***
2 года назад — Хумико… — со стоном вырвалось у Изуми, когда умелые и теплые пальцы охранника проскользнули под ткань ее трусов, дотрагиваясь до клитора. — Ммм? — он навис над ней и с особым удовольствием следил за ее реакцией. Ему нравилось наблюдать, как она извивается от его прикосновений и поцелуев. Одна мысль о том, что только его она желает каждую ночь, делает Хумико счастливее. Любить то он ее не любит, но как мужчине ему льстит такая реакция. И как кому-то может не нравится такое прелестное создание, как эта девчонка? Такая нежная, хрупкая… — Не успела ты стать госпожой в этом доме, как уже находишь себе неприятностей на свою пятую точку, Изуми, — из угла комнаты прозвучал низкий и до ужаса пугающий своей желчью голос. Изуми, позабыв обо всем, испугано взвизгнула и еще сильнее прижалась к своему любовнику, в то время как он наоборот, делал попытки отстраниться и встать на ноги. — Не надо так торопится, я все ровно уже все видел, — Учиха захохотал и, активировав шаринган, уставился на Изуми. — Любишь, когда тебя имеют два парня? Тогда почему бы тебе в таком случае не сделать это с ними одновременно, м? — вопреки его насмешливому тону и расслабленной позе, его глаза излучали такую яростную злость, что казалось, он готов порвать их на куски. — М-Мадара-сан! Это не то… я не… Все нужные слова и оправдания выветрились из ее головы. Такой резкий скачок эмоций обескуражил ее, и она поняла, что вовсе не в состоянии здраво рассуждать. Тело будто парализовало, и она с ужасом осознала, что это конец. Что бы она не сказала, все это больше не будет иметь значения — он уже давно решил их судьбы. Но, несмотря на ожидание, вместо хладнокровного убийства Мадара вдруг деактивировал свой шаринган и сделал шаг назад. Уголки его губ поползли вверх, однако глаза презрительно сузились. — Итачи будет здесь через 2 минуты. Это было последнее, что он произнес перед тем, как испариться в дымке воздуха. В какой-то момент эта затея показалась Итачи до жути абсурдной, но он все продолжал идти по коридору, непонятно что выискивая. Когда все повороты закончились, он уткнулся в одну дверь, что находилась дальше всех остальных…***
Наши дни — Ты смешной, — Сакура искренне рассмеялась, заглядывая мужчине в глаза. Вместо ответа он приподнял девушку за зад и придвинул к себе так, чтобы его пах уперся ей между ног, а грудь соприкоснулась с его. Мадара внимательно следил за ее реакцией, но кроме как медленного и туманного вздоха, ничего не подметил. Она соблазнительно облизнулась, чувствуя странный огонек счастья внутри себя. Почему мне так хорошо?.. — Может, ты слезешь с меня? Однако его слова совершенно отличались от его действий: Его рука, которая сжимала ее бедро сквозь ткань халата, опустилась еще ниже. Прохладными пальцами он проскользнул между ягодицами к промежности, параллельно продолжая следить за реакцией. Ее рот распахнулся от яркой вспышки наслаждения, а сознание окончательно помутилось и стало совсем неконтролируемым. Сейчас каждая частичка ее тела была настолько чувствительной, что обычное касание между ног вызывало буйный восторг и желание усилить эти ощущения. Она заерзала на Мадаре, призывая его не останавливаться и продолжать двигать пальцами, только в разы сильнее и смелее. Он исполнил ее немую просьбу и принялся интенсивно и с огромной отдачей доставлять ей наслаждение. От резких движений, халат, что так и так чудом оставался на ней, опустился еще ниже, а пояс и вовсе развязался. Когда грудь оголилась настолько сильно, что можно было разглядеть маленькие розовые соски, Мадара без стеснения перевел на них взгляд, пожирая их глазами. Новый и несдержанный стон вырвался у нее из груди, когда мужчина не удержался и захватил твердый сосок губами, одновременно дотрагиваясь до ее клитора. Этот стон завел Мадару еще сильнее, и сдерживать себя в руках оказалось куда сложнее, чем он думал. Эта девчонка буквально оживляла в нем все то, что, казалось давно уже вымерло. В штанах стало слишком тесно, и небольшой бугорок уперся Сакуре прямо в промежность. Она чувствовала его, но этого было ей мало. Сакура хотела увидеть, дотронуться и, возможно, даже облизать. Но противный ком в горле разрушил все ее планы. — Меня сейчас вырвет, — сквозь веселый и в то же время нервный смех предупредила она, мигом слезая с мужчины. Сакура не удосужилась пойти в ванну и сделать все аккуратно. Вместо этого она встала четвереньки на край кровати и вырвала прямо на ковер. В сильном исступлении Мадара не особо сильно разобрал смысл ее слов, но когда до его слуха дошли неприятные звуки рвоты, он тотчас опомнился. С легким разочарованием Учиха выдохнул и посмотрел на ее выпирающий зад. В любой другой ситуации он бы наверняка пошутил над этим, либо же шлепнул по нему, однако сейчас это было неуместно. Он аккуратно придвинулся к ней и собрал ее волосы в хвост, чтобы те не мешали ей. Сакура хотела было поблагодарить и улыбнутся, но новый порыв не дал ей этого сделать. Возможно, для кого-то эта картина показалась бы омерзительной, но для Учихи она была по непонятной причине милой и забавной. Мужчина не скрывал своего веселья, в открытую посмеиваясь над девушкой. Когда все закончилось, Харуно выпрямила спину и непонимающе уставилась на него, немного смутившись. — Мне так хорошо и плохо одновременно, — вдруг болезненно искривившись, Сакура схватилась за голову и замычала. Не желая быть в такой болезненный момент в одиночестве, она подползла к Мадаре и прильнула к нему, считая, что именно так и должно быть. Это было само собой разумеющимся — полуголой прижиматься к нему, вздыхая приятный и знакомый аромат мускуса. — Ты употребила совсем немного, так что тебя отпустит уже скоро. Потерпеть нужно всего-то час, максимум полтора, — приобнимая ее за талию, он позволил ей снова пересесть ему на колени и удобно устроиться на нем. — Но тут так классно у тебя, я не хочу, чтобы меня отпускало… — она огляделась, игнорируя ноющую боль в висках. — Это твоя комната? — Мадара поймал ее рассеянный и слишком доверчиво-наивный взгляд, отвечая кивком. — Мрачно то как… а еще слишком темно. Я боюсь темноты, — каждое ее слово лично для нее имело большой смысл, в то время как для Мадары это звучало как обычный лепет пятилетнего ребенка. — Да, ты права, — он решил просто поддакивать, подыгрывать и наблюдать, а в случае чего принять меры. — Я хочу целоваться, можно? — ее улыбка была лукавой и соблазнительной, однако для Мадары она вновь походила на улыбку ребенка. — Могу дать помидор или апельсин, они тоже хорошо целуются, — он не планировал издеваться над ней, но соблазн оказался слишком сильным. — А утка? Она хорошо чмокается? — она хихикнула, вспоминая как представляла себе утку с руками делающую ей маникюр. — Они кусаются, шипят и не любят тактильные контактны, так что вряд ли утка тебе это позволит, — хмыкнув, Учиха перехватил ее руку, которая хотела прикоснуться к его носу. — Тц-тц-тц, не веди себя как плохая девочка. Он знал, что эти слова могут вызвать двойной эффект, но решил все же рискнуть. Как он и думал, Сакура восприняла эти слова как новое развлечение и игру. Она кокетливо накрутила прядь волос на палец и, похлопав ресничками, надула губки. Она наклонила голову набок и немного прищурилась. — Но я хочу быть плохой девочкой, — девушка несколько раз попрыгала на нем, а после приблизилась к его губам, в наглую провоцируя Мадару. Несмотря на то, что эта ситуация до жути аморальна, Мадара решил не отказывать себе в такой заманчивой затее. Так что недолго думая, он сократил то небольшое расстояние между ними и поцеловал ее. Сакура тихонько простонала ему в губы, улыбаясь сквозь поцелуй — она определенно гордилась собой. Его губы были на удивление мягкими, как маршмэллоу. Забывшись, она в порыве страсти укусила его за нижнюю губу, немного переживая; разозлится ли он, или нет. Но нет, судя по всему, Мадару это наоборот лишь сильнее возбудило. Это чувствовалось не только по его крепкой хватке, но еще и по дернувшемуся члену. Он надавил на ее затылок, углубляя поцелуй и тем самым проникая языком еще глубже. В это же время его ладонь сжала ее аккуратную грудь, прокрутив сосок между большим и указательным пальцем. Новый монотонный стон сорвался с ее губ и она разорвала поцелуй, опрокидывая голову назад. — Прошу, я так хочу этого… Если до этого собственные слова казались Сакуре очень логичными и правильными, то сейчас что-то глубокого в ее сознании твердило ей о неправильности всего происходящего. Но это все еще было слишком далеко, чтобы она придавала этому значению. — Не ты хочешь, милая, а эта дьявольская трава, которую ты употребила. Мадара провел пальцами по ее позвоночнику, и та слегка задрожала, томно задышав. Ее разум отказывался работать полноценно, но, кажется, телу это было совсем не нужно. Оно само двигалось так, как хотело, следуя за приятными ощущениями. — Как ты узнал?.. — совершенно искренне удивилась Сакура. — Я все знаю. Это звучало слишком самоуверенно, но почему-то она верила, что это действительно было так. Эти раздумья сильно отвлекали и даже раздражали Сакуру. Ей больше нравилось, когда она вовсе не думала. Мысли, которые постепенно появлялись в ее голове, ей совершенно не нравились. Они были не такие приятные, как эти прикосновения, которые дарил ей Мадара. Мужчина заметил — в данной ситуации — непривычно хмурый взгляд Сакуры. Его руки, до этого поглаживающие ее податливое тело, остановились, а глаза встретились с ее. — Отпустило? — Понятия не имею, но я хочу, чтобы голова прекратила говорить, — пожаловалась она и жалостливо обняла его за шею. — Прикажи ей молчать. Мадара совершенно откровенно расхохотался, осознавая, что слишком уж все далеко зашло и пора бы это прекращать. — Обязательно прикажу, но потом, — он хотел было встать с постели, но цепкая хватка не позволила ему это сделать. — Милая, ты не могла бы отпустить меня? — не прекращая ухмыляться, он похлопал ее по спине, проверяя, не уснула ли она ненароком. — Нет, ведь ты уйдешь от меня так же, как и мама с папой, — чего Мадара не ожидал, так это то, что Сакура вдруг заплачет. Марихуана творит чудеса, но, видимо, не всегда в приятном смысле… Решив, что слова тут будут лишними, Мадара просто встал вместе с ней, придерживая ее за ягодицы. Она довольно улыбнулась и, приподняв голову с его плеча, поцеловала его в щеку, прошептав: — Такой сладкий и милый. Ее слова поистине удивили мужчину. В последний раз что-то на подобие говорила ему жена примерно 11 лет назад, до того, как случилась та ужасная трагедия. Мадара не ожидал, но на секунду вместо Сакуры ему померещилась Юко. Он застыл и в недоумении уставился в ее зеленые радужки, разглядев в них свое отражение. — Мадара, мой, ты чего? — судя по ее фразам, Сакуре очень понравилось называть мужчину как-то ласково, в то время как у Мадары эти слова вызвали лишь раздражение, за которым скрывалась печаль. — Слезай, — резко и уже без прежней насмешки наставил он и убрал придерживающие ее руки с задницы, из-за чего Сакура была вынуждена сползти вниз. Я что, правда плохая девочка, раз уж обидела его? Но чем? Она собиралась дотронуться до него и тем самым успокоить, но Саске, без стука ворвавшийся в комнату, остановил ее. — Ты был прав! Она действительно это сделала! — Саске тяжело дышал, стискивая зубы от злости. — Саске-кун! — мигом забыв о старшем Учихе, Сакура ринулась к младшему, кидаясь тому на шею. — Ты пришел, чтобы принести мне помидор, апельсин и утку? Или ты сам целовать меня будешь? Уже на моменте, когда Сакура обняла его за шею, Саске позабыл о своей злости, переключая все свое внимание на девушку. Но когда она заговорила про помидор, апельсин и… утку, у него глаза на лоб поползли. Он придержал ее за талию, глядя на нее как на умственно отсталую. — Что… — Саске перевел взгляд на Мадару. — Дядя, ты что ей наплел? — Нечего особенного. Я вообще невиновен, это она ко мне приставала и провоцировала, — он развел руки по обе стороны от головы, изображая невинность. При этом ехидная ухмылка на его лице говорила совершено об обратном. — Ага. Саске закатил глаза и снова обратил внимание на Харуно. Она без умолку несла всякий бред, продолжая висеть на нем, будто у него стальные мышцы. — Отведи ее в комнату, а то я за себя не ручаюсь. И постарайся не попадаться никому на глаза, — больше не поворачиваясь к ним, Мадара принялся рассматривать вид из окна. — Не знал, что тебя привлекают девушки моложе тебя на несколько десятков лет, — пробормотал Саске, подхватывая невменяемую девушку на руки. Она брыкалась, не желая покидать и оставлять Мадару одного, так что Учихе младшему пришлось поместить ее в гендзюцу, после чего, наконец, спокойно покинуть покои. Они и не привлекали, Саске. Но она так сильно похоже на Юко…***
— Ну что, доченька, ты сделала то, что задумала? — Шинори встретил дочь с каменным выражением лица, прекрасно зная, что если в доме царит спокойствие, значит, ничего не получилось. — Ты же знаешь… — Знаю, — он приподнялся с дивана и медленным шагом подошел к ней, прошипев у самого лица: — Знаю, что ты никчемная и неспособная. Эти слова были во много раз хуже всех любых ударов, которые она когда-либо получила от родителей. Она впилась ногтями в свои ладони, заглушая внутреннюю боль. — Пап, я обещаю, что в следующий раз все… — Замолкни! — он замахнулся и дал ей звонкую пощечину, оставляя на ее щеке красный след. Изуми болезненно вскрикнула и накрыла щеку своей ладонью, все еще чувствуя жар и болезненное покалывание на ней. Шинори же, совершенно безразлично смотрел на то, как его дочь старалась на зареветь, прикусывая подрагивающую губу. Он отошел от нее на пару шагов и сделал глубокий вздох. — Прости, мне не стоило, — он устало потер переносицу и немного зажмурился. — Просто больше не делай то, в чем не будешь уверена. А теперь иди, мне нужно побыть одному. Пискнув неразборчивое «Да», Изуми тотчас покинула комнату отца, давая волю слезам. Ей было больно от этих слов и такого мерзкого обращения к себе. Она хотела заорать на весь дом, но знала, какие последствия потом будут. Мерзкий, ненавижу! Единственное, о чем она могла думать, так это о новом плане, который в этот раз будет обязательно лучше другого.***
Она все также активничает во время сна, из-за чего одеяло вновь скатилась вниз, позволяя ему снова увидеть ее во всей красе. В этот раз она спала лишь в одной белой футболке, к сожалению, без любимого кружева. Мужчина не собирался здесь долго задерживаться, так что не особо расстроился. Он совершенно бесшумно подошел к ней. Наклонившись, он начал внимательно разглядывать ее красивые черты лица. Сакура была похожа на фарфоровую куклу без единого изъяна. Но именно это и раздражало наблюдателя больше всего. Он потянулся к своему карману и достал оттуда кунай, направляя его в сторону ее лица. Все таки ты и вправду копия Юко…***
— Воды… мне нужна вода… прошу… Ослабленное и изуродованное женское тело валялось посреди каменной комнаты, похожую на тюремную камеру. Из одежды на женщине было лишь грязное и порванное платье, больше похожее на мешок картошки. Тяжелая металлическая цепь вокруг ее щиколотки увеличивала итак мучительную боль во всем теле, до крови натирая кожу. Но кроме как продолжать лежать на твердой и холодной поверхности, она ничего не могла сделать. Я ведь ничего не сделала, почему, почему ты со мной так поступил?