Вечером на лавочке

Фильм должен идти час или примерно около того. Время тянулось, минуты казались часами, пока они сидели в своем шалаше, наслаждаясь динозаврами на экране. Огромные ящеры рвут на части свою жертву, перекусывая её кости, разрывая артерию. Бедняка Джон. — Вот если бы он послушался Лейси, то выжил! — Ворчала Софи, её голова лежит на чужом плече. Аромат шампуня с ягодами так и лезет в нос, заставляя мысли заполниться только им. — Наверное выжил бы. — Отвечает ей Уолли, зарывая свои пальцы в белокурые волосы. Такие мягкие, нежные, что нельзя не желать их потрогать. Софи что-то буркнула под свой нос, нахмуривая брови. Джон уже успел полюбиться ей, как персонаж, и его смерть казалось самой несправедливой какая только могла. Дарлинг расчёсывает её волосы, его пальцы утопают в чужих локонах, скорее даже в родных. Он никогда так не трогал чьи-то волосы. Заплетать косы Джули — это другое, трогать мягкую шерсть Барнаби — совершенно другое. Перья Поппи также по-другому ощущаются под подушечками пальцев, а Фрэнка не удавалось расчесать или потрогать его волосы. В фильме кричат и плачут, ругаются, но голубоволосого не волнует это. Это фильм, хоть и хороший, но всё ненастоящий, если можно так сказать. Ему приятно смотреть на картинку, на то как актёры играют, но особой эмпатии он не питает к ним, в отличие от эмоциональной Софи. — Не смей так говорить! — Кричит женщина в телевизоре, на её глаза наворачиваются слёзы злости и отчаяния. — Как? Не стоит говорить, что из-за тебя он умер? — Спорит второй голос, мужской голос. Мужчина хмурится, но его тон не менее спокойный. — Замолчи! — Выкрикивает она, кулаком стукнув по машине. Та пизщит, мигая своими фарами. — Твой отец бы ненавидел тебя! — Мужчина скалится, вена на его виске набухает даже. Софи застыла, то ли внимательно слушая телевизор, то ли уже уснула. Пальцы марионетки спускаются вниз к плечам, под подушечками пальцев ощущается ткань футболки. Позже он осторожно заводит руку под ткань, оглаживая её веснушчатые плечи. — Спишь? — Спросил он монотонным голосом, переводя взгляд на неё. Он ожидал увидеть её сонное личико, чуть опущенные веки и затуманенный взгляд, но увидел лишь то, как её глаза наполняются солёными слезами. — Нет… — Софи вытерла слёзы, рвано вздохнув. Половина фильма, а персонажи так въелись в её хрупкую ранимую душу, что наблюдать за их ссорой было невыносимо. — Хеей, ты чего? — Он мгновенно убрад руку с её плеч, дабы двумя руками обхватить её личико и взглянуть в глаза. В голубые глаза, в которых видны горькие слёзы. — Ничего. — Софи всхлипывает, позволяя ему вытереть её слёзы. Тепло вновь как пламя, разжигается в животе, заставляя бабочек вновь запорхать внутри желудка. На этот раз у обоих бабочки проснулись. Это «ничего» для него вовсе не ничего. Он не так эмоционально привязался к героям фильма, её чувств ему не понять, но он попытается. Он знает какой чувствительной она могла бы быть. — Софи, мои глаза не обманешь, дорогая. — Неожиданно в его голосе прозвучала ласка, тёплая и мягкая ласка. Бабочки словно в панике летают, порхают и задевают крыльями стенки живота Софтлин. — Просто… Просто мне её так жалко! Она не заслужили такое отношение! Она не заслужила! — Она поднимает глаза вновь к его лицу, вновь заглядывая в его чёрные глазки. Уолли большим пальцем аккуратно трёт кожу щеки, выслушивая все её всхлипы и слова. Он будет слушать. Он ничего не скажет, но будет внимательно слушать и помнить этот разговор. Будет слушать до тех пор пока она не успокоиться. Её тело прижимается к нему, руки обвиваются вокруг его талии, сжимая в крепких объятьях. Художник обмякает в её руках, вновь, повисая в её руках как тряпичная куколка. — Уолли, мне так их жалко! — Хнычет Софи, падая на обмякшее тело парня. Она падает вместе с ни на мягкие подушки, на плюшевые игрушки, утыкаясь в его шею. — Шшш, всё хорошо, сосед. — Шепчет в ответ он, но слова его не слушают. Ожидаемо. Ему остаётся только прижаться к её макушке, утешая своими «объятьями» и своим присутствием. Он хороший слушатель, но в поддержке он не профи. Правда этого хватает Софи. Хватает того, что он рядышком в такие моменты и просто доступен. Хватает тепла его тела, к которому она прижимается когда ей плохо, хоть и временно. Софтлин хнычет ему в плечо, обнимая его крепко-крепко. Мурашки бегают по коже Уолли, он ощущает как в животе начинает щекотать, но внимание уделено не этому. Он смотрит на неё, и что-то ласковое отзывается в нём. — «Софи, если бы я только мог не обмякать в твоих объятьях, я бы сейчас крепко прижал к себе» — думает он и тяжело вздыхает, мягко прикоснувшись губами к её голове. Она тихонько захихикала, вытирая слёзы и поднимая взгляд голубых глаз на него, и его сердце вдруг замирает. — Тебе помогло? — Спросил Уолли, удивившись смене её эмоции. Софи улыбается ему, её щёки вновь покрываются акриловым румянцем. — Да, помогло. — Она прижалась к его телу, мягкая улыбка расплылась по её лицу. Дарлинг впервые ощутил как его щёки нагрелись. Это чувство внутри него, эти бабочки так забавно ощущаются.

***

Она так и заснула, прижавшись к его телу, бормоча что-то во сне. На утро голубоволосый еле обвил её тело своими руками, слегка сжимая в своих объятьях. Она такая, ну, красивая? Уолли раздумывает, вспоминая все синонимы к слову «прекрасная», «красивая». Но этих слов мало описать Софи, тем более спящую. Казалось он мог бы вечно наблюдать за тем, как она хмурит свои брови во сне, морщит свой носик. Это было забавно? Уолли нахмурил вслед за ней брови, хоть у него и нет бровей. — Лося… — Бурчит Софи, утыкаясь ему в грудь. Что же ей такого снится то? — Лося? — Тихо спрашивает он, убирая прядь волос с её личика. Его щёки залились самым настоящим румянцем, а новые куколки в животе раскрылись. Ещё больше бабочек порхали в его желудке, щекотя живот. — На море! — Её хвост забавно вильнул, когда она пробурчала эти слова. Он тихо захихикал. — Хорошо, как скажешь. — Художник нежно улыбнулся, прижавшись губами к её лбу. Почему-то её кожа совсем по-другому ощущается, совершенно иначе. Ток проходит по его затылку, волосы дыбом даже встают от этого чувства. Что это? Откуда оно? Уолли не знает и решает узнать у кого-то это, но потом. Ему сейчас нужно подождать пока она проснётся.