Different love

* Настоящее время *

Леви сидит за своим столом и что-то пишет на листе, время от времени поглядывая на Эри, сидящую напротив на одном из стульев. Звук пальцев, постукивающих по деревянной поверхности, почти гипнотизирует, и Аккерман, кажется, глубоко задумывается, иногда бормоча себе под нос о том или ином. Пока Эри говорит, воодушевленно рассказывая о матери, хороших воспоминаниях, Леви молча слушает и не перебивает. Однако, когда девушка на мгновение замолкает, мужчина пользуется возможностью, чтобы задать вопрос. — Я бы понравился твоим родителям? — А? Леви приподнимает бровь на то, как внезапно девушка пододвигается ближе, явно ожидая какого-то ответа. Когда та ничего не произносит, мужчина повторяет более уверенно: — Одобрили бы меня твои родители? Я имею в виду… Отец бы твой, конечно… — легкая улыбка на губах привлекает девичье внимание. — Но… Твоя мама? Смотря на Леви с ярко выраженным недоумением, Эри пожимает плечами. — Почему ты хочешь знать? — Просто из интереса. Эри тут же хмыкает, возвращаясь в предыдущую позу, где она скрещивает руки на груди и откидывается на спинку стула. — Моя мама… Она говорила разные вещи, но… — от одной только мысли хочется рассмеяться, — но… Ох, она постоянно напоминала мне о том, чтобы я не доверяла красивым мужчинам, так что… — Ты только что назвала меня красивым? — Я? Леви наклоняется вперед, прищуривая глаза от ответа Эри, заинтересованно изучая ее. Она только что сказала, что он красив, не так ли? По выражению лица ясно, что Аккерман находит это удивительным и, возможно, даже немного лестным. — Ты думаешь, я красивый? — О… — Ты так сказала. Леви ухмыляется. Его явно забавляет ее неуверенность и неожиданно накрывшее с головой смущение. — Может быть, я и считаю тебя красивым. — Может быть? Эри сейчас с ума сойдет. — Хорошо… Я… Я считаю тебя красивым, ты доволен? И моя мама… Наверняка она сказала бы что-то по поводу нашей разницы в возрасте. Леви улыбается такой реакции. — Я рад, что ты так считаешь. И да, твоей маме определенно было бы что сказать о нашей разнице в возрасте. — А я? — Что? — Ты думаешь, что я красивая? — Нет, конечно. — Эй! Глаза Леви останавливаются на лице Эри. — Шутишь? Я думаю, что ты чертовски великолепна. Ты когда-нибудь видела себя в зеркале? Заканчивая предложение, мужчина выпускает смешок, явно забавляясь очевидной наивностью Эри в отношении собственной внешности. — Я буду говорить тебе это чаще, если хочешь. — Хочу. — Тогда я буду, — Леви расслабляется, почесывая лоб. В комнате повисает тишина. — А твоя мама… Что бы она сказала про меня? Этот вопрос вынуждает Аккермана серьезно задуматься. Складывая руки на бедрах, мужчина поворачивается к окну, чтобы немного отвлечься. — Моя мама, вероятно, сказала бы что-то вроде «эта девушка слишком молода для моего сына, но, черт возьми, она симпатичная». Хлынувший к щекам румянец вынуждает Эри опустить голову и спрятать раскрасневшуюся кожу за волосами. — И она тоже сказала бы что-то про разницу в возрасте. Мысли Леви возвращаются к его прежней жизни в подземном городе, он вспоминает тесные помещения и постоянный ужас. В следующий момент мужчина непроизвольно опускает веки, его тело напрягается, когда он словно заново переживает некоторые из наиболее травмирующих событий. — Может… Расскажешь побольше о жизни в подземном городе? Ты упоминал, что частенько крал что-то. Леви глубоко вздыхает, выражение его лица становится мрачным, когда он вспоминает о своих прошлых проступках. — Там, внизу, особо нечего было делать, кроме как воровать еду и припасы у других жителей. Они и сами были не слишком обеспечены, так что терять им было особо нечего. На мгновение Аккерман замолкает, отводя взгляд от Эри и сосредотачиваясь на какой-то отдаленной точке на стене позади девушки. Когда он снова говорит, его голос тихий и задумчивый: Леви делится болезненным секретом с кем-то, кому полностью доверяет. — Иногда я заходил дальше, чем следовало. Вламывался в дома людей и крал их ценности. За это хорошо платили. — Я отбирала еду у тех, кто казался слабее меня, — внезапно признается Эри, поворачивая голову. — Это… Не то чтобы я горжусь этим... Вслушиваясь в каждое слово, Леви кивает. Он видит сожаление и неуверенность в себе, запечатленные на девичьем лице, что вынуждает его ощущать странную смесь сочувствия и гордости. Леви не понаслышке знает, как трудно бывает противостоять своим прошлым ошибкам и признавать последствия поступков. — Все в порядке. Мы все делали то, что должны были делать, чтобы выжить. Но теперь, когда мы свободны от всего этого, у нас есть шанс добиться большего. Быть лучше. — Ты считаешь, что… — ветер колышет занавески, — просто… Мне всегда хотелось рассказать маме о каких-то проблемах, возникших с людьми, с которыми я часто ссорилась и ругалась, потому что крала что-то, но… Она всегда казалась такой… Безмятежной? Как будто мы жили не в подземном городе, а на берегу озера. Леви снова возвращается к своей матери. — Что-то не так? — Нет, я… У моей мамы был какой-то волшебный способ сделать так, чтобы все казалось проще, Эри. Даже когда дела шли хуже некуда, она могла заставить меня поверить, что все будет хорошо. Как только Эри встает со своего стула и подходит ближе к мужчине, тот притягивает ее за руку. — У твоей мамы была такая же способность. Она помогала тебя ощущать себя в безопасности, независимо от того, что происходило вокруг. Леви приобнимает девушку за талию, когда та садится к нему на колени, тут же запуская пальцы в ее волосы. — Прямо здесь, в этот миг… Ты очень красивая. Пристально наблюдая за каждым движением девушки, Леви замирает. Сейчас он ничего так не хочет, как заключить ее в объятия и осыпать поцелуями, заставить почувствовать себя любимой и лелеемой так, как она и представить себе не могла. — Хватит… — Я серьезно. Ты такая красивая, — шепчет Аккерман, его голос едва слышен, однако наполнен искренностью и восхищением. В эту же секунду Леви протягивает руку и убирает прядь волос с девичьего лба, обводя большим пальцем изгиб подбородка напротив, прежде чем прижимается губами к чужим в нежном поцелуе. Как только Эри выгибается навстречу, Аккерман идет дальше, проводя языком по девичьим приоткрытым губам и исследуя каждый уголок ее рта. — Ты меня с ума сводишь. Эри даже не пытается сдержать громкий смешок. — Не смейся надо мной. — Ты забавный. — О, — недовольно протягивая, Аккерман неодобрительно цокает. — Мне такое не нравится, ты это знаешь. — Я знаю, но буду продолжать. Леви предпринимает попытку подавить смех, однако у него не выходит. — Ты на самом деле хороша в том, чтобы действовать мне на нервы, отродье. — Не отродье. Ведя плечом, Леви показывает, что будет стоять на своем, его глаза буквально искрятся озорством, пока он продолжает поддразнивать девушку. Аккерман говорит притворно серьезным тоном, делая вид, что оскорблен таким наглым отрицанием детского поведения. — О, да? Тогда как бы ты назвала себя? Ангел? Леви подается вперед. — А я разве не ангел? Закатывая глаза, Леви недоверчиво щурится. Он знает, что Эри совсем не ангельская фигура, с ее дерзким отношением и провокационным поведением, постоянно бросающим вызов его границам. — Ангелы не выражаются так, как это делаешь ты. — Как я это делаю? Обвивая руки вокруг шеи мужчины, Эри заинтересованно поджимает губы. — Хватит меня дразнить, — шутливо хмурясь, Леви щелкает девушку по носу, и та шикает. — Какая разница, если ты все равно любишь меня? Согласно мыча, Аккерман размышляет, что бы ему сказать, лишь бы передать интенсивность своих чувств. Спустя минуту молчания мужчина говорит хриплым шепотом, едва выдавливая слова сквозь стиснутые зубы. — Да, Эри. Да, да, да. Я люблю тебя больше всего на свете. Ты единственный человек, который смог пробиться сквозь все мои стены. Не медля, девушка кладет руку на щеку Леви, нежно поглаживая, и пристально смотрит на него, ища любой признак, который мог бы подтвердить ее подозрения. Несмотря на то, что девушка знает мужчину относительно недолго с такой стороны, между ними существует неоспоримая связь, которую нельзя игнорировать. — Ты ждешь, когда я скажу, что тоже люблю тебя? А волшебное слово? — Ты… — Я? Леви смеется вместе с Эри, наслаждаясь игривым подшучиванием между ними. — Ты знаешь, как сильно ты сводишь меня с ума, не так ли? Как я уже и сказал. И все же мы здесь, играем в эти маленькие игры друг с другом. — А я-то предполагала вы более сдержанный, капитан. — Сдержанный? Он наклоняется ближе, их лица всего в нескольких сантиметрах друг от друга, его горячее дыхание касается мочки девичьего уха: — Я думаю о тебе без остановки. Ты снишься мне по ночам. И в течение дня все, что я могу видеть, — это твое лицо. Эри хихикает над признанием Леви. — Вас так легко прочитать, капитан. Леви рычит, его глаза сужаются в щелочки. — Помолчи, отродье. Не думай, что можешь читать меня как какую-нибудь книгу, которую взял в библиотеке. Однако, несмотря на такие резкие слова, в голосе Аккермана проскальзывает нотка тоски, отчаянной потребности в том, чтобы девушка продолжала дразнить его, потому что это забавно. И глупо. Даже тупо. Но забавно. — Кроме того… — Кроме того? Леви делает глубокий вдох, изо всех сил стараясь сохранить контроль над своими эмоциями. — Кроме того, если ты продолжишь говорить, может быть, я просто выставлю тебя из своего кабинета. Кусая щеку изнутри, Эри хмыкает. — Неужели? «Вот чертовка» Девичье присутствие разжигает в Леви непонятные ощущения и заставляет терять всякий здравый смысл и самоконтроль. — Да, я это сказал. Если ты не заткнешься, у меня не будет другого выбора, кроме как указать тебе на дверь. Но, даже угрожая ей, Леви знает, что не сможет этого сделать. — Вы слишком строги ко мне, нет? Не проходит и двух минут, как комнату окутывает гробовая тишина. Укладывая подбородок на макушку Эри, Аккерман полностью расслабляется. Сердцебиение его учащается, пальцами он еле ощутимо сжимает кожу на талии девушки. Мужчина осознает, что такие моменты достаточно редки, и что скоро все вернутся к своим обязанностям, но сейчас Аккерман ловит себя на том, что наслаждается возможностью просто находиться в компании Эри без всякого давления. — Это приятно, не так ли? — мужчина произносит мягко, как будто не хочет нарушать хрупкое равновесие спокойствия. — Как твои дела в последнее время? Эри опускает плечи, пока ее накрывают странные эмоции. Возникает ощущение близости и уязвимости, когда делишь с кем-то такой тихий момент. — Так и есть. Приятно просто сидеть здесь и… Быть. Существовать. Мгновение она колеблется. — Мне нравится быть рядом с тобой. Как будто мне не нужно притворяться, надевать маску или… Что-то в этом роде. И у меня все относительно хорошо. Леви слушает, его сердце слегка ускоряется по мере того, как он их обдумывает. Он наблюдает за изменением в лице напротив, понимая, что девушка раскрывает что-то глубоко личное, эмоциональное, и обнаруживает, что испытывает непреодолимое желание защитить ее, заключить в объятия и оградить от любого вреда или негативных идей. — Быть самой собой звучит замечательно. Должно быть, это освежает после постоянного общения с такими людьми, как я. — Что? — непонимающе вскидывая брови, Эри еле слышно бормочет. — Нет, Леви. Ты хороший человек. Удивленный неожиданному заявлению, Аккерман отворачивается, застигнутый врасплох простотой и искренностью. Похоже, Эри на самом деле верит, что в Леви есть какая-то врожденная доброта, даже несмотря на то, что он провел большую часть своей жизни, пытаясь подавить и похоронить это глубоко внутри. — Ты действительно так думаешь? — Если я так говорю, то да… — Я… Мне никогда раньше никто не высказывал ничего подобного. Это… Это много значит, я предполагаю Аккерман почти шепчет. — Осознание того, что кто-то видит во мне что-то такое… Дает мне надежду. И это мотивирует меня стараться еще больше, быть лучше. — Ты уже хороший. Леви это чертовски сильно смущает. Настолько, что он принимает решение сменить тему. — Ты следишь за своим режим, как я и говорил? По ходу разговора и разных обсуждений Леви ловит себя на том, что ему становится все более комфортно. Ему действительно нравится проводить время с Эри, когда они могут вот так вести более глубокие беседы. Мужчина даже обнаруживает, что в очередной раз становится более открытым и уязвимым, сбрасывая некоторые слои защиты, которые накапливал годами. И это именно то, что было нужно. — Ты действительно веришь в то, что говоришь, не так ли? — в какой-то момент Аккерман легко поддразнивает, его тон игривый, но в то же время пронизан скрытой теплотой и привязанностью. — Твое лицо просто светится, когда ты чем-то взволнована. — Опять ты пытаешься меня смущать. — Ты похожа на ребенка в лавке со сладостями, когда рассказываешь о своих увлечениях и интересах. — Тогда ты похож на ребенка, пока слушаешь мои рассказы. Аккерман смеется. Это теплый и искренний звук, который, кажется, разносится эхом по всей комнате. Леви осознает, что полностью очарован способностью Эри наблюдать и комментировать его поведение. — Да, хорошо… Я ничего не могу с собой поделать. — Почему… — девушка сглатывает. — Почему ты так редко улыбаешься в компании других? — Зачем? — Не знаю… — признается Эри, сползая с колен Леви. Тот осторожным движением поправляет рукав пиджака. — Просто… Это как-то доставляет тебе дискомфорт? Вставая со стула, чтобы немного размяться, Леви неосознанно подходит к Эри слишком близко. Та смотрит на него снизу вверх, надеясь получить ответ. — Я не уверен, смогу ли легко это объяснить. Но иногда, находясь рядом с людьми, я понимаю, что мне нужно держать свои эмоции под контролем, иначе они могут увидеть то, чего я не хочу, чтобы они видели, — легкое прикосновение к девичьему подбородку. — Но когда я с тобой, все по-другому.