Хост-клуб "Эдем"

Они познакомилась с Нейтаном одиннадцать лет назад. Он и её младший брат Карвер были не разлей вода со средней школы. Нейтан только перевёлся из школы в Портленде в Сакраменто, штат Калифорния, и в тот же день на перемене заступился за Карвера перед задиристыми старшеклассниками, которые поставили ему подножку в столовой. С тех пор Карвера часто можно было застать в компании Нейта. Они ходили друг к другу в гости, познакомились с семьями, оставались с ночёвкой. Поначалу Нейт просто здоровался с Эверли, когда они пересекались у них дома. Но чем чаще они видели друг друга, тем свободнее становилось их общение. И тем больше общих тем у них появлялось. Сначала Эверли захотела научиться играть на гитаре, а у Нейтана она стояла без дела. Затем Нейтан начал играть в шахматы и научил играть Эверли и Карвера. Так они стали чаще проводить время втроём: пили газировку, играли в шахматы, другие настолки или приставку, выгуливали их пса по кличке Банзай. Нейт всегда был на полголовы ниже Эверли. Всё изменилось за одно лето. После восьмого класса родители отправили Нейтана в летний лагерь на все три месяца, а когда он вернулся к началу девятого класса, оказалось, что их рост сравнялся. За весь следующий учебный год Нейт вымахал ещё на добрых четырнадцать сантиметров, и открывая входную дверь, уже не Эверли опускала взгляд вниз, чтобы увидеть Нейта, а Нейт глядел на неё сверху-вниз, улыбаясь одним краешком губ. Но однажды произошёл случай, который Эверли не забудет никогда. Ей тогда едва стукнуло восемнадцать. Нейтану и Карверу – шестнадцать. Была середина лета. На улице стояла невыносимая жара. Эверли только недавно закончила школу с отличием, а следующим утром самолёт должен был увезти её в Нью-Йорк на другой конец страны, где она собиралась поступить в литературный колледж и исполнить свою заветную мечту – стать писателем. Это был их последний день вместе. Вечером, когда жара начала спадать, родители Эверли и Карвера решили проехаться по магазинам, оставив ребят дома, включая Нейтана, которого уже практически причисляли к членам семьи. Взрослые сказали, что вернуться через несколько часов, взяв с ребят обещание, что в их отсутствие, они выгуляют Банзая. Из-за адского пекла за окном, выгуливать пса не хотел никто. Сыграв в «камень-ножницы-бумага» определили, что в этот раз пса будет выгуливать Карвер. В конце концов он нехотя повёл собаку на улицу, оставив Эверли и Нейтана доигрывать партию в шахматы. Всё шло удачно: Эверли была в двух шагах от выигрыша. Победа практически была уже у неё в руках, несмотря на то, что Нейтан был сильным противником, и играл куда лучшей, чем она. Но лимонад в стакане девушки закончился, а лёд расстаял. Предвкушая триумф, воодушевлённая Эверли встала с дивана и уже собиралась отправиться на кухню за добавкой, но не заметила валяющейся под ногой собачьей игрушки. Наступив на неё, Эверли не удержала равновесия и упала животом на колени Нейта, а юбка задралась вверх, словно сама судьба вручила парню билет в первый ряд на просмотр того, что скрывалось под ней. Эверли тогда впервые ощутила такой стыд, что боялась встретиться взглядами с Нейтаном. Пытаясь встать, она извиняющимся тоном начала просить у него прощение за неуклюжесть, как вдруг почувствовала ладонь, которая легла на бедро и замерла, а затем плавно скользнула вверх, очертив форму ягодицы. По ощущениям это было похоже на щекотку, однако не отменяло того, что неловкая поза, в которой оказалась Эверли, и интимность момента заставили дыхание сбиться, а низ живота затрепетать, И не только у неё: она вдруг ощутила как плоть Нейтана, стеснённая джинсами, увеличилась и упёрлась ей в живот. Неожиданно дверь в прихожей хлопнула, раздался звук когтей, цепляющихся за пол, и звон ключей, брошенных на столешницу комода. Услышав звуки, Нейтан мигом одёрнул руку, а Эверли вздрогнула от мысли, что сейчас брат застанет её в странной позе на коленях своего друга, и поспешила снова занять кресло, в котором сидела ранее. О лимонаде она больше не вспомнила. После возвращения Карвера, оба делали вид, будто ничего не произошло – стараясь не смотреть друг на друга, они продолжили доигрывать партию, по итогам которой Эверли, несмотря ни на что, всё-таки стала победительницей. Немногим позднее после этого родители вернулись с горой покупок, которые по их мнению могли понадобиться дочери в Нью-Йорке, и остаток вечера прошёл в бурных сборах. Полночи Эверли не могла уснуть: вспоминала тот момент, прокручивала в памяти, пыталась мысленно воспроизвести ощущения и размышляла о том, что было бы, если бы Карвер вернулся хотя бы на несколько минут позже. У Эверли ещё не было ничего: максимум пара неловких поцелуев на заднем сиденье кинотеатра и ничего кроме. В какой-то момент она подумывала о том, что может это потому, что в глубине души она - лесбиянка, но до того момента ей никогда не нравились девушки, поэтому быстро отвергла эту теорию. Тогда она впервые задумалась, что Нейтан мог бы стать для неё кем-то большим, чем лучшим другом её брата. Ей нравилось проводить с ним время: с ним было легко и весело, он не отпускал мерзких шуточек, которые свойственны мальчишкам в его возрасте, и, даже улетев в Нью-Йорк, ей было тяжело о нём забыть. Хотя признаться себе в том, что он ей нравился не смогла. Он ведь был лучшим другом её брата, да ещё и на два года младше неё. После того, как она улетела в Нью-Йорк, она спрашивала Карвера о Нейте, и он рассказывал по телефону, что Нейт закончил школу с хорошим аттестатом. Собирался поступать в Нью-Йорке на экономический, но ему не хватило баллов для поступления, и в результате он уехал учиться в Монтану, в то время как сам Карвер остался учиться в Сакраменто. Со временем друзья стали всё реже и реже созваниваться, а потом и вовсе перестали, затерявшись среди университетских будней, вечеринок в кампусах и сессий. А потом Нейт пропал. В один день просто перестал отвечать, и номер оказался недоступен. И каким чудом Эверли только что повстречала Нейтана в Нью-Йорке, да ещё и в таком сомнительном месте, было для неё загадкой номер один, которую требовалось раскрыть немедленно, пока он снова не растворился в воздухе. И откуда у неё такая уверенность, что после состоявшегося разговора Нейт придёт в бар и будет говорить с ней, вместо того, чтобы по-тихому слинять, будто это не с ним она разговаривала несколько минут назад?! Да и вообще, он был слишком взбудоражен и взбешён появлением Эверли. Подойдя к двери бара на углу, Эверли видит вывеску с названием бара «Глубокая глотка» и морщится. – «Кто вообще даёт заведениям такие вульгарные названия?», – думает она и тем не менее тянет ручку двери на себя. Внутри душно, пахнет табаком и крепким алкоголем. Играет навязчивый бит, но его почти не слышно из-за посетителей. Шумная компания парней салютует шотами, опрокидывает их в себя и заходится смехом. Их взгляды скользят по проходящим мимо официанткам, разносящим напитки и закуски. Прошмыгнув мимо компании, Эверли занимает один из дальних столиков. Как долго придётся ждать Нейтана, она не знает, поэтому заказывает алкогольный коктейль и, закусив губу, бегло осматривает помещение. Напиток приносят быстро. Эверли припадает к трубочке и делает первый глоток, ощущая сладкий вкус сиропа на языке и как жидкость оседает в желудке. Через десять минут Нейт заходит в бар не в самом лучшем расположении духа. Об этом говорит суровый взгляд и сжатые челюсти. – Привет. – чеканит парень, расстёгивая пиджак на ходу и усаживаясь напротив. – Привет. – тихо отвечает Эверли, обхватив стакан с коктейлем двумя руками. Запал эмоций иссяк. С чего следует начать разговор двум друзьям, расставшимся десять лет назад, не знает ни один из них. Между ними настолько бездонная пропасть и ни малейшего намёка даже на самый хлипкий мостик, не считая внезапной сумбурной встречи. Оба кидают друг на друга короткие взгляды, стараясь не задерживаться надолго: его – жёсткий, пронзительный, её – мягкий, нерешительный. – У тебя будут проблемы из-за меня? – решается первой заговорить Эверли, крепче стискивая стакан в руках. – Не больше, чем могли бы быть. Владелец клуба - мой университетский приятель. Сочтёмся как-нибудь, – пожимает плечами Нейт. качнув головой резче, чем нужно. Эверли кивает, и между ними воцаряется молчание. В отличие от жаркой перепалки в клубе, теперь разговор не вяжется от слова совсем: не то от того, что все вопросы утратили важность, не то от того, что их стало слишком много. Устроив лодыжку одной ноги на бедре другой, Нейт складывает руки в замок и с интересом изучает Эверли. Всё то же округлое лицо, пухлые губы, аккуратный нос, тёмно-карие глаза, обрамлённые пушистыми ресницами, длинные каштановые волосы, спадающие на острые плечи. Всё так же чертовски красива как и десять лет назад, в тот день, когда она свалилась животом на его колени, а он впервые позволил себе поддаться искушению и прикоснулся к ней так, как не касался никогда. И теперь она кидает на него нерешительные взгляды, чуть смущаясь, как и он вспоминая о чём-то из прошлого. – Что пьёшь? – неожиданно для себя спрашивает Нейт, пытаясь поддержать разговор. Эверли растерянно моргает и опускает взгляд на напиток. Он ярко-синего цвета от ликёра блю кюрасао и пахнет спрайтом, а мышцы в теле расслабляются даже от небольшой дозы алкоголя в составе. – «Голубая лагуна». Тут русская водка. Угостили как-то в студенчестве, и мне понравилось. Хочешь попробовать? – нервно спрашивает, протягивая вторую трубочку. – Нет, я на работе. Я взял час простоя за свой счёт, так что мне нужно скоро возвращаться. Времени в обрез. – отрезает Нейт, хмуро глядя на девушку. Эверли вновь кивает головой, поджав губы. В голове столько же вопросов, сколько монеток она успела накопить в банке к своему совершеннолетию, начиная с шести лет: банка была заполнена доверху. Взгляд то и дело скользит по фигуре Нейта: он всё такой же высокий, но теперь стал ещё и шире в плечах, хотя природная худоба никуда не делась. Черты лица стали острее, чуть вьющиеся на концах волосы отросли, взгляд потяжелел, хотя в жестах и манерах по-прежнему легко угадывался шестнадцатилетний парень. – Расскажешь мне? Как так получилось, что ты работаешь здесь? И вообще, как ты оказался в Нью-Йорке? Карвер рассказывал, что ты уехал учиться в Монтану, я думала, ты там и остался… — Что рассказывать? Я окончил экономический институт в Монтане, устроился в крупную фирму, проработал несколько лет. Пару месяцев назад меня повысили и предложили перевестись в Нью-Йоркский филиал. Согласился. Отношения с начальством на новом месте не заладились с первого дня. Эти козлы хотели, чтобы я работал сверхурочно за бесплатно, мол мы тут все большая дружная семья и за семью надо быть горой. А семьёй там даже и не пахло. – Нейтан скрещивает вытянутые ноги и самодовольно ухмыляется, глядя куда-то в сторону. – В ответ на мой отказ стали угрожать. Сказали, что с такими амбициями меня быстро отправят обратно в дыру, из которой я вылез. Разговор быстро перерос в спор, спор в драку. Мне сделали строгий выговор, а я решил, что моя жизнь и время дороже, чем прибыль этой кучки уродов, и ушёл. Теперь я здесь. Хозяин «Эдема» - мой хороший приятель. Когда я обратился к нему с вопросом о работе - предложил временно поработать хостом, пока я ищу новую работу. – Но почему именно сюда? Ты мог бы устроиться на подработку курьером или... не знаю, таксистом, официантом. Всё лучше чем… – она осеклась, а Нейт невесело хмыкнул. – Таксистом или курьером много не заработаешь. У официантов хоть и хорошие чаевые, но обслуга - это совсем не мой профиль. А мне нужно оплачивать жильё и ежедневные расходы. Ещё родителям помогать. У отца был сердечный приступ недавно, а Наоми и Коул ещё школу не закончили. Карвер рассказывал, что у отца Нейта начались проблемы с сердцем вскоре после отъезда девушки. С младшим братом и сестрой Нейта Эверли никогда не была знакома лично, только знала об их существовании со школьных времён. Со слов брата, финансовое положение в семье и правда никогда не было хорошим, поэтому на Нейтана как старшего ребёнка всегда накладывались большие надежды и ожидания. – Разве суть работы хоста - это не обслуга? – неуверенно выдаёт Эверли, качая головой в стороны. – Это… другое. Вести светские беседы, шутить и подливать шампанское в бокал не то же самое, что таскать тарелки в фартуке и улыбаться каждому встречному мудаку. – поясняет парень, стараясь не вдаваться в детали работы. – Ну да, знаю я об этих светских беседах… – еле слышно шепчет Эверли, с грустной улыбкой мешая лёд в стакане. Отчего-то на душе у девушки стало вдруг пусто и одиноко. Подруга, благодаря которой Эверли прознала о клубе, как-то поведала, что шепчет ей на ухо один из хостов, к которому она постоянно наведывается. В рамки простой светской беседы его речи совершенно не укладывались. Взгляд Нейтана заостряется на фальшивой улыбке Эверли. Чем вызвана такая реакция у девушки он не знает, но и оправдываться за свою нынешнюю работу перед сестрой лучшего друга не видит смысла. Ей же всё равно. Должно быть всё равно. – А тебя каким ветром занесло? – едким тоном произносит Нейт, откидываясь на спинку стула. – У тебя всё так плохо с парнями, что ты ищешь их внимание в хост-клубе? – Что? – Тебе нравится, когда кто-то играет с твоими чувствами и обводит вокруг пальца? В школьные годы ты мне такой не казалось, – недобрая ухмылка расцветает на его лице. У Нейтана жжёт в груди и сводит челюсть. Десять лет назад он бы отдал всё, чтобы девушка, сидящая перед ним, пришла к нему за вниманием и лаской, а теперь он случайно встречает её в хост-клубе, куда она пришла, чтобы… Как она сказала? Написать книгу? Что за херня?! В его словах Эверли слышит сарказм с примесью укора и морщит нос. Какая ему разница, зачем она пришла в хост-клуб!? Тот факт, что она туда пришла, не даёт ему никакого права давать ей оценку и тем более высказывать вслух. От его хамства Эверли буквально взрывается. – Да кем ты себя возомнил, чтобы думать будто знаешь, какая я на самом деле? – Ты пришла в настоящее логово разврата и спрашиваешь, почему я так подумал? – выплевывает он, поджав верхнюю губу. – Какого ещё разврата? В правилах клуба интим с клиентами запрещён! Моя подруга постоянно тут бывает и ни о чём таком мне не рассказывала! – А твоя подруга не рассказывала тебе о том, что в дальнем конце зала есть дверь с надписью «служебное помещение», ведущая к приватным комнатам? Запрет в правилах – формальное прикрытие перед законом, чтобы отвести от клуба подозрения, а на деле секс-услуги – одна из основных статей дохода. Хосты соблазняют женщин и разводят их на бабки за смачный трах. Вот куда ты пришла, Эверли. – Я ни о чём таком… Постой. Ты значит, что, тоже собираешься спать с клиентками за деньги? – А вот это тебя не должно волновать, Эверли. – цедит Нейт сквозь зубы. Конечно, не должно. Кто она такая, чтобы учить Нейтана Досса, взрослого самостоятельного мужчину, как и чем зарабатывать себе на жизнь. И всё же его слова медленно прожигают дыру в её груди. Эверли смотрит ему прямо в глаза, но Нейт настойчиво сверлит взглядом в ответ. – Ты изменился. – с досадой заключает Эверли, горделиво вскинув подбородок. – Ты тоже. – он замолкает на короткое время и добавляет: – Так зачем ты пришла в клуб? – Знаешь что, – Эверли впивается в парня острым взглядом и вскакивает со стула. – А это не твоё дело! Я свободная взрослая девушка и могу ходить куда угодно и ни перед кем не отчитываться! Особенно перед другом моего брата! – А, вот как. Ну тогда вперёд. Пойдëм, я приласкаю тебя. – Нейт шипит, его лицо искажено злобной гримасой. – С того дня, как ты сама упала мне в ноги, я догадывался, что тебе нравится, когда… Хлоп. На звук пощёчины оборачивается добрая половина посетителей бара, включая бурно празднующую компанию парней. Ладонь Эверли горит. Нейтан улыбается. Из-под полуприкрытых ресниц он буравит пол взглядом, скрытым за чëлкой, упавшей на лицо от удара. – У вас проблемы, мисс? Нужна помощь? – раздаëтся скрипучий мужской голос со стороны пьяной компании. Эверли кидает в их сторону короткий взгляд и, крепко вцепившись в ремень сумочки, сквозь зубы бросает напоследок: – Ты просто омерзителен! Не знаю, был ли ты таким с самого начала или это жизнь постаралась, но я больше не хочу иметь с тобой ничего общего! Эверли пулей вылетает из бара, яростно цокая каблуками и на ходу задыхаясь от возмущения. Это о нём она думала в ночь перед отъездом! О нëм вспоминала несколько лет в Нью-Йорк! Подумать только! Сколько ночей она провела в мыслях о его ладони, обжигающей кожу! Но теперь Эверли совершенно точно ясно, что того парня, который в свой первый учебный день заступился за её брата перед старшеклассниками, подарил гитару и научил играть в шахматы, больше нет. Вместо него есть только самодовольный мерзкий тип, говорящий и думающий про неё всякие гадости.