Ты больше не одинок!

Игорь Гром: «Что ответить человеку, который признаётся тебе в любви?» Марго: «В каком случае? Если ты его любишь или если нет?» Игорь Гром: «Если я его почти не знаю» Майор едва удерживает своё тело над поверхностью воды, лёжа в остывающей ванной. Ночь уже плавно переходит в утро, и ложиться спать на несколько беспокойных часов не имеет никакого смысла. Завтра, вернее уже сегодня, нужно возвращаться к работе, нужно брать себя в руки, нужно не думать о том, что эксцентричный миллиардер говорил своими алеющими влажными губами. Но не думать о Разумовском — задачка не из лёгких, скажем так, не школьного уровня, скорее что-то для магистров. Игорю не с кем поговорить об этом, и он пытается максимально не давать понять Марго, о ком идёт речь в их бесконечном диалоге. Марго: «А что бы ты сказал, если бы знал, что этот человек тебя не слышит?» Игорь Гром: «Что не знаю, готов ли я к этому» «Ну, в смысле, так сразу то точно не готов» «И, наверное, не сразу тоже не готов…» Шум льющейся из душа воды едва ли может заглушить частые вздохи юноши с намокшими рыжими волосами. Разумовский несильно похлопывает по стеклянным стенкам своей душевой кабины, чтобы отвлечься от этого тяжеленного диалога. Он набирает ещё одно сообщение. Марго: «Зачем тогда целоваться? А потом взрывается здание. Чёртов торговый центр, будто по сценарию, разлетается на куски, опаляя стоящие рядом дома. И у Грома не остаётся времени на продолжение диалога, не остаётся времени на мысли, только звуки сирен пожарной и полицейских машин, только бесконечное мельтешение мигалок под гнётом предрассветного неба. А потом участок, рапорт, выделение отдельной группы расследования. Странное и пугающее сообщение от Марго так и осталось где-то в уведомлениях последнего часа. Когда Сергей читает новости, его охватывает паника, горло сдавливает, тело пригвождает к стулу, пальцы леденеют и, кажется, вот-вот застынут навечно с открытой на телефоне вкладкой. Бывшая нереальной угроза теракта переклассифицируется в максимально реальную и до ужаса опасную. Разумовский тонет в своих руках, пытаясь перекрыть ладонями обилие кислорода, раскаляющего сознание. Это конец. И не только для какого-то ТЦ, а для него, Сергея, лично конец. Потому что теперь молчать уже нельзя, теперь он буквально сообщник подрывника, самый настоящий преступник. — Игорь, что у нас со списками, которые ты вчера обещал? — откуда-то из-за монитора раздаётся безразличный голос коллеги. — Я же сказал, не от меня зависит, — мужчина легонько бьёт ладонью об стол. — Ни у кого рабочий день не начался, чё я тебе сделаю? — Успокойся, — Дубин выглядит самым настоящим взрослым и серьёзным копом, как из помпезных детективов. — И работай. — Дубин, а ты не… Майор останавливается на полуслове, когда видит входящего в участок... миллиардера. Юноша точно эту ночь не спал, измученный взгляд и круги под глазами явно дают это понять. — Игорь, можно тебя… — парень осекается, закусывая губу. — Вас. На разговор. — Да, конечно, — мужчина поворачивается к напарнику, злобно стреляя в того глазами. — А с тобой мы ещё не договорили. В этом крыле участка так тихо, что можно краем уха уловить движение поездов под землей. Гром облокачивается на дубовый подоконник, затрагивая пальцами засохшие капли многолетней белой эмали. Разумовский сминает рукава своей толстовки, не решаясь подойти к мужчине ближе чем на пару шагов. — В общем… — юноша протягивает папку с листами в руки майора. — Вот списки, я отметил всех, кто присутствовал на банкете, и всех, кто не пришёл, обзвонил, уточнил детали и записал в отдельную таблицу, она в самом конце… — Ого… — Гром перебирает в руках кипу исписанных печатным текстом бумажек. — Серёж, да ты ж половину моей работы сделал… Мужчина откладывает папку на подоконник, сокращает расстояние между собеседниками и заключает тощего парня в свои объятия. Но Разумовский почему-то никак на этот порыв не реагирует, просто стоит, опустив руки, и смотрит всё в одну точку куда-то ему за спину. Игорь слегка отстраняется, всё ещё продолжая удерживать тонкую талию. — Слушай, если ты по поводу вчерашнего загоняешься, то я хотел сказать… — Игорь, события вчерашнего вечера перестанут иметь какое-либо значение после того, что я тебе сейчас скажу. — Чего? — хмурится полицейский. Юноша рвано вздыхает и отстраняет чужие руки от своего тела. Он звучно сглатывает, прикрывая глаза. — Когда мы только начали разрабатывать Марго, для команды программистов был предусмотрен доступ внутрь системы, нахождение в ней под аккаунтом ИИ. Они должны были убрать эту возможность перед самым запуском, но… — Но не убрали? Думаешь, что это не случайность? — перебивает Гром. — Думаю, ваш подрывник общается через Марго с кем-то, у кого есть к ней доступ. — Что за херня? — мужчина непонимающе мотает головой. — Зачем такая конспирация, если в твоём приложении какое-то шифрование-шмурование, не дающее даже переписки читать? — Аккаунты можно взломать, найти всех, с кем пользователь вёл диалог, и переловить всех по цепочке, — юноша поджимает губы. — А кто будет заглядывать в переписку с роботом-другом? Зачем? — Ну да, я бы тоже не подумал об этом, если бы… — Если бы не общался с Марго, — Разумовский наконец поднимает глаза на собеседника. — Да, — Игорь кивает головой, и вдруг застывает на месте с непонимающим выражением лица. — Погоди-ка… нет, стой. Он мотает головой из стороны в сторону, отходя обратно к подоконнику, под затравленным взглядом собеседника. — Нет, ты же не хочешь сказать… — мужчина пытается увязать все факты воедино, но выходит из рук вон плохо.— Ты пользовался аккаунтом Марго? — Да. — Как долго? — С самого начала, Игорь, — губы Сергея заметно бледнеют, не переставая дрожать. — Прости. Гром больно ударяется затылком об оконное стекло, вызывая дребезжание ставней, но ни тупая боль, ни давящий на уши шум не заставляют его даже поморщиться. Коридор превращается в бесконечную белую рекурсию, упирающуюся в выход. — И где же твои сраные принципы? Сохраняешь тайну личной переписки даже перед лицом угрозы терроризма, да? А со мной что?! — он переходит на глубокий зловещий бас. — Мою конфиденциальность ты просрал где-то?! — Игорь, я не хотел… — Чего ты не хотел? — майор хватает ворот синей толстовки, притягивая парня к себе. — Не хотел общаться со мной под маской искусственного интеллекта или не хотел спалиться, что общаешься?! — Не хотел разочаровать тебя… Гром ещё пару секунд тяжело дышит, смотря в упор на растерянного юношу, и наконец разжимает кулак. Миллиардер падает на пол, спотыкаясь о свою же ногу. Его голубые глаза продолжают беспомощно осматривать-ощупывать озлобленное лицо стоящего напротив собеседника. — Не вышло. Игорь бросает последний ядовитый взгляд на сидящего на полу миллиардера и, громко впечатывая подошвы ботинок, шагает прочь из коридора, прихватив с собой принесённые Разумовским бумаги. День выдаётся таким долгим, тягучим, Игорь глотает время неохотно, словно остатки невкусного блюда. Какие-то люди, какие-то разговоры, опросы, пара драк, и никакой заинтересованности в происходящем. Он будто второстепенный персонаж, от действий которого ничего не зависит, потому что где-то там главный герой с главным злодеем уже всё решили и плавно движутся к завершению своих арок. Гром рассредоточенный, малозаинтересованный, двигающийся по инерции, в то время как Дубин активно шуршит бумажками, вовлекается в каждую историю, спрашивает, делает заметки, отдаёт поручения. Дима уже давно не Дима, никак кроме «Дмитрий» к нему уже никто не обращается, и даже сам майор ловит себя на том, что давно перестал себе позволять какие-то неуместные замечания в адрес парня. — Игорь, нам нужно запросить все коммуникации с чат-ботом всех сотрудников Вместе и заинтересованных лиц. Бесконечный день плавно перетекает в ночь, когда Дубин, опрокидывая в себя очередной стакан кофе, ловит напарника на входе в участок. Парень устало расстёгивает верхнюю пуговицу на клетчатой рубашке и потирает глаза. — Ты свяжешься с Разумовским же? — он жестом показывает телефонную трубку, сжимая пальцы в кулак и оттопыривая большой с мизинцем. — Я направлю запрос, — мужчина морщится, выуживая сигарету. — С чего это вдруг? — Дубин многозначительно хмыкает. — Не твоё собачье дело, — Гром скалит зубы и случайно прикусывает фильтр. — Знаешь, Игорь, был бы я собакой, в свою стаю тебя бы точно не принял. — Будь я собакой, никакая стая мне бы нахрен не сдалась, — мужчина ожесточённо чиркает зажигалкой, но огонь не появляется, в устройстве кончился газ. — А СМС-ки своему ненастоящему другу как будешь набирать? Лапками? — Дима опечаленно выдыхает пар в морозный воздух и шарится по карманам. — Я-то думал, ты бесстрашный и отважный, — он находит коробок спичек, припасённый специально для таких моментов, и протягивает их напарнику, — а ты настолько боишься взять на себя ответственность, что предпочитаешь вести дружбу только с бездушными роботами. Игорь замирает. Слова больно бьют по его самолюбию. Он смотрит по сторонам, но ни среди бетона, ни среди кирпичной кладки остроумного ответа не находится. Славный денёк. Начался с раскрытия двухмесячного обмана, закончился тем, что майора журит молодой рядовой. А ему и сказать парню нечего. — Это не робот, — бросает Игорь, забирая картонную коробочку. — Хорошо… — Дубин сочувствующе пожимает плечо напарника. Он бросает последний грустный взгляд на майора и скрывается за дверьми пустующего в это время участка. Игорь, будто пытаясь доказать что-то самому себе и всем окружающим, составляет идеальный запрос на предоставление данных от Вместе. И наконец полноценно включается в расследование. Конечно, без каждодневного общения с Марго работается и легче, и тяжелее одновременно. Легче — потому что больше не нужно тратить время на бесконечный трёп, тяжелее — потому что этот бесконечный трёп был важной частью жизни одинокого полицейского и потерять его — то же самое, что потерять настоящего друга. Впрочем, как оказалось в свете недавних событий, Марго и был настоящим с самого начала, настоящим Сергеем и настоящим ублюдком. От этой мысли хотелось крушить стены и лица, чем Гром и решил заняться, ну, в рамках работы над расследованием, конечно. И это тоже дало свои плоды, открыло доступ к какой-то информации, но в глубине души Игорь понимал, что всего того, что он добивался кулаками, Дубин смог бы добиться своей бесконечной вежливостью и пониманием, просто понадобилось бы чуть больше времени. Сергей впал в анабиоз. Как лягушка, вмёрзшая в лёд, он просто сидел и ждал. Ждал, пока вооруженный отряд ворвётся к нему в кабинет, потребует пройти на допрос, и кто-то с густыми тёмными бровями и бородой хорошенько ударит его прикладом по затылку, потому что заслужил. И он не станет обращаться к адвокатам, не станет подавать жалобу на превышение полномочий, просто приложит лёд к болящей шишке и сядет ждать дальше. И может, на этот раз да и дождётся чего-то хорошего. Дни перетекали из одного в другой, работа шла неохотно, даже Олег стал заходить намного чаще, видимо, переживая, что в один из таких визитов застанет друга и вовсе обездвиженным и увядшим. — Серёж? — мужчина в чёрном костюме громко ставит стакан воды на стол. — Ты можешь хотя бы намекнуть, что случилось? — Случился я, — юноша бессильно пожимает плечами. — А не должен был. — Кому не должен? — хмурится Волков. — М? — миллиардер растерянно поднимает глаза на собеседника. — Ну… никому?.. — Тебе не кажется, что ты слишком много на себя берёшь? — мужчина склоняет голову к плечу, заглядывая в голубые глаза. — Ты должен быть ответственным, должен соблюдать все договорённости, дедлайны, показатели, должен знать наизусть всю статистику, должен ответить на любой вопрос, должен на публике быть в дорогом костюме, должен участливо улыбаться, должен никого не обидеть и не оскорбить, должен пить, когда все пьют, и смеяться, когда все смеются, должен это и должен то, должен тому парню и целой стране, должен, должен, всем должен! — он проговаривает это на одном дыхании и тяжело набирает воздух в лёгкие. — А себе ты чего должен, Серёж? — Ну… всё это, что ты сказал… — Нет, всё, что я сказал, ты должен другим. — Олег, я же не могу просто перестать всё это делать и стать свободным лесничим, — хмурится юноша. — А я тебе и не предлагаю из крайности в крайность прыгать. Слушай… — Волков аккуратно оглаживает рыжие волосы друга, — ты же просто человек. Ни программа, ни код, ты никогда не станешь идеальным, доведённым до ума. Ты будешь делать ошибки и случаться там, где случаться не должен. Потому что люди так и поступают. Едят чипсы, когда у них гастрит, лезут в чужую личную жизнь без спроса, срывают сроки из-за собственной лени и не перезванивают после первого свидания. Быть человеком — значит совершать ошибки. — Я… — миллиардер заикается и тупит глаза в пол, пытаясь подобрать слова. — А если сильно облажался? — Если никто не умер, то всё поправимо, — мужчина пожимает плечами. — А если не поправимо, то придётся с этим жить. Не все исходы событий зависят только от тебя. — Олег… — юноша подскакивает и заключает собеседника в крепкие объятия. — Спасибо! Мне нужно было сразу с тобой поговорить… — В этом толка не было. Ты был настолько поглощён своими переживаниями, что не услышал бы меня, — крепкие мужские руки гладят спину через синюю толстовку. — Говори тогда, когда будешь готов говорить. — Поехали на набережную? Закажем пиццу? — Серёжа смотрит на друга полными надежды глазами. — Чур я угощаю. — Поехали, — улыбается Волков.