Эри выходит на вечернюю тренировку, потому что провела весь день в негативных рассуждениях; теперь ей нужно отвлечься.
Медленно пробегая по знакомым тропинкам, девушка глубоко дышит, вдыхая через слегка заложенный нос. Прохладный ночной воздух щекочет ее кожу, принося с собой спокойствие, в котором Эри так отчаянно нуждается после суматохи дня. Сосредотачивая всю энергию на движениях, заставляя себя работать сильнее, чем когда-либо прежде, девушка периодически ускоряется. Через время мышцы начинают ныть, однако Эри не обращает на это должного внимания и не останавливается даже для того, чтобы потянуться, разогреться. Девушка должна продолжать двигаться вперед, прочь от всего, что мучает.
Возвращаясь на место, откуда начала бежать, через десять минут, Эри делает вдох, ощущая, как тяжесть мыслей давит тяжелым камнем. Это чертовски долгий день, наполненный только негативом и отвращением к себе, поэтому Эри нужно что-то, чтобы разорвать порочный круг, пока он не поглотил полностью.
— Ч-черт…
Опускаясь на землю, девушка принимает позицию для тренировки пресса. Движения быстрые, резкие и точные, Эри бросает вызов телу в полной мере. По мере того как она выполняет упражнения до седьмого пота, чувствует, как напряжение спадает, хочется расслабиться. Настроение немного поднимается. Физическая нагрузка помогает прояснить разум и отодвинуть в сторону часть тьмы, таящуюся внутри.
Наконец, кряхтя от усилий, Эри вытирает лоб тыльной стороной ладони, прежде чем вытягивает ноги и устремляет взгляд на звездное небо, пытаясь очистить свой разум от всех противоречивых идей. На мгновение ее охватывает чувство покоя, однако вскоре оно уступает знакомой тревоге и неловкости.
— Что ты здесь делаешь одна?
Эри вздрагивает от неожиданности, на миг пораженная внезапным появлением Леви.
— А на что, черт возьми, это похоже? Я тут тренируюсь.
Девушка даже не услышала, как Леви подошел, рассматривая красоту ночи. Не получая никакого ответа, Эри молча смотрит на Аккермана, ее глаза ищут в глазах напротив хоть какой-то признак того, о чем капитан размышляет. Затем, понимая, что ничего особенного не произойдет, Эри отворачивается, возвращая внимание к небу.
— Мне нужно было немного побыть одной. В последнее время все… Сложно. Не ожидала увидеть тебя здесь.
— Ты бегаешь от меня уже второй день.
Неожиданно повисает неловкое молчание.
— И что? Не думаешь, что я не хочу разговаривать?
— Значит… Не хочешь обсудить это как взрослые люди?
Эри тут же усмехается, поднимаясь, отряхивая руки. Покачивая головой, она в следующий же миг делает небольшой шаг назад.
— У меня нет на это времени, Леви. Да, мы немного повздорили, но сейчас все нормально. Конец истории.
Эри уверена в том, что это правильное решение. Ей не хочется бегать за капитаном маленькой девчонкой и ныть о том, что ее задело… Даже если это на самом деле глубоко в сердце и сознании засело. Для всех так будет лучше: если они просто оставят все как есть.
По крайней мере… По мнению Эри, это хороший вариант.
— Если не имеешь желания разговаривать, тогда давай тренироваться. Я тоже пришел сюда за этим.
— Я уже закончила.
— Не будь такой упрямой хотя бы один раз в жизни.
«Вот упертый»
— Хорошо… Допустим, не буду такой упрямой хотя бы раз в жизни.
Улыбка трогает губы Леви, когда он слышит эти слова. Несмотря на напряженность и сильную, почти непреодолимую обиду, Эри не может отрицать притяжения, которое и подтолкнуло ее на согласие.
Пристально наблюдая за тем, как Эри отдаляется потихоньку, постепенно переходя на бег, Леви хмыкает и присоединяется, не проходит и десяти секунд. Подстраиваясь, Аккерман глубоко дышит, незаметно наслаждаясь синхронными шагами и плавными движениями, создающими завораживающий танец силы и грации. Леви обращает внимание на девичью фигуру и осанку, мысленно сравнивая их со своими собственными и находя области, где он мог бы быть немного лучше. Укол ревности, Аккерман действительно ловит себя на том, что немного завидует природному атлетизму Эри, однако достаточно быстро переключается.
Через несколько минут молчаливого бега Леви навещает странное ощущение, такое внезапное, не отрицаемое. Заставляя себя сосредоточиться на пробежке, Аккерман закатывает глаза, надеясь, что вот-вот перестанет быть таким встревоженным и взволнованным, однако этого не происходит.
— Разве ты уже не бегала? Видел тебя из окна кабинета.
— Капитан, ты не знаешь, что во время бега разговаривать… — шумный выдох, — вредно? Дыхание сбивается.
Не медля, Леви обгоняет девушку и выставляет руки перед собой, вынуждая ее остановиться.
— Ты напряжена, — бормоча, капитан сглатывает и осматривается, проверяя, не наблюдает ли никто. — Постарайся расслабиться.
В следующую секунду Аккерман без предупреждения двигается вперед, хватает девушку за запястье и притягивает ближе к себе. Другой рукой он обнимает Эри за талию, крепко прижимая к своей груди. Мгновение Леви просто стоит, не двигаясь, затем, не раздумывая, прижимается к девичьим губам, тут же плотно жмурясь.
Эри распахивает глаза, сжимая руки в кулаки.
Однако, не успевая даже отреагировать должным образом, девушка ахает, стоит только Леви отойти. Он даже и думал углублять поцелуй, высовывать язык и настаивать.
— Пошли.
— Ч-что? Никуда я не пойду.
— Уже идешь, — потирая шею, Леви немного ускоряется. Ему даже не нужно поворачиваться, чтобы убедиться в правдивости своих слов. — Мы направляемся в мой кабинет.
Эри даже не осознала, в какой именно момент кинулась за капитаном даже раньше его саркастического замечания.
— Ты не можешь вот так целовать меня здесь… Если… А вдруг кто-то увидел?
Леви молча ведет плечом. Ему не хочется продолжать разговор на улице, нужно вернуться в комнату, в которой тепло, удобно устроиться и только после этого начать что-то обсуждать.
Добравшись до кабинета, Леви пропускает Эри вперед, пока та хмурится и недовольно цокает. Оказавшись внутри, Аккерман аккуратно закрывает дверь и не торопясь подходит столу, жестом приглашая Эри занять место напротив.
— Вообще-то… Я еще злая.
— Ты же сказала, что хочешь, чтобы мы забыли о неприятном разговоре.
— Все равно злая… И этот поцелуй… Ничего не поменял.
Скрещивая руки на груди, Леви, не перебивая, слушает, выражение его лица остается серьезным. Он прекрасно знает, что Эри все еще расстроена, однако не понимает, почему это имеет для нее такое значение.
— Что ж, — пожимая плечами, Леви вскидывает брови, — ты можешь либо продолжать злиться, либо мы говорим об произошедшем здесь и сейчас. Выбирай.
Аккерман откидывается на спинку стула, не переставая наблюдать за Эри, нервно покусывающей нижнюю губу.
— Ты начинаешь первый, если хочешь обсудить это.
— Ну конечно… — на лице у Леви отображается смесь эмоций — грусть, сожаление и что-то совсем другое. — Мне жаль? — словно прощупывая почву, капитан разводит руками, ловя на себе опустошенный взгляд. — Мне не следовало скрывать историю про подземный город, но… Не следовало только после того, как мы начали эти отношения.
Эри проводит языком по верхнему ряду зубов.
— Я просто был… Ошеломлен, наверное. Или не очень уверен в том, как ты могла отреагировать.
После этого Леви замолкает, медленно проводя ладонью по волосам.
— Я не знаю, как это объяснить, — голос становится еще тише. — Но с тех пор, как мы признались в симпатии друг к другу, все изменилось. Кажется, что каждый раз, когда мы вместе, возникает это напряжение, это невысказанное ожидание. Я сейчас не могу с этим справиться. В одиночку.
Поднимая на Эри глаза, Леви опускает веки. Он никогда не умел хорошо подбирать слова, предпочитая вместо этого держать все запертым внутри, где никто и ничего не мог увидеть. Но по какой-то причине
именно с этой девушкой он чувствует, что может ослабить бдительность, даже если это означает разоблачение уязвимых мест.
Продолжая говорить, Леви в один момент замечает, что Эри молчит, и ему становится немного не по себе.
— Хорошо, — еле слышно рыча, капитан отворачивается, — ничего не говори. Просто сиди и держи рот закрытым, пока я пытаюсь наладить с тобой контакт.
— Дай мне минуту!
Эри совсем не была готова к тому, что день будет заканчиваться так. Она планировала лечь спать сразу после тренировки, однако сейчас находится не в постели, а на стуле с мягкой сидушкой, прислушиваясь к каждому шороху. Леви сводит брови к переносице, нетерпеливо постукивая пальцами по столу в ожидании продолжения разговора. Он терпеть не может долгое молчание, особенно тогда, когда это касается кого-то такого упрямого, как Эри. Однако ему удается успокоиться настолько, чтобы дать ей немного пространства.
— Ты, наверное, ждешь, что я объясню, почему твоя недоговорка так меня расстроила, но… Этого не будет, потому что я сама не знаю.
У Аккермана голова трещит. Если Эри так и будет вести себя таким образом, не в состоянии преодолеть свое собственное эмоциональное минное поле, их разговор так и останется поверхностным.
— Не объясняй тогда?
Леви старается казаться беспечным, однако его голос выдает истинные чувства — он хочет от Эри большего, чем просто что-то, отдаленно напоминающее обсуждение; хочет, чтобы она открылась ему, поделилась не покидающими ее мыслями и переживаниями.
— Я просто предполагала, что такие вещи надо рассказывать до того, как вступать с кем-то в отношения и… — рассматривая вспотевшие ладони, девушка усмехается. — И, наверное, из-за этого я так и разозлилась.
Леви смотрит на слегка раскрасневшиеся девичьи щеки, только сейчас понимая, насколько ее действительно обидела произошедшая ситуация.
— Да… Что ж, — хрипло приговаривая, Леви кашляет, прочищая горло, — теперь мы все будем делать по-другому. Больше никаких секретов или сюрпризов. Если тебя что-то беспокоит, скажи мне.
— Тогда давай сейчас обсудим все-все-все недосказанности и забудем об этом.
— Если хочешь.
Они часами обсуждают, глубоко копаясь в прошлом друг друга, раскрывая скрытые эмоции и страхи, которые таились под поверхностью. Леви ловит себя на том, что открыто рассказывает о детской травме и борьбе с тревогой, в то время как Эри повествует о своем опыте, о матери, ничего не утаивая. Они делятся историями из прошлого, мечтами о будущем и всем, что может быть между ними. Вместе они смеются, грустят, поддерживают друг друга и даже немного спорят. Из-за недавно открытого окна в комнате холодновато, однако никто не собирается отвлекаться от диалога, чтобы закрыть ставни. Эри заключена в объятия Леви, его присутствие дает ощущение комфорта и защищенности, которого девушка никогда до этого не испытывала.
Леви говорит о том, о чем раньше не заикался ни с кем из своих друзей, — об историях, которые он скрывал в течение многих лет. Аккерман откровенно делится рассказами о службе, о борьбе с авторитетными фигурами и о болезненных воспоминаниях, которые до сих пор преследуют его. Мрачность этих историй не вызывает отвращения или грусти, Эри ни разу не посещает дискомфорт. Вместо этого она рассматривает с сожалением, почти не моргая.
— Разве ты не сказал, что тебе неприятно, когда я так близко?
— Я начинаю к этому привыкать, — выпуская еле слышный смешок, Леви взъерошивает волосы Эри, вызывая у той неодобрительный стон. — К тому же… Объятья — не так уж и плохо.
Отходя, Леви засовывает руки в карманы брюк.
— Уже достаточно поздно. Мне надо вернуться и как можно скорее ополоснуться, а то девчонки займут комнату. И надо воду натаскать.
— Можешь воспользоваться моей ванной.
— Твоей ванной?
Леви кивает.
— Только надо пойти в мою спальню. Я доведу тебя, а потом оставлю, потому что мне надо разобраться с документами.
— Ха… Я буду благодарна, если так и сделаешь.
Мягко улыбаясь, Леви переводит взгляд к двери.
— Да. Следуй за мной.
Идя по коридору, Эри ощущает неловкость. Сильную, почти непреодолимую. В конце концов Леви только что позволил ей воспользоваться его ванной, и хотя в этом не было ничего необычного, это все равно казалось немного интимным жестом.
Пытаясь отвлечься, девушка задает простые вопросы, первое, что приходит на ум, расспрашивая о том, как прошел день, внимательно слушая ответы. Леви не отстает, тоже интересуется этим, однако, как только Эри открывает рот, чтобы отреагировать, Аккерман резко останавливается, из-за чего девушка чуть не врезается в него.
— Что-то не так?
— Мне показалось, что я что-то услышал, — Леви втягивает щеки. — И правда показалось.
Первым делом, входя в комнату капитана, Эри разувается, потому что Аккерман просит. Делая шаг дальше, девушка тут же осматривается. Стены выкрашены в темно-серый цвет, с несколькими фотографиями в рамках, разбросанными тут и там. В углу стоит письменный стол, заваленный бумагами и книгами, прямо посреди комнаты кровать. Постельное белье выглядит простым, но удобным; светло-голубое одеяло покрывает тонкий матрас. На полу лежит приятный на ощупь темный ковер, приглушавший шаги.
Продолжая осмотр, пока Леви находится в соседней небольшой комнате, Эри замечает спрятанный в углу рядом с дверью шкаф. Она мгновение колеблется, прежде чем открывает его ненадолго. Внутри оказывается не так много однажды: несколько аккуратно сложенных рубашек, два висящих на вешалках пиджака, и три пары брюк, рассортированных по цветам. Представляя, как Леви стоит здесь или сидит на кровати, тщательно сортируя такое небольшое количество одежды в гардеробе, Эри не может сдержать легкой улыбки.
Кажется, что все в жизни Леви в полном порядке — его личное пространство, его работа и, самое главное, его отношения.
— Я же не разрешал тебе лазить здесь, — с суровым видом закрывая дверцы шкафа, Аккерман потирает переносицу и указывает пальцем на комнатку позади него. — Все готово.
— Я не сделала ничего плохого.
Остается без ответа.
Идя вслед за Леви в ванную, Эри останавливается в дверном проеме, чтобы ознакомиться с пространством; поверить не может своей удаче. Девушка всегда мылись, наливая воду из ведра, никогда не представляя, каково это — принять настоящую ванну. Комната маленькая, но безукоризненно чистая, с ванной, достаточно большой для одного человека, и маленькой раковиной с зеркалом над ней. Стены окрашены в мягкий цвет, напоминающий небо в пасмурный день. В воздухе еле уловимо пахнет мылом.
— Вау… Если я когда-нибудь и захочу стать капитаном отряда, то только для того, чтобы у меня были такие привилегии.
— Конечно, — усмешка. — Ты так высокого мнения о моих привилегиях в ванной, да? — поддразнивая, Леви выдыхает. — Что ж, должен признать, приятно иметь место, где можно расслабиться после долгого дня тренировок или сложной миссии.
— Ага…
— Можешь побыть здесь, пока я не вернусь, если не закончишь раньше.
Как только Аккерман выходит, Эри осторожно закрывает за ним дверь и раздевается. Ладонями она моментально проводит вдоль тела, ощупывая знакомые шрамы и синяки. Ее мышцы в тонусе после многих лет упорных тренировок, в глазах отражается огонек стальной решимости, который сама Эри только-только замечает.
В зеркале перед ней сильная девушка, та, которая преодолела бесчисленные препятствия.
Такая воодушевляющая.
Такая смелая.
Еле прикасаясь, девушка проводит по местами рельефной коже, ощущая шероховатую текстуру под кончиками пальцев. Это все является постоянным напоминанием обо всем, через что Эри прошла, как физически, так и морально. Опуская голову, осматривая себя, девушка замирает.
Она гордится собой, своим телом и проделанной работой.
Медленно погружаясь в теплую, успокаивающую воду, Эри не в силах удержаться от удовлетворенного вздоха. Жидкость как раз нужной температуры, не слишком горячая и не слишком холодная. Опуская веки, позволяя разуму блуждать, расслабляясь в ванне, Эри вытягивает ноги. Тут же вырисовывая картинки о предстоящем дне, о тренировочных упражнениях, в которых предстоит участвовать, и о трудностях, с которыми придется столкнуться, девушка нервно сжимает кулаки.
нужно хоть на пару минут отдаться моменту покоя полностью.
***
Комната тускло освещена, теплый свет отбрасывается на деревянные доски пола и изношенную мебель. Удобно устраиваясь на мягких подушках, желая отдохнуть немного, прежде чем вернуться в свою собственную комнату, Эри максимально расслабляется. Звуки отдаленных голосов, доносящиеся из-за пределов комнаты, почти неслышны. Сейчас девушка не испытывает негативных эмоций, никаких переживаний и страхов.
— Как же хорошо…
Так тепло.
Так приятно.
Так мягко.
Тепло кровати, прохлада подушек и уединенность момента — все это в сочетании создает атмосферу и комфорта. Эри давно привыкла спать одна, но что-то в том, что сейчас она находится в комнате Леви, заставляло чувствовать себя по-другому. Это было почти так, как если бы его присутствие витало в воздухе, окружая ощущением защищенности.
Неподвижно лежа на боку, отвернувшись от двери, прислушиваясь к тихим разговорам за пределами комнаты, Эри поджимает губы. Все это такое успокаивающее, словно колыбельная, нашептывающая глубокий сон. Простыни пушинками касаются обнаженной кожи, подушки нежно баюкают.
— Главное… Не заснуть…
Не заснуть.
Иначе утром будет очень неудобно.
