don't break the glass | не разбей стекло

В конце концов взошло солнце. Эндрю был благодарен за это. Они вышли из недр подстанции и впервые за двенадцать часов встретили дневной свет. По часам Ники было 9:48 утра. Нил вздохнул с облегчением рядом с ним, когда он посмотрел поверх переполненной улицы в направлении яркого утреннего неба. Впервые за долгое время оно было голубым. Никаких дождевых облаков, грозящих проливным дождём. Только тепло и лёгкий ветерок. Нил попытался вспомнить, кода в последний раз он чувствовал прохладный свежий воздух на своём лице. Кевин сначала позвонил Дэн. Она сняла трубку после первого гудка. Они с Мэттом провели ночь, запертые в железнодорожном вагоне на полпути к окраине Балтимора. Кевин сказал ей, что они в безопасности и могут возвращаться домой. Только когда они прошли мимо закусочной Cherry & Plum, Дэй получил звонок от Элисон, который поверг его в зомби-подобный транс. Звонок состоял в основном из причитаний Элисон на другом конце провода и Кевина, который просил её успокоиться. Только когда Аарон забрал у неё телефон, он объяснил, что произошло. Элисон позвонил начальник тюрьмы, где Сет отбывал наказание. Прошлой ночью поздно вечером Гордон повесился на своих простынях и покончил с собой. Только все они знали, что это не было самоубийством. Рико сделал свой ход. Кевин попрощался с Эндрю и Нилом и забрал Ники с собой, чтобы они могли встретиться с Аароном в квартире Элисон и Рене. — Голоден? — Спросил Эндрю у Нила, когда тот отпёр дверь. — Не ре— Нил замер на середине своих слов, потому что на диване сидел Жан Моро, его лодыжка балансировала на коленке, как будто он отдыхал на солнечном пляже где-то далеко. — Как, чёрт возьми, ты сюда попал? — Рявкнул Эндрю, дергая Нила за себя. Он вытащил нож из-за нарукавной повязки и направил его на француза, который медленно поднялся на ноги и бросил на нож Эндрю утомлённый взгляд. — Я всегда знал, где ты жил, Эндрю, — сказал Моро. Значит, повязка на глазах была проявлением доверия Жана. Он всё это время знал, где найти Эндрю. Он просто хотел убедиться, что Миньярд приведёт его к Нилу. — Почему ты здесь? — Нил обошёл угрожающую фигуру Эндрю. — Никакой благодарности? Прошлой ночью я спас тебе жизнь, Натаниэль. Я рассказал Рико о запертых Лисах. Слишком заманчиво клюнуть на лёгкую приманку, чем всю ночь гоняться за призраком. Нил стиснул зубы. Было что-то неуютное в присутствии Жана здесь, в этом месте, где Нил находил свою собственную версию покоя. Воспоминания из Гнезда нахлынули на него. Жан промывал его раны и накладывал швы после того, как наблюдал, как Рико разрезает каждый дюйм его тела. Часами наблюдал, как Нил кричит. Чувство опустошённости. На лице Жана не осталось ни одной из эмоций, которые он обычно приберегал для Нила, когда они оставались наедине. Джостен взглянул на Эндрю, всё ещё держащего лезвие, смертельно направленное на того, кого он всего несколько часов назад назвал другом. Для Нила. Нил знал, что Эндрю не думал, что Жан представляет для него угрозу. Он не боялся Ворона. Что-то кислое коснулось его языка при этой мысли… Нил всегда хотел, чтобы Жан заступился за него хотя бы раз в Гнезде. Но Жан просто сидел там и смотрел, как Рико насилует его, снова и снова. — Я тебе ничего не должен, — сказал Нил, его голубые глаза прояснились. Собственные глаза Жана сузились, и он сказал. — Я спас тебя. — Ты думаешь, это то, что ты сделал? — Голос Нила дрогнул. Эндрю вздрогнул рядом с ним, опустив нож на полсантиметра. Нил продолжил. — Единственный раз, когда ты по-настоящему любил меня — это тот момент, когда ты освободил меня. Эндрю наблюдал, как дрожит нижняя губа Нила. Ему захотелось протянуть руку и коснуться её. Чтобы заставить затихнуть. Он ненавидел, когда люди плакали. Что-то в слезах напомнило ему о его собственной слабости. Эндрю не мог выносить присутствия этих двоих в одной комнате. Он мог бы справиться с Жаном наедине, разговаривая о долларовых купюрах и продавая товар, но Эндрю чувствовал себя отвратительно, наблюдая, как Нил борется за каждый дюйм только для того, чтобы Жан прошёл милю. — Я сделал то, что считал лучшим для тебя в то время, — предположил Жан, стоя на своём. — Я заслуживаю большего, чем то, что ты считаешь лучшим для меня, — прохрипел Нил. — Я… я заслуживаю просыпаться в постели, которая не залита моей собственной кровью и спермой, и я заслуживаю того, кто не будет смотреть, как из меня выбивают дерьмо. Жан отшатнулся и озадачено отвёл взгляд, не смея встретиться с острым взглядом Эндрю. Было слишком ранее утро, чтобы в квартире всё было так напряжённо. Часы на кухне ещё даже не показывали полдень. Руки Нила сжались в кулаки. — Прошлой ночью они убили Лиса, а ты ведёшь себя так, будто только что заслужил награду. Неважно, как сильно ты хочешь быть спасителем, Жан, ты всё равно всегда будешь сучкой Рико. Ты не смог отмыть руки от всего дерьма, которое натворил, только потому, что Рико сказал тебе это сделать. — И ты думаешь, что ты такой невинный? — Жан усмехнулся. Мокрые слёзы потекли по его щекам, смягчая остроту в глазах. — Я— — А скольких людей ты убил, потому что тебе сказал Рико? Ты думаешь, что лучше меня? Каково это — душить их в холодном поту, пока ты их трахал? Ты успел кончить, или они были слишком вялыми к тому времени, как ты их прикончил? Нил подавился. Он отшатнулся от Эндрю и, снова подавившись, побежал в ванную. Он захлопнул за собой дверь, и Эндрю услышал, как его вырвало в унитаз. Его руки дрожали от слепой ярости. Он двинулся на Жана, прижимая его к стене. Кончик его ножа прижался к чёрной шерстяной куртке Ворона. Ярость Жана высушила его крокодиловы слёзы. Он посмотрел на Эндрю сверху вниз взвешенным взглядом, непоколебимый. — Уходи. Сейчас. Прежде чем я сниму с тебя шкуру заживо и верну твой член Рико в очень крошечной коробочке. Жан обошёл нож Эндрю и вышел за дверь. Эндрю не смог сдержать ярости. Он воткнул нож в сухую стену и выругался. Миньярд пнул книжную полку, и лампа от Тиффани упала на пол и разбилась. Красивое радужное стекло рассыпалось по всему деревянному полу. Прерывистое рыдание Нила вытянуло из него гнев, как грязная вода из посуды, стекающая в канализацию. Эндрю двигался, его ноги онемели. Он со скрипом открыл дверь ванной и обнаружил Нила, свернувшегося калачиком на полу. Он плакал. Слёзы текли по его покрасневшим щекам и капали на шею. Он икнул и закашлялся. Эндрю опустился на колени перед Нилом. Он смахнул слёзы со щёк большими пальцами и достал салфетку из коробки, стоявшей на задней стенке унитаза. Он передал её Нилу, который высморкался и прислонился головой к стене. Его икота замедлилась и стала мягче. Слёзы всё ещё капали, но он больше не издавал ни единого звука, кроме тяжёлого дыхания, срывающегося с его губ. — Посмотри на меня, — сказал Эндрю, снова проводя большим пальцем по щеке. Опухшие глаза Нила блуждали по комнате. — Посмотри на меня. Потрясающе красивый. Нил шмыгнул носом и выдержал пристальный взгляд Эндрю. Миньярд неуверенно улыбнулся ему и провёл другим большим пальцем по щеке. — Всё ещё симпатичный. Нил прочистил горло со смехом, который больше походил на всхлип. — Да? — Да, — прошептал Эндрю, приходя к абсолютному осознанию, когда он посмотрел в глаза Нила, что было слишком поздно. Чувства уже поглотили его. Он был слишком привязан к парню, сидящему перед ним. Это ранило сильнее, чем он думал. Как будто его сердце горело огнём, и не в хорошем смысле. Потому что Эндрю сделал бы что угодно, отдал бы что угодно, чтобы Нила перестать плакать. Видеть, как он улыбается так, как заставлял его улыбаться, когда они были одни. Видеть, как его губы дернулись, когда он наклонил его над стойкой. Заставить его губы изогнуться, как они изогнулись, когда он поцеловал его. Эндрю никогда никого раньше не любил. Он смотрел романтические фильмы и видел, как парочки гуляют по улице, держась на руки. Он читал книги о влюблённости и слушал музыку, которая заставляла его чувствовать лишь малую толику того, что он чувствовал сейчас. Но ничто из этого ни в малейшей степени не шло ни в какое сравнение с тем, что поглотило его. Эндрю Джозеф Миньярд быстро падал и уже готовился к неизбежному, когда он кубарем полетел на тротуар и разбрызгался по нему. И это был бы цвет глаз Нила. Он покрасил бы тротуар в ярко-синие тона. Над туалетным столиком в ванной замерцал свет, и именно тогда Нил, казалось, обратил внимание на то, каким неподвижным стал Эндрю. Он поднял руку, но заколебался. Эндрю ненавидел, когда к нему прикасались, поэтому Нил опустил руку обратно на колени. — Ты можешь потрогать, — прошептал Эндрю. — Выше плеч. Нил запустил пальцы в светлые волосы Эндрю и сблизил их лбы. Сколько частей Эндрю отдал от себя и сколько из этих кусочков он получил обратно? Имело ли это значение теперь? Каждая частичка его самого, которая ему не нравилась, могла опустошиться и исчезнуть до тех пор, пока он мог заполнить это пространство Нилом. Звук его смеха, то, как его пальцы водили по страницам книг, которые он читал, даже то, как загорались его глаза, когда Эндрю говорил что-то, что он считал смешным. Рико убил Натаниэля Веснински. Человек, стоявший перед ним, был кем-то другим. Нилом Джостеном. Имя, которое он выбрал для себя. Эндрю никогда больше не будет называть его Натаниэлем. Так называл его Рико. Так называл его Жан. Нил никогда больше не будет принадлежать им. Эндрю позаботится об этом. — Мы можем поспать на диване? Я буду спать там, где ты захочешь, Эндрю позволил этой мысли случайно всплыть в его мозгу. Это было не совсем правдой, даже если какая-то часть его, существующая сейчас, была источником этих мыслей… Прикосновения всё ещё казались обсуждением последствий, и Эндрю всё ещё приходилось соблюдать границы. Нилу придётся взять всё, что Миньярд сможет выделить, и он надеялся, что этого будет достаточно. — Да, — сказал Эндрю, поднимая Нила на ноги. — Ты голоден? — Нет. — Ты не ел со вчерашнего дня, — отметил Эндрю. Нил бросил на него взгляд, как бы говоря ты думаешь, я мог бы поесть прямо сейчас? Он потерял аппетит после того, как его вырвало большей частью желудочной кислоты. — Прекрасно, никакой еды. Как насчёт душа? Нил пожал плечами. — От нас действительно воняет, как будто мы прошли через канализацию, — отметил Эндрю. Нил вздохнул и начал снимать с себя одежду. Эндрю отшатнулся и ударился спиной о дверь. Джостен остановился, наполовину расстегнув молнию, и снова посмотрел на Эндрю. — Извини, я должен был спросить сначала. — Ты можешь снять свою одежду. — Он сглотнул, его кадык запрыгал в горле. Нил продолжил расстёгивать молнию и одним махом снял штаны. Он переступил через них и повернулся, чтобы встать под душ. Секунду спустя звук водяных брызг затопил ванную. — Холодно! — Нил взвизгнул из-за занавески. Звук удара его тела о стену заставил Эндрю усмехнуться. Эндрю потянулся к дверной ручке, чтобы позволить Нилу спокойно принять душ, но как только Джостен услышал скрип двери, он отодвинул занавеску ровно настолько, чтобы высунуть голову. — Ты не войдёшь? — Я- — рот Эндрю захлопнулся, чтобы он мог подумать. Миньярд принимал душ голым, как любой нормальный человек, у него были правила, которым он должен был следовать. Хотя он был не против увидеть Нила голым и мокрым под горячей водой, но он не хотел снимать одежду. — Я подожду. — Поступай как знаешь, — сказал Нил, задергивая занавеску. Эндрю вышел из ванной, ругаясь себе под нос.