Where to go? All the tears, they overflow So much time spent, just searching I bid farewell, the truth is just beyond my reach No matter what the cost, we must move on
Знакомство Ирумы с 77-ым классом не перевернуло её мир. Она уже знала некоторых из них — старосту Нанами, представителей оккультного клуба, — и одноклассники ребят были такими же милыми и странными. Супер Фотограф снимала каждый чих присутствующих, наследник клана якудза задирался, а повар с комплекцией упитанной тумбочки всё норовил подкатить: — Мадемуазель, — он низко поклонился, — меня зовут Ханамура Терутеру, Супер Шеф Академии. Наслышан, наслышан. Не могу не восхититься вашими, м-м, — его взгляд упал ниже и там и застрял, — огромными амбициями. Ирума кивнула, не успев поинтересоваться, что это он о ней слышал. К Ханамуре уже подскочил Сода-сенпай, заслонив его и грозно склонившись над одноклассником. — Сгинь, она в нашем клубе. — Вас там уже четверо, — обиженно залепетал шеф, расчёсывая вьющиеся кукурузой волосы, — а я лишним не буду. — Будешь, — упёрто отвечал Сода-сенпай, — ещё как будешь. — Вы, получается, растеряли свои виды на Соню-сан?.. — Нет! Оставшиеся знакомства прошли по той же схеме: ребята называли свой талант, разглядывали Ируму во все глаза и будто чего-то от неё ждали. Самым прямолинейным оказался некто Комаэда Нагито, Супер Счастливчик, попавший в Академию через национальную лотерею. Он тут же спросил: — Позвольте узнать ваш талант, Ирума-сан? — У меня его нет, — выпалила она и тут же добавила: — Пока что. Я учусь на резервном курсе. В классе будто упал снаряд. Все притихли. Большинство тут же отвернулись — то ли им всё равно, то ли потеряли интерес. Кроме Комаэды! О, как на неё смотрел Комаэда. Язычник в средневековой церкви — и тот получил бы менее прохладный приём. — Прошу прощения? — возмутился он с видом миллионера, которому предложили прокатиться на автобусе. — А что вы здесь делаете? Ирума отвела руку, сдерживая желание показать ему и всем недовольным средний палец. — Знакомлюсь, — сухо ответила она. — А! Понимаю ваше стремление тянуться к светлым умам, надежде и будущему нации, — он выдохнул с облегчением, а Ирума натянуто улыбнулась, слабо понимая, как на это реагировать. — Однако в будущем постарайтесь делать это за пределами главного корпуса. Мы ведь не можем допустить, чтобы кто-то осквернил наш великий храм знаний? Он смотрел на неё с ожиданием, будто сообщал нечто очевидное. Ирума пару раз кивнула — для верности. С буйными иначе никак. — Довольно пустых разговоров, — оживился Танака, и тут облегчение почувствовали все остальные, — мы должны провести ритуал в честь пополнения наших рядов! — Прямо здесь? — Да! — Нет, — ответила ей Соня, — нам запретили рисовать пентаграммы кровью в классе. Если в главном здании Академии Надежды рисковал оказаться каждый — там был кабинет директора, — то в новом корпусе резервных учеников не ждали: он был построен и оборудован специально под нужды талантливых ребят. Сода-сенпай объяснил, что каждому из них выдали личную комнату, так называемую «лабораторию». Он, например, хранил там инструменты и материалы для починки и создания всего на свете. Ируму больше удивило, что они направлялись не в обиталище Танаки, а к Соне. Интересно, как выглядит лаборатория Супер Принцессы? Новый корпус смотрелся на фоне старого примерно как небоскрёб по соседству с храмами префектуры Нара. Ирума и чувствовала себя оленем, который из приземлённых архитектурных красот забрёл в стеклянную коробку. Никаких изысков, только серые коридоры и такая же серая обложка. Там, где старый корпус пестрил разноцветными плитками на полу и цветным освещением, новый демонстрировал «рабочую» обстановку. Честно сказать, своей выразительностью он больше подошёл бы резервному курсу. Они прошли по длинным коридорам первого этажа и остановились перед серой дверью с именной табличкой Сони. Зря Ируме привиделись роскошные покои, огромная кровать, большое зеркало и какие-нибудь плюшевые медведи. Да из Рантаро принцесса получалась убедительнее. В покоях Сони было темно — несколько свечей погоды не делали. На полу обозначились потёртые красные следы, будто Танака и впрямь чертил здесь пентаграммы. Шкафы были забиты книгами о мистике и религии, на столах невпопад лежали пластиковые черепа, хэллоуинские тыквы (в апреле) и даже кинжал с расписной рукояткой. Позади пылилась вешалка с мантиями — единственное, что отдалённо подходило таланту девушки. — Эм, — только и сказала Ирума, закрывая дверь и останавливаясь на пороге. — Я всё понимаю, но почему мы не пошли в лабораторию, м-м… «тёмного лорда»? — В моём убежище я приютил тварей божьих, — отозвался глава клуба, — и не все они предрасположены к тёмной магии, как Великие Герцоги Разрушения. Сода-сенпай закатил глаза. — Там воняет псиной. И Барбаросс однажды обосрал его тетрадь по биологии. Ирума хмыкнула, но тактично закашлялась, поймав укоризненный взгляд Сони. Танака принялся раскладывать на полу ещё больше свечек, а его одноклассница нахмурилась и подошла к шкафу, доставая пробирки с чем-то ядовито-красным. — Нужно пополнить запасы второй отрицательной, — вздохнула она, встряхивая сосуд. Не хотелось расстраивать Танаку и Соню, которые и впрямь принялись чертить пентаграмму, но Ируме требовалась их помощь. Пока ребята елозили с мелками на полу, она робко сообщила, что хочет участвовать в выборах в студенческий совет. Сода-сенпай с отвисшей челюстью опрокинул коробку с пластиковыми черепами. — Ирума-тян, тут такое дело. Как бы это сказать. Я думал, в студенческий совет берут только… Ну, сама понимаешь… — Тех, кто способен выдержать притяжение тёмной силы!.. — Талантливых, — виновато закончила Соня. — Ирума-сан, в моей стране нет таких социальных ограничений, но в студенческом совете и правда состоят только ученики основного курса. — Я всё равно хочу попытаться, — убеждённо ответила Ирума, пока на лицах сенпаев проступало осознание того, что она не шутит. Несомненный плюс оккультного клуба: они привыкли к неожиданным задачам. На фоне ужимок Танаки, как ей сообщил Сода-сенпай по пути в кабинет студенческого совета, участие в выборах — плёвое дело. Маленькой компанией они ворвались в комнату на четвёртом этаже главного корпуса, где Президент, если это он, подверждал худшие опасения Ирумы: корпел над бумагами. Стопка размером с эго Рантаро наверняка нуждалась в сортировке, но выглядело это скучнее некуда. Может, поэтому парень в строгом пиджаке оживлённо вскинул голову на звук открывшейся двери. — Чем могу быть полезен? — он вежливо улыбнулся и, видя вопросительный взгляд Ирумы, добавил: — Мурасаме Сошун, Супер Президент Студенческого Совета. Добрый день. О, вы из 77-го класса, верно? — Я с резервного курса, — Ирума прошла к президенту и положила руки на стол. — Пришла баллотироваться в студсовет. Ирума Миу. — Боюсь, я не могу… Ирума жалела, что не могла видеть затылком. Судя по тому, как побледнел президент, Танака-сенпай включил свою тёмную ауру на всю мощь. — Проверьте правила, Мурасаме-сенпай, — грозно прибавила Соня, — вы уверены, что резервный курс не может выдвигать свою кандидатуру на этот пост? — Точно-точно. А то мы, это, забастовку устроим! Проверьте, товарищ сенпай, — закончил Сода, угрожающе облокачиваясь о стол Мурасаме. Президент сдвинул брови и с надеждой глянул на дверь, но один из хомяков Танаки уже закрывал путь к отступлению. Мурасаме нехотя кивнул. Он попятился к шкафу и достал огромную книгу с символом Академии. — Я уже не уверен, — признался он, разыскивая нужную страницу. — Резервный курс существует второй год, и никому в голову не приходило, что у них хватит… — он покосился на Ируму и поправился, — решимости на такое. О, нашёл. «Любой ученик Академии Надежды может баллотироваться в студенческий совет. При наличии нескольких кандидатов проводятся открытые выборы». Мурасаме наморщил нос и потянулся к одной из разобранных стопок. — Я должен обсудить это с администрацией. Понимаете ли, прецедента не было. С другой стороны, подобное решение находится в моей юрисдикции. Я не вижу проблемы. Хотите заниматься общественной работой — пожалуйста, — он пожал плечами, — у нас и так рук не хватает. Потребовался весь вечер, чтобы Мурасаме одолел бюрократию. Он утащил с собой книгу правил и направился в кабинет директора. Вернулся оттуда сконфуженный, вспотевший. Выгнал всех из кабинета, дождался других членов студсовета и долго что-то обсуждал, пока Ирума нервно ходила взад и вперёд по коридору. Наконец… — Студенческий совет и администрация приняли решение, — объявил Мурасаме, протягивая Ируме регистрационный бланк. — Резервный курс может баллотироваться. С двумя условиями. — Какими? — осторожно спросила Ирума, потянувшись к листу. Пальцы президента не спешили размыкаться. — Во-первых, в голосовании по-прежнему участвует исключительно основной курс. Во-вторых, — его взгляд заострился, — администрация считает, что в совет должны входить выдающиеся умы Академии, поэтому до конца года вы обязаны проявить себя. Иными словами, Академия должна разглядеть в вас талант. Считайте это испытательным сроком. Администрация даёт ей шанс? Самый настоящий? Да к чёрту этот студсовет! Если она не сможет найти себя, всё это бесполезно. Такие условия — лучшее, что она могла получить. Она приблизилась к лицу Мурасаме и уверенно прищурилась. — По рукам.***
Парой дней позже Ирума сидела под их с Рантаро деревом вдали от основной дороги. Она мусолила во рту карандаш, раскрыв на коленях блокнот с кучей имён и подписей к ним. Единственным оппонентом выступил Ишимару Киётака, Супер Дежурный из 78-го класса, поэтому убедить 77-ой класс голосовать за неё было несложно — щепотка харизмы да какие-никакие связи в оккультном. Миода-сенпай и Маизоно-сенпай долго не упорствовали, Некомару-сенпай согласился ещё быстрее и обещал поддержку любимой ученицы, Супер Гимнастки. Колонка «за» наполнялась именами, хотя были и явные «против»: немало первокурсников из 78-го хотели проголосовать за своего. Удобных целей оставалось всё меньше. Больше всего Ирума опасалась Селестии Люденберг, Супер Азартного Игрока. Рантаро убеждал, что общаться с ней опасно для жизни — то ли предостерегал, то ли интриговал. С другой стороны, в 78-м классе изначально не так много людей, чей голос был хотя бы под вопросом. Это риск, на который Ирума готова была пойти. Её мысли оборвал странный звук откуда-то сверху. Она подняла глаза, заслоняясь от солнца. Посыпались лепестки сакуры. За ветками мелькнула тень, прыгнувшая на землю в паре шагов от дерева. — Твою!.. Рантаро, чёрт возьми… — крикнула Ирума, отползая, но тут же осеклась. — Тенко?! Смущённая ничуть не меньше, перед ней стояла одноклассница. Ирума вжалась в дерево, обнимая блокнот и ошарашенно глядя на неё. — Тенко не хотела проигрывать Рантаро! Не он один может так нагло следить за людьми. Ирума медленно кивнула, не меняя позы. — И давно ты здесь? — Полчаса. Тенко хотела поговорить, но решила сделать сюрприз. — У тебя получилось. Моя седина на твоей совести, — добродушно фыркнула Ирума. — Что-то произошло? Подруга теребила край пиджака ещё нервознее обычного, и Ирума запоздало вспомнила, почему та изначально ей заинтересовалась. О нет, только признания в любви сейчас не хватало… — Тенко, ты мне нравишься, но мне уже Сода-сенпай нравится. — П-понятно! — выпалила она на весь школьный двор. — Но Тенко не за этим пришла. — Уверена? Ты какая-то странная, — Ирума тронула подругу за плечо. — Я думала, тебя это беспокоит. — Тенко… Возможно, поспешила с выводами. Это была не влюблённость, а восхищение. Тенко восхищается тем, как Ирума-тян стремится выделиться из толпы. — Спасибо. Я думаю, ты тоже выделяешься. — Тенко не уверена, но дело не в этом. Ирума-тян, насколько сильно ты хочешь попасть в студенческий совет? Она непонимающе прищурилась, пытаясь по лицу одноклассницы узнать незаданный вопрос. — Очень сильно. Я готова рискнуть многим ради этого. Мне кажется, это необходимая ступень, чтобы попасть на основной курс и узнать мой талант. — М-м. Тенко понимает. Это всё, что Тенко хотела узнать. А, постой! Ты не в курсе, где Рантаро? Ирума потянулась рукой к её лбу, проверяя температуру. Даже покраснев от смущения, Тенко не выглядела больной или бредящей. — Он должен быть в главном здании: помогает мне набрать голоса. Слушай, что происходит? Ты что-то задумала, да? Я же вижу. Скажи мне. И вообще, разве у тебя сейчас не занятия в клубе? — Занятия, да. У Тенко небольшой перерыв. Увидимся завтра! Она выпалила это за пару секунд и убежала в сторону главного здания, не дав Ируме среагировать. Она смотрела ей в спину, склонив голову в недоумении. Что-то не так. Что-то явно не так. Может, хоть Рантаро сможет её вразумить? У него как-то лучше получалось успокаивать людей. Ирума покосилась на свой список в блокноте. Поволноваться за Тенко она ещё успеет, а сейчас лучше сделать то, что в её силах. Проще сказать, конечно. Несмотря на свои планы, мыслями Ирума возвращалась к Тенко и её дрогнувшему голосу. До нужной части Академии она дошла уже на автомате. Розы цвели и пахли. Фонтан был всё так же красив. Следующая цель Ирумы сидела на своём излюбленном месте, погружённая в игру. — Нанами-сенпай, есть минутка? Она кивнула, не поднимая головы, быстро нажимая на кнопки в каком-то абсурдном для Ирумы порядке. — М? — Скоро состоятся выборы в студенческий совет. Не могли бы вы проголосовать за меня? Нанами пожала плечами. — Ладно. Ирума неловко замолчала. Это прошло даже легче, чем она думала. Не отвлекая геймера лишний раз, она вычеркнула в блокноте очередного человека. И тут её взгляд упал на следующее имя в списке. Ирума задумчиво посмотрела поверх записей на второкурсницу. — Ещё один вопрос. Вы знакомы с Селестией Люденберг? Нанами нахмурилась. Несколько секунд она пристально смотрела в экран, а затем отложила консоль и закуталась в свою кофту. — Слышала о ней. Её ещё называют «Королевой Лжецов». — Хм-м, — Ирума присела на край фонтана. — А как вы думаете, кто победит? Супер Геймер или Супер Азартный Игрок? — Зависит от выбранной игры. Если, например, она поставит против меня, а я буду играть в какой-нибудь шутер, то я не проиграю. Если же мы выберем покер, едва ли у меня будут шансы. Селестия-сан побеждает не игровыми навыками, а хитростью. Даже не побеждает — она заставляет противника проиграть. В этом большая разница между нами. Ирума сглотнула. Вот, почему Рантаро сказал ей быть настороже; ещё захочет, чтобы она выборы проиграла. — Мне нужен её голос. Как бы вы обыграли её на моём месте? — Стоит уповать на удачу, наверное. Я бы исключила покер и прочие карточные игры. Рулетка, возможно, либо простой бросок кубиков. И кубы лучше взять свои. Это при условии, что Селестия-сан согласится на такое. Думаю, она тщательно выбирает противников и условия поединков. Человек с таким описанием едва ли захочет сыграть с кем-то без талантов. Ирума потёрла лоб, упорно размышляя. Какую игру она может выбрать? Где взять столько удачи, если ты не Супер Счастливчик Комаэда Нагито? Она посмотрела на задумчивую Нанами и моргнула. А ведь точно. Кто ещё может выйти победителем в схватке двух игроков, как не Супер Геймер? Ирума схватила девушку за плечи и заглянула ей в глаза. — Нанами-сенпай, пожалуйста. Помогите мне победить Селестию-сан!***
В кабинете 78-го класса было пусто: Селестия нашлась в игровой комнате на третьем этаже. Она сидела в одном из кресел, скрестив ноги и задумчиво перебирая пряди своей вычурной причёски, хвосты которой ну точно завивали двухметровой плойкой. Когда хлопнула дверь, она не подала виду, только поменяла ноги под пятислойным готическим платьем с рюшечками и скучающе посмотрела в сторону вошедших. — Я ждала, когда же вы придёте ко мне, Супер Геймер-сан. И… — улыбка Селестии застряла где-то между вежливостью и презрением. — Кто вы? — Меня зовут Ирума Миу. Я ученица резер-- — Понятно. Чем обязана, Нанами-сан? Не желаете сыграть? Она изящно подняла руку, показывая на богатый ассортимент игр, предоставленный Академией. Тут и бильярд, и дартс, и карты, даже какой-то игровой автомат. Нанами молчала, покосившись на Ируму. — Я баллотируюсь в студенческий совет, мне нужен ваш голос. Селестия поджала губы и странно передёрнулась, будто пыталась отодвинуться от Ирумы подальше. Она окинула её взглядом и разочарованно хмыкнула. — Вы за этим привели ко мне Нанами-сан? Хмф. Казино даёт шанс каждому. Присаживайтесь. Эта реплика, конечно, была адресована не Ируме. Геймер неуклюже обошла бильярдный стол и опустилась в противоположное кресло, вжавшись в него и стремясь спрятаться за своим капюшоном. — Значит, вы согласны на наши условия? — тихо спросила она. — Вы готовы сыграть за голос в пользу Ирумы-сан? Селестия резко подняла раскрытую ладонь, приказывая замолчать. Нанами повиновалась. Азартный игрок потянулась к фарфоровому чайнику, разливая по кружкам что-то с ароматом бешеных денег. Ирума стояла болванчиком, нервно наблюдая за переговорами. — Я ещё ни на что не согласилась. Во-первых, в таких делах стоит обсудить предпочтения обоих партнёров, — она улыбалась, поднеся чашку ко рту, — вы так не считаете? — Вы знаете, что мы предпочитаем разные виды состязаний. Конечно, мне было бы проще сыграть во что-то компьютерное. — Какая скука. Нет, так не пойдёт. А вы пробовали что-то из… Более традиционных игр? — она пригубила свой чай и промокнула губы белым платком. — Как вы относитесь к шахматам? — Ни разу не играла с живым человеком, но я неплоха с компьютерным оппонентом. — Компьютер не имеет ничего общего с реальностью. Хм. Полагаю, я не смогу заинтересовать вас партией в покер? Ирума поёжилась. Нанами тоже. Она отрицательно покачала головой, вызвав у Селестии очередной приступ фырканья. — Полагаю, — в свою очередь, сказала геймер, — я не смогу заинтересовать вас перестрелкой в «Квейке»? — Перестрелкой — можете. Как насчёт русской рулетки, Нанами-сан? Вы когда-нибудь держали настоящий пистолет? Чувствовали его холод у своего виска, палец на курке? Отсчёт вашей жизни с каждым щелчком барабана? — Нет, — мрачно ответила Нанами, — и не собираюсь. — Жаль. Жаль. Что ж, ваши предпочтения, — она наморщила нос, — мы выяснили. А теперь — ваши требования. Если вы хотите мой голос, придётся поставить что-то равноценное. — Например? — О, даже не знаю. Пусть это решит судьба, — и в её пальцах сверкнула серебряная монетка, а сама Селестия хитро улыбнулась. — Один бросок. Орёл, — она показала одну из сторон, — вы выбираете игру. Любую, какую душе угодно. Даже этот «Квейк». Постарайтесь ограничиться чем-то в пределах этой комнаты. Решка — игру выбираю я, а вы вольны выбрать ставку. Сможете поставить что-то незначительное, тогда и проиграть будет не так обидно, верно? Она тихо засмеялась, прикрыв рот рукой. Нанами подалась вперёд, сдвигая брови. — Я не люблю проигрывать. — Тогда мы не такие разные, как мне казалось. Итак? — Вы позволите мне бросить? — Ай-ай-ай, Нанами-сан, — Селестия игриво погрозила ей пальцем, перекатывая монету по ладони, — сейчас не вы диктуете условия. Она по-кошачьи улыбнулась и подбросила монету. Та несколько раз прокрутилась в воздухе и упала в руку Селестии, которая, не подсматривая, спрятала её меж двух ладоней. — Как думаете, — поинтересовалась она, выдерживая паузу, — каким окажется результат? Делать ставки против азартного игрока — себе дороже, — но Ирума могла поспорить, что результат окажется не в их с Нанами пользу. — Я не знаю, — ответила геймер. Ирума прикрыла глаза. Если удача будет на их стороне, выпадет орёл. Только какая тут удача, когда монету бросает явный шулер. Селестия подняла ладонь, и все трое замерли, глядя на монетку. Брови азартного игрока медленно поползли вверх. — Орёл, — пробормотала она, забыв даже скрыть удивление. — Хм. Ирума чуть не подпрыгнула от радости. Селестия ведь явно мухлевала! Ну, раз в год и палка в лицо стреляет. — Значит, я выбираю игру. Что вы хотите, чтобы я поставила на кон? Селестия медлила. Чай остывал. Она смотрела на монету, будто хотела испепелить её взглядом, как на раба, который ослушался приказа. Вскоре это выражение лица сменилось высокомерной задумчивостью, а монета отправилась в складки её юбки. — Как вы относитесь к своему таланту, Нанами-сан? — Я не обязана отвечать. Это к делу не относится. — Напротив. Если вы не ответите, я не смогу выбрать подходящую ставку. Если я не выберу ставку, вы не получите столь желаемый голос. Это вы пришли ко мне с просьбой, с мольбой, Нанами-сан, так что не томите. Уверяю, эта информация останется между нами. Позвольте бедной девушке удовлетворить своё любопытство. — Я ненавижу свой талант. Ирума шумно выдохнула. У них уже был этот разговор. Она помнила, что даже среди талантливых учеников были недовольные своим положением. И всё же — это сильные слова. Она до этого момента не понимала, что на самом деле чувствует Нанами. И, если быть с собой до конца честной, всё ещё не понимала. Это не укладывалось в голове. — Почему же? — Мне трудно заводить друзей. Мне трудно делать что-то кроме этого. Точнее, я не хочу. Мы можем прекратить этот разговор? Я здесь ради игры. Нанами смотрела на Селестию широко раскрытыми глазами. Ирума попятилась — казалось, сейчас она впервые видела её во всех красках. Даже Нанами Чиаки умеет злиться. И это не могло не радовать Селестию Люденберг. — Как и я, Нанами-сан, — она наклонилась ближе, барабаня длинными ногтями по столу, — и всё это — часть игры, не находите? Разве вы никогда не общались с оппонентами в этих ваших компьютерных играх? Не смеялись над проигравшими? Не пытались раздавить их мораль перед поединком? — Я ещё не проиграла. И вы ещё не выиграли. — Как знать, — она довольно усмехнулась. — Что ж. Если вы так не любите свой талант, я готова протянуть вам руку помощи. В случае вашей победы, я проголосую за кого вы там хотите, чтобы я проголосовала. — Ирума сжала зубы от такого пренебрежения. — В случае моей победы, вы оставите свой талант. — Что это значит? Селестия привстала на кресле, будто пытаясь протянуться через весь стол и коснуться Нанами. Теперь она смотрела на неё таким же взглядом. Острым, заточенным, только вместо злости в нём был вызов. — Вы больше никогда не будете играть. И, разумеется, это повлечёт за собой ваше исключение из школы. — Какого чёрта?! — прошипела Ирума, опуская руки на стол. — Это не слишком для одного жалкого голоса? — и посмотрела на геймера. — Нанами-сенпай, вы можете отказаться. Правда. Это того не стоит. Нанами будто не видела её. Селестия — и того подавно. Ирума чувствовала себя мышью, зажатой в противостоянии богов. Её кровь кипела; не только от наглости Селестии, но и чувства собственной беспомощности. Она стукнула кулаком по столу, вздымая капли чая, но и это осталось незамеченным. — Я согласна, — Нанами тоже подалась вперёд, — но вы уже проиграли. Селестия-сан. Может, вы и Супер Азартный Игрок, но я — Супер Геймер. В компьютерных играх в этой школе, нет, в этой стране. В мире. Мне нет равных. Селестия откинулась на спинку кресла, задумчиво касаясь пальцами губ. Она ничего не ответила, и Ирума не могла даже догадываться, о чём она думает в этот момент. Единственное, что Селестия добавила в этот спор — короткое приглашение: — Выбирайте. Нанами посмотрела на Ируму, но куда-то сквозь неё. Она поднялась на ноги и подошла к тому единственному игровому автомату. Загорелся экран, включилась бодрая мелодия, начался вступительный ролик. Геймер усмехнулась и показала на него рукой. — Надеюсь, вы умеете играть в файтинги. Селестия молча подошла к автомату. Ирума пристроилась у них за спинами, наблюдая. Нанами быстро выбрала персонажа — какую-то андрогинную девушку с пистолетом. Селестия выбирала дольше. Она томно вздыхала, останавливаясь то на одном симпатичном парне, то на другом. Наконец, её выбор пал на светловолосого школьника с катаной. Ирума фыркнула. — Условия? — Сыграем до трёх побед в раунде. И больше ни слова. Только звуки игры и вскрики персонажей. Точнее, персонажа Селестии. Азартный игрок едва притрагивалась к кнопкам, лениво зажимая блок и наблюдая за мельтешением на экране. Персонаж Нанами двигался туда-сюда по всей арене, метко стреляя из пистолета и призывая на помощь какого-то духа. Спустя пару минут всё закончилось. Нанами не потеряла ни одного процента здоровья. Её глаза горели азартом, а сама она присвоила себе безумную улыбку Селестии. — Я ожидала большего, — выдохнула геймер. — М-м. Вот вы и посмеялись над соперником, — Селестия обошла бильярдный стол, проведя по нему пальцами, и подошла к двери. — Что ж. Не могу сказать, что мне понравилась эта игра. Однако, признаю, вы сумели меня развлечь. Она остановилась перед выходом, спиной к ним. Ирума переводила взгляд с Нанами на Селестию, вопросительно приподняв бровь. Они победили? Всё? Так легко? — Теперь вы проголосуете? Селестия будто не заметила её реплики. Она ещё раз оглянулась в сторону Нанами и коснулась дверной ручки. — Я не признаю этот матч легитимным. Впрочем, если вы считаете подлинной игрой это убожество, победа действительно за вами. Надеюсь, мы ещё увидимся, Нанами-сан. Приходите, когда решите сыграть во что-то стоящее. И она ушла, не размениваясь на прощания. Нанами рухнула в кресло, спрятав лицо в ладонях. Ирума подошла к ней, коснувшись плеча. — Всё в порядке? — Нет. Не в порядке, — Нанами замотала головой, опуская руки. — Это был самая странная игра в моей жизни. — Ну. Не такая странная как мой недавний матч в вышибалы, — пошутила Ирума, слабо улыбаясь. — Всё ведь хорошо прошло, так? Мы выиграли. Спасибо, Нанами-сенпай. Это очень важно для меня. Она прищурилась, глядя на закрывшуюся за спиной Селестии дверь. — Я-то выиграла, только Селестия-сан не проиграла. — Как это? — В своей голове она не считает это настоящей игрой. Она сама это сказала. Ей было весело поиграть со мной, когда она спрашивала про талант. Наверное, ещё придумает, как это против меня использовать. Информацию она уже получила. Будет давить на мою нелюбовь к поражениям, — Нанами усмехнулась, поднимая глаза на Ируму. — Боюсь, я выиграла игру, но проиграла пари. — Я не понимаю, — медленно ответила Ирума. — Она не выглядит честной. Она и не играет честно. Скорее всего, она просто солгала. Либо не проголосует вообще, либо поступит назло нам. Ирума надула щёки. Конечно, примерно такого исхода она и ждала. Стоило попытаться. Стоило узнать, что на основном курсе ещё полно напыщенных идиотов, убедиться в непомерных амбициях каждого. Она и сама понимала желания Селестии и Нанами. Проигрывать обидно. Только неужели они не видят, что иногда выгоднее проиграть? Хм. Нет. Селестия явно это понимала. — Всё равно спасибо, — она обречённо опустила голову, — мы сделали то, что в наших силах. — Это странно, — вдруг добавила Нанами. — Странно, что она не смухлевала с монетой. — Мне кажется, она попыталась, но что-то пошло не так. Даже самые талантливые ошибаются. Нанами посмотрела на неё с каким-то недоверием и медленно покачала головой. — Талант — это не то, что работает через раз. Тем более, столь элементарное действие для закоренелого лжеца. М-м. Помните моего одноклассника? Комаэду Нагито. Ирума скривилась, как от зубной боли. — Ага. Я ему очень не понравилась. А что? Нанами понимающе улыбнулась. — Да, он недолюбливает резервный курс. Я просто подумала, что это слишком удачное совпадение, а такая удача свойственна лишь одному человеку, которого я знаю. Может, он желает вам победы. Вспоминая, с каким презрением счастливчик смотрел на неё в тот день, Ирума резко мотнула головой. — Точно нет. Да вы и сами слышали его — надежда то, надежда сё. Зачем ему желать мне победы? Нанами посмотрела в потолок, прищурившись от света ламп. — «Чтобы надежда воссияла ещё ярче».***
Два нервных дня Ирума провела в оккультном клубе. Она вполуха слушала советы Танаки по уходу за хомяками (он хотел спихнуть ей Денге-Ки?), вежливо отвечала на многочисленные вопросы Сони (каково учиться на резервном курсе?) и наблюдала, как Сода-сенпай мастерит какого-то игрушечного робота. Ирума вздыхала и выглядывала в окно, для чего приходилось отодвигать чёрные-чёрные шторы. Два нервных дня спустя, когда закончились занятия, она с сумкой на плече столкнулась в дверях класса с Мурасаме. — Мистер президент, — шутливо отсалютовала, — честь имею. — Я пришёл лично поздравить вас, — Мурасаме говорил торжественно, но в его глазах читалось удивление. — Победа с большим отрывом — немыслимо для кого-то вашего уровня. Сумка с учебниками рухнула на пол. Ирума приоткрыла рот, даже не заметив смешанный с грязью комплимент. Она что, правда победила? — Миу-тян победила, слышали? — подхватил кто-то из одноклассников. — Она попала в студсовет, ребят! На мгновение класс затих. Затем волна человеческих тел смела Ируму, вдавила в стену и оглушила воплями радости. Она не сопротивлялась, глядя в одну точку над головой Мурасаме, позволяя этому течению поднять себя и накрыть с головой. — Расступитесь, дамы и господа, не то покалечите нашего нового политика! Рантаро выхватил её руку из толпы и потащил на свободу. Одноклассники расступились и теперь держались радостной кучкой где-то на периферии зрения. — Что ж, — Мурасаме невозмутимо кашлянул, — жду вас завтра после уроков. Не знаю, как вы будете совмещать работу в совете и занятия в оккультном клубе, но постарайтесь не пропускать наши собрания. А сейчас, — он поправил галстук, наклонился и протянул Ируме её сумку, — прошу меня простить. Он кивнул кому-то за её спиной и вышел. Звук хлопнувшей двери помог Ируме наконец-то закрыть рот и осознать произошедшее. Она повернулась к друзьям, не сдерживая улыбки во всё лицо. — Я победила! — завопила она, вскидывая руку вверх. Остальные повторили этот жест, а в следующую секунду через толпу пробилась Тенко и крепко обняла одноклассницу. — Тенко очень рада за тебя, — она сжимала Ируму так, что рёбра сложились гармошкой. — Теперь ты стала на шаг ближе к своей мечте. — С-пс-б… — прохрипела Ирума, вырываясь из объятий. — Всё это только благодаря вам, Рантаро, Тенко. Они переглянулись. Тенко положила руки ей на плечи и наклонилась близко, очень близко. — Ирума-тян, пообещай Тенко кое-что, ладно? — Да что угодно! — она широко открыла глаза, вбирая в себя каждый луч света, проходящий через окно. На этой волне счастья Ирума голыми руками завалила бы того призрачного тигра. — Что бы ни случилось, ты продолжишь идти к своей мечте и однажды найдёшь свой талант. Хорошо? Пообещай Тенко. Ирума послушно закивала, но подруга не собиралась её отпускать, и она ответила: — Обещаю. — Вот и хорошо, — Тенко мягко улыбнулась, осторожно проводя руками по её плечам и касаясь ладоней. Ирума настороженно следила за этим, пытаясь понять намерения Тенко. Та лишь смотрела и улыбалась. — Всё в порядке? — Да. Тенко пора идти, — она взяла свою сумку и низко поклонилась. — Занятия в клубе. Увидимся позже, Амами-кун, Ирума-тян. Она так стремительно выбежала, что могло показаться, будто Тенко прошла сквозь дверь. Ирума игриво приподняла бровь и покосилась на Рантаро — мол, странная она. Рантаро не улыбался. — Да что с вами такое? — обиженно фыркнула Ирума, повышая голос из-за галдящих одноклассников. — Одна толкает странные речи, будто на войну собралась, другой не может нормально порадоваться. Ты мне завидуешь, что ли? — она прищурилась, пытаясь рассмотреть эмоции в каменном лице друга. — О, нет. Я тебе не завидую. Выйдем. Тут шумно. Они вышли, дав одноклассникам ещё одну возможность пошушукаться. Ирума встала у стены, скрестив руки на груди. Рантаро облокотился о противоположную. — Ну? — Чабашира-тян просила не рассказывать тебе, но ты уже всё равно ничего не изменишь, — что-то в его тоне заставило Ируму насторожиться. — Ты знаешь, что в её клуб вступила Икусаба Мукуро? — Кто это вообще?.. Оказалось, в 77-ом классе учились две сестры — Супер Солдат по имени Икусаба Мукуро и знакомая Ируме по фоткам в купальнике Супер Модель Эношима Джунко. Это та самая дама, чьим стилем вдохновлялся Рантаро, когда красил Ируму на заре их знакомства. Именно она в форме болельщицы наблюдала за матчем в вышибалы и подбила сестру вступить в клуб Тенко. — Как ты думаешь, — Рантаро замолчал, давая группе старшеклассников пройти, — насколько хорошо Супер Солдат играет в вышибалы? Ирума нервно хихикнула, представив ту девушку с пистолетом в одной руке и волейбольным мячом в другой. — Неплохо, наверное. Она ж солдат. — Угу. Ируме надоело обтирать рубашкой шершавую стену, и она подошла вплотную к Рантаро. В нос ударил его лаймовый шампунь. — К чему ты ведёшь, умник? — она вытянула правую руку, касаясь стены у его головы. Со стороны их разговор смахивал на любовную мелодраму. Он несколько секунд молчал, выдерживая её взгляд. — Ты победила, потому что Эношима-тян договорилась, чтобы большая часть её класса проголосовала за тебя. Только её поддержка не досталась тебе бесплатно. Тенко поставили несколько условий, на которые она согласилась. — Ирума прищурилась, замедляя дыхание. — В случае твоей победы, Икусаба должна провести с Тенко матч в вышибалы, как мы это делали неделю назад. Только тогда, проиграв, одноклассники оставили нас в покое. Сейчас, если Тенко проиграет, — его голос резал без ножа, — её исключат. — Что? — Ирума наклонилась ещё ближе. — Ты шутишь, Рантаро? — Нет. Отрицание кололо пальцы. Только Ирума поняла, что это правда. Как и странное поведение Тенко, их разговор с Рантаро, недавняя речь. Картина сложилась. Отвратительная картина. — Ты знал, — прошипела Ирума, хватая друга за ворот и подтягивая к себе. Каждое слово она выплёвывала, а он молча смотрел. — Ты, твою мать, знал. И она врезала ему со всей силы. Рантаро ударился головой о стену и схватился за горящую щёку. А Ирума бросилась к выходу. Расталкивая учеников, учителей и двери. Не слушая шаги товарища за спиной. «Тенко готова на всё, но Тенко не сможет переступить через своих друзей». — Она не проиграет, — повторяла Ирума, задыхаясь цветущими сакурами, пробегая двор Академии. — Ни за что! «Если на основной курс нельзя попасть, не пожертвовав кем-то из вас…» Какая же она дура. «Тенко предпочтёт остаться бесталанной». Какие же они обе дуры. Ирума вбежала в спортивный зал, растолкав немногочисленную толпу второкурсников с резервного. У кромки игрового поля возвышался тренер Некомару, скрестив руки, зажав зубами треснувший пополам свисток. — Некомару-сан! — с порога крикнула Ирума. Его взгляд резанул её и тут же вернулся к игровому полю. Она и сама повернула голову, подавившись очередным выкриком: — Тен… Тенко её не заметила. Её глаза застилал туман отрешённости, свойственной спортсменам. Она стояла на том же месте, где недавно потерпела поражение от Ирумы, в той же чёрно-красной спортивной форме. Дышала часто. Она низко сместила центр тяжести, согнула ноги и опустила руки, зажав в них волейбольный мяч. Ирума нахмурилась. Что это за стойка? Почему лучший игрок в вышибалы в их школе ведёт себя, как загнанный зверь? Затем. По ту сторону центральной линии. Её противница сделала шаг. И Ирума поняла. Эта девушка даже не переодевалась в спортивную форму, оставшись в белой рубашке с короткими рукавами и серой юбке. Если на коже Тенко застыли капли пота, отбивая крохотный ритм на полу, у неё не было ни намёка на усталость. Короткие тёмные волосы, ярко-голубые глаза и веснушки. На первый взгляд она казалась милой. На второй Ирума поняла, что не может пошевелиться. — Кто это? — выдавила она, сжимая и разжимая пальцы до хруста. Из-за повисшей тишины её звонкий голос звучал громче скрипящих по полу ботинок спортсменки. Тут её плечо сжал Рантаро. — Я же сказал, — вполголоса ответил он, не сводя глаз с рук девушки — её кожаных перчаток с обрезанными пальцами. — Это Супер Солдат. Икусаба Мукуро. — Какого чёрта?.. — прошипела Ирума, когда этот взгляд и присутствие девушки отпустили её, когда ноги задрожали против воли, ладони вспотели, а голос стал высоким от страха. — Ты не понял, Рантаро. Кто она такая? Икусаба ответила, но не ей. — Я показала тебе разницу между нами, — её тихий голос контрастировал с давящей аурой. — Мне жаль. Ты хочешь продолжить? Это не была усмешка или угроза, в словах Икусабы сквозила почти что забота. Но ярче всех эмоций в этой фразе высилась скука. Ирума и Тенко одновременно сжали зубы. — НЕ НЕДООЦЕНИВАЙ ТЕНКО! — до хрипоты заорала их подруга, бросаясь в сторону. Мяч, который Икусаба держала в руках, отскочил от стены позади Тенко, каким-то чудом не зашибив никого из толпы. Ирума попятилась. Как она могла двигаться так быстро? Какой, к чёрту, солдат?! Ни в одной армии её, подростка, не могли научить такому. Есть человеческие возможности и их предел, который не покорится ни одному таланту. Или же… Ирума в бессилии разжала кулаки. — Что за чёрт, Некомару-сан? — сказала она тихо, без эмоций, опустив глаза. — Тенко — самый талантливый человек, которого я знаю. — Тенко наклонилась, подбирая мяч. — Почему вы это допустили? — Тенко развернулась, занимая ту же позу, бегая глазами по полю, выискивая слабости в обороне Икусабы. — Почему кто угодно из основного курса может прийти и разрушить то, к чему мы так долго идём?! Тенко повернулась к ней на мгновение. Её зрачки сжались до мелких льдинок. Может, так себя чувствовали ученики основного курса, когда какая-то девчонка пришла разрушить привычный им уклад. Остальные слова застряли поперёк горла снежным комом. Тенко занесла руку с мячом и бросила его в противницу. Икусаба просто отошла на шаг. Мяч пролетел у неё над ухом, взъерошив волосы. Рантаро, который почти до боли сжимал её плечо, впервые за эти несколько минут посмотрел на Ируму. Тем же взглядом, что и у Тенко. И она знала, что он скажет. — Ты выбрала это сама, Ирума-тян, — и снова ни единой эмоции, только обжигающий и принимающий холод. — Если тебя пугает их талант, тебе не место среди них. Чабашира-тян это понимает. Икусаба поймала отскочивший от стенки мяч, не оборачиваясь. Тенко отошла от центра. — Но! Как можно сравнивать спортивный талант и целого солдата! — она задыхалась от злости. — Тенко просто играет в мяч, а она… — Она убивает людей, — подал голос Некомару, разжав зубы и дав треснувшему свистку повиснуть на цепочке. — Это правда: я вижу по одной её походке. Но твой друг прав, Ирума, это не имеет значения. — Ирума вскинула голову и зло прищурилась. — Талант выходит за пределы человеческих возможностей. Люди не равны, но таланты — во многом — да. Я бы мог сразиться с этой девушкой, как и моя подопечная, Акане. Или Танака, пусть его талант и не связан с физической силой. — Танака-сенпай?.. — Если мы начнём сравнивать пределы, победителя определит множество факторов. Опыт, которого не хватает Чабашире. Сила, которой не хватает вам всем. Интеллект. Но если Чабашира не может сражаться с ней на равных, напрашивается один вывод. Ирума с вызовом смотрела на тренера, прекрасно понимая, к чему он клонит. Так они собирались судить их старания? Кинув спортсменку к какой-то сумасшедшей военной? — Серьёзно?! — процедила Ирума, пока Тенко увернулась от двух ударов, оставляя в воздухе капли пота. — Я была о вас лучшего мнения, Некомару-сан. У Тенко есть талант. Тренер посмотрел на неё так, будто она его ударила. И только фыркнул, хрипло, из глубины горла. Тенко волочила ноги, упорно проскальзывая между мячей, хотя Ирума понимала, что Икусаба не то что играет с ней, но явно не прикладывает особых усилий. И непонятно, что ещё злило больше. В другой раз Ирума крикнула бы что-то вдохновляющее однокласснице, поддержала её, но для таких слов нужна искренность, которой она в себе не находила. Ирума не сомневалась в таланте Тенко, но её сила и в подмётки не годилась Супер Солдату. Поэтому вздох Икусабы и лениво брошенный мяч, нашедший свою цель, воспринимался не резким аккордом, а завершающей нотой. Тук. Тук. Не было крови. В этот удар не была вложена какая-то особая сила. Просто он был быстрым. Настолько, что самая быстрая в их классе Тенко не могла сделать ничего. Икусаба Мукуро тихо вздохнула. Зал не взревел. Второй класс резервного курса воочию наблюдал крах их общего начинания. — Как драматично! Хи-хи! Пожалуй, хватит для твоей разминки. Поздравляю. Что-то ты сегодня доказала. Свою способность давить тараканов, да. Потрясающе! Я действительно горжусь тобой, Муку-нээ. Этот высокий голос настолько сквозил сарказмом, что позади вышедшей из толпы девушки оставались пятна желчи. Высокая блондинка в ярком топике болельщицы подошла к Икусабе и ласково потрепала её по щеке. На коже солдата остался яркий след; она покрылась бордовыми пятнами и отвела взгляд. — … Ирума моргнула. И ещё раз. Её взгляд скользнул к невозможно короткой юбке этой дамы, и тогда она поняла, кто это. В первый раз, когда она едва шагнула за ворота Академии и осматривалась, окружённая талантливыми ребятами. Во второй раз, дома у Рантаро, когда они выбирали ей причёску и цвет волос. Девушка с огромными голубыми глазами и хвостиками с обложки журнала. И в третий, когда она обнимала Тенко после их матча и слышала этот резкий ехидный голос. Ирума не стала останавливать себя и прошла несколько шагов вперёд, замерла ровно на середине поля между Тенко и талантливыми сёстрами. Те даже не смотрели в её сторону, зато она? Смотрела во все глаза. — Я знаю, кто ты, — сказала она, негромко, но с проглядывающей в голосе угрозой, — ты Супер Модель Академии. Ты Эношима Джунко. Эношима отреагировала через пару секунд, будто и не собиралась, но передумала. Она слегка повернула голову, её рука застыла на щеке Икусабы. — О-хо. Как грубо. Подожди, сейчас начнётся самое интересное. Супер Модель повернулась к ней всем телом. Оторвать взгляд — невозможно. Она, в соответствии со своим титулом, одевалась так, чтобы в толпе из сотен тысяч человек все видели лишь её одну. В её глазах читалось почти что сочувствие. И слабый огонёк интереса. — Я бы счёл это потраченным зря временем, но было приятно увидеть вас в действии, Икусаба-сан. Эношима-сан, — за спиной Ирумы раздался уже знакомый голос Мурасаме. — Студенческий совет Академии Надежды признаёт состоявшийся матч легитимным. В соответствии с пунктом пять положения о состязаниях, Чабашира Тенко исключается из Академии. Так вот, куда он так торопился. Ирума подняла руку, чтобы остановить его, но тут же одёрнула себя, услышав от Тенко сдавленное и покорное. «Не надо». — Это был честный матч, — Икусаба вопросительно посмотрела в спину Эношимы и, не получив ответа, почти робко вышла вперёд. Она протянула руку застывшей после поражения Тенко. — Да, — одноклассница Ирумы криво улыбнулась, затем улыбнулась почти искренне и вежливо пожала противнице руку. Икусаба тоже застыла на грани улыбки. Эношима проигнорировала эту сцену. Её взгляд на мгновение дёрнулся в сторону Мурасаме, а затем крепко вцепился в Ируму. — Хоть в чём-то моя мерзкая сестрёнка права, — заметила Эношима, — мне жаль. Правда. Правда жаль. — Тогда зачем?! — воскликнула Ирума. Её руки дрожали от непонимания. — Вы просто ворвались в новый клуб, чтобы раздавить гордость девочки с резервного курса? Вам настолько скучно живётся с вашими талантами, что по-другому самоутвердиться не получается? Она увидела, как напряглись Рантаро и Некомару. Как замер в дверях Мурасаме, оглянувшись в последний раз и покачав головой. На губах Эношимы призраком вспыхнула улыбка. — Муку-нээ, — бросила она, не сводя глаз с Ирумы, — выйди вон. Икусаба мгновенно отпустила руку Тенко и последовала за Мурасаме. Ирума, как и Эношима, не смотрела на неё. — Что всё это зна-- — Дела плохи для тебя и твоей подружайки, — заговорила Супер Модель, оборвав её, — это грустно. Грустно, что иногда мы вынуждены подчиняться правилам этой Академии, нормам общества, глубинным законам мироздания. У многих людей нет важных качеств, которые позволили бы над ними подняться! Ты можешь быть лучшей среди худших, но всё равно остаёшься на их уровне. Ирума вспыхнула в одно мгновение, как потонувшая в бензине зажигалка. — Что ты сказала? — она шагнула вперёд, глядя на Эношиму сверху вниз. Её это ничуть не смутило. Напротив. Огонёк интереса всколыхнулся от её пламени. — Правила есть правила! Все предрекали, что смешение курсов закончится плохо — так и вышло. Некого теперь винить, кроме себя. — Ты хочешь сказать, — севшим голосом спросила Ирума, — что это моя вина? Эношима пожала плечами. — Разве я это сказала? Нет, что ты, вини во всём законы Академии и вселенскую несправедливость. Тяжёло, наверное, вечно быть в тени основного курса. На подсосе, так сказать. Ирума посмотрела на Тенко, опустившую голову. Она плакала. Ирума посмотрела на Рантаро, который молча держался в стороне. Ирума посмотрела на Некомару, чьи кулаки могли сейчас переломить стальную балку. Ирума посмотрела на свою дрожащую ладонь. Это она просила Тенко сделать свой клуб и тренироваться. Это она захлестнула её амбициями и воспользовалась их дружбой. Это она поддалась эмоциям и не оставила Тенко выбора. Ирума сжала кулак. — Может, для талантливых ребят мы просто тараканы, — сказала она в лицо Эношиме, — помойные крысы, дерущиеся за кусок хлеба. Но и без нас вы — ничто. Без нас вы бы даже не считались талантливыми. Эношима поморщилась, всем своим видом являя разочарование. — Крутая речь, подруга. В каком аниме подсмотрела? Может, тебе нравится мнить себя важным человеком, которому суждено изменить мир, но посмотри на себя. Ты неудачница. Ты всё испортила. У тебя нет ни харизмы, ни особого ума, ни понимания ситуации. И твои сиськи меньше моих. — Мы сильнее, — выпалила Ирума в бесплодных попытках отыграться, — если мы и не лучше по отдельности, мы сильнее вместе. — Хм? — Наши средние умы, наши средние способности — их легко сложить. Мы не сражаемся по одиночке, как вы. И даже наш жалкий резервный курс, если сплотится, будет сильнее разрозненных талантов. Эношима Джунко смотрела на неё широко раскрытыми глазами. Ирума не думала, что её речь произведёт хоть какое-то впечатление. И, кажется, дело было не в этом. Но… Она кивнула с серьёзным видом. — Ты права, — она развернулась, выходя из зала, поравнялась с Некомару и остановилась. — Ставка на количество не всегда хуже ставки на качество. Вопрос в том, когда одно превалирует над другим. — Эношима… — буркнул Некомару. — Что за маленькое представление ты тут устроила? — Некомару-сенпай, вам правда надо поработать над своими методиками. Тщательнее выбирать, на кого вы тратите силы. Вы только что потеряли, — она хихикнула, — выдающегося спортсмена. Некомару заскрежетал зубами. Ирума выступила вперёд, заглушая всхлипы Тенко и биение своего сердца. — Однажды, — начала она, и следующую фразу пришлось вытягивать из себя, — я покажу тебе, что мои слова — не пустой звук. Эношима вышла в раскрытые двери, пройдя через расступившихся студентов. — Я буду ждать.