Different love

Когда солнце начинает пробиваться сквозь занавески, Леви мягко толкает Эри, чтобы разбудить. Его теплое дыхание касается девичьей щеки, пока сам он наклоняется ближе: — Пора вставать, Эри, — голос пускает мурашки по коже. — Просыпайся, ну… Не добившись желаемого эффекта, мужчина осторожно вылезает из спутанных простыней, стараясь вести себя как можно тише и спокойнее, потому что сам еще не конца проснулся. От прикосновения ранее Эри немного двигается, однако полностью не просыпается, натягивает одеяло на голову и потягиваясь слегка. Наблюдая за ленивыми и неотчетливыми движениями, смотря на девушку сверху вниз, Леви мягко улыбается; оказывается, ему сильно нравятся такие непринужденные моменты с Эри. Теперь они значат гораздо больше. — Ты меня слышишь? Мужчина осторожно откидывает одеяло, подставляя девичье тело прохладному утреннему воздуху. В ответ она тянет воротник легкой кофты, издавая тихий стон, пока руки инстинктивно ищут тепла. Леви еле слышно смеется, его ладонь ложится на спину Эри. — Давай, — шепчет, покачивая головой. — У нас впереди напряженный день. По крайней мере… У меня точно. Эри трет глаза; сон медленно рассеивается, и девушка начинает лучше осознавать окружение. Делая глубокий вдох, Эри чешет локоть, через несколько секунд поворачиваясь, чтобы взглянуть на сидящего рядом Леви. — Доброе утро, — Аккерман говорит низким и хрипловатым голосом, после чего оставляет поцелуй на чужом лбу. — Все хорошо? Эри кивает, все еще не до конца проснувшись. Когда они оба поднимаются с кровати, чтобы подготовиться к предстоящему дню, Эри все смотрит на Леви, ощущая неловкость. — Я вчера… — в горле застревает ком, — я… Плакала вчера, да? После того, как пришла вот так посреди ночи. Сердце Эри екнуло сразу после того, как Аккерман развернулся. — Я совсем ничего не помню. — Все в порядке, Эри, — застегиваясь пуговицы, Леви вскидывает брови и потирает шею. — Я же сказал, что ты можешь приходить ко мне тогда, когда посчитаешь нужным. Сразу после этого Леви задумывается о том, что теперь ему удается крепче спать и чувствовать себя более отдохнувшим каждое утро. Раньше мужчина всегда боролся со сном, ему было трудно расслабиться настолько, чтобы задремать пусть даже и на десять минут, однако теперь ему намного спокойнее. На самом ли деле это как-то связано с Эри и с отношениями или является обычным совпадением? — Я просто… Я иногда не знаю, как с этим бороться, — мямля, Эри вздыхает. — Кошмары, воспоминания… Они становятся все хуже. И еще есть вина, — продолжает спустя недолгую паузу. — Мне в последнее время и без этого казалось, что я теряю контроль над собственными эмоциями, но сейчас я чувствую, что недостаточно сильна, чтобы справиться со всем этим самостоятельно. Окончательно. Леви шумно выдыхает, не отрывая от Эри взгляда. — Ты же знаешь, что можешь поговорить со мной, если хочешь. — Да… Пока они продолжают готовиться к предстоящему дню, тяжесть неловкого разговора ощутимо повисает в воздухе. Однако вместо того, чтобы позволить этому ухудшить ситуацию, Эри и Леви находят утешение в присутствии друг друга. — Что теперь будет с Эреном? И с Энни? Судьба Йегера и Леонхарт является темой, которая волнует каждого. Леви буквально вчера слышал, как некоторые обсуждали, что двух бывших членов разведывательного корпуса, повернувшихся спиной к человечеству, несомненно, нужно сурово наказать. Люди верят, что предатели будут казнены за свои преступления, а их имена вычеркнуты из истории. — Со мной не делятся такими умозаключениями. — Да? — Эри кусает губу и хмыкает. — А я… Я думала, что тебе обо всем докладывают. Ну… Ханджи. — Меня держат в курсе, — отвечает Аккерман твердым, почему-то недобрым тоном. — Но всегда есть вещи, которые остаются в секрете, особенно тогда, когда речь заходит о вопросах безопасности. Ханджи знает, что мне можно доверять конфиденциальную информацию, однако есть то, о чем даже я не знаю, — мужчина выдерживает паузу, выражение его лица становится задумчивым. Эри напрягается. — Что касается Эрена и Энни… Я не знаю, что с ними будет. Они оба обманывали всех вокруг и предали человечество, этого нельзя отрицать. Девушка грустит при мысли о судьбе Эрена. Энни для нее не так важна, потому что за все это время они редко пересекались и почти никогда не разговаривали даже во время тренировок. Леонхарт всегда была неразговорчивой и отстраненной. Действия Йегера портят любые воспоминания о хороших временах. Справедливость должна восторжествовать, предателям нельзя позволить разгуливать на свободе после того, что они сделали. — Тогда удачи тебе сегодня, — желает Эри, прежде чем покидает комнату Аккермана. — Если хочешь, я загляну к тебе вечером. Мужчина кивает, облокачиваясь на дверной косяк. Ему нужно заглянуть к Ханджи. Как только Эри уходит, Аккерман выдвигается к главнокомандующему. Медленно перебирая ногами, Леви размеренно дышит, думая о разных вещах, которые только приходят на ум. Аккерман размышляет о недавних событиях, о том, насколько сильно изменилась его жизнь с тех пор, как в ней появилась Эри, и насколько он уже привык полагаться на ее поддержку и утешение. Леви также размышляет о том, насколько сильно присутствие Эри успокаивает, помогая обрести равновесие в хаотичной жизни. Задаваясь вопросом, на что было бы похоже проводить с девушкой больше времени, Леви поднимает голову к потолку. Может быть, можно сходить с Эри куда-нибудь только вдвоем, вдали от всех. Сама эта идея заставляет сердце учащенно биться и наполняет волнением, однако Аккерман осознает, что сейчас они должны сосредоточиться на более практических вопросах.

* Некоторое время назад *

— Так… — Леви проводит кончиком большого пальца по краю кружки и выдыхает сквозь стиснутые зубы, — так насчет этой ситуации у тебя было странное ощущение? Плохое предчувствие. Ханджи приподнимает очки, отвлекаясь от заполнения бумаг. — А? — Я говорю о том, что произошло с Армином. — А, — теперь не вопросительно, женщина протягивает это, прокручивая все возможные варианты ответов. — Да, получается… Мне просто казалось, что что-то произойдет… Кто знал, что получится именно так? Разве ты не сказал, что не сожалеешь о своем выборе? — Я не сожалею. — Зачем тогда говоришь об этом? Шуршание листов привлекает внимание Аккермана, он отрывает взгляд от чашки и опускает веки буквально на секунду. Закидывая ногу на ногу, Леви продолжает более уверенным голосом: — Если бы Эрвин был жив, он бы одобрил мое решение? Ханджи вытягивает губы трубочкой и выпускает стон разочарования. — Наверняка. По крайней мере… Если бы не одобрил, никогда бы не сказал. Я думаю, он бы принял любой исход событий. — Ты не обижаешься из-за того, что я отстранил Эри от сражения? Женщина кусает перьевую ручку, ее брови ползут наверх. — Я же сказала тебе, что все в порядке. И я сама одобрила это. — Да, просто… Она не очень хорошо отреагировала на это. Ханджи почти усмехается, качая головой. — Что ты имеешь в виду? Леви рассказывает о недавней ссоре, не утаивая ни одной детали. Чем больше он раскрывает, тем неприятнее ему становится. Все это время мужчина только и делал, что пытался отвлечься от тяготящих и негативных рассуждений, однако теперь снова возвращается к ним. — Конечно же, — переступая с ноги на ногу, Ханджи пожимает плечами. — Странно, что ты не был готов к такой реакции. Аккерман должен был убедиться, что Эри понимает, что не может просто бегать словно идиотка, подвергая себя опасности, не задумываясь. А она бы бегала, чтобы спасти Наоми и всех своих друзей. Леви в самую последнюю очередь хочет, чтобы девушка пострадала или погибла, что еще хуже. Несмотря на уверенность в ее навыках, Леви должен следить за ней, поэтому и принял решение запретить девушке ходить на задание. Один раз, Эри это слишком серьезно восприняла. — Кажется, с тех пор, как вы начали встречаться, это… — Ханджи вообще узнала об этом совершенно случайно. Подслушала, как Аккерман разговаривал сам с собой. — Кажется, ты немного изменился. В лучшую сторону. Леви мельком смотрит на Ханджи, прокручивая только что услышанное и слегка кивая неохотно. Это правда, что с тех пор, как мужчина начал общаться с Эри более близко, он обнаружил, что становится более открытым и готовым выражать эмоции, которые обычно держал в себе. — Наверное. Откидываясь на спинку стула, лениво чертя узоры на полу носом ботинка и думая о том, как быстро все меняется с Эри, мужчина прикрывает глаза. Мысли Леви возвращаются к тому моменту, когда он впервые осознал, что испытывает чувства к Эри. Шумно вздыхая, вспоминая, как старался подавить эмоции и сосредоточиться исключительно на миссиях, Аккерман подцепляет пальцами прядь волос. В итоге симпатия к Эри стала такой сильной, что было невыносимо просто игнорировать ее, и вскоре Аккерман понял, что не может сопротивляться желанию быть ближе к девушке физически и эмоционально. Ему потребовалось некоторое время, чтобы признаться в этих чувствах вслух и даже самому себе, однако как только это свершилось, словно гора свалилась с плеч. Сидя в кабинете Ханджи и иногда обращая внимание на негромкое бурчание, Леви думает о том, как Эри потихоньку раскрывается, ведая о переживаниях, доверяя настолько, что делится чем-то личным. И это вызывает приятное тепло.

* Настоящее время *

В тот самый момент, когда Леви подходит к кабинету Ханджи, он тут же выкидывает из головы все ненужное. Делая вдох, прежде чем толкнуть дверь, мужчина даже не стучится. Внутри воздух насыщен запахом дезинфицирующих средств и достаточно громким пением под нос. Ханджи стоит, склонившись над столом, ее очки съезжают на кончик носа, пока она что-то изучает под микроскопом. — О, Леви, — приветствует и приглашает сесть на стул прямо перед ней. — Что-то случилось? — Нет, я просто пришел… Узнать, какие у нас планы на день. — Что ж, все как обычно, так что… Тренировки-перекус-тренировки-перекус, — начинает Ханджи, возвращаясь к микроскопу. — Есть новости получше. В исследовательском отделе у нас есть некоторые новые разработки. Мне удалось выделить уникальный фермент из шифтеров, который потенциально может быть использован для создания нового типа оружия, убивающего титанов. Я даже рассматриваю возможность использования этого для внезапного нападения на Марли, если они продолжат… — сглатывает, — ты знаешь, что они продолжат все это, да? Несмотря ни на что, — поправляя образец под микроскопом, женщина замолкает на миг, задумчиво хмуря брови. — Конечно, предстоит еще много испытаний, да и риски значительны. Но если это сработает, то поможет положить конец всему этому дерьму. Леви слушает, подпирая подбородок рукой. Новое оружие, которое потенциально может означать «конец войне»… Это одновременно захватывающе и пугающе. Аккерман как никто другой знает, что последствия применения такого изобретения могут быть далеки от хороших исходов не только для солдат, но и для человечества в целом. — Все нормально? Обрабатывая полученную информацию, Леви в очередной раз безмолвно восхищается работой Ханджи. Она всегда выдвигает новые идеи, раздвигая границы возможного. И теперь, возможно, нашла способ закончить противостояние. — Я все еще не понимаю, как именно ты поняла, что Энни… Женская особь… — Мне было нелегко полностью довериться словам Армина, учитывая то, что у нас была совсем другая задача, — выпрямляясь, Ханджи засовывает руки в карманы халата. — Я положилась на его предположение, да и только. Однако были… Признаки, я думаю, можно так сказать. Мелочи, которые не совсем сходились. Энни всегда была загадкой, даже до того, как присоединилась к разведывательному корпусу, насколько я знаю. — Тогда… Почему Армин начал ее подозревать? — Его подозрения были основаны на сочетании нескольких факторов, — объясняет томным голосом, возвращая очки на правильное место на переносице. — Во-первых, у Армина и Энни был разговор накануне миссии в Марли, и она сказала некоторые странные вещи, которыми он со мной не поделился, к сожалению. Во-вторых, Армин сопоставил то, как двигается женская особь и Энни, пусть это и был просто бег и что-то… Что-то совсем неразумное. Мне оставалось только довериться сомнительному умозаключению, и я об этом не жалею. Леви молчит, мысленно возвращаясь к первой встрече с женской особью. — Даже если тогда у нас не было никаких конкретных улик против Энни. — Ясно. — Если бы ты не спас Армина, Энни бы так и разгуливала безнаказанной, — ведя плечом, женщина поджимает губы. — Только теперь надо вытащить ее из кристалла. — Есть уже какие-то продуманные способы? — Мы все еще работаем над этим, — признается Ханджи, устанавливая с Аккерманом зрительный контакт. — Мой отряд экспериментирует с различными методами, чтобы попытаться разрушить кристалл. Они перепробовали все, ну все, что только возможно было, но пока ничего не сработало. Как будто кристалл удерживает ее в состоянии анабиоза, защищая от вреда. Аккерман прочищает горло, проводя рукой по волосам. — Правда в том, что мы не знаем, как собираемся вытащить Энни оттуда. Это гонка со временем, попытка найти способ достать ее, пока не стало слишком поздно. — Что ты изучаешь под микроскопом? — Ах, это? В комнате повисает тишина. — Это фрагмент кристалла. Мы надеемся найти какие-нибудь… Что-нибудь… Не знаю, что поможет нам. Если сможем понять свойства, возможно, у нас будет больше шансов сломать кристалл и достать Энни. Ханджи слегка тянет себя за волосы неосознанно, наклоняясь ближе к микроскопу. — Пока что… Пока что я ничего не понимаю. Леви кряхтит, поднимаясь со стула. Его взгляд мечется от лица женщины к кусочку исследования. Это действительно красивая вещь, мерцающая масса радужных цветов, которые, кажется, меняются с каждым мгновением, однако также напоминание о произошедшем предательстве. Аккерман задает себе несколько вопросов, стуча пальцами по краю стола. О чем думает Энни, неспособная общаться с внешним миром? Она все еще борется? Или уже потеряла надежду? И скажет ли Энни все, что от нее ожидают услышать, когда удастся ее извлечь?

***

Сидя на ужине с Микасой, Армином и другими друзьями, Эри никак не может избавиться от воспоминаний про утро с Леви. Тепло его тела, мягкость губ и нежные прикосновения все еще преследуют. Девушка на самом деле пытается сосредоточиться на разговоре вокруг, однако постоянно отвлекается. — Съешь что-нибудь, — Микаса пододвигает тарелку ближе к Эри и возвращается к диалогу с Сашей. Эри испытывает вину за то, что не может полностью забыть ни о Леви, ни о Наоми. В конце концов ей действительно деле пора двигаться дальше, но смерть подруги… Да и такая неожиданная… — Ты слышишь, что я говорю? Поешь. Рассматривая тарелку, Эри шмыгает. Кладя руку на край стола, девушка пару раз моргает. — Прости, что ты сказала? Микаса хмурится, явно раздраженная девичьей невнимательностью. — Я сказала, съешь что-нибудь. Ты едва притронулась к еде. Все уже закончили. Наполняя легкие воздухом, Эри заставляет себя положить первую вилку в рот. Уже в следующий миг девушка приподнимает бровь, смотря на мясо, уделяя минуту тщательному изучению. Она не в состоянии вспомнить, когда в последний раз ела что-то подобное. Прошло так много времени с тех пор, как Эри пробовала мясо, но, с другой стороны, она не то чтобы мечтала о нем ночами. Мысли возвращаются к тем дням, когда девушка была еще ребенком и добывала еду везде, где могла ее найти. — Хм… У этого другой вкус, — бормочет себе под нос, откусывая маленький кусок. Осматривая небольшую группу друзей, Эри медленно жует, смакуя вкус, который когда-то был ей чужд. Проглатывая и делая еще один глоток напитка, на мгновение задумываясь о привкусе, Эри краем глаза замечает наблюдающую за ней. — Что-то не так? — Нет. Ешь. Сидя за столом и продолжая игнорировать обсуждения друзей, устало потирая лицо и уставившись в пространство, Эри размышляет о ближайшем будущем. Теперь ей нужно работает без остановки, чтобы убедиться, что все друзья остаются в безопасности, как физически, так и морально. «Ты же не виновата в смерти Наоми. Нельзя так нагружать себя защитой других» Перед глазами появляется непонятная пелена. «Нужно просто отдохнуть»