Эри просыпается с гудящей головной болью и тянется, желая перевернуться, но внезапно осознает, что не находится на своей кровати. Пальцы впиваются в обивку кресла, перед глазами, когда зрение наконец фокусируется, всплывают знакомые очертания.
— Кабинет… — в горле так сухо, что неприятно говорить, —
что я делаю в кабинете капитана Леви?
Воспоминания начинают пробираться в голову только спустя несколько минут, когда затылок перестает ныть, мозг и тело окончательно просыпаются.
— Эрвин Смит… Господи, как же стыдно…
Пальцы, забравшиеся в волосы, сжимают их у корней, слегка оттягивая. Поджимая губы, Эри опирается руками на ноги и стискивает зубы, пока в мыслях пытается хоть как-то оправдать свое вчерашнее поведение.
— Боже… Я разревелась прямо перед капитаном и устроила истерику? Если не несколько… Не очень хорошо помню, — стараясь логически проанализировать, Эри аккуратно поднимается с кресла. Рукой она задевает лежавший рядом плащ, который не успел просохнуть за ночь после такого сильного дождя. — Черт.
Осторожно вернув вещь на место, Эри разворачивается и подходит к окну, надеясь отвлечься, однако вид лишь усугубляет ситуацию.
Скрестив руки на груди и, немного ссутулившись, Леви внимательно наблюдает за выполнением упражнений по физической подготовке. Оставленные на его попечении буквально на пятнадцать минут новобранцы справляются неплохо, но этого недостаточно. У мужчины язык чешется поправить каждого.
— Как я незаметно выйду, если он прямо перед входом?
Ударяя себя по лбу несколько раз, Эри сильно жмурится и делает глубокий вдох, прежде чем медленно окидывает кабинет взглядом, прежде чем направиться к выходу. С опаской выглядывая в коридор, просунув в дверную щель голову, девушка ждет некоторое время, прислушиваясь к каждому шороху.
«Вроде никого»
Не хватало еще, чтобы кто-то заметил, как Эри из кабинета капитана выходит, вся взъерошенная и сонная.
Спускаясь по лестнице, девушка мнет подол кофты напряженными пальцами, пытаясь как можно скорее сообразить, что скажет, если начнут задавать большое количество ненужных вопросов, но не успевает сосредоточиться и даже не замечает, как оказывается на улице.
«Пройду по левому краю. Тихо и спокойно»
— Ты не хочешь сказать мне то, о чем так много говорила вчера?
Остановившись и замерев, Эри вытягивает губы и выдыхает. Не спеша развернувшись к капитану лицом, девушка тут же ловит на себе его взгляд.
— Я?
Леви демонстративно осматривается.
— Ты видишь тут кого-то еще?
Эри скорее спросила, чтобы потянуть время и дать себе хотя бы минуту на то, чтобы понять, о чем именно идет речь.
— Вот эти… Люди, — прочищая горло и улыбаясь, Эри пожимает плечами, надеясь хоть как-то развеять напряженную обстановку. — Они тут.
— Вчера весь вечер ты только и делала, что говорила, что выскажешь мне утром все, что обо мне думаешь. Вперед, — Леви не выглядит злым или расстроенным, лицо у него сохраняет спокойное выражение, а плавные движения рук, когда он поправляет волосы и чешет переносицу, создают иллюзию того, что он совсем не заинтересован в ответе. Иллюзию ли?
— Я так сказала?
— М, — не отводя глаз от занимающихся кадетов, Аккерман снова скрещивает руки на груди и запрокидывает голову к небу. — Шесть… Нет, восемь раз.
Сердце заколотилось, не оставляя места самоуверенности и расслабленности. Закатив глаза, мысленно ругая себя за позволение находиться в таком беспомощном состоянии, Эри подходит к капитану ближе. Не рассчитав расстояния, она даже почти врезается в него.
— Я почти ничего не помню… Ничего, кроме некоторых моментов с главнокомандующим Эрвином, — нахмурившись, Леви покосился на Эри, но та не обратила на это внимания, рассматривая собственные ноги. — Почему я заснула у вас в кабинете? И почему вы не отнесли меня в комнату? Мою.
— Не говори, что ты не помнишь даже то, как ревела, лежа под дождем.
— Это единственное, что четко отпечаталось в моей памяти… И, кажется, я наговорила немного плохих вещей.
— Немного?
— Много.
Аккерман с шумным выдохом склоняет голову так, чтобы видеть лицо Эри, пока девушка хлопает ресницами, рассматривая всех вокруг.
— Прискорбно, что ты не помнишь, о чем хотела мне сказать. Я бы послушал.
Потирая подбородок, Леви продолжает смотреть на замершую Эри, вспоминая о том, как прошел его вчерашний вечер. Не самое лучшее времяпрепровождение; однако отправить девушку в комнату не хотелось, учитывая, что она сама не проявила желания возвращаться, лишь бы не отвечать на вопросы друзей. Проходит около минуты молчания, прежде чем Аккерман громко фыркает, потирая виски одной рукой и пытаясь поддерживать зрительный контакт. Отсутствие у Эри явной картины произошедшего вчера вызывает не облегчение, а беспокойство.
Пересказать события прошлого вечера Леви решился не сразу, давая Эри еще немного времени на то, чтобы прийти в себя окончательно. Слушая, девушка постоянно перебивала, задавая иногда слишком неуместные вопросы, но, к удивлению Аккермана, его это даже не раздражало.
— О… Ясно…
После рассказа капитана в голове все само расставилось по полочкам. Воспоминания вернулись, вместе с ними и чувство стыда усилилось.
— Значит, вы не такой уж и безэмоциональный, каким я вас себе все это время представляла, — внезапно проговаривая эту фразу, девушка улыбается, когда замечает на себе взгляд, полный недоверия. — Спасибо? За то, что позволили мне остаться у вас.
Леви почти насмехается над услышанным, больше не в силах скрывать удивление.
— Ты думаешь, я бесчувственный? — подозрительно щурясь, Аккерман кивает. — Что ж… Наверное, внешне у меня не так много эмоций, но это не значит, что я ничего не чувствую.
По непонятной причине захотелось поделиться чем-то таким с Эри.
Чем-то личным… Она ведь поступила точно так же: для Леви, слезы — это что-то настолько недоступное для окружающих, что он, возможно, неосознанно принял такое поведение за ложное минутное доверие.
— Сегодня вы очень разговорчивый, капитан.
Леви приподнимает бровь в ответ на комментарий, в выражении его лица появляется намек на веселье.
— Разговорчивый? — тихо повторяя, мужчина покачивает головой. В его голосе слышится скептицизм. — Я едва ли считаю то, что сейчас происходит, нормальным разговором. Но… Допустим, если ты так думаешь.
Приближающаяся фигура приковывает к себе взгляд. Это незнакомая Эри девочка, появление которой вызывает несколько неопределенных вопросов.
— Капитан?
Веки Леви прикрываются.
— Что?
То ли Эри кажется, то ли голос мужчины действительно становится более грубым и серьезным.
Спрашивая советы по улучшению своих навыков и тренировки в целом, светловолосая то и дело посматривает на стоящую в сторонке Эри. Чувствуя себя неловко, девушка кусает язык и терпеливо ждет, когда капитан освободиться, чтобы поблагодарить его еще раз перед возвращением в комнату. Ждать приходится долго, около пятнадцати минут, которые растягиваются резиной, создавая ощущение замирающей вечности.
— Это кадеты? Новые.
— М… Присматриваю за ними, пока их командир не вернется, — неохотно отвечая, Аккерман кивает и хмыкает, не в силах сдержаться. Когда он осознает, что усмешка замечается Эри, сразу поджимает губы и снова натягивает маску серьезности. — Эту зовут, кажется… Майлин?
— Ей, наверное… Четырнадцать? — безмолвный кивок. — Вы хорошо ладите, да? У вас всегда так прекрасно с детьми получается, — хихикая, Эри поддразнивает, и по одному лишь цоканью капитана понимает, что он осознал, о чем именно идет речь. — Кстати… Чей это был ребенок в итоге?
— Кто-то из солдат вывел своего сына на прогулку перед корпусом, а мальчишка потерялся. Он так и бродил по лагерю несколько часов, — расправляя плечи, Аккерман закрывает глаза. — И мы с Майлин не ладим, она просто иногда обращается ко мне за советами. Может… Сможешь когда-нибудь дослужиться до командира или капитана, к тебе тоже будут подходить.
— Ой, нет, — с громким смешком отнекиваясь, Эри машет рукой. — Так много всего, с чем я не готова столкнуться.
— Может быть, ты и права… — неопределенно пожимая плечами, Леви вскидывает брови. — Я уже так привык к этому, что даже не могу определить уровень ответственности, которую несу.
— Наверняка вы… Ну… Рады, что дослужились до такого звания? Я помню, вы как-то сказали, что нас двоих вынудили поступить сюда обстоятельства, но… — сдувая прядь волос ос лба, девушка продолжает более уверенным голосом, — но это же повод гордиться. Ваша изначальная цель была связана с таким продвижением по службе?
— Нет. Она была настолько далека от этого, что тебе представить будет трудно.
— Ха… Думаю, здесь мы с вами похожи. Моя цель тоже… Была далека от того, чтобы становиться солдатом разведкорпуса.
Все это обсуждение навевает Леви воспоминания. Как новому капитану, ему предстояло многое доказать, даже если он и не планировал им становиться от слова совсем. Такая должность стала приятной неожиданностью. Аккерман знал, что должен заслужить уважение своих сослуживцев, а это означало быть жестким, строгим и непоколебимым в своей преданности их безопасности. Это было трудное время, но Леви справился и вскоре стал известен как один из самых способных лидеров в стенах корпуса. На протяжении всех лет службы в качестве капитана он продолжает демонстрировать свое невероятное мастерство и упорство в бою, постоянно подвергая себя риску, чтобы защитить тех, кто его окружает.
Думая о том дне, когда стал капитаном, Леви снова ощущает это чувство гордости за самого себя, ранее незнакомое ему в подземном городе.
— Я упорно трудился, чтобы занять эту должность, — не совсем. Навыки, которые Леви демонстрировал изо дня в день, помогли Эрвину принять решение о назначении Аккермана капитаном. Смит еще ни разу не пожалел. — И я знал, что смогу эффективно руководить своим подразделением.
— Именно поэтому я не думаю, что могу справиться. После поступления я за собой перестала следить, что уж говорить о других людях.
Задерживаясь еще ненадолго, Эри лишь под конец разговора начинает чувствовать себя более уверенной и расслабленной. Что бы капитан не говорил, а сегодня он на самом деле разговорчивый. Даже слишком.
— Еще раз спасибо за то, что разрешили мне остаться у вас. И извините, если доставила неудобства или сказала что-то не то, — хлопая в ладони и потирая их друг о друга, Эри вздыхает. — Хорошего дня.
Леви молча отворачивается, кусая внутреннюю сторону щеки. Он не смотрит на уходящую девушку, лишь изредка кидает короткие взгляды в сторону, в которую она направляется, однако основную часть своего внимания сосредотачивает на кадетах.
— Разговорчивый… Ха…
***
В тот самый момент, когда Эри переступила порог комнаты, она вздохнула с облегчением. Никого нет, это хорошая возможность порассуждать.
Всю дорогу сюда Эри никак не могла избавиться от мыслей об Эрвине Смите. Если все действительно так, как он сказал…
Очень трудно поверить, что после долгих лет неведения девушка наконец узнала правду о своем прошлом — и это было совсем не то, на что она надеялась. Не то чтобы у Эри был сложившийся образ фигуры отца,
но она точно не ожидала такой правды. Не верить главнокомандующему нет никакого смысла: он рассказал о тех вещах, которые может знать только отец, показал семейный портрет и даже обмолвился несколькими словами, о которых мать постоянно твердила.
Ушел.
Бросил.
Не смог покинуть разведкорпус, поэтому забыл про свое общение вернуться к семье и решил оставить это в прошлом. Как что-то позорное, что-то донельзя скучное; что-то, о чем вспоминать не хочется. По крайней мере, у Эри такая картинка спустя время сложилась.
— После такого большого количества времени… После всего, что произошло… Он даже не извинился…
Опускаясь на кровать, Эри шмыгает носом и подцепляет скатывающуюся по щеке слезу. Нельзя позволять себе расплакаться снова, точно не сейчас, когда в любой момент в комнату могут вернуться ее жительницы.
— Получается… Что я совсем ничего не знала о своих же родителях…
Практически ничего…
Оба служили в разведкорпусе, по рассказам друг друга оказались не такими, какими Эри их себе представляла.
Тупо уставившись на стену, Эри понимает, что воспоминания о прошлом в очередной раз начинают проникать в голову. Раскрытие такой правды заставляет девушку чувствовать себя потерянной и сбитой с толку, неуверенной в том, где ее место и кто она на самом деле.
— Если бы я тогда не пошла за ним… Если бы не вышла из подземного города… Узнала ли бы я когда-нибудь правду?
Сильно сжимая подушку, Эри откидывается на нее и закрывает уставшие глаза. Осознавая, что отец бросил ее, когда она больше всего в нем нуждалась, девушка испытывает глубокое чувство печали и отчаяния.
— Я никогда на самом деле не хотела узнавать, кто был моим настоящим отцом… Но теперь, когда знаю…
Я просто чувствую пустоту…
Складывая руки на животе, девушка делает глубокий вдох и пытается стряхнуть негативные эмоции, но они нависают темными тучами, не позволяя даже крошечному лучику надежды просочиться.
— Но в какой-то момент я же все равно думала… — голос срывается, — думала, что если мы когда-нибудь встретимся, все изменится у лучшему. Но теперь я понимаю, что это была очередная из моих глупых надежд, которая, как и все остальные, просто разбилась о реальность.
Не слыша, что дверь тихо скрипит, открываясь, Эри продолжает погружаться в мысли все глубже. Она молча рассматривает потолок, кусает кончик мизинца и кашляет, прежде чем продолжает рассуждать вслух:
— Несмотря на то, что у меня есть все, что мне нужно, прямо здесь, со мной… Все равно кажется, что чего-то не хватает.
— Эри?
Вздрагивая от неожиданности, девушка чуть ли не вскакивает с кровати. Оглянувшись, она замечает стоящую в дверном проеме Наоми. На мгновение ее пристальный взгляд задерживается на непонимающей ничего девушке, но уже через несколько секунд отводится в сторону.
Теперь Эри сильно смущена тем, что ее застукали за проявлением такой уязвимости.
— Все… Хорошо? Ты не ночевала здесь сегодня, я волновалась.
Без лишних слов Наоми делает два неуверенных шага и садится рядом с Эри. Аккуратно укладывая ладонь на чужое плечо, девушка слабо улыбается, и одно лишь подрагивание уголков ее губ заставляет Эри чувствовать себя намного лучше.
«У меня точно есть тот, кому я могу довериться»
***
— И как ты сюда попала?
Эрен потирает глаза и вздыхает, облокачиваясь на железную спинку кровати. Он все еще находится в подземелье, с ним почти никто не разговаривает, кроме Зоэ, которая приходит около ста раз на дню, если не больше.
— Попросила у капитана Ханджи встречи с тобой, — негромко отвечая, Эри медленно опускается на прохладный пол и касается холодными пальцами прутьев решетки. — Как ты тут?
— Издеваешься?
Тон у Эрена такой, словно Эри действительно сказала что-то обидное.
— Я слышала, что вы с капитаном Ханджи проводите эксперименты… Некоторого рода, — прокручивая услышанное мельком от солдат в столовой, Эри осматривает помещение, в котором слишком мало света. — Скажи честно… Тебя пытают?
Йегер выдерживает долгую паузу.
— Нет.
Одеяло шуршит, когда парень спускает ноги с кровати. Босыми стопами он топает по каменному покрытию, со смешком садится на колени перед Эри и опускает голову словно провинившейся ребенок. Подавшись вперед, Эри замечает решимость в его глазах. Ту, которая совпадает с ее собственной.
— Ты считаешь, что я опасен?
— Мне разрешили быть здесь только десять минут, ни секундой больше, — опуская глаза на согнутые в локтях руки, Эри высовывает кончик языка. — Это действительно то, о чем ты хочешь поговорить?
— Ты зачем сюда пришла вообще?
Сердце начинает биться быстрее, когда Эрен поднимает голову и устанавливает с Эри зрительный контакт. Казалось бы… Только-только смотрели друг другу в глаза, но сейчас взгляд Эрена кажется совершенно другим.
— Честно скажу, что все еще не понимаю, как ты можешь быть титаном в теле человека… Или наоборот? — на мгновение отвлекаясь, Эри прикладывает палец к подбородку. — Но… В общем… Я пришла сюда сказать, что, несмотря на всю эту историю, я все еще считаю тебя своим хорошим другом. Не знаю, может, тебе было важно это услышать.
Несмотря на все, что произошло между ними — чувства Эрена, непонятная ситуация с поцелуем, некоторое количество недоговоренностей — Эри не может не испытывать глубокого сострадания к Йегеру теперь, когда она имеет четкое представление о том, через что ему пришлось пройти. Короткий разговор с капитаном Ханджи помог многое осознать и переосмыслить.
Теперь Эри ничего так не хочет, как помочь Эрену обрести некое подобие покоя и понимания внутри.
— Спасибо.
Улыбка появляется на лице слишком неожиданно.
— Если что-то беспокоит тебя, Эрен…
Громкий всхлип перебивает. Эри поджимает губы.
— Я не заслуживаю таких друзей…
— Плакса, — усмехаясь, Эри пихает парня в плечо, дотягиваясь до него рукой. — Сопли подотри, аж до пола растянулись.
— Замолчи.
Как бы сильно Эрен не хотел оставаться серьезным, все же улыбнулся.
— Я постоянно слышу как наблюдающие шепчутся о том, что я не заслуживаю жизни… И меня почти ни во что не посвящают, так что я даже не знаю, о чем именно говорил главнокомандующий Эрвин на суде, когда сказал о том, что моя сила может помочь в возвращении стены Мария.
— Не слушай никого, — недовольно цокая и закатывая глаза, Эри пододвигается к решетке так близко, как только может. Йегер сглатывает. — Я уверена, что все будет хорошо. Все… — громкий выдох, — все обязательно будет хорошо.
