомнили такую мелочь. — Иногда я очень жалею о том, что могу помнить что-то очень долго, — все еще не поворачиваясь к Эри лицом, Аккерман позволяет себе расслабиться. — Я согласен провести с тобой одну тренировку, когда поправишься. Если выпадет шанс. — А? С почтительным удивлением и почти с испугом девушка раскрывает рот. «Почему он передумал?» — Вы серьезно? — У меня будет одно условие, — головная боль вновь дает о себе знать, когда Эри с ухмылкой падает на спину. — Но я скажу о нем позже. А пока даже не думай об этом. Не попрощавшись, Леви уходит, оставляя Эри с неимоверным количеством тем для рассуждений. Может, это даже к лучшему: мысли о чем-то постороннем помогут девушке отвлечься от переживаний по поводу Наоми.