Different love

— Да, так что… Мы теперь встречаемся. Только не рассказывай никому. Наоми медленно распахивает глаза, когда слышит признание, однако быстро возвращает лицу нейтральное выражение. Она прекрасно знает, как много значит для Эри доверить такую информацию, и девушка будет держать это в секрете. До тех пор, пока подруга сама не будет готова раскрыть секрет. Аккуратно, словно побаиваясь, Наоми подается вперед, чтобы утешающе накрыть руку Эри своей. Слегка сжимая ее, прежде чем снова отвести взгляд, изо всех сил стараясь скрыть свои переживания, Хаттори пожимает плечами. — Я обещаю, — мягко отзываясь, Наоми кивает. — Ты можешь рассчитывать на меня. Ветер холодный, но, несмотря на это, Наоми остается рядом с Эри, приобнимая за плечи, намереваясь согреть. — Ты в порядке? — тихо спрашивая, Наоми замирает. — Я хочу, чтобы ты ответила на вопрос, почему избегаешь меня. Сердце пропускает удар. Эри знает, что не может вечно прятаться за выстроенными самостоятельно стенами, однако мысль о раскрытии правды всегда приводит ее в ужас. Делая глубокий вдох, Эри поворачивает голову, ее глаза ищут в девичьих любой признак осуждения или презрения. Через несколько секунд она снова берет Хаттори за руку, большой палец нежно выводит круги на тыльной стороне ладони, пока Эри пытается найти слова для объяснения. — Я не избегаю тебя… Просто… В последнее время находиться рядом с тобой для меня тяжело. — Мы смотрели на звезды в лесу… — Я помню, — опуская веки, Эри стискивает зубы. — Но мне всегда хочется рассказать тебе обо всем, а это… Сейчас это не очень хорошо. Потому что я сама в себе не могу разобраться. — Тебе нужно было сразу мне об этом сказать. Изливая свою душу, Эри начинает говорить обо всем, что только на ум приходит. Наоми не моргает. Она слишком хорошо понимает чувство потерянности и замешательства, незнания, куда обратиться или что делать. То и дело притягивая Эри ближе, заключая в утешающие объятия, Хаттори вздыхает. — Все в порядке, — пальцы путаются в волосах Эри, которая все еще говорит; и бубнит себе под нос. — Тебе не обязательно разбираться со всем этим в одиночку. Мы пройдем через это вместе, я обещаю. Просто помни, что ты не одинока. Я здесь ради тебя, что бы ни случилось. — Я не заслуживаю этого после всего, что произошло… Брови Наоми хмурятся в замешательстве, когда она слышит, что вырывается изо рта Эри. — Заслуживаешь? Что ты имеешь в виду? — немного отстраняясь, чтобы посмотреть на девушку, Наоми сглатывает. — Послушай… Я признаю, что расстроилась из-за того, что ты перестала разговаривать со мной так часто. Но… Ты не сделала ничего плохого. Я забочусь о тебе, Эри. И я вижу, что ты заботишься обо мне тоже, — забирая выбившуюся прядь волос девушке за ухо, Наоми улыбается. Ее руки задерживаются на мягкой щеке Эри, прежде чем оказываются сложенными на коленях. — Я никуда не уйду. Мы разберемся с этим вдвоем, хорошо? Мне просто нужно было знать, почему ты отстраняешься. Легкая улыбка трогает губы Эри; она вдыхает. — Потому что я забочусь о тебе, Наоми, как ты и сказала, — тихо отвечая, Эри отклоняется в сторону. — И я не хочу делать ничего, что могло бы поставить под угрозу то, что у нас есть. Я знаю, это звучит глупо, но я боюсь причинить тебе боль, как эмоциональную, так и физическую. Мне нужно некоторое время, чтобы во всем разобраться, убедиться, что я могу делиться проблемами с другими. — Если ты будешь продолжать не ставить меня в курс дела, мне ничего не останется как самой додумывать. А ты этого не любишь. Слова почему-то ранят, хоть и являются правдой. Эри все время делает все, лишь бы защитить Наоми от всего, что может принести вред, но теперь она видит, что это только ухудшает ситуацию. — Прости… Мне следовало сказать тебе раньше. Это просто… — колеблясь, не зная, как продолжить, Эри чешет затылок в раздумьях. — Все, что я могу пообещать… Попробовать перестать скрывать от тебя так много. — Этого будет достаточно. Не задерживайся здесь. Воздух становится тяжелым от невысказанных слов, когда Наоми уходит, снова оставляя девушку одну на скамейке. Эри провожает ее взглядом, пока в голове проносятся миллионы разных мыслей. Девушка будто разрывается между желанием защитить Хаттори от правды и желанием крепко обнять ее, никогда не отпуская. Прячась под куполом молчания и отчаяния, Эри обнаруживает, что погружается в размышления. Она не может не задаться вопросом, не совершила ли ошибку, будучи такой честной с Наоми. Возможно, следовало скрывать свои настоящие чувства к капитану, их отношения до самого конца, как она и делала на протяжении долгого времени. Однако это нечестно по отношению к ним обеим. Они заслуживают честного разговора о своих размышлениях, даже если это трудно. Проходит около двадцати минут, прежде чем Эри осознает, где находится. У комнаты капитана. Снова. Стоя около двери, покачиваясь из стороны в сторону, уставившись в пол, Эри думает, как ей лучше справиться с нервами. Она никогда не была хороша в разрешении конфликтов, особенно тогда, когда это касалось кого-то, кто внезапно стал так близок. Сердце разрывается при мысли о том, что Эри может увидеть Леви расстроенным, отстраненным и холодным; это совсем не то, чего ей хочется. При разговоре перед ночью, в которую Эри уснула в постели Аккермана, они согласились с тем, что нужно решать проблемы, а не откладывать их в сторону, поэтому девушка сейчас здесь, стоит перед спальней капитана и размеренно дышит, лишь бы успокоиться как можно скорее. Звук по ту сторону стены становится громче после третьего стука костяшкой указательного пальца по деревянной поверхности. Шуршание простыней и мягкий стук ног по полу эхом разносятся по комнате, когда Леви открывает дверь, все еще полусонный и взъерошенный после отдыха. Его веки не поднимаются, выражение лица сонное, отчего мужчина выглядит более уязвимым. — Что не так? Что-то случилось? — потирая глаза, прежде чем отойти в сторону, чтобы позволить Эри пройти внутрь, Леви бормочет. — Отвернись. Я оденусь. Эри закрывает за собой дверь, пока Леви натягивает одежду. Через время оборачиваясь, Аккерман замечает стоящую к нему спиной девушку, нервно перебирающую пальцами. Почти бесшумно ступая по деревянному полу, Леви не спеша подходит к ней, останавливается в нескольких футах и прочищает горло. — Извини. Глаза Леви сужаются. Он может сказать, что что-то не так, однако не хочет заставлять девушку говорить об этом. Вместо этого мужчина делает еще один шаг ближе и нежно касается девичьего плеча, ободряюще сжимая его. — За то ты извиняешься? — к удивлению, голос его мягкий и успокаивающий, словно теплое одеяло холодной ночью. — Вот черт, я все еще не до конца проснулся… — Я не подумала о том, что ты уже можешь спать. Но… Если честно, я пришла поговорить о нашем разговоре утром. Взгляд Леви смягчается, когда он замечает, как Эри поворачивается к нему. Он видит сожаление, запечатлевшееся на ее лице, и это заставляет его ощущать странную смесь печали и облегчения. — Только не говори, что хочешь опять попытаться переубедить меня. Я уже сказал… Ты не пойдешь с нами возвращать стену. — Нет. Я просто хочу извиниться. Наверное… Я теперь понимаю, почему ты хочешь, чтобы в этот раз я оставалась как можно дальше от сражения. Аккерман поджимает губы. Это очевидно, что Эри делает все возможное сейчас, лишь наладить отношения между ними, и мужчина ценит это. На самом деле. — Дело не в том, что я не хочу, чтобы ты была там, потому что сомневаюсь в тебе, Эри. Это потому, что ты нужна мне здесь, в целости и сохранности. Эта миссия слишком опасна, учитывая то, что ты не знаешь всех нюансов, о которых мы говорим с Ханджи. Я не могу рисковать. Только не опять… — на секунду Леви замолкает, вспоминая об Эрвине. — Я знаю, как много это значит для тебя, и мне жаль, если мое решение заставляет тебя чувствовать, что твое мнение не имеет значения. Аккерман садится на кровать, и Эри подходит ближе. Хлопая по матрацу рядом с собой, мужчина кусает губу. — Если ты не собираешься оспаривать мое решение, то я бы предпочел больше не разговаривать об этом. — Хорошо. Больше не будем. Леви хмыкает. Он рассматривает Эри, чтобы понять, правда ли она согласна с его запретом, или сдерживает злость и разочарование внутри. Пока Аккерман внимательно наблюдает за каждым движением, внутри разливается приятное тепло. Через мгновение Леви ложится на спину, складывая руки за головой. — Ты не против, если я посижу здесь недолго? Полчаса, не больше. — У меня есть чай. — Я бы не отказалась. Быстро поднимаясь с кровати, Леви почти стонет, его ноги подкашиваются из-за резкой смены положения. — Есть еще что-то, что ты хочешь сказать? — небрежно спрашивая, Леви продолжает возиться с чаем, надеясь отвлечь себя от мыслей о предстоящей миссии. В конечном итоге Аккерман все равно будет думать об этом, однако, возможно, если он сосредоточится на чем-то другом на некоторое время, это поможет ему успокоиться. «Он меня как открытую книгу читает» — Есть… — негромкий кашель. — И что это? Леви протягивает кружку с чаем. — Наоми теперь знает про наши отношения. По спине Леви бежит холодок, когда эти слова еле слышно слетают с чужих губ. — И что именно ты ей сказала? — хмурится. Аккерман не уверен, стоит ли ему злиться или расстраиваться, однако ему точно нужны были ответы. — Я не рассказала ей много. «Она врет?» Есть ли что-то, что Эри не договаривает? Несмотря на уверенность в голосе девушки, Леви не в силах избавиться от острого ощущения неловкости, поселившимся у него в животе с тех пор, как Эри упомянула свою подругу. Все словно выходит из-под контроля. — Тогда… Как много ты ей рассказала? — Я уже не помню. Тогда была не в очень хорошем состоянии… Хотя это произошло сегодня… — Эри… — Наоми никому не расскажет. Я поделилась с ней этим, потому что она сама догадалась. Ну… — шумный выдох. — От меня пахло твоим мылом, черт возьми. Чуть ли не смеясь от недопонимания, Леви взмахивает рукой, в которой не держит чашку. Эри действительно рассказала своей подруге об их тайных отношениях, потому что та догадалась об этом? И она выдала себя, пахнув его мылом? Какое разочарование. — Ты же знаешь… Мы договорились сохранить это между нами не просто так. Наши жизни каждый день на кону, и если кто-нибудь узнает о наших отношениях, это может обернуться катастрофой. Тебе следовало поразмышлять об этом, прежде чем открывать рот. — Почему ты постоянно злишься на меня? Аккерман отчаянно пытается контролировать свои эмоции. — Потому что ты не воспринимаешь все всерьез. Это не какая-то игра, Эри. Ты болтаешь о наших отношениях всем, кто готов слушать. Понимаешь, сколько вреда можешь причинить? Тебя это вообще волнует? Эри сводит брови к переносице. — Может, ты помолчишь уже и дашь мне сказать? — неохотно Леви делает шаг назад и скрещивает руки на груди, ожидая, когда девушка продолжит. — Мы с тобой и месяца не встречаемся, а все настолько плохо. Я уже сбилась. Какая по счету это ссора? — Я… Конечно… Это нелегко для нас обоих, но мы договорились держать все в секрете не из-за того, что мне или тебе так хочется, — Аккерман замолкает, склоняя голову на бок. — Я забочусь о тебе, Эри. Больше, чем я когда-либо предполагал. Вот почему я готов рискнуть всем, чтобы быть с тобой. Я просто хочу, чтобы ты поняла, насколько это серьезно. Пожалуйста, попробуй взглянуть на вещи с моей точки зрения. — Опять? А когда ты поставишь себя на мое место? Леви не любит, когда ему говорят о чем-то таком. Это все правда; ему трудно принимать эмоции, выходящие за рамки логики и разума. Однако он старается. — Я пытаюсь, Эри. Я ведь… Мне трудно представить, через что ты проходишь, когда все, о чем я могу думать, — это возможность потерять все, если кто-нибудь узнает о нас. Разве ты не осознаешь, к чему я клоню? Я не идеален. Я… Могу пообещать работать над собой и совершенствоваться. Но… — пауза. — Ты… А… Наоми точно никому не расскажет? — Она будет молчать. Следующие три минуты в комнате очень тихо. Глаза встречаются. Аккерман предполагает, что Эри не хотела причинить никакого вреда, но их отношения слишком важны, чтобы относиться к ним вот так легкомысленно. — Просто… Больше никому не рассказывай об этом.

***

Леви ворочается в постели, не в состоянии заснуть, хотя уже поздний час. Мысли об Эри проносятся со скоростью света. Бесполезно их отгонять. Чем дольше мужчина делает вид, что ему не важны свои же переживания, тем ощутимее они становятся. Проходит еще немного времени, прежде чем Аккерман окончательно отказывается от сна и встает с постели. Все это куда сложнее, чем казалось. Расхаживая взад-вперед, Леви вспоминает о том самом приятном разговоре, в течение которого они с Эри обсудили, кажется, каждую минуту жизни друг друга. Рисуются картинки ночных объятий, того, как девушка краснела, когда ей на ухо шептались всякие милые пустяки. Все это было так опьяняюще и в то же время так опасно. Наоми теперь знает. Если узнает кто-то еще… Несмотря на риск, Леви не в силах отрицать, что его сердце замирает каждый раз, когда он видит улыбку Эри. Переставая расхаживать по комнате, Аккерман резко останавливается. Ему действительно нужно сосредоточиться на своих обязанностях капитана, однако отделять личную жизнь от профессиональной получается все хуже. По мере того как проходят минуты, Леви становится все более беспокойным. Будто что-то не так. Что-то… И в следующий миг это «что-то» словно отвешивает ему звонкую пощечину. Теперь Аккерман знает, что не так. Факт того, что он один. Скучает по Эри, которая только-только сидела на кровати рядом. — Ну хватит, хватит, — недовольно протягивая, Аккерман выпускает гортанный рык. — Тебе как будто десять, а не тридцать в следующем месяце. Позволить себе так влюбиться… Правда в том, что Леви теперь сильно зависит от собственных эмоций. Эри… Эри является светом в темноте, теплом в замерзшей душе. Без нее Аккерман потерян, без борьбы плывет по течению в море неуверенности и страха. Он ничего так не хочет, как прижать Эри к себе, ощутить ее дыхание на своей коже, снова раствориться в объятиях. Однако не может. По крайней мере, не сейчас. У Леви есть обязанности, от которых он не имеет права отказываться. — Работа… Работа, работа, работа… Аккерман упустил момент, когда начало светлеть. Он провел еще одну бессонную ночь, ворочаясь в постели, думая об Эри. О том, как ее губы касались бы его губ; о тепле ее тела. Леви и правда скучает. Все это запрещено, приходится скрывать отношения от всех остальных, однако эти моменты все равно особенные для Леви. Они играют важную роль, являются спасением от суровой реальности жизни. Необходимо подышать. Наклоняясь, Аккерман прижимается лбом к прохладному стеклу окна. Притяжение к Эри слишком сильное, потребность в проведенном вместе времени — чуть ли не преодолимая. Пальцы касаются гладкой поверхности подоконника. Леви нужно быть более понимающим. Действительно ли нужно? Когда Эри попросила присоединиться к сегодняшней миссии, Леви немедленно отказался. Его тон был холодным, непреклонным. Девушка точно будет рисковать своей жизнью, чтобы спасти друзей, а это Аккерману не надо. Громкий стук в дверь разносится по пространству как раз в тот миг, когда Леви отходит от окна. — Войдите, — голос мужчины беспричинно хриплый. Леви сидит за своим столом, тупо уставившись на разбросанные по его поверхности бумаги. Шаги Ханджи эхом разносятся по небольшой комнате, становясь громче по мере ее приближения. — В чем дело? — Я так и знала, что ты не спишь. Ничего не стесняясь, Зоэ падает на мягкую кровать. — Можем поговорить? Очки женщины сползают немного, когда она привстает на локтях. — У меня плохое предчувствие, Леви.