The wind is blowing from behind you Full of regret but try not to give up It can’t be helped if you level down It’s time that you level up, level up, level up
Подключение напоминало слепящие лучи солнца, что пробиваются через щель в шторах и заставляют открыть глаза до того, как организм полностью очнётся. Щека Джунко отлипла от деревянной парты — настолько реалистичной, что лёгкий запах свежего лака щекотал ноздри. Она с интересом огляделась. Обычный класс — столы, стулья, огромные окна. Пустой, если не считать Джунко и второй девушки, сидящей позади неё. Джунко ей помахала. Ирума подняла голову сонным движением. Отсутствующий взгляд сложился в хмурый, и она показала Джунко средний палец. Конечно, она лукавила: никто не собирался подпускать Ируму Миу к настоящим кругам Ада, ведь они зарезервированы для другого человека. С любимчиками Джунко была исключительно щедра, остальным же доставались объедки. Всё, что им сегодня повстречается — процедурная генерация, собирающая интерьер из кусочков пазлов в голове каждой участницы. Где-то будет мусор Ирумы, а где-то — величие Эношимы Джунко. Не оставайся в сознании первой хоть малейшая капля интриги, с ней бы не было резона возиться. — Это место, — мягко произнесла Джунко, — твоё прошлое, настоящее или будущее. Узнаёшь что-нибудь? Ирума нахмурилась. — Похоже на класс резервного курса. — Чувствуешь что-нибудь особенное? Джунко села на соседнюю парту. Физические прикосновения успокаивали. Она уже была в этой реальности: её талант, конечно же, включили в проект Камукура. Бомба замедленного действия, отсроченный яд. Всё это знала Джунко, но не администрация. Знала, что ни один человек, разделяющий часть её личности, не может оказаться нормальным. Камукура — её осколок. Ируму больше занимали её собственные ощущения. Она оглядела ладони, ущипнула себя и поморщилась от корректной симуляции боли. Эта реальность не отличалась от привычной им. Ирума подошла к окну. — Пока нет, — она остановилась, сосредоточилась, подбирая слова. — Может, мне чудится, но я чувствую себя более… Сфокусированной? — Ирума посмотрела на Джунко в недоумении, словно ждала, что та всё объяснит. — Будто до этого я смотрела на чистый лист бумаги, а теперь на нём есть точка. Понимаешь? Джунко тоже подошла к окну. Если присмотреться, снаружи виден фонтан с кустами роз. Другие здания — тёмные, высокие, — возвышались вдалеке, окутанные белым туманом. Сосредоточенность? Забавно. Технологии не в состоянии скопировать мельчайшие из ощущений, поэтому ненужное отбрасывается, оставляя самые яркие стороны личности. Если в девчонке и есть талант, ощутить его в виртуальной реальности будет проще. — Зачем вообще тебе нужен талант? Чистоту сознания почувствовала на себе и Джунко, а потому была как никогда расположена к непринуждённой беседе. Склоки, подставы — всё это было лишь аперитивом к главному блюду. Почему бы не пригубить вино, пока трудится шеф-повар? — Думаю, прежде всего — это инстинкт, — Ирума посмотрела в ту же сторону, опираясь о подоконник. — У тебя бывает чувство, что ты вот-вот вспомнишь что-то, но знания ускользают? Я уже давно себя так чувствую. Для меня талант — это страсть, и хотя моя жизнь не страдала от нехватки приключений, в ней не хватало чего-то большего. Ощущение, что у меня нет руки. — Она слегка повернула голову в сторону Джунко. — Я просто хочу получить то, что моё по праву. — Ищешь предназначение в жизни. — Я бы так не сказала. Не уверена, что смысл вообще есть. Наверное, я ищу силу и власть, чтобы делать то, что хочу. Чтобы чувствовать себя полноценной. — Эта смена стиля… — Джунко кивнула на необычную одежду Ирумы. — Ты так одевалась до Академии? Она опустила голову, удивлённо хмыкнув. Её одежда чем-то напоминала привычную, но поверх белой рубашки был накинут тёмно-синий пиджак с закатанными до локтей рукавами. Вместо банта — красный галстук. Серая в клетку юбка, ботинки. Всё та же расстёгнутая верхняя пуговица воротника. — Ага, из средней школы. Сама Джунко не изменилась: красная мини-юбка, чёрная блузка с закатанными рукавами, высокие ботинки на каблуке. — Что до меня, мода всегда играла не последнюю роль в моей жизни. Хотя я и не настоящая Супер Модель, мне нравится наряжаться и выглядеть красиво. — Понимаю, — впервые за время их знакомства Ирума почти улыбнулась. — У меня не очень развито чувство стиля, но я стараюсь быть красивой, когда могу. Рантаро очень загорелся этой идеей и почти сразу посоветовал мне сменить имидж. — Она замолчала, не решаясь что-то высказать, но продолжила: — Он твой большой фанат. Журналы собирает. Я всегда предпочитала Миоду-сенпай, если уж говорить о талантливых, но… — Ирума покосилась на Джунко с непроницаемым выражением лица. — Я могу его понять. А это, — она покрутила между пальцами прядь светлых волос, — тоже от тебя. Хотя мне идёт куда больше. — Рантаро — хороший парень, — Джунко и сама улыбнулась. Назвать его другом — преувеличение, но у них было немало общего. Стоило отдать ей должное — она умела выбирать правильные цели для подражания. — Хотя бы у тебя появился вкус. Лучше поздно, чем никогда. Ирума закатила глаза и без особой энергии послала её куда подальше. Ей явно наскучило стоять без дела, и она, не придумав ничего лучше, подошла к двери. За дверью — ничего. — Какого… Она помахала в пустоту, в чёрное ничто прямо перед собой. Рука прошла через дверной проём и исчезла в невидимой преграде. Ирума вскрикнула, попятилась и ударилась об учительский стол. — Эта штука нормально загрузилась? Джунко посмотрела в пустоту. Очевидно, симуляция не придумала более удачного перехода между локациями, либо Мацуда пролил кофе на приборную панель, тогда они реально рискуют здесь застрять, вот лол будет. — Может, твой талант — Абсолютное Ничто? Фигово так жить, наверное. — Как это может быть талантом? — Ирума подошла ближе и ещё раз потянулась рукой в темноту. Она резко вскинула голову. — Вопрос. Что, если я здесь умру? Я могу умереть? — Я бы на твоём месте не пыталась, но с удовольствием на это посмотрю! Симуляция должна быть безопасной, но мало ли что пойдёт не так. Особенно сейчас. Они ходили на грани катастрофы, и это, разумеется, интересовало Джунко. Намерения её спутницы были очевидны: лукавый, слегка безумный взгляд. Не дав отказаться, Ирума ухмыльнулась и схватила её за руку. — Мы идём вниз. И они прыгнули — ученица резервного курса и талантливая девушка, которую утянули в пустоту. Приземлились на песок. Пляж на берегу закатного моря — спокойного, с вьющимися волнами, поедающими кромку земли. Чуть дальше — большой загородный дом из белого, выцветшего от солнца дерева. Её старый дом. Ирума смотрела на всё это одним глазом в борьбе страха с любопытством. Она вцепилась в руку Джунко: наверное, в незнакомом месте стоит держаться даже заклятого врага. — Сработало… кажется. Не знаю, что это за место, — признала она. — Может, ты прошла свой первый тест! Типа, испытание храбрости или ещё какой бесполезной херни. Молись, чтобы нам не пришлось обратно возвращаться. Джунко аккуратно отпустила её руку. Она решила, что начинает понимать Ируму. Хочет получить то, что её по праву, но где же была эта идея раньше? Она с ней родилась? Получила позже? Скопировала ещё у кого-то? Раскопала в глубине своей истерзанной души? Джунко усмехнулась этой мысли. Или, возможно, Ируме стало скучно? Люди так редко бывают честными с собой. С другими тоже, но себе они врут в первую очередь. Не по злому умыслу; простая ошибка в попытке сформулировать свои желания. Пока они шли к дому, Джунко ещё раз прошлась по всему, что знала об этой девушке. Какая сложится картинка? — Эй. Ты будто знаешь, куда идёшь. Хотя не сказать, что тут большой выбор… — Просто интуиция, — бросила Джунко, не поворачиваясь. На каблуках по песку не походишь, но ей было всё равно. Мысли разлетелись во все стороны. Амами Рантаро. Помог ей изменить стиль. Потом она занималась чем-то бесполезным и знакомилась с основным курсом. Хотела вступить в клуб — успешно. Она понравилась Соне, Чиаки. Затем выиграла место в студенческом совете, о чём долго ныл Нагито. Она была на школьном фестивале и затем… Ничего. Джунко вошла в дом, где всё осталось так, как она помнила. Спёртый воздух, мебель с толстым слоем пыли. Коридор к обеденному залу, озаряемый закатом. Она шла дальше. Провела пальцами по столу. Ни тарелок, ни еды, это место застряло во времени. Никаких признаков жизни. Джунко огляделась. Вещи на полках были ей знакомы, но все вместе они не давали никакой информации. Краем глаза она увидела скользнувшую тень, но стоило моргнуть, и наваждение исчезло. — Нашла что-нибудь? — спросила Ирума у неё за спиной. — Не особо. Мои одноклассники часто видели обстоятельства, при которых впервые проявился их талант. Какие-то ключевые моменты. Так не всегда происходит: иногда это что-то более абстрактное. Зависит от того, как человек воспринимает себя. Джунко подняла фотографию на столе, бегло пробежалась по ней вместе с выглядывающей из-за плеча Ирумой. — А твоя сестра не такая испорченная. Что между вами произошло? Её драгоценная сестра, которой она подарила столько любви и подарит ещё больше. Что Ирума вообще могла знать? — Обычные сестринские отношения. Ирума замерла перед приоткрытой дверью, потянулась к ней, и та распахнулась с лёгким скрипом. Внутри — несопоставимый по размерам спортзал. Не Академии, совсем обычный, с баскетбольными кольцами и трибунами. Ирума покосилась на ближайшую скамейку и вздохнула. — Тут я провела большую часть последних трёх лет. Не думаю, что тебе будет интересна эта история. — Au contraire. Просвети меня. Джунко вошла следом. Эта комната, как место из сна, плавно перетекала из предыдущей. Связывало их только красноватое небо над головой — потолка не было. Ирума фыркнула и прошла к правой половине поля. Пару раз отбив баскетбольный мяч о пол, она кинула его в корзину; всё её тело вытянулось, и даже Джунко с уважением хмыкнула — и в мусоре можно найти оставленные кем-то розы. Не задев сетку, мяч пролетел через неё и рухнул на пол. — В первый же день я упала в обморок. Была тогда маленькой испуганной девочкой без амбиций и желаний. Как все. Я не хотела выделяться, так что пошла в первый же клуб, куда меня пригласили. В баскетбольный. — Ирума посмотрела на небо, запрокинув голову. — Встретила там друга. Он не был лучшим из нас, но страстно любил спорт. Много тренировался. Увидел, как я вечно нервничаю, и однажды подошёл, врезал по плечу. И такой: «Йо, Миу, давай задержимся после занятий», — она улыбнулась воспоминанию. — Я согласилась, нервничая ещё больше. Мы начали тренироваться вместе. Он подбадривал меня, заставлял выходить из зоны комфорта. С ним я стала общительнее, шутила, отдыхала. Конечно, — в её голосе мелькнула гордость, — я была лучше. Школьные предметы давались без труда. Там, где все зубрили, я без особой подготовки решала задачи и сдавала контрольные. Это было легко. Вскоре я действительно обогнала всех в школе. Наверное, тогда это и началось. — Ирума замолкла на мгновение, подбирая слова. Похоже, она впервые рассказывала это кому-то, и совсем уж вряд ли Джунко была в списке тех, кому она собиралась открыться. — Тренер видел мой потенциал и пытался развить его, вечно говорил о национальных турнирах, кубках… И я никогда в них не участвовала. Я тренировалась, потому что от меня этого ждали, но делала это без энтузиазма. Я бы сказала, — Ирума посмотрела на Джунко с грустью в глазах, — мне было невыносимо скучно. — Помню, в детстве мне тоже стало скучно. Это не пришло внезапно. Какое-то постепенное осознание. — Джунко сделала паузу, тщательно обдумывая слова. Она помнила свой путь, долгий и запутанный, все взлёты и падения. Она продолжила, описывая то, что представляла об Ируме. То, что та хотела бы услышать. — В моей жизни явно чего-то не хватало, и я пыталась это найти. Как последняя часть головоломки, которая встала бы на своё место, — Джунко пожала плечами. — И я поступила в Академию, где обещают раскрыть твой истинный потенциал. Джунко, как человек эгоистичный, отлично знала, чего хочет. Её цель — получить то, что хочется ей, не заботясь о других людях. Конечно, она любила их. Любила искренне, всем сердцем, как ребёнок души не чает в плюшевом медведе. Только это лишь игрушка — без мотивации и какой-то ценности, от которой однажды избавятся. Рано или поздно Джунко избавлялась от каждого. Ирума кивнула. Её кто-то понял, даже если это та, кого она ненавидит. — Думаю, все к этому приходят; все, кто возвышается над остальными. В средней школе это легко. Достаточно быть… хоть кем-то, — она смотрела на Джунко, продолжая говорить вопреки себе. Ирума не видела злого умысла в её словах, и именно это её напрягало. Она решила продолжить. Пока что. — Мой друг видел, что мне тяжело, и однажды мы поговорили. Он выслушал, произнёс пафосную аниме речь, но мне понравилось. Он сказал, что у меня есть талант, но ему нужна страсть, что мне нужна какая-то искра, чтобы огонь вспыхнул. Он уговорил меня начать играть всерьёз, участвовать в соревнованиях. Это было… моё худшее решение. — Ирума взяла баскетбольный мяч и аккуратно повела его, меняя руки. — Я состязалась с мальчиками сильнее и выше меня, играла в их команде. В нормальных соревнованиях это запрещено, но без меня они бы и так никуда не продвинулись. Мы стали проводить дружеские матчи с другими школами, ничего серьёзного. Если честно, мне было весело. Я думала, — Ирума опустила глаза, — что это оно. Может, это станет моей страстью? И… так и было. Наша команда становилась всё лучше, а матчи всё напряжённее, когда нет явного лидера. И закончилось всё слишком быстро. — Она сухо рассмеялась. — На втором году обучения нашу команду прокляли. — В смысле, что-то сверхъестественное? Джунко прислушалась. Вот это уже интересно. — Я не знаю? Но я почти в это поверила. — Ирума забила очередной мяч с трёхочковой зоны. — В любом важном матче что-то происходило. Поначалу — мелочи. То игрок проспит, приходится искать замену. То траванётся кто-то. И всё это накапливалось, а я становилась всё лучше, вытягивала команду и забивала невозможные мячи. Я… — она отвернулась, — сорвалась на них однажды. Сказала, что только я играю, а они расслабились. Мой друг тогда подошёл и врезал по лицу со всей дури. Я накричала на него, а он сказал никогда не сомневаться в своей команде. И так я пыталась жить с тех пор… — Ирума прищурилась. — Не сомневаться в друзьях. Так лучше. Я не всесильная, а иногда вообще кажется, что использую их, но мне хочется думать, что это сотрудничество. — Она подобрала мяч. Солнце садилось, и тень Ирумы становилась длиннее, складываясь в тени других игроков. Она отвела взгляд. — Потом стало хуже. Я отыграла, наверное, сорок очков в одной игре, очень собой гордилась, а наш капитан сломал ногу. В больничку на месяц. Ещё травмы. Почти каждую чёртову игру, можешь поверить? Это так тупо. Они могли пойти поссать и вернуться с сотрясением. Я уж точно не могла поверить. Но я продолжала, и продолжала. Остались только я и мой друг да новенькие, чтобы хоть кто-то играл. Я делала всё. Затем, — она кинула мяч со злости через всё поле, даже не глядя, куда он приземлится, — мой друг потерял сознание на игре. Кровь пошла носом, он ещё играть пытался — он же придурок, а у нас и некому больше. Потом у него обнаружили какую-то херню, до сих пор не выговариваю. Ничего смертельного, но достаточно, чтобы забыть о спорте на пару лет. Если повезёт. Он всё ещё лечится. Что-то с давлением? Не знаю. Я не врач. Он переехал в Осаку, чтобы быть ближе к семье. К тому же, у него нет денег на Токио. Но он сказал, что я должна учиться за нас двоих, стать одной из талантливых. Как-то так. — Ирума вздохнула и села на пол, скрестив ноги, нахмурившись. Она выглядела уставшей. — В общем, я хочу приключений, хочу крутых друзей, хочу преодолевать препятствия. Мне нравилось быть лучшей. Только это чувство приходит и уходит, и пока у меня нет таланта, страсти, я чувствую, что однажды просто выгорю. Джунко склонила голову на бок с удивлённым выражением лица и приподнятой бровью. Ну и история. — А в итоге ты так и не попала на основной курс, твои способности в спорте остались незамеченными. Я смотрела твою игру тогда. Возможно, ты смогла бы соревноваться с моими талантливыми одноклассниками. Чего не хватало, как ты думаешь? Ты пыталась сразу попасть на основной курс или тебя устроил резервный? Она подняла мяч. Уродливый. Прыгать, играть в воображаемые игры, доказывать что-то в соревновании на лучший бросок мяча? В детстве Джунко насмехалась над любовью Мукуро к спорту. Спорт, как она решила тогда, — удел слабых. Для тех, кому правила жизни кажутся сложными, кому нужна игра с простой и понятной целью. Таким людям только и остаётся, что подчиняться. — Забавно, в нашей игре с Тенко случилось что-то подобное, когда Рантаро… Ладно. Надеюсь, это очередное совпадение, — Ирума смотрела на Джунко отстранённым взглядом. — Мне не хватило таланта. Страсти. Я чувствовала себя живой, побеждая Тенко, но не из-за любви к игре. Я придумала план, и он сработал. И с поручением Танаки-сенпай и… — она не закончила мысль, ведь студенческий совет — то, что ей буквально подарили. В том числе сама Джунко. — Да, я почти завидую Нанами-сенпай. Она не считает игры скучными. Что до основного курса, туда нельзя просто попасть — тебя должны заметить. Меня не заметили, и теперь я навёрстываю упущенное. Оставляю им работу по выявлению моего таланта. Надеюсь, он окажется хорошим. Так она доверяет чудикам из администрации Академии, чтобы те сказали, что ей делать? Предсказуемый результат, хотя Джунко кольнуло разочарование: столько гонору, а на выходе — очередной Хината Хаджиме. Может, ей нужны другие люди, чтобы те придумывали цели, а она достигала их. Это её «веселье». И это делало её похожей на Чиаки. Джунко по-лисьи улыбнулась. — Хочешь, открою маленький секрет? — она бросила мяч и повернула Ируму к себе за подбородок, разглядывая искры отчаяния в её глазах. — У Академии полно государственных заказов. Скажем, крупной медицинской компании необходим талантливый хирург для исследований. Академия замечает школьника, преуспевающего в медицине, и объявляет его хирургом. И не важно, что его таланты могли бы больше пригодиться, скажем, в фармацевтике. Ирума вытаращилась на неё, перебирая в голове знакомых и их таланты. Вот, почему ей казались странными увлечения Танаки и его клуба. Если бы Академии понадобилась лишняя оккультная специальность, они бы проигнорировали его любовь к животным и нарекли, например, демоническим лордом. — Хочешь сказать, — она запнулась, — меня не выбрали, потому что не было нужной вакансии? — Не, ты просто бесполезная лохушка. Ирума схватила её за ворот и приподняла над землёй. Тренировки, гнев и небольшой вес Джунко сделали своё дело. — Тут нет твой сестры, — прошипела она. — У тебя нет власти. Джунко едва сопротивлялась, только ногти царапнули чужую руку. Её лицо исказилось чудаковатой, неправильной улыбкой. — Моя сила не в том, что у меня есть сестра. Знаешь, почему я исключила твою подружку? — она вглядывалась в напряжённое лицо Ирумы, произнося на выдохе: — Потому что могла. Удар. Голова Джунко откинулась, её тело обмякло. Ирума продолжала держать воротник в левой руке, тяжёло дыша, сдерживая порыв продолжить. — Тогда в чём твоя сила? — прорычала она, наслаждаясь моментом куда сильнее, чем могла бы признаться. — Или мне выбить это из тебя? Ты заслужила. Джунко вытерла кровь, размазывая по лицу тонкую линию из идеально красивого носа. Её глаза светились, тело ломало от кайфа. Шикарное чувство! Давно такого не было. — Изобьёшь меня в воображаемой сказке? Такое же реальное достижение, как и твой талант. Зрачки Ирумы сузились. — Знаешь, когда человек впервые получает по лицу, он всегда выглядит потерянным. Не может представить, что другой сделал с ним это, — она ещё раз занесла кулак, склонила голову, наблюдая за Джунко с беспощадным блеском в глазах. — Я вижу что, тебе знакомо это чувство. Где мы бы ни находились, для тебя оно реально. — Удар, ещё удар, ещё. Ирума хотела превратить её в кровавое месиво, рисовать разводами на полу спортзала. Слишком много адреналина, чтобы вовремя остановиться. — Я знаю, что у меня есть талант. Я знаю, что ты знаешь! Так скажи мне его! Не трать наше время! Джунко уже не чувствовала боли. Она отступила вместе с этим знакомым чувством, оставляя звон искусственных нервов в её искусственном теле. Рот наполнился кровью. Она захлёбывалась ей, захлёбывалась чувством собственного превосходства. Джунко сплюнула. Кайф никуда не делся, уши будто заложило, хотя она отлично понимала, о чём говорит Ирума. В глазах потемнело. Нет. Не так. В комнате потемнело, будто кто-то отключил питание. Медленно, секунд за пять, они погрузились в темноту. Джунко упала, и пол от её прикосновения рассыпался пикселями. Теперь она лежала на невидимой поверхности. — Ты всё сломала. Тупая безмозглая дура. Ирума отпустила Джунко и принялась оглядываться, потирая саднящие костяшки пальцев. Джунко поднялась. По телу прошлась мелкая дрожь, не убавившая её решимости. — Не волнуйся, скоро всё закончится. — Глаза Ирумы округлились. — Хочешь узнать свой талант? Я покажу.***
У самой Джунко был всего один тест. Она была особенной даже по меркам Академии, возвышалась над всеми. Эношима Джунко создаёт сюжет. Без Джунко нет истории. И как же машина — попытка задрота-девственника создать технологическое чудо — справится с ней? Эта мысль граничила с оскорблением и даже забавляла. Она уверенно шла вперёд, не имея ни цели, ни желаний. Свет заполнял тёмное пространство, раскидываясь небом и деревьями, знакомым асфальтом, наполняясь красками. Они стояли на входе в главный корпус Академии. Ирума запрокинула голову и глянула на Джунко. — Мы вернулись обратно? Джунко решила, что сейчас ей лень отвечать на тупые вопросы. Она приоткрыла дверь. Всё тот же коридор. Серые лица учеников. Тупые пустышки, среди которых только один человек имеет значение. Ещё тогда, в детстве, она ненавидела обыденность. И она возвысилась над ней. — Не пытайся говорить с ними, это просто декорации. Ирума прищурилась и проводила взглядом Танаку, Соню и Соду. Они прошли мимо, не замечая двух девушек, разговаривая о какой-то своей херне. — Не по себе как-то, — буркнула Ирума. Тестирование Джунко дало интересный результат. Она знала суть своего таланта и пришла к тем же выводам, что и знакомый Супер Психолог. Аналитика, способность прогнозировать, моделировать реальные ситуации и поступки людей. Заглядывая в их будущее, можно предугадать что угодно. Её тестом оказалась копия реального мира. Академия, в которой всё известно, скучно, предсказуемо. Тогда исследователи списали это на ошибку в программе и насильно запихнули Джунко в какой-то показ мод, но безжизненная Академия застряла в её голове ярчайшей в своей безликости картинкой. Такой же она видела её и в реальном мире. — Поднимемся наверх, — сказала она и первой ступила на лестницу. Второй этаж, третий, четвёртый. Её интересовал пятый — комната, где сейчас в реальном мире находится студенческий совет. Они шли по ступенькам Академии, очерченной талантом Джунко и той загадкой, что таила в себе Ирума. Или не таила — сейчас они узнают. Последним препятствием между ними и кабинетом стал коридор. Пустой, без нужных ей дверей, тянущийся куда-то в темноту. Поросший мхом, серый, с узорными плитами. И в этот момент, яснее прежнего, Джунко почувствовала чьё-то присутствие. Она глянула на Ируму, поднявшуюся следом, и попыталась схватить это. Очередная неудача. Лицо этой дурочки оставалось тупым, непонимающим, но Джунко могла поклясться, что за ней стоит нечто большее. Она отвела глаза, вглядываясь в темноту коридора. Конечно, Ирума ступила в него первая. Ступить в нужный момент у неё получалось лучше всего. Несколько шагов спустя они остановились перед Эношимой Джунко — безликой копией с отсутствующим взглядом, загораживающей коридор. Настоящая Джунко склонила голову, разглядывая себя с ухмылкой, хотя в её голове в этот момент что-то дало сбой. Что она здесь делает? — Тоже декорация? — Ирума помахала рукой у неё перед носом. О, нет, это очередной осколок. Похоже, Джунко задумалась слишком сильно, позволила себе проявить слабость. Тем интереснее для них обеих. Обычно молчащая часть её сознания глухо заговорила: — Талант аналитика позволяет тебе разобраться в чём угодно, построить с нуля любую концепцию, чтобы каждая деталь была на своём месте. Он поглощает тебя и становится тобой. Обычные люди этого не понимают, им нужно нечто более убедительное. Для меня не осталось ничего убедительного. Я растеряла всю эмпатию, весь смысл. Все ценности, приоритеты, цели. — Ты хотела узнать и мой талант, — заметила настоящая Джунко, протягивая руку и касаясь щеки своей копии, — кажется, твоё упрямство вознаграждено. Она знала, о чём говорит копия, хорошо помнила этот момент. Джунко не вслушивалась. Обычным людям нужно множество фактов, чтобы сделать малейшие выводы. Ей достаточно намёка, дуновения ветра, чтобы предсказать ураган. Ирума повторяла, что хочет узнать две вещи: истинный талант Джунко и свой собственный. Неудивительно, что симуляция выдала именно такой результат. — Моя жизнь стала неполноценной в бесплодных попытках найти хоть что-то неправильное. Что-то, против чего восстанет моя душа. Я совершала абсолютно разные поступки и наблюдала, изменится ли хоть что-нибудь. Но ничего не менялось. Это меня жутко бесило. — Меня называют, — обронила Джунко между паузами в монологе, — Супер Аналитиком. Я вижу этот мир глубже, чем кто бы то ни было. А та, другая, продолжила: — Внутри меня есть странное чувство. После всего сказанного и сделанного, после всего произошедшего, после очередной перестройки моего сознания. Внутри меня есть странное, но столь приятное чувство свободы. Рука Джунко дрогнула, когда возле её копии появилась Мукуро. Помладше на два года, она тоже смотрела сквозь них, как будто зачитывала скучнейший доклад всему классу. — Может, это отчаяние? Отчаяние — её проклятие и её дар этому миру. Жизненная философия, если угодно. Иронично, что именно оно окутывало настоящую Джунко в тот момент. Покалывание в немеющих пальцах, слабость в ногах, учащённое сердцебиение. Мгновение отчаяния, когда она сложила крохотные детали и поняла, какой талант находится рядом с ней в этот момент. Поняла, что проиграет ему. Поняла, как глупо это будет. Джунко улыбнулась своему отчаянию. — Если что-то может дать мне твёрдую почву под ногами, пусть так. Пусть это будет отчаяние. Если так я смогу обрести себя, пусть это будет отчаяние. Но я — это я, — говорила копия. — Мне не подходит что-то кроме величия и великолепия. Поэтому я буду… — Величайшим Отчаянием, — в унисон сказала настоящая Джунко. Копии растворились в воздухе, оставив им сырой и мрачный коридор. Ирума смотрела на неё в недоумении, но особого эффекта раскрытие тайны не произвело. — Ты думаешь, я что-то пойму из твоих пространных монологов? Что это, твои воспоминания? Ты стала слишком умной, в этом твоя трагедия? И всё? Джунко печально улыбнулась ей. Да и что может быть хорошей мотивацией в этом случае? Кто знает. — Одной загадкой меньше. Решим последнюю? Они пошли вперёд. В конце коридора — старая ржавая дверь, будто декорация из фильма про каких-нибудь тупорылых эльфов. На ней — золотая табличка с надписью «GOAL» надоедливым капслоком. Ирума открыла её, и они вновь очутились в Академии. Старый корпус и комната студенческого совета, место проведения игры на выживание. Только в ней пусто. — Почему мы пришли сюда? — затем до неё дошло, где именно они очутились. — Это как-то связано с Нанами и что ты там задумала со студенческим советом? Джунко с любопытством смотрела на пустые парты. Она много раз видела сотканное ей самой будущее, и вообразить его сейчас, сделать реальным в мире фантазий — проще простого. Если бы сознание Ирумы не гуляло по виртуальному пространству, то прямо сейчас в реальном мире… В комнате появилась проекция Чиаки, перебирающая файлы с данными на ребят из студсовета. Вскоре подошёл и первый участник представления — парень с ужасно длинными чёрными волосами и алыми глазами. — Ты ведь Изуру, верно? — Так меня называют. Она сказала, ты расскажешь мне, что происходит. — Сегодня, здесь и сейчас, мы проведём убийственную игру, в которой ты примешь самое непосредственное участие. Вскоре появились и все остальные. Фигуры расставлены, Чиаки продолжала заученную речь: — Ознакомьтесь с вашими файлами. Послушные обезьянки зашуршали лежащими на столах бумагами, а Чиаки выдержала паузу. Ирума стремительно бледнела, прекрасно понимая, к чему всё идёт. Её колотило, когда Чиаки подняла голову и спокойно произнесла: — Меня зовут Нанами Чиаки, я Супер Геймер Академии. И сегодня, здесь и сейчас, вы сыграете со мной в игру на выживание. Это не шутка и не розыгрыш. Вы должны убивать друг друга, пока не останется один выживший. Единственный победитель. Студсовет взорвался криками, ведь в файлах — тщательно подобранный компромат, фотографии родственников и любимых собачек в заложниках. В каждой парте — оружие. Кто-то посмотрел, кто-то нет, но ни один до конца не верил, что это не розыгрыш. В руках Чиаки — пистолет. Сможет ли она им воспользоваться? Со стороны наблюдателя и не скажешь, что всё шло по плану. Когда Чиаки почти потеряла контроль над ситуацией, она наставила пистолет на Мурасаме, самого президента студсовета. — Вы будете делать то, что я прикажу, — сказала Чиаки, касаясь пальцем курка. Дверь распахнулась. Вбежала девушка — вспотевшая, запыхавшаяся, с растрёпанными светлыми волосами. Она вскинула голову. Пронзительный взгляд остановил Чиаки в шаге от убийства. — Стойте, Нанами-сенпай! Ирума разглядывала копию самой себя, которая появилась в последний момент. Настоящая повернулась к Джунко, но та указательным пальцем надавила на щёку, разворачивая её обратно. — Смотри внимательно. Чиаки дёрнула головой в сторону вошедшего, но её взгляд не изменился. Лишь на секунду в нём промелькнуло удивление. Геймер погрузилась в игру, где цель — не разочаровать Джунко, любой ценой заставить этих ребят плясать под её дудку. Совесть не успела проснуться на звук выстрела, пронзивший сердце Ирумы. Она повалилась на пол, истекая кровью, и вскоре затихла. Секундная тишина — после чего класс погрузился в хаос. Разъярились бензопилы, засвистели пули и ножи. Мурасаме прорвался к учительскому столу, повалил Чиаки на пол и пытался остановить резню, но его уже не слышали. Джунко похлопала, как на бродвейском спектакле. Сцена вокруг них замерла в последнем кровавом кадре. К чести Ирумы — она не стала визжать от вида крови, не впала в истерику от собственной смерти. Она подошла к телу, присела возле него и осмотрела рану, коснулась ногтями кровавой дорожки. Джунко дала ей минуту молчания, после чего негромко заговорила, выполняя обещанное: — Похоже, у тебя много амбиций, — она улыбнулась, — но все события происходят с окружающими тебя людьми, а не с тобой. — К чему ты клонишь? — Куда бы ты ни шла, ты приносишь неприятности окружающим. Это связывает твоё прошлое, настоящее и будущее. Ты подавляешь чужие таланты. Поэтому проигрывала твоя команда. Поэтому проиграла твоя подружка. Поэтому, — она кивнула на повалившего Чиаки президента, — проиграет Супер Геймер. Кёко-тян заключит её под стражу, но так и не раскроет дело. Слишком поздно. С этого дня мир погрузится в хаос. Ирума внимательно смотрела на Джунко, искала признаки лжи в её взгляде. Зря старалась — она ведь не лгала, только подавала правду под нужным углом. Джунко выжидала. Вспомни, как затмила всех в баскетболе, обрекая свою команду. Вспомни, как злилась, когда все твои попытки засветиться перед администрацией остались незамеченными. Вспомни, наконец, как победила ту, что была сильнее и опытнее тебя. И посмотри на Чиаки, Супер Геймера, проигравшую по твоей вине. Картинка не сойдётся идеально, но фактов слишком много, чтобы не поверить. Ирума закусила губу и нахмурилась. Она опустила голову. — И как назвать такой талант? — Абсолютная заноза в заднице, чисто моё мнение. У тебя никакой ценности: только и можешь, что портить таланты окружающих. Правильно сделали, что заперли тебя на резервном курсе. Жестокие, расчётливые слова, которые при любом развитии событий принесут только положительный результат. Либо она сорвётся, нападёт, а затем обратит гнев на Академию и продвинет план Джунко, либо остановится, перестанет мешать и не причинит вреда. — А таков мой талант, — продолжила Эношима, обводя руками эту братскую могилу. — Супер Аналитик предсказывает будущие события, основываясь на настоящем. Видит перспективы. Соедини этот талант и вычислительные способности программы — получишь идеальную симуляцию. — Если думаешь, что всё предрешено, то в чём смысл этого представления? — Ирума, буравила её горящими глазами. — Даже если я поверю, что у меня есть какая-то суперспособность, разве я не смогу остановить их, подавить? — В чём смысл? Ты хотела узнать свой талант — ты его узнала. Что теперь? Хочешь пойти познакомиться с этим парнем? Поработать примером для всего студсовета, что Чиаки настроена решительно? — Джунко забавлялась, перечисляя массу способов умереть, которые всё равно сыграли бы ей на руку. — Или останешься благоразумной, не будешь вмешиваться, чтобы сохранить шанс изменить Академию позже, когда случится прецедент? Глаза Ирумы расширились. Вот ведь главная дилемма, да? Ей необходимо геройствовать, ставить себе невозможные цели и добиваться их. Что же делать, когда ненавистный, но уважаемый противник говорит, что эта цель тебя убьёт. Для тебя это слишком тяжёлая планка сейчас, сделай шаг назад, наступи на горло гордости, чтобы победить потом. Ирума стрельнула глазами в сторону входной двери. Та же дверь, в общем-то, только пара бурых капель задели потрескавшееся дерево. Кровь и на руках Ирумы, лживой и настоящей. Такова её роль — не героини и не того, кто остановит трагедию, но того, кто доведёт её до конца. Когда она вошла в студсовет от резервного курса, Джунко уже знала. Знала, что ей нужен этот человек. Ирума не всегда терпела длинные речи (большой минус), но любила резкие действия. И имела цель в жизни. Пусть же их цели совпадут. Пусть она схлестнётся с Изуру, с Академией, с нынешним порядком вещей и самой идеей талантов. Пусть она считает свой талант личным оскорблением. Подрывом ценностей и стремлений, всего её пути. Пусть увидит на примере убийственной игры, на что способны таланты Академии. Пусть её ненависть будет чистой. Конечно, какое решение бы она ни приняла, к началу банкета Ирума не успеет. — Я ещё могу всё исправить, — она запнулась на полпути к двери. Даже её эти слова не убеждали. — Только зачем тебе это? Я не понимаю, твою мать. Всё ещё не понимаю! Зачем? Скорее они дождутся тепловой смерти вселенной, чем она успеет объяснить. Ирума красивая, в этом Джунко специалист. Сильная. А ещё раздражающая и тупая — во всём, что имеет значение. Свалившаяся из ниоткуда, она — чёрная дыра, поглощающая свет Джунко. Они — два симметричных кусочка мозаики, углы которых вцепились друг в друга, а пустоту заполнить не смогли. Ирума смотрела на неё со смесью самых ненавистных Джунко чувств: капля надежды, что не всё потеряно, но в то же время… отчаяние. Оно красило многих, но не Ируму. Ей к лицу отчаяние, перетекающее в агрессию, но не размазанные сопли и никак не опущенные руки. Джунко поджала нос; все они однажды разочаровывают. Ирума никогда не сможет её понять. Да и не надо. В голове отбивала такты чудо-машина, рождённая вместе с ней. Она подсказывала, что делать дальше, никогда не ошибалась. Не ошибётся и сейчас. Джунко жила по её указаниям так долго, что уже не помнила, как жить по-другому. Начала цепляться за ощущения извне, за способы воспринимать людей вне угадывания их поступков, за ощущения, которые позволяли ей чувствовать себя живой. За свидетельства того, что она всё ещё любит других людей. Джунко не знала, как это — жить в хаосе непредсказуемости и непознаваемости окружающего мира. Она лишь сделала аналитический вывод, что это существование лучше. Это действительно могло называться как угодно. Просто «отчаяние» красиво звучит. — Такова природа таланта. Ты не можешь не подчиниться ему, — ответила Джунко. — Тебе действительно не понять. Талант — не какая-то особая способность. Талантливые и мыслят по-другому. — Джунко плотоядно облизнула губы. Улыбнулась. — Помни это, когда встретишься с Чиаки и Изуру. Ирума горько фыркнула, но у неё не было ответных аргументов и времени на споры. Секунда — и за ней прогремела дверь. Джунко выдохнула, поддаваясь нахлынувшей усталости. Сейчас она выйдет из симуляции, уточнит положение дел у Мацуды, пойдёт во второй штаб. Мукуро и другие её помощники подчистят улики. Всё пойдёт по плану, ничто ему не помешает. Как и всегда. Джунко уверенно подошла к двери, повернула ручку и шагнула в грязную тьму.***
Смутные очертания комнаты, слегка занемевшие руки, приливающая к голове кровь. Ирума стянула шлем, выбралась из капсулы и на секунду просто села. Супер Невролог что-то быстро печатал. На его лице проступил пот, и Ируме показалось, что не всё идёт по плану Джунко. Почему он так напряжён? У неё не было времени размышлять. Последний взгляд она бросила на соседнюю капсулу. Джунко, Супер Мразь Академии, лежала с закрытыми глазами. Почти умиротворённая. Пусть бы так и оставалось. Мацуда крикнул ей что-то, но Ирума уже рванула к двери с барабанящей в ушах кровью. Не заперто. Значит, её и правда не попытаются остановить. Долгая поездка в лифте. Это место будто построили в центре земли. Хоть какая-то возможность перевести дух. Связь появилась, когда лифт приблизился к первому этажу. Рантаро был в сети… лет сто назад по меркам Ирумы. Да и чёрт с ним. Она не знала, верить ли Джунко. Нет, конечно, ей бы только использовать других ради каких-то своих планов, только насчёт таланта всё слишком хорошо сходилось. Слишком хорошо. И не было облегчения, радости, которых ждала Ирума. Она узнала свой талант. Вроде бы. И ничего. Он ей даже не нравился. Она его ненавидела. Джунко права. Ирума не бесполезная — нет, она никогда не будет считать себя бесполезной. А вот её талант. Дерьмо. Уж лучше быть бухгалтером. Лучше быть никем с резервного курса. Всё лучше, чем приносить окружающим только вред. Может, она поверит в пользу этого таланта, если и правда сможет остановить Нанами и Изуру. Лифт раскрылся на первом этаже. Ирума пулей пролетела по коридору. Комната студенческого совета в другом корпусе, и ей предстояло пробежать кусок кампуса, подняться на пятый этаж. Она проверила часы. Джунко и тут наврала. Неизвестно, сколько они были в виртуальной реальности, но по ощущениям прошло около часа. Столько было и на часах. Собрание уже началось! Ирума прибавила ходу, но бежать быстрее ветра не могла даже она со своей физической подготовкой. Рантаро, мудила, не брал трубку. Киригири-сан тоже. Нужно было позвать охрану, хоть кого-то, но-- Поперёк дороги лежал тот самый охранник, мимо которого они прокрались полгода назад — с перерезанным горлом. Чуть дальше… Несмотря на убегающее время, Ирума застыла. Над фонтаном, у которого так любила сидеть Нанами-сенпай, возвышалась огромная гора мусора: консервные банки, столовые приборы, ножи, утюги. У основания этой конструкции, напоминающей руку гигантского робота, стоял Сода-сенпай. Мусор облеплял его предплечье, опускаясь всё ниже, накрывая двор Академии. Ирума вжала голову в плечи и юркнула за угол, скрываясь от брызнувших во все стороны осколков фонтана. Кто-то глухо вскрикнул. У ног Супер Механика упала Маизоно-сенпай с проломленной головой. К ней подскочила Миода-сенпай и начала крошить гитарой то, что осталось от её черепа. Ирума зажала рот рукой. Супер Боец, которая помогла с поручением Джунко на фестивале, закрывала собой Супер Пловчиху. Их с трёх сторон атаковали Танака с огромной овчаркой, Некомару-сенпай и девушка, в которой Ирума узнала его ученицу — Супер Гимнастку. Супер Байкер из 78-го класса разъезжал по двору, пытаясь защищаться железной трубой, но в него прилетел снаряд, оставивший в асфальте огромный кратер с торчащими кусками водопровода. Соня-сенпай в бронежилете победно вскинула руку — на правом плече она держала ракетницу… «Стойте!» — крикнула Ирума, но не издала ни звука. Что-то тёмное и липкое облепило её, зажав рот, сделав ноги слабыми, не давая пошевелиться — только смотреть и дрожать. Первокурсники падали на землю один за другим. Из всего класса лишь одна сражалась насмерть — странная девушка в фиолетовой матроске с парой ножниц. Ей удалось заколоть какого-то толстяка в белом костюме и Супер Шефа, но никто из 77-го класса и бровью не повёл. — Жалкая подделка-ха-ха-ха-ха! — орала она, захлёбываясь кровью, когда её горло пронзил клинок Супер Мечницы. Та отточенным движением вырвала катану, вытерла кровь о чужую одежду и повернула голову. Её алые глаза встретились с Ирумой. Нет, нет, нет! Забыв, что не имеет права бояться, Ирума побежала. Лишь оказавшись на четвёртом этаже главного корпуса, она с ужасом поняла, что ноги несут её не к спасительным воротам, а в самую гущу событий — в кабинет студенческого совета. В пролёте пятого этажа она со всего маху влетела в заграждение. Лист с металлической сеткой и замком преграждал путь. В коридоре кричали. Звуки борьбы. Ирума влажными руками дёргала замок. Нет, она не настолько сильная. Да как туда попасть теперь? Зачем здесь замок?! Затем, чтобы не убежали, да? Ладно, есть ещё один способ — идиотский, но кипящий в крови адреналин заявлял, что это хорошая идея. Ирума побежала на второй этаж. Туда, где занимался 77-й класс. Закрыто, конечно, и она принялась долбить в дверь. — Денге-Ки! Мне нужна твоя помощь! Пожалуйста, ну. Я знаю, ты здесь. Она не знала, нет. Хотя Танака-сенпай рассказывал, что Денге-Ки так полюбилось его укрытие в вентиляции, что он и после своего спасения продолжал сбегать, ночуя в Академии. Может, хоть один из хомяков сенпая не грыз сухожилия мёртвого охранника во дворе. На потолке что-то заскреблось, посыпалась строительная труха, и из вентиляционной щели ей на плечо упал огромный грызун в красной налобной повязке. Он выглядел недовольным. Ирума выдохнула и тут же побежала обратно. Снова решётка, замок. Она указала на него хомяку с немой мольбой в глазах. Денге-Ки пискнул, прыгнул на заграждение, прислушался вместе с Ирумой. Крики почти стихли, и ей это ни разу не нравилось. А питомец Танаки будто бы всё понимал. Он начал копаться своими маленькими лапками в замке, и Ирума не верила в успех своего плана, но верила в абсурдность таланта сенпая. Щёлк! — Спасибо! — крикнула она, раскрывая решётку. — Не иди туда, там опасно. Найди… Найди Киригири-сенпай, ладно?.. Она закончила фразу, хотя нашла Супер Детектива первой. Стоило подняться по лестнице, первым же человеком в проходе была она. Прислонившись к стене, Супер Детектив сидела с опущeнной головой и полуоткрытыми глазами. — Киригири-сенпай! Она трясла её за плечо, отчего лужа крови под ними становилась всё крупнее. Киригири медленно сползла, падая лицом в пол. Ирума отпрянула, вскрикнула, попятилась и влетела спиной в открытую дверь. Она в ужасе обернулась. Заляпанный кровью Супер Президент отступал к окну, выставив руки перед собой. Рядом стоял Камукура Изуру: безумно длинные волосы и чёрный костюм по форме резервного курса. На учительском столе лицом к потолку лежала Нанами Чиаки и не двигалась. От выстрела в упор президент с открытым ртом сполз по стенке, оставляя кровавый след. Следующим, на кого Камукура Изуру обратил свой взгляд, была она. Последний живой человек в комнате сплошь усеянной трупами. — Нанами… сенпай… — шептала она, — Киригири-сенпай… Изуру перезарядил пистолет и наставил его на Ируму. Она почти ничего не видела за стеной слёз. Её трясло так, что нельзя даже закусить губу и стерпеть. В голове осталась одна мысль — беги, беги, беги, беги, беги, беги… Изуру ничего не говорил, он мог выстрелить в любую секунду, и Ирума жадно хваталась за каждую из них. Но он выстрелил. Она слышала хлопок. В груди адской болью, жжением, кровавой лавой расползалось безумное ощущение смерти. Смерть дышала ей в лицо, оставляя крапинки холодного пота на подбородке. Тяжело пошевелиться. Невозможно дышать. Она прижала руку к груди, где под разорванной тканью пальцы находили пустоту и вязкую кровь. На белой рубашке разрасталось пятно. Взгляд расфокусировался и тут же собрался обратно из ярких пятен в чёткую картинку. Лёгкое удивление на каменном лице Изуру смотрелось чужеродно. Маленькая царапина на его щеке. Он поднёс к ней пальцы, смахнул кровь, не убирая направленного в сторону Ирумы оружия. Дёрнуться в сторону, споткнуться. Упасть за учительский стол, единственную преграду между ней и парнем с пистолетом. Тяжёлые, быстрые шаги. Ирума мало что видела из своего импровизированного окопа. Высокие тёмные ботинки, яростный крик, какое-то движение. Изуру не стрелял. Может, у него кончились патроны. Ируме повезло нарваться на последнюю пулю? Она свернулась кровавым комком на полу, сжимая горящую рану, заорала и захлебнулась криками. Руки немели, в горле пересохло, и каждую секунду в голове Ирумы повторялся один и тот же вопрос. Сейчас? На что это будет похоже. Как сон? Невозможно поймать момент погружения. Почувствует ли она, что это последние секунды? Сейчас? Она правда умрёт? Сейчас? Ирума видела кусок пола да ножки стола, чью-то обувь и ползущую лужу крови. Кто-то вбежал в комнату и сейчас то ли дрался с Изуру, то ли разговаривал. Голоса будто проигрывали задом наперёд, не разобрать. Их жизнь продолжалась. Ирума сейчас умрёт, но миру плевать. Даже если закончится её история, существуют миллиарды других. Она прикрыла глаза, поддалась усталости. Боль накатывала холодными волнами, и в редкие моменты передышки Ирума надеялась провалиться в сон. Остатки гордости и амбиций говорили ползти к выходу, бежать, сражаться, но остатки разума сообщали: бесполезно. Ты умрёшь от потери крови. Тебе никто не поможет. Кто-то склонился над Ирумой, и она с трудом повернула голову, открыла прищуренные глаза. Смесь ужаса и ярости на лице, тёмные волосы. Короткие. И выразительные глаза. Голубые глаза. Веснушки. Это Икусаба Мукуро. Это сестра Джунко. Оказывается, у Ирумы были силы усмехнуться. — Я вколю морфин, — игла уже замерла над кожей. Укола она не почувствовала. — Не вздумай умирать. Несмотря на ярость и беспокойство на её лице, Икусаба говорила спокойно и отрывисто. Она выхватила бинты из нагрудного кармана бронежилета и оглянулась. Изуру подошёл к двери и смотрел в стену, потирая свою царапину, будто это волновало его больше всего на свете. Трудно поверить, что сестра Джунко действовала не по её приказу. Зачем ей спасать Ируму? Это какая-то шутка? Ирума не почувствовала укол, но чувство надежды кололо в груди чётко и осязаемо. Вот, зачем она прислала сестру. Дать надежду, чтобы дать ей отчаяние. Стоило догадаться, что Джунко продумала даже это. Камукура Изуру, не отнимая пальцев от щеки, перевёл взгляд на Ируму. А ей очень хотелось спать. Она будто вела автомобиль без тормозов в сторону обрыва. Хочешь ты или нет, дорога одна — вниз. Последнее, что Ирума чувствовала — жжение в груди и робкую надежду на спасение. Последнее, что она видела — прищуренные алые глаза.