— И почему… — тихий смешок выпускается неосознанно, Эри забирает за ухо прядь волос. — Почему вы позволили бронированному титану уйти?
Леви обводит взглядом выстроившихся перед ним солдат. Голова у него раскалывается, хочется сесть в кресло, закрыть глаза и забыть обо всем хоть на время, но приходится держать спину ровно и притворяться, что все хорошо, что совсем ничего не волнует.
— Мы не позволили, — поспешив опровергнуть обвинения, Аккерман вытягивает руку перед собой и закатывает глаза, не скрывая своего резко обострившегося раздражения. — Он выбежал за пределы города.
— Вы уже сказали это трижды, капитан!
Оборачиваясь на крик, Армин, Саша и Жан, — те, кто не пошел с остальными успокаивать Микасу после случившегося нервного срыва, который никто не ожидал от той, которая так стойко держалась, замирают. С отвращением фырча, Эри чуть ли не выплевывает:
— Мой вопрос заключается в другом. И вы знаете, в чем именно.
Замечая, как выражение лица капитана медленно меняется, девушка облокачивается на стену, с отчаянным стоном запрокидывая голову и ударяя себя по лбу.
— Он задел остатки стены, поэтому камни повалились на землю. Не было возможности преодолеть это на лошадях, — недовольный тем фактом, что начал отчитываться словно маленький ребенок, Леви засовывает руки в карманы и подается вперед. Когда Эри открывает глаза и замечает, как близко капитан, сразу вздрагивает. — А без лошадей за ним не угнаться, учитывая, что он убежал в чертово чистое поле.
— Оно не совсем чистое.
— Для использования УПМ — чистейшее, — разминая шею, Леви прикрывает глаза и осматривает ходящих вокруг него солдат. Большинство молчит, но их лица кричат о том, как сильно они запутаны и шокированы. — Пока бы мы перебрались через стену с помощью устройства, титан как раз бы добрался до той части территории, где нет ни деревьев, ни возвышений, ни-чего-го. Поэтому преследовать его было глупо.
Эри сглатывает и скрещивает руки на груди, в этот же миг отходя в сторону.
«Как такое вообще возможно? И почему капитан Леви такой спокойный?»
Аккерман делает большой шаг назад, шум УПМ заглушает тихие разговоры уже отдаляющихся друзей, на которых Эри смотрит, не моргая. Руки слабеют, падают вдоль туловища, а в горле появляется ощутимый ком, который хочется то ли выкашлять, то ли выплюнуть, то ли сблевать.
«Точно… Он всегда такой, даже если происходит какой-то кошмар наяву»
Даже не задумываясь о своих действиях, Эри, закусывая губу, немного проходит вперед, чтобы увидеть сосредоточенное лицо капитана.
«Ведет себя так, будто около часа назад не стал свидетелем того, как Эрен вылезает из титана»
— Тц…
Недовольно цоканье привлекает внимание. Не спеша поворачивая голову в сторону замершей и нахмурившей брови девушке, Леви склоняет голову к правому плечу.
— Пойдем со мной.
— А?
Чтобы не коснуться Эри в этом узком коридоре, Леви идет боком, но все равно задевает девушку плечом. Незаметно пошатнувшись, Эри впивается в спину отдаляющегося мужчины взглядом, полным недопонимания, пока во рту настолько сильно пересыхает, что хочется просто молча развернуться и пойти в столовую, чтобы что-нибудь выпить.
— Идешь?
Леви кидает вопрос, даже не поворачиваясь.
— Вы не хотите поделиться со мной мнением… — прочищая горло, Эри смотрит на пол и шмыгает носом, — Ну… О том, что вы думаете насчет Эрена? Как такое могло случиться?
Выражение лица Леви меняется на что-то отдаленно напоминающее раздражение при мысли о том, что Эрен — чертов титан. Не имеет значения, как сильно это смущает или дезориентирует; если Йегер действительно представляет угрозу человечеству, то его нужно остановить. И Аккерман сделает все возможное, чтобы защитить всех от вреда — даже если для этого придется убить того, кем Эри и ее друзья так дорожат.
Сейчас говорить о таком не стоит, грубые слова могут вызвать еще больше вопросов, отвечать на которые нет никакого желания, поэтому Леви молчит, потягиваясь и продолжая идти к своему кабинету.
Так и не дождавшись ответа, Эри вскоре замолкает, сильно кусая язык, чтобы хоть как-то справиться с почти неконтролируемым желанием кинуть что-то резкое и отвратительное. Девушка даже не интересуется, куда ее ведут, лишь дует губы, полностью укутанная в одеяло рассуждений.
Эри совсем в отчаянии.
От осознания того, что все это время внутри титана, за которым она так усердно гналась, был Эрен… Голова забита противоречивыми мыслями, мурашки никак не проходят, а взгляд так и мечется от одного предмета к другому, с потрохами выдавая сильное волнение.
В тот самый момент, когда длинноволосый титан упал на колени, беспощадно избитый и больше не имеющий возможности двигаться, из его шеи показался до боли знакомый всем силуэт. Микаса была первой, кто поспешил к нему в слезах сразу после того, как бронированный титан начал двигаться в противоположную сторону. Не прошло и двух минут, как солдаты разделились, а новичкам приказали покинуть территорию города и вернуться в лагерь. Возмущались они недолго благодаря замешательству и сильному шоку.
— Только… — стоит открыть перед Эри дверь и пустить ее внутрь кабинета, как девушка сразу же усаживается в кресло, теряя равновесие, — только не садись… — плечи расслабляются быстрее, чем Леви успевает осознать, что произошло, — только не садись никуда и ничего не трогай…
Сначала Эри даже не поняла, почему капитан так говорит, доходит смысл сказанных слов только тогда, когда взгляд мужчины проскальзывает по испачканной в крови и грязи солдатской форме.
— Зачем мы сюда пришли?
Стук сапожных каблуков эхом разносится по пространству.
— Скорее всего… — внезапно обрывая фразу, Леви поднимает подбородок к потолку и потирает шею в районе кадыка, моментально выдыхая через нос. Он планировал начать издалека, но зачем тянуть, учитывая состояние Эри, — Эрена будут судить на днях. Новость о том, что он оказался титаном… Достаточно быстро дошла до короля.
— Судить? Что вы имеете… — глаза расширяются, — подождите, за что?
— Эри, ты не глупая, вот и сложи факты в голове.
Девушка сейчас не в том состоянии, чтобы логически и здраво соображать, она даже не уверена, что сможет вспомнить хоть что-нибудь о том, как прошла битва за Трост. Хочется провалиться сквозь землю, исчезнуть, стать другим человеком, — да все, что угодно, лишь бы не испытывать это ужасное чувство смятения. Эри даже не испытывает определенной эмоции: они все смешались внутри, позволяя каждой по очереди выходить наружу и отражаться на поведении и словах.
— И… — растопыривая пальцы, Эри ощущает, как застывшая на них кровь сковывает движения и натягивает шершавую кожу. — И что с ним сделают?
— Никто не знает, что может прийти в голову тем политическим свиньям из верхушки, — Леви никогда не был на суде, но слышал достаточно, и сформировавшиеся представления далеки от правосудия и честности, которые должны быть на первом месте среди всех важных вещей, касающихся правосудия. — Вас тоже пригласят. Командующий Эрвин выдвигает такое предположение, потому что вы с Йегером очень близки.
В кабинете становится тихо. Эри дергает ногой, позволяя себе откинуться на спинку кресла.
— Тебя и твоих друзьях туда позовут, я имею в виду.
Плащ спадает с крепких мужских плеч, и Эри кусает указательный палец, чувствуя привкус земли, забравшейся под ноготь.
— И зачем мне об этом знать?
— Потому что, если суд действительно случится, — с выдохом поворачиваясь в сторону рабочего стола, Леви сначала хочет повесить плащ на стул, но не позволяет себе этого сделать: вещь пыльная. Приходится снова накинуть, — то надо будет держать язык за зубами. Никаких возражений, особенно судье.
— Если это так важно, то почему вы говорите об этом только мне?
— Потому что у тебя язык длинный.
— Ха, — губы подрагивают, Эри пожимает плечами, — ну спасибо.
Леви смотрит в сторону двери, надеясь, что ему не придется растягивать этот разговор. Он не планировал обсуждать дольше десяти минут.
— Дело в том, что Эрен стал титаном, и нравится тебе это или нет, но этот факт подвергает людей опасности. Мы не можем рисковать тем, что он причинит вред кому-либо из гражданских и солдат или вызовет еще больший хаос в наших стенах. Ты должна это понимать.
— Должна понимать… Легко сказать, я даже не могу принять случившееся, потому что совсем ничего не понимаю… Черт…
Разреветься перед капитаном — последнее, что Эри хочется сделать, поэтому приходится прижать ладони к глазам, как только их уголки начинает пощипывать. Сердце перестает размеренно биться, ускоряется, сбившееся дыхание становится слишком громким.
— К тебе тоже могут возникнуть вопросы на суде.
— Чего?
Наблюдая за капитаном сквозь пальцы, Эри всхлипывает и ругается под нос, недовольная тем, что не смогла сдержаться.
Этого всего слишком много.
— Почему ко мне должны возникнуть какие-то…
— Потому что солдаты так не поступают, Эри, — зло перебивая, Леви уже открывает рот, чтобы продолжить, как неожиданный стук в дверь заставляет поджать губы. — Войдите!
Голова Ханджи протискивается в небольшую щель, женщина сдувает прядь волос со лба и кивает Леви, обмениваясь с ним подозрительными взглядами.
— Эрвин уже давно ждет.
— Я иду.
— Эй? — не улавливая сути фраз, которыми капитаны перекинулись, девушка вскакивает на ноги и быстро смахивает слезы с щек, чтобы не казаться такой беспомощной и жалкой. — Вы не ответили на мой вопрос.
— Потом.
— Нет, сейч-
— Эри, мне уже надо идти, — внезапно голос Леви становится таким уставшим, что Эри даже перестает хмуриться и стирает выражение недовольства со своего лица. — Сходи переоденься, поговори со своими друзьями, да все, что только в голову придет.
Ручка двери бьется о стену, когда Леви толкает ее, указывая на выход. Стоящая в проеме Ханджи отходит, когда бурчащая под нос Эри, активно перебирая ногами, чуть ли не выбегает из комнаты, сразу же погружаясь в темноту. Света в коридоре по какой-то причине нет, но это даже к лучшему: никто не увидит раскрасневшегося из-за слез носа и не подумает лишнего.
«Почему? Почему непонятные вещи продолжают происходить, и никто даже не может их объяснить?»
***
Спускаясь в подвальное помещение, Аккерман еле ощутимо касается стены, тихо считая ступеньки. Каким-то волшебным образом это бессмысленное занятие помогает ему отвлечься и настроиться на разговор, к которому он не был готов только две минуты назад.
Сейчас все в замешательстве, Леви исключением не является. Ему, как и всем остальным, нужно время, чтобы осознать произошедшее с Эреном, но такой роскоши как возможность тщательно рассуждать у них нет.
— Долго он тут лежит?
Сидящий на деревянном стуле в углу Эрвин поворачивается, подпирая голову рукой. Охраняемые территории темниц парни, расставленные по углам, медленно переводят взгляд на приближающегося Леви.
— Уже два часа.
Задние части ног соприкасаются со стеной быстрее, чем все остальное тело. Прекращая напрягаться, Леви позволяет себе расправить плечи и простонать от тяжести в мышцах.
— Как там солдаты?
— Эрвин, мы в дерьме.
Больше и говорить не нужно: такая быстро отчеканенная грубоватая фраза расставляет все по местам.
Первым шевеление на кровати в одной из небольших комнат, отведенных для содержания преступников, огороженной прочной решеткой, замечает Леви. Неожиданно вскочивший Эрен кричит и делает глубокий вдох, пока зрение его не спеша фокусируется на объектах вокруг. Темнота… Повешенный на стене факел, горящий по другую сторону решетки и лунный свет из окна над головой, — единственные источники света, позволяющие разглядеть в находившихся неподалеку силуэтах капитана Леви и главнокомандующего Эрвина.
«Что это… Где это я?»
— У тебя есть вопросы?
— Какого черта, тц, — неприятный запах сырости щекочет ноздри, и Аккерман наклоняет голову, чтобы получше разглядеть сидящего на кровати Эрена. — Мы должны спросить, есть ли у него ответы на наши вопросы.
— Леви, нет нужды спорить сейчас.
Взгляд Эрвина приобретает серьезность прямо на глазах. Не отрываясь от почти не двигающегося силуэта Йегера, Леви прыскает.
— Я… — голос Йегера такой писклявый, что уши режет, — я… Где я нахожусь?
— Ты в подземной тюрьме, — стул тихо скрипит, когда Смит облокачивается на его спинку. — Сейчас ты в руках военной полиции, но мы получили разрешение увидеть тебя и поговорить.
Эрен дергает плечом и подносит руки к лицу.
— З-зачем… Почему я в кандалах?
Осознание бедственности положения приходит только в тот момент, когда Эрен осматривается. В местах, на которые попадает свет огня, видно большое количество плесени, лунное освещение и прищуривание помогают заметить на стенах и полу перечеркнутые черточки — кто-то рисовал их, отсчитывая дни. Попадающая на глаза часть интерьера темницы высечена из камня; холодно, Эрен вздрагивает.
— Этот ключ, — вместо того, чтобы ответить на вопрос парня, Эрвин поднимает руку с ключом, свисающим с тонкой веревки и вздыхает. Йегер ахает. — Верну его позже. В подвале твоего отца под домом в твоем родном городе скрыт секрет титанов. Я прав?
Цепи кандалов тянутся по холодному полу, когда Эрен подается вперед, шурша одеялом.
— Да. Точнее… Наверное… Так сказал мне отец.
— У тебя амнезия, твой отец внезапно пропал, — даже не пытаясь скрыть недоверия, Леви вздыхает, — все очень хорошо складывается, разве не так?
— Леви, — осекая, Эрвин хмурит густые брови и вертит ключ в руке. — Мы же уже убедились в том, что ему незачем лгать.
Сердце Йегера бьется с такой скоростью, что ему не по себе.
— Мы еще многого не знаем о титанах, но сейчас главный вопрос в том, каковы твои намерения, — улавливая нотки заинтересованности, Эрен раскрывает рот и часто моргает. — Так что?
— Мои… Мои намерения?
Было бы гораздо лучше, если бы Эрену все объяснили прямо, не ходя вокруг да около. Сейчас парень ощущает себя некомфортно и не понимает причины того, почему его держат в темнице словно какого-то опасного преступника.
— Чтобы добраться до подвала твоего дома, нужно отвоевать район Шиганшины. На то, чтобы запечатать ворота раз и навсегда нужны решительные меры, — вслушиваясь в каждое слово, Эрен потихоньку вспоминает о произошедшем недавно. — Нам понадобится твоя сила.
— С-сила?
— Да прекращай уже говорить своим этим донельзя противным голосом, — делая шаг вперед, Леви касается пальцами решетки, когда оказывается достаточно близко. — Если ты действительно ни хрена не помнишь, то вот тебе краткое описание нашего положения.
По мере того как Леви рассказывает, Эрен вспоминает все больше и больше. Под конец он уже с ярко выраженным сожалением в глазах смотрит куда-то сквозь Аккермана, все еще держа рот широко раскрытым.
«Точно, я же… Я же должен был умереть»
— Так что твоя сила — ключ к изменению ситуации. Никогда не думал, что скажу это, — цедя сквозь зубы, Леви сильнее сжимает прутья решетки и фыркает. — Вне зависимости от того, что ты ответишь, с этого дня будешь находиться под моим пристальным наблюдением. Одно неверное движение — даже не подумаю, прежде чем убить тебя, — глаза Эрена сужаются. — Я уже сказал, что мы по уши в дерьме?
***
— Если бы я тогда… Если бы я тогда смогла догнать этого титана… — уже почти не соображая из-за желания поскорее уснуть, Эри шепчет себе под нос, покачиваясь из стороны в сторону, — и убить его…
Эрен бы умер от моей руки.
Наоми и Микаса молчат, на них даже смотреть не нужно, чтобы понять, о чем они думают. Кроме правды о Йегере ничего в голову не лезет.
— Если суд случится, — начиная обсуждение недавно начатой Эри темы, Аккерман проводит дрожащей рукой по волосам, запуская в них пальцы, — то Эрена наверняка будут держать в темнице еще долго, потому что теперь он явно представляет огромную опасность.
Эри опускает голову на подушку и прикусывает внутреннюю сторону щеки. Она и представить не может, насколько тяжело сейчас Микасе: девушка весь оставшийся день ходит поникшая, постоянно трогая подаренный Эреном шарф и почти ни с кем не общается.
— Темница… Не так уж и страшно, — мельком осматривая поджимающую к груди ноги Микасу, Наоми покачивает головой и сглатывает. — Если они решат его убить? Разве это не то, что на протяжении такого долгого времени люди делают с титанами?
— Не говори такие вещи, пожалуйста… Я не хочу слушать, — словно маленький ребенок, Микаса прикрывает уши и хнычет. — Просто подумаем о чем-нибудь хорошем.
Не вступающая в обсуждение Эри не замечает, как девушки меняют тему разговора. Стараясь отвлечься, они обсуждают интересы друг друга, погоду за окном, всеми возможными способами избегая возвращения напряженной атмосферы. Никто не хочет думать о плохих вещах, тяжелых мыслей и без этого слишком много.
Все так глупо и скомкано получается. Не имея хорошей возможности разобраться с собственными эмоциями, Эри заботится о том, как чувствуют себя все окружающие ее люди. Самой же девушке для полного погружения и адекватного рассуждения необходимо остаться в полном одиночестве на достаточно продолжительный промежуток времени.
«Поверить не могу… Эрен оказался тем, кого так отчаянно презирал»
Вспоминая около пяти минут произнесенную Микасой фразу про суд, Эри закрывает глаза, слова капитана Леви тут же вспыхивают ярким пятном:
К тебе тоже могут возникнуть вопросы на суде
Как бы сильно Эри не напрягала мозг, она не смогла понять, о чем именно шла речь. Все сегодняшние события в голове смешались с тем, что было вчера, неделю и даже год назад, — четких границ совсем не осталось.
Может, это даже к лучшему — меньше поводов для переживаний.
«Надеюсь, что смогу хорошенько выспаться после всего, что пережила сегодня»
Надежда оказалась напрасной. Всю ночь промучившись из-за кошмаров, Эри перестала предпринимать попытки уснуть, когда стукнуло два часа ночи.
