Фиксики

Андрей услышал откуда-то сбоку сдавленный смешок и моментально повернул голову в ту сторону, даже не задумываясь, потому что в памяти отложилось — туда ушли Миха с Шуркой. Он вывернулся из-под гладящих все его тело, ладоней, уже подбиравшихся к паху, подошел и сам усмехнулся: Миха сидел, скрестив ноги, и зачем-то навалил на себя кучку гальки. — Дворцовую площадь решил замостить? — спросил он, наклонился и смахнул ладонью верхний слой камней. Миха подавился коротким стоном. Только теперь Андрей заметил, что тот сидел без плавок. Он ничего не сказал, но стал осторожнее, принялся убирать камни по одному, начиная с тех, что были ближе к паху. Миха вздрагивал, когда Андрей задевал пальцами его кожу. Когда Андрей отбросил последний камень в сторону, Михин стояк больше ничего не сдерживало. Андрей немного полюбовался, а потом уселся позади Михи, расставив ноги, придвинулся к нему поближе, положил голову на плечо и накрыл рукой его член. — Ебанулся, что ли? Люди же смотрят, — пробормотал Миха. Андрей огляделся: действительно, некоторые на них смотрели, но, поймав взгляд Андрея, отводили глаза. Другие, наоборот, старательно отворачивались. Даже Балу, лежавший рядом, перевернулся на живот и уткнулся лбом в скрещенные руки. — Пусть смотрят, — ответил Андрей, начиная двигать рукой. Нежная кожа была сухой от морской воды. Андрей облизнул свою ладонь несколько раз, пока не перестал чувствовать соленый вкус, потом сплюнул в нее и поднес к Михиным губам. — Давай тоже, — велел он. Миха послушался, и Андрей вернул ладонь ему на член, задвигал рукой. У него и у самого привстал — сперва его трогали, теперь он сам трогал Миху. Он обхватил его свободной рукой поперек живота, развел ноги пошире и согнул в коленях, чтобы плотнее прижаться к нему и ощущать каждое движение его тела, даже самое крошечное. Шорты мешали, но отлипнуть от Михи, чтобы снять их, было решительно невозможно. — Нечего тебе стесняться, — заговорил он, нарочно задевая Михино красное ухо губами. — Пусть видят, какой у тебя хуй здоровенный и красивый. Пусть мужики завидуют, а бабы хотят. Хотя он говорил так, он знал, что его приподнятые колени немного скрывают Михин пах и его ладонь. Это заводило еще сильнее — он трогал Миху прилюдно, у всех на глазах, и тем не менее, главное зрелище предназначалось только ему. — Это пиздец, Андрюх, — выдавил из себя Миха. Дыхание у него уже сбилось, стало неровным. Он заерзал на гальке — то ли она больно впивалась ему в задницу, то ли он пытался сместиться, подставляясь поудобнее и прижимаясь поближе. Андрей чувствовал под рукой, как у него напрягаются мышцы живота, как Миха вздрагивает всем телом, сжал кулак крепче и ускорился. — Ты как на сцене, Мих, — заговорил он торопливо, — все на тебя смотрят, не могут глаз отвести, никого больше не замечают. Миха заскулил, выгнулся в его руках, и кончил, забрызгав себе ноги. Андрей еще немного подвигал рукой, выдаивая последние капли, и отпустил его, вытер руку о гальку. Миха, обмякнув всем телом, тяжело дышал и изредка вздрагивал. У Андрея и у самого сбилось дыхание — жара и возбуждение плавили мозги. Можно было бы додрочить самому, но так хотелось рядом Миху, соленого от пота и моря. Андрей дотянулся до валявшегося рядом полотенца, кинул его Михе на бедра и спросил: — Сходишь потом в кабинку переодеться? — Зачем? — не понял Миха. Вопрос был, конечно, логичный: только что ему дрочили посреди пляжа, какое уж там стеснение при натягивании плавок. — Я буду ждать, — сказал Андрей, встал на ноги, поправил член в шортах и пошел к кабинке для переодевания, точно зная, что Миха придет следом за ним.