Pain is your reward for being near me Fate won't be your friend when I'm around Blame me for the tragedies that follow Grave, the situations that surround
Солнечные блики плясали на кусочках стекла, которые не заметили при уборке. Расколотое отражение Ирумы наклонилось, рассыпав калейдоскоп. Самый крупный осколок размером с ладонь теперь отражал проезжую часть и пешеходов у неё за спиной. Она была уверена, что позади неё уже прячется Комаэда, но пусть Счастливчик явно был где-то рядом, показываться он не спешил. Ирума посмотрела на высокие окна небоскрёба. Наблюдает ли за ней Шингуджи? Она убрала острое стекло в карман. Так, на всякий случай. Оглянувшись ещё раз, Ирума глубоко вздохнула — и закашлялась. Кашель отдал резкой болью в груди, будто выстрел через года напомнил о себе. Она прижала руку ко рту и согнулась, пытаясь аккуратно прокашляться; каждый вдох давался ей всё легче, и вскоре спазм прошёл. Ирума убрала ладонь и сплюнула на асфальт кровь. На языке укоризненно оседал привкус железа. — Да твою мать, — пробормотала она, — ещё этого не хватало. — Вы болеете? Ирума обернулась. Комаэда неторопливо шёл к ней из переулка, убрав руки — одну руку — в карман. Капюшон на его голове скрывал всё, кроме извечной улыбки; только слепой не узнает в нём того самого Супер Счастливчика, даже закутайся он в пять слоёв одежды. То, что он всё ещё на свободе — удача, привычная, как утренняя чистка зубов. — Нет, — Ирума опустила ботинок на свежий след. — А я-то думал, у нас ещё больше общего. Счастливчик подошёл ближе. Ирума зажала нос. — Ты бы хоть душ принял. Комаэда осмотрел свой замызганный плащ и виновато рассмеялся. — Прошу прощения, я был так занят в последние дни. Не пристало ученику Академии появляться на публике в таком виде. — Нет больше никакой Академии и её учеников. — Кто же тогда взрывает торговые центры раз в пару месяцев? — Террористы, — фыркнула Ирума. Счастливчик поднял голову; привыкнув к серости Каэде и ехидству почти всех остальных её знакомых, она не ожидала увидеть в глазах Комаэды скорбь вперемешку с …оптимизимом? — Нет. Безумно талантливые ученики Академии, которых толкнули на путь отчаяния. — Ты не изменился, я смотрю. Всё толдычишь про надежду, отчаяние. И как вы с Джунко не подружились? Он прищурился, как не раз делал это, стоило ей появиться в классе основного курса. — Дружить с ней? Я не встречал более отвратительного человека. Единственное её предназначение — служить ступенькой для всех остальных на пути к истинной надежде. — Ага, — вздохнула Ирума, — почти поверила. Как ты докажешь, что не заодно с одноклассниками? — Что бы вас убедило? Честно сказать, уже этого разговора достаточно: Комаэда ни капли не изменился. Она видела безумства 77-го класса воочию, когда те разрушали Академию и убивали невинных первокурсников. С этим парнем всегда было что-то не так, но ничто не выдавало в нём «Отчаянного». — Для начала расскажи, зачем ты меня искал. — Разве вам не передали моё сообщение? Я хочу остановить моих друзей. — Это я поняла, а зачем тебе моя помощь? — Ну, — он махнул пустым рукавом, — как видите, Пекояма-сан совершенствует владение кендо. Боюсь, одному мне не удастся их обезвредить. — Обезвредить? Ты правда хочешь их спасти? — Конечно! — оскорбился он, сжимая кулак. — Как я могу причинить вред дорогому однокласснику? Я уверен, что в них ещё живо зерно надежды. Продираясь через его фанатичную речь, Ирума поражалась такой настойчивости. Даже она задумывалась, что если 77-й класс убьют в какой-нибудь перестрелке, она не будет так уж сожалеть — после увиденного у неё почти не осталось к ним симпатии. Странный этот Комаэда. Что он любит больше — своих друзей или их таланты? — Спасибо за доверие, конечно, но я одна с ними не справлюсь. Танака-сенпай просто затопчет меня, выехав на каком-то жирафе, — хмыкнула она. — И Некомару-сенпай отомстит за тот раз, когда я обыграла его в баскетбол. — Вы обыграли Супер Тренера? — Комаэда потёр подбородок. — Я не знал, что вы настолько хороши в спорте. Может, я ошибся в вашем таланте… Её запястье снова кольнуло. Ирума раздражённо потёрла его. — Ты пришёл ко мне ради моего таланта? Он настолько силён? В Счастливчике удивительным образом смешивалось лукавство, высокомерие и удивительное почтение. — Разве вы не поняли, на что способны? Хм-м. Я ещё не встречал человека, который не распознал свой талант до того, как его признали. — Ну, всё бывает впервые, — буркнула Ирума. — У меня есть догадка. Я что-то забираю у окружающих. Джунко говорила, что я подавляю таланты. — Какая глупость, — он небрежно взмахнул рукой. — Вы столько времени провели с Танакой-сан и остальными, что будь это вашим истинным талантом, они бы вылетели из Академии. Вы забираете у окружающих кое-что другое. Ирума попыталась вспомнить все разы, когда её талант давал о себе знать. Только недавно она стала по-настоящему чувствовать его — после разговора с Химико — а до этого могла лишь догадываться. Она всегда была талантлива в баскетболе, но её команду преследовали травмы и несчастные случаи. Она обыграла Тенко, хотя всё решила уловка Рантаро — если он специально поймал мяч лицом. Селестия не признала её в первую встречу, но потом держалась настороже. Ей не удалось смухлевать с монеткой, хотя Нанами-сенпай уверяла, что талант не может не сработать — на то он и талант. Вскоре после этого она победила на выборах, но ей «помогла» Джунко, за что Тенко вылетела из школы. Потом у неё долгое время не было цели, но странности с окружающими не заканчивались: все её друзья попали под влияние Джунко. Наконец, её талант заявил о себе, когда Абсолютное Отчаяние заточила сама себя в виртуальной реальности. Неудачи преследовали всех, кого она знала, пока Ируме удавалось выгрызать одну победу за другой и даже обыграть смерть — за это пришлось заплатить Рантаро. Она вспомнила Акаги. Удивительно, как ей удалось разминуться с 77-ым классом, который искал именно её — Джунко — а на их пути оказались ребята из баскетбольной команды. Теперь Ирума стремительно приближалась к Каэде, и из-за неё попала в аварию Тенко. Казалось, что единственным человеком, кто не попал под её влияние, была именно Акамацу. Даже то, что можно назвать неудачей — встреча с Изуру, разговор с Комаэдой — не стоили ей жизни, хотя трудно придумать что-то более опасное. Напротив, это приблизило их к тому, чтобы решить проблему 77-го класса. Химико не видела ауру Каэде не потому, что у неё нет таланта — Шингуджи бы в ней не ошибся — а потому, что различала кое-что другое. Ирума рассмеялась. Она так долго ходила кругами вокруг этого ответа, говорила, что приносит окружающим неприятности — и это было чистой правдой. — Я забираю чужую удачу. — Я пришёл к такому же выводу, — улыбнулся Комаэда. — Мне бы хотелось окончательно убедиться в этом, если вы позволите, — он учтиво склонил голову. — Я предлагаю нам сыграть в казино. Деньги ей не помешают. Если бы она поняла свой талант раньше, давно бы разъезжала на такси, как начальница. — У меня есть условие, — сказала она. — Не знаю, как проверить тебя на вшивость — хотя вши у тебя наверняка есть с таким образом жизни — но я хочу себя обезопасить. С нами пойдёт ещё один человек. — Я не против, если он сможет за себя постоять. Кто знает, на кого мы наткнёмся в такое время. — Не волнуйся, — улыбнулась Ирума, — он крайне способный. Далеко идти не пришлось. Им повезло — хотя с таким набором талантов это неудивительно — застать Тоджо Кируми, когда она выходила из аллеи возле кафе. Ещё за несколько метров она резко обернулась и потянулась к чему-то, спрятанному в складках длинного чёрного сарафана. Увидев Ируму, бариста приподняла брови, но руку не убрала. — Интересная у вас компания, Ирума-сан. Боюсь, сегодня мы уже закрыты. — Спешишь к своему господину? Она не знала, зачем грубит возможному союзнику. Ей было обидно, что Кируми играет на два фронта и не даёт увидеться с Рантаро, хотя винить, наверное, стоило его отца. Кируми не ответила. Она внимательно изучила Комаэду; они обменялись такими настороженными взглядами, будто в любой момент могли наброситься друг на друга. — Лучше вам объясниться, — чёрт знает, кому из них она это говорила. — Если мне не изменяет память, Комаэда Нагито числится в списке особо опасных преступников. Назовите хоть одну причину, почему я не должна сейчас же вызвать полицию. Они с Комаэдой переглянулись. Он галантно поклонился и отступил на шаг, давая ей разбираться в этом дерьме. Ну, она же и хотела завербовать Кируми в их маленькую партию. — Он не на их стороне, — как ей казалось. — Если же он выкинет что-то странное, ты ведь защитишь меня, верно? Её голос изменился: стал слаще, глубже. Это не её слова, а дремавшего глубоко внутри образа Джунко, которым она когда-то не без удовольствия пользовалась. Отчасти — это Каэде. Ирума слишком часто видела, как она говорит с окружающими. Если это и удивило Кируми, она не собиралась этого показывать. — Не хотелось бы повторяться, но придётся. Ирума-сан, я не ваш сторожевой пёс. У меня была цель, которую я успешно выполнила, раз вы здесь и якшаетесь с преступниками. Любые мои дальнейшие действия будут продиктованы исключительно гражданским долгом. Молчавший до этого Комаэда не выдержал и усмехнулся. — Я много о вас слышал, Тоджо Кируми-сан. Вы добились похвальных успехов в качестве тайного агента и телохранителя. Неплохо, — кивнул он, поднимая руку с раскрытой ладонью, — для подделки. Фарфоровая маска с грохотом треснула. Кируми перекосило, и она выхватила из кармана нож, наставив на Счастливчика. — Ещё одно слово, Комаэда-сан — и я разберусь с вами сама. Он чуть пригнулся к земле, как перед прыжком, и извлёк из дырявого плаща собственный раскладной ножик. — Уверены, что не проиграете настоящему таланту? — Да стойте вы оба! — рявкнула Ирума, одёргивая его за плечо и вставая между ними с осколком стекла. — Давайте, блин, все друг друга перережем, это делу точно поможет! — Ирума-сан, — вздыхал Комаэда, — если вы сомневаетесь во мне, то почему доверяете ей? Вы знаете, на кого она работает? — Знаю, на Амами Рена. — Это крайне опасный человек, — продолжал он. — Каждое наше слово, любое передвижение будет немедленно передано ему. Неважно, насколько вы близки, решение будет принимать Амами Рен, и поверьте, вы не хотите переходить ему дорогу. — Если вы так боитесь моего господина, можете просто сдаться. Обещаю, что вам не причинят вреда. Комаэда хрипло рассмеялся, размахивая ножом. — Так же, как вы не причинили вреда моей дорогой однокласснице? Я знаю, что вы пытали Цумики-сан, чтобы узнать планы остальных. — Она — преступница. — Как и я для вас, верно? Ваши слова и гроша не стоят, Тоджо-сан. Ирума с ужасом вспомнила медсестру, которая не оборвала её жизнь лишь потому, что хотела поглумиться. Потом она как-то резко исчезла — наверное, не без помощи Рантаро. Только Ирума понятия не имела, что вместо попыток вернуть хоть одного из отчаявшихся на сторону адекватности, люди Амами будут над ней издеваться. — Зачем вы это сделали? — Как бы вы поступили на нашем месте, Ирума-сан? — холодно отвечала Кируми. — Её друзья громили всё на своём пути, оставляли дороги из трупов, и только она могла привести нас к ним. Легко сказать что это «неправильно», но Ирума не была на их месте. Учитывая, в каком состоянии она была тогда, попадись ей Джунко, она бы и не такое сделала. Чего уж там — она во всех красках представляла что именно сотворит с ней и как. — Вот поэтому вы никогда не обретёте истинный талант. Вы впустили в сердце отчаяние, хотя имели на руках все карты. Боюсь, я ещё больше в вас разочарован. — Боюсь, я не ценю ваше мнение. Вы не являетесь моим гостем. — Что ты имел в виду? — Ирума всё ещё стояла между ними, хотя подозревала, что обученные ближнему бою люди с лёгкостью обойдут такое препятствие. — Почему ты назвал её подделкой? — Ах, она вам не рассказывала? Понимаю, я бы тоже стыдился. Я бы предложил оказать нам честь Тоджо-сан, но у нас не так много времени, чтобы стоять посреди улицы с оружием наперевес. Если ручная собачка Амами-сан не отчитается, вас скоро хватятся, верно? Ярость на лице Кируми уже скрылась за осколками её маски. Глаза блестели, как у бывалого убийцы, но она стала медленно опускать нож. Судя по движению за спиной, Комаэда повторил за ней. — Вы правы, эта перепалка никому из нас не нужна. Хорошо, я пойду с вами. Если вы задумали связаться с одноклассниками, об этом узнает Амами-доно, как вы любезно нам напомнили. Она настолько не хочет распространяться о своём прошлом? Или ей информация дороже гордости? — Напомню, что мы по-прежнему не можем доверять друг другу. Ирума-сан, вы точно хотите, чтобы через полчаса нас скрутил наряд комитета безопасности? Ирума выкинула осколок и вытерла кровь из оставшихся на ладони мелких царапин. — Кируми, у меня есть предложение. Ты расскажешь кое-что из своих конфиденциальных данных, и мы поверим, что ты с нами заодно. В противном случае, — она подняла исцарапанную руку и наставила на удивлённую бариста, — я украду твою удачу, и мы сбежим. Если вы всё это время не могли поймать ни одного из 77-го класса, то нас вдвоём и за десять лет не разыщете. Немножко блефа, немножко угроз — очередные уроки Джунко и Каэде. Она не была уверена, сможет ли это сделать, да и действительно ли таков её талант — они не успели проверить. Впрочем, привычное уже покалывание в запястье успокаивало; она сможет доставить Кируми неприятностей, если та откажется. — Акамацу-сан плохо на вас влияет, — пробормотала она. — Я считала вас выше подобных угроз. — Я думала, что вы, — как там было в открытке? — осмотрительнее. Кируми усмехнулась. — Предположим, я согласилась. Что вы хотите узнать? — Кем сейчас является Эношима Джунко? Бариста вздохнула — она явно ожидала этот вопрос. Подняв руки вверх, она медленно приблизилась к Ируме так, что их носы почти соприкасались. Девушка перешла на шёпот: — Поверьте, вы не хотите узнать это сейчас. Чуть позже, при других обстоятельствах. Вы уверены, что готовы? — Думаешь, я побегу с ней встретиться? — Думаю, вы сойдёте с ума, — тихо сказала Кируми, опуская руки, — потому что у меня тоже есть условие. Раз уж мы хотим взаимного доверия, если я раскрою вам эту информацию, вы пообещаете держать её в секрете, пока мы не договоримся об обратном. Сейчас она задействована в одной крайне важной операции, и если вы решите вмешаться, — в её голосе не было ни капли сомнений, — я убью вас. — Я вхожу в это обещание? — хмыкнул Комаэда. — Если желаете знать правду — да. Что они задумали, всё-таки поймать 77-й класс на живца? Наверняка, раз Амами-старший что-то усиленно планирует. Интересно, сможет ли Комаэда остаться в стороне при атаке на его одноклассников? Вряд ли. С другой стороны, когда ещё представится такой шанс? Селестия скоро прибудет в город, но и она говорила, что не знает всех деталей. Проще потом сбежать от Кируми, чем упускать возможность раскрыть Джунко. — По рукам, — прищурилась Ирума. — Рассказывай. Кируми, двигаясь всё так же неспешно, приобняла её и негромко сказала; так, чтобы слышал и Комаэда: — Сейчас эта девушка носит имя Отонаши Рёко. Мир перед глазами Ирумы завертелся каруселью. Если бы Кируми не держала её, она бы упала, а так дёрнулась и попыталась вырваться, не зная что делать, но с одной мыслью — ей надо бежать. — Она сейчас с Каэде, — сипло сказала Ирума. — Они договорились о встрече… Кируми отстранилась и мягко улыбнулась, за что ей жутко хотелось врезать. — Именно поэтому я предлагала вам узнать это позже. Я знаю, что Акамацу-сан не причинят вреда, но вы мне никогда не поверите. — Что вы, блин, задумали?! Ты знала, что Каэде увидится с ней? — Конечно. Всё идёт согласно плану. К чёрту вежливость — Ирума схватила её за ворот и врезала изо всех сил. Только бариста — совсем, как Джунко когда-то — перехватила удар. Кожаная перчатка неумолимо скрипнула, сжимая её кулак, сколько бы сил она ни прилагала. — Это не способствует взаимному доверию, Ирума-сан. Вы же знаете, как Акамацу-сан важна для меня. Думаете, я бы допустила, чтобы ей причинили вред? — Сколько раз ты сама её резала? — Она просила об этом. К тому же, это был акт милосердия, — при всём этом Кируми умудрялась улыбаться, — я лишь давала ей те эмоции, о которых она мечтала. — Я бы не волновался насчёт Акамацу-сан, — подал голос Комаэда. Ирума гневно обернулась на него. — Пустота защитит её. — Что это значит?! — Впервые я согласна с Комаэдой-сан. Вы знаете эту девушку не так долго, но поверьте, она может за себя постоять. — Да как ты… — она отпустила Кируми и повернулась к Счастливчику. — Ты знаешь о её пустоте, ты встретился с ней. Ты и её талант разгадал? Что это значит — «пустота»? — Она — ваш естественный противник, Ирума-сан. Всё остальное мы можем обсудить позже. Если вы так волнуетесь за свою подругу, давайте поспешим. Чем скорее я смогу раскрыть ваш талант, тем лучше. Ирума замерла, сжав зубы. Она не могла предупредить Каэде, ничего не могла, только броситься в очередную авантюру с головой и надеяться, что и в этот раз выйдет победителем. Химико не видела ауру — удачу Каэде. Раз она её естественный противник, может, у неё нельзя своровать удачу? Как же всё это странно. — Ладно, к чёрту вас двоих. Ты в казино хотел? Пошли. — Тоджо-сан, вы же хорошо знаете окрестности. Посоветуете что-нибудь? — «Золотой дождь». Крупное подпольное казино, которое вот-вот закроется. — Ох, там меня знают, как и в большинстве казино в центре. Лучше то, что открылось недавно. Кируми задумалась и кивнула, выходя из тёмной аллеи на тротуар. — Нам придётся взять такси.***
Они проехали добрую половину Токио в такой напряжённой тишине, что, когда в раскрытое окно машины залетела муха, она потёрла лапками и тут же ретировалась, не решившись нарушать молчание своим жужжанием. Ирума сидела на переднем сиденье и зыркала в окно заднего вида на Кируми и Комаэду, хотя мыслями была далеко. Рука всё тянулась к телефону — написать Каэде, узнать, как она, но без возможности предупредить её напрямую, Ирума всё равно не успокоилась бы. Будто слыша её мысли, Тоджо иногда поворачивала голову и поджимала губы, поймав её взгляд. Наконец, они приехали к неприметному подвальчику в спальном районе. Пройдя по долгому подземному коридору и миновав охранника (Кируми просто кивнула ему), они раскрыли металлические двери и попали в совершенно иной мир. Здесь красная ковровая дорожка петляла между столами для блэкджека и рулетки, а приветливые официанты разносили шампанское. Ирума будто попала в Японию времён «экономического чуда», когда деньгами сорили, как туалетной бумагой, о чём с неприкрытой гордостью любили вспоминать старики. Комаэда, явно бывалый игрок, двинулся к самым обычным игровым автоматам. Он выбрал неприметный уголок и сел перед одним из них. — Для начала я продемонстрирую мой талант, — он обернулся, откидывая капюшон. — Для меня удача и неудача идут рука об руку, поэтому… Он сунул монетку в приёмник, и ничего не произошло. Автомат будто завис, пока Комаэда смачно не пнул его несколько раз, на что Тоджо брезгливо поморщилась. После целительного рукоприкладства, автомат вдруг замигал яркими огнями и выдал джекпот, осыпав Счастливчика тонной жетонов. — Как-то так, — улыбнулся он. — Ваша очередь, Ирума-сан. Попробуйте воспользоваться моей удачей. Она послушно села за соседний автомат и наставила руку на Комаэду. Сосредоточившись на покалывании в руке и вспомнив, как проворачивала этот трюк с Химико, она представила что-то тёмное, оплетающее Счастливчика, что вырывает у него из груди душу — точнее, удачу. Когда её ладонь потеплела, Ирума затаила дыхание и бросила монетку в автомат. Тот на секунду замер, после чего выдал такой же результат: гору монет и джекпот на экране. Кто-то из официантов достал рацию, но к нему подошла вежливая Кируми и что-то шепнула на ухо. Он побледнел и оставил счастливчиков в покое. Комаэда улыбался так широко, будто этот джекпот — первый в его жизни. — Прекрасно, великолепно! — он развёл руки, болтая пустым рукавом. — Я в вас не ошибся, Ирума-сан. Боюсь, я не наделён полномочиями дать вам титул Академии, но позвольте принести мои искренние поздравления! Это поистине великий талант. Как бы вы его назвали? Ирума тупо смотрела на свою руку, усмехаясь тому, как думала в старшей школе, что никогда бы не стала красть даже шоколадку в магазине. — Абсолютный Вор Удачи, — ответила она, вспоминая слова Джунко. Если ей не подходило ничего, кроме величия и абсолюта, только так можно считать себя достойным её противником. — Мне… надо проветриться. Можно я подышу свежим воздухом минут пять? Одна. Кируми сжала пальцами её плечо. Ирума дёрнулась и резко встала. — Если вы сделаете то, что я думаю… — То ты меня убьёшь, угу. Я не сбегу. Мне просто надо подумать. Ирума бросила презрительный взгляд на гору монет, о которой ещё недавно мечтала, и поднялась из катакомб на улицу. Над Токио хмурились тёмные тучи, в воздухе пахло грозой. Где-то лаяла собака. Ирума прислонилась спиной к холодной каменной стенке и вздохнула. — Что мне теперь делать-то? — спросила она, и ответом был только ещё более яростный лай. — Что бы Каэде сделала? Она представила, как начальница пожимает плечами. Наверное, она бы никогда не пользовалась таким талантом — и так всегда побеждает, зачем делать жизнь ещё более скучной? Ирума вздохнула и глянула в окно дома напротив, где её отражение смутно бликовало в лучах пасмурного солнца. — Не хочешь узнать, что бы сделала я? Хоть это был её, Ирумы, взгляд, её внешность и её хмурое выражение лица, из отражения всё равно улыбалась вечно игривая Джунко. — Устроила бы революцию моими руками, — она посмотрела на ладони, сжала кулаки. — Мы уже это проходили. Опустошение легло на её плечи холодным моросящим дождём. Что вообще из её достижений — реальность? Действительно ли она была такой хорошей баскетболисткой или ей каждый раз везло? Она мечтала понять свой талант, чтобы отыскать какую-то страсть в жизни, найти реальное призвание, но в итоге Джунко была права — это ничего ей не дало. Ирума только приносила неприятности, а полученные таким образом победы её не радовали. Кажется, она начинала понимать, зачем Каэде все эти встречи с Кируми. Каэде. Она обещала написать ей, если что-то случится. Это ведь не будет нарушенным обещанием — её талант никто скрывать не договаривался. Она отправила «ты где?» и стала ждать. Минута-другая. Палец елозил по мокрому от дождя экрану. «Каэде?». «Ответь, пожалуйста, я волнуюсь». Когда через десять минут она не прочитала ни одного сообщения, хотя была онлайн, Ирума позвонила. Долгие гудки, бесконечно долгие, и когда голос в телефоне ответил, Ирума успела с облегчением вздохнуть. Только это был автоответчик. Она не стала оставлять сообщение, а побежала к дороге и оглянулась. Вытянула руку в сторону какого-то пешехода и сосредоточилась, чтобы забрать его удачу. Мысли в голове прыгали скачками кардиограммы. — Такси, мне нужно такси, — бормотала Ирума, размахивая руками и пытаясь поймать любой встречный автомобиль. Никто не останавливался. Почему именно сейчас её чёртов талант не работает?! Она достала телефон, чтобы открыть приложение, но пальцы не слушались, а когда она попадала по кнопкам, телефон глючил из-за дождя. Ругаясь, Ирума вытерла его о рубашку и попыталась ещё раз. Кто-то схватил её за руку. — Ирума-сан. Успокойтесь. — Она не отвечает! Я поеду к ней, я не расскажу ничего, но я поеду к ней! Сердце билось так быстро, что ей едва хватало кислорода. Втягивая воздух, Ирума снова закашлялась и чуть не выронила телефон, склонившись над землёй. Комаэда удерживал её в долгом, очень долгом приступе кашля, и они вдвоём смотрели, как дождь размывает капли крови на асфальте. — Вряд ли вы хотите, чтобы она увидела вас в таком состоянии. Ирума проматерилась и толкнула мусорный бак, из которого вывалилась визитка с номером какого-то сервиса такси — Ирума разорвала её в клочья. — Это — мой — сраный — талант — который — даже — не может — дать — то — что я — хочу! И снова её настиг кашель, только теперь её стошнило прямо в этот мусорный бак. Кружилась голова, нестерпимо хотелось спать, и помимо отвратительного привкуса рвоты, рот вновь наполнился кровью. Ирума села на колени прямо в лужу, сжимая телефон и глядя на унизительно печальное отражение самого бесполезного человека на планете. — Я просто хотела учиться на основном курсе. Почему всё это происходит? — уголки глаз жгло слезами. — Почему она не отвечает? Она не ждала ответа, но Комаэда присел рядом: — Вам было бы нелегко на основном курсе. Счастливчиков всегда считали мусором, который только занимает место, отнимая его у более полезных талантов. Ирума уныло взглянула на него. Она не знала, что Комаэду в Академии считали ненужным. Он всегда так восхищался талантами, а администрация держала его чуть ли не из жалости? — Пошёл в жопу этот основной курс, — она опустила руки. — Я просто хочу, чтобы Каэде вернулась. Я украду хоть всю удачу мира ради этого. — Я могу помочь. — Как? Комаэда помог ей подняться и поднёс к своему виску бледный указательный палец. — Все талантливые тратят годы, чтобы развить свои навыки, но у нас нет столько времени. Я могу помочь вам раскрыться очень быстро, если вы действительно так полны решимости, как заявляете. Она пожала плечами и кивнула. — Давай. Мне плевать, что нужно сделать для этого. За ними уже некоторое время наблюдала стоящая в дверях Тоджо Кируми. Когда они договорили, бариста извлекла откуда-то чёрный зонтик и подошла к ним, спасая Ируму с Комаэдой от усиливающегося дождя. — Я бы хотела узнать, что вы задумали. Любые известные мне способы быстро усилить чей-то талант… мягко говоря незаконны и, что более важно, крайне опасны. — Уверен, вам об этом известно больше прочих, Тоджо-сан! — Оставьте ваши бесплодные попытки меня уязвить. Итак, в чём состоит ваш план? Комаэда не проигрывал ей по части интриг, сохраняя загадочную улыбку, которая соперничала с бариста в вежливости. — Расскажу на месте. Вы ведь будете нас сопровождать, Тоджо-сан? Проконтролируете всё. — Вы испытываете моё терпение. — Я слышал легенды о вашей выдержке! К слову, Тоджо-сан, не могли бы мы воспользоваться вашим кафе? — Комаэда поклонился. — Нам понадобится тихое уединённое место. Когда Ирума в четвёртый раз за день садилась в такси, Кируми остановила её и предложила поехать на задних сиденьях — вместе. К тому моменту ей было настолько плевать, что она машинально согласилась и теперь отрешённо смотрела в потолок, пока бариста зачем-то держала её за руку. — Ирума-сан, — сказала она через несколько кварталов, внимательно поглядывая на таксиста. — Я могу рассказать вам больше, если это поможет. — Ирума молча повернула голову. Бариста хмурилась и в странном детском жесте грызла губы. — Вчера утром наш общий друг, — она избегала имён, наверное, из-за водителя, — вернулся в Токио. Грядущие события столь опасны, что есть вероятность… досрочной передачи наследства. — Старший реально хочет воевать с ними? — Не только с ними. Тот человек, которого заметила ваша начальница несколько дней назад — вам ли не знать, как он опасен. — Ты поняла, почему он не тронул её? Кируми хмурилась; пальцы на её руке сжались. — Трудно сказать, меня не было рядом в момент их разговора. Мы пришли к выводу, что её талант помешал его планам, и он отступил. Есть только… несколько вещей, о которых вы не знаете. Ирума старалась глубоко не дышать, хотя паника вновь держала её за горло. Дело уже не в душевном спокойствии — она не могла рисковать очередным смертельно опасным приступом кашля. — Надеюсь, это что-то хорошее. Пусть будет что-то хорошее. — Во-первых, я давно хотела спросить, — бариста посмотрела на Счастливчика. — Зачем вы напали на неё? Если бы не самые искренние попытки сохранять холодный разум, Ирума бы приложила его лицом о стекло — только бы дотянуться. — Ты сделал что? — М-м? Ничего особенного. Я лишь проверял её талант, как и мы с вами только что. — «Мы с вами», — медленно и тихо говорила Ирума, — побросали монетки в автомат. Ты. Сделал. Что? — Вы бы перерезали ей горло, если бы меня не оказалось рядом. — Однако вы были рядом. Я не просто так продемонстрировал мой талант: он никогда не ошибается. Перед встречей я убедился, что со мной произошло что-то неудачное, а значит — маятник качнётся вновь. Это происходило всегда и без исключений. Тот факт, что мне не удалось убить её — доказательство существования её таланта. Пустота защитила её. — А если бы ты ошибся? — Ирума сверлила его взглядом. — Если бы у неё не было такой чудесной способности? — Тогда мы бы с вами сейчас не разговаривали. Она моргала и видела, как тьма от её таланта сжимает шею Комаэды; не будь это образом, та бы переломилась. — Я убью тебя, — тихо пообещала она, — я убью любого, кто её тронет. — Хорошо, — усмехнулся Комаэда и прикрыл глаза. — Нет уж, подожди, мы с тобой не закончили. Ты обещал рассказать позже — что значит «пустота»? Какой у неё талант? — Я надеялся, что вы и сами поймёте с такой кучей подсказок, — он лениво открыл один глаз. — Хм. Жизнь полна разочарований. Дам ещё одну: пустота — это не просто красивое название. Она отрицает реальность. — Твой талант не сработал, её удачу не видно, она мой естественный противник… она отрицает удачу? Типа, игнорирует её? — Думаю, да. Кого бы ни ждал он, я не вижу другого объяснения, почему этот человек не появился — у него вся удача этого мира. Тогда я и заинтересовался этой девушкой. Мы не успели толком познакомиться, но это талант настоящего победителя. Впрочем, я ей не завидую, — он грустно улыбнулся. — Талант всегда отражает его владельца. Боюсь представить, что находится внутри у — как вы говорили? — Абсолютной Пустоты. — Пустота, — тихо сказала Кируми. — Безграничная всепоглощающая пустота. Ирума сжала в руках телефон. Десяток непрочитанных, и она всё ещё не брала трубку. Да что с тобой, Бакамацу?! — Это всё, что я не знала, Кируми-сан? — Боюсь, нет. В тот день, когда ваша начальница встретила его, я проследила за ней, когда она покинула моё кафе. Мне удалось застать странную картину: он сидел на земле, схватившись за голову. Неподалёку в переулке… стояли вы. Судя по пистолету в его руке… Почему-то эта новость у неё никаких эмоций не вызвала. — Он пытался меня убить. Только почему-то не смог. И это меня он ждал тогда в курилке. Кируми кивнула. — Я рассказала об этом как моему прямому руководителю, так и нашему общему другу. С позволения моего господина, мы нанесли визит той, кого вы ищите, и раскрыли правду о её личности. Ируму передёрнуло. — А она что? — Ничуть не удивилась, но и не обрадовалась. Мы сделали это в том числе, чтобы воспользоваться её талантом. Она помогла нам понять, что происходило с ним и почему его попытка убить вас провалилась. К сожалению, подробнее я сказать не могу, пока не узнаю, что операция прошла успешно. Однако именно поэтому я уверена, что она не причинит нашей подруге вреда — я наблюдала за ней несколько лет, как и за вами, и хорошо знаю эту девушку. Она не имеет ничего общего со своим прошлым. И даже узнав правду, она не переняла свои старые взгляды. Напротив, она очень хочет встретиться с вами и поблагодарить. Только благодаря вам она — эта личность — появилась на свет. Как Ирума ни напрягала воображение, могла представить только наигранную и смазливую улыбку Джунко, которая тянется её обнять, чтобы затем воткнуть в спину пару кинжалов. — Надеюсь, она в курсе, что при встрече я ей врежу. — Думаю, — усмехнулась Кируми, — её не пугает эта перспектива. К концу поездки дождь и не думал прекращаться. Ливень заливал тротуары, и правильная Кируми даже трёх метров до кафе не дала им пройти без зонтика. Она торопливо достала ключ и впустила их внутрь, зашла в подсобку и вернулась с чистым комплектом одежды для Ирумы. Рубашка и брюки были подозрительно похожи на те, что вечно носит Каэде. — Прошу прощения, у меня нет вашего размера. — Я не спрашиваю, зачем у тебя есть чистая одежда для неё, — фыркнула Ирума, переодеваясь. Ей было уже всё равно, кто на этот раз увидит её полуголой, да и Комаэду больше волновало другое. — Не переживайте, Тоджо-сан, мне и так нормально. Вы не возражаете, если я загляну в подсобное помещение? Не хотелось бы всё пачкать в таком прекрасном заведении. Подумав пару секунд, Кируми прищурилась. — Не возражаю. Заодно покажете, как именно вы хотите раскрыть талант Ирумы-сан. Он пожал плечами, и они втроём зашли в подсобку. Здесь, кроме вечного душка от Комаэды, пахло духами Кируми, кофе, чем-то сладким, а ещё будто бы кровью. В центре загадочно стоял стул, а на дальней стене вырисовывался подозрительный прямоугольник. — Тайный ход? — пошутила Ирума. — Нет, Ирума-сан. Складная кровать. Коробки на полках стояли, как и подобает всему в кафе Кируми, как по линеечке. Их было так много, одинаковых и бесполезных, что Ирума ничуть не удивилась, отодвинув одну из них — пустую — и обнаружив сзади на полке несколько мотков верёвки, зажигалку и пачку вишнёвых сигарет. Коробку она поставила обратно и решила, что не хочет больше здесь шариться. — Нашли, что искали? — Кируми не отказала себе в удовольствии лукаво посмотреть на неё. — Угу. Комаэда подошёл к небольшому столику в углу и выложил на него что-то металлическое. Ирума глянула ему за плечо, и её худшие опасения подтвердились: перед ней лежало два револьвера, в которые Комаэда буднично вкладывал патроны. — Вы так хотите её тренировать? — Кируми гневно положила руку на один из револьверов, пока Счастливчик заряжал второй. — Опять твой трюк с пятью пулями? — Зачем же пять, Ирума-сан? — он щёлкнул барабаном, вставляя его на место. — Шесть. Вы ведь обещали меня убить, верно? И он протянул револьвер ей.