***
Сидеть в нагретой машине лучше, чем ехать на метро. Хоть и не своя, но уже что-то. Они только закончили смену и теперь сидят в машине Рюноске. Ну, а Ацуши не просто сидит, он ещё и ждёт, когда ему скажут, зачем его позвали и в чём, собственно, нужна его помощь. За те два часа парень успел многое надумать, и даже самое абсурдное. Его напарник будто обдумывал, можно ли ему довериться. Это недоверие расстраивало. Они уже столько вместе работают, ходили в одну академию, и хоть чуточку то можно было ему без мыслей доверять? Но, может, он просто сам себе это надумал? — Ну, должен сказать, что, в первую очередь, это не совсем по правилам, — начало ему уже не понравилось. — Сегодня у меня было дело в цирке... Не перебивая, Ацуши слушал краткий пересказ дня в роли детектива. Пока Рюноске рассказывал, было видно, как блестят его глаза от пережитых сегодня эмоций. Хоть тот и пытался контролировать эмоции, всё равно было видно. И он не признает, что рад за напарника и что даже восхищается им. К концу рассказа стало ясно, что дело - дрянь. Акутагава либо свихнулся, либо просто идиот. — И ты серьёзно пойдёшь? Ещё и меня позвать захотел? — парень и не знал, что толком сказать. Это в корне неправильно идти вдвоём. Нужно было сообщить детективу, собрать отряд, обдумать план и слежку, а не вот так просто взять и пойти. Что-то случилось у того парнишки, но кто знает? Вдруг это ловушка? Вдруг что? А если это - тот самый маньяк, о котором ничего не известно, пытается завести их к себе прямиком в пасть? — Я знаю, о чём ты думаешь. Но поверь, его взгляд и действия говорили сами за себя. Не знаю, как ты, но я - не беспомощный кусок идиота, что полезет в самую пущу событий, — обстановка в машине начала накаляться. Что его так рассердило? То, что Ацуши не хочет в это лезть и хочет сделать всё по правилам? — Я один поеду, так что теперь можешь выметаться из моей машины и валить домой в кроватку. — Ох, Господи... Как же с тобой сложно, — Накаджима покачал головой. Из-за слов напарника внутри начало нарастать раздражение. Вот любит же он заражать таким настроением всех окружающих. Дабы не начинать ссору, пришлось отступить. — Я поеду с тобой туда, но что ты собираешься делать? Ну, расскажет тебе Макото о своей проблеме, а дальше? Ацуши не может допустить того, чтобы Акутагава ехал один. На то они и напарники, верно? — Ну, тут смотря, какая проблема будет. На месте разберёмся, — парень вздохнул, успокаивая вдруг нахлынувшую злость. — Будем на месте за полчаса до нужного времени. Убедимся, что безопасно. — Ну, хоть какая-то умная мысль за сегодня вылетела из твоего рта... — Акутагава лишь кинул свой фирменный взгляд и, опустив ручник, выехал с парковки участка. — Ты, кстати, почему разукрашенный такой? Неужто столб не заметил и вписался лицом? Накаджима глянул в боковое зеркало. Синяки к вечеру обрели силу, стали более красочными и заметными. Их бы скрыть тем же пластырем, например, но парень не любит, когда на лице находится что-либо и мешает обзору. Постоянное отвлечение может плохо сказаться на работе. — А я слышал, что ты вроде в бассейн с краской прыгнул, — он вернул взор на напарника. — Отдыхал на работе в кругу фламинго, пока я горбатился? Конечно, они оба понимают, что и как произошло, но зачем вспоминать события дня в ужасном ключе? Ацуши не волновало, куда они едут, ведь, вероятнее всего, это будет какая-нибудь забегаловка. Приятно, конечно, что его не выгнали и даже везут нормально поесть. За целый день у него было лишь кофе и перекус местным фаст-фудом. За то время, что они ехали, в машине царила тишина, что прерывалась новостями и песнями по радио. Ничего интересного там не было, поэтому парень любовался ночным городом. Нью-Йорк был красивым. Особенно по вечерам, когда зажигались огни. Но чаще всего он не особо обращал на это внимание, занятый работой и отдыхом. В эти моменты Накаджима понимал, что очень сильно упускает жизнь, не стараясь что-то изменить или хотя бы просто прогуляться и подышать свежим воздухом. Дорога была не особо долгой. Они приехали в довольно интересное место, в котором Ацуши ни разу не был, хотя это место являлось одним из самых популярных. «Old John's» гласила вывеска, завлекая к себе. Сев за столик, что находился ближе всего к барной стойке, ожидая заказ, Акутагава наконец-то прервал молчание. — Меня вот что настораживает: Браунсвилл. Как ты лично видел и слышал, район не славится спокойной жизнью. Да и цирк находится намного дальше от этого поганого места. Так почему именно там? Они остановились в районе, где на десять человек - девять с половиной являются преступниками и вряд ли от того, что им не хватило денег на нормальное место, — Рюноске, хмурясь, поправил хвост, что начал спадать после шапки. — Ну, как оказалось, одним из этих девяти с половиной оказался именно артист из цирка. Но тут явно что-то ненормальное. Снова молчание. Рюноске думал. Сразу ясно, что кто-то из цирка замешан в чём-то противозаконном. Вероятно, паренька заставляли участвовать в чём-то или просто издевались. Об этом говорит его напуганный и зажатый вид. Да и остальные, такие же нервничающие, вероятно, знали, почему убийца так поступил, и боялись сболтнуть лишнего. Массовое производство наркотиков? Торговля людьми? Не важно что, но у них намечается крупное дело. И они, как два придурка, поедут туда вдвоём... Его размышления прервала тарелка куриного супа, которую поставила молодая девушка перед ним. — Дело дрянь... Мы явно ввязываемся во что-то очень херовое, — Ацуши отложил телефон и глянул на напарника. Неужели до него потихоньку доходит, что всё-таки не стоит идти на такие риски? — Но это пока только предположение, которое может и не оправдаться. Поужинаем, а после заедем ко мне. Надо переодеться. Или не доходит. Но пока что они в чудесном заведении, в котором нужно отвлечься на чудесно пахнущий суп и сэндвич.***
В одном из самых опасных районов города темно, хоть глаз выколи. Казалось, будто сюда и не проводили электричества с того момента, как оно в целом появилось. Но нет. На более спокойных, по меркам этого района, улицах оно есть, но в этом, Богом забытом месте, где обитает одна шваль, просто бесполезно восстанавливать его. На следующий день его перережут. До двух часов ночи оставалось пятнадцать минут, и с каждой минутой, что приближала к этому часу, становилось всё более неспокойно. Мысли о том, что это может быть ловушкой, укреплялись в сознании. Они припарковались дальше и заглушили мотор, наблюдая за местом встречи в небольшой бинокль. Это была какая-то подворотня и не похоже было, что там кто-то вообще обитает. Было тихо, если не считать где-то неподалёку громкую музыку и крики торчков. Ацуши было трудно усидеть на месте. Где-то завывал ветер, где-то человек. Нарастала сила метели, из-за которой завтра будет трудно проехать. Пугающая обстановка. — Видишь те два гаража? — парень глянул туда, куда указал Рюноске. В паре метров от стены стояло два гаража: один из которых ниже, а другой выше. Он уже догадывался, что к чему. — Залезешь на тот, что ниже, и будешь наблюдать. Если что, сразу звони в службу спасения. Парень не стал прерикаться насчёт того, что ему пытаются объяснить и так очевидные вещи, а лишь кивнул. Если что-то да случится, а это «что-то» обязательно случится, можно было не переживать насчёт случайных зрителей. Привыкшие к постоянным разборкам даже глазом не поведут. Оба, накинув капюшоны курток, как по сигналу вышли из машины. Пять минут. Накаджима, пробежав трусцой до гаражей, снял перчатки для удобства. Он не высокий, нужно было лишь зацепиться и подтянуться. Размяв руки, парень цепляется и, подтянувшись, ставит ногу на выступ и залезает. Показав Акутагаве большой палец, а после проводив того взглядом, он осматривается. Ничего необычного. Пара пустых бутылок и окурки. Не поднимаясь на ноги, чтобы слишком не светиться, Ацуши проползает к большому гаражу. Стена соседнего гаража отлично скроет, если не присматриваться, а он всё прекрасно увидит. В бинокль он видит напарника, что с каменным лицом смотрит в никуда. Две минуты. Парень смотрит в бок и видит шагающую небольшую фигуру. Нет сомнений, что это именно Макото. И то, что тот один - это хорошо, но расслабляться всё равно нельзя. Ровно в два часа мальчишка подошёл к Рюноске. Напарник оживился, натянув мягкую и доверительную улыбку на лицо. Ни самого разговора, ни его сути толком слышно не было, но по угасающей улыбке Акутагавы было ясно, что ему сообщили не самые приятные вести. Стоило бы спуститься вниз и подойти поближе, дабы узнать, о чём те говорят, но не хотелось оставлять без надзора напарника даже на минуту. Коленки мёрзли, но он оставался не подвижен до тех пор, пока не послышалось копошение. Резко развернувшись, Ацуши натыкается взглядом на выставленное перед ним оружие, а уже после на мужчину. — Шевельнёшься - и ты мертвец. А после умрёт и твой дружок, — невысокий мужчина, в знак своей угрозы, прислонил дуло к его лбу. И как, чёрт его побери, он уже второй раз за день находится в затруднительном положении, где его могут покалечить и убить? Страха, как такового, не было. Все силы ушли на обдумывание импровизированного плана, в котором он выйдет победителем. Но думать нужно было быстро, пока к напарнику не пришли. Ни пистолет, ни телефон, Накаджима взять не может. Поэтому оставалось действовать своими силами. Нужно действовать быстро, поэтому на раздумья ушли секунды. Опершись на руки, парень, приподняв ноги, захватывает ноги его возможного палача и дёргается назад, роняя мужчину. Слышится выстрел, что даёт своеобразный сигнал его приспешникам. Пуля пролетает в паре сантиметров от его лица, но Ацуши не думает об этом и, подобрав лежащую рядом бутылку, вырубает мужика. Отлетевшие осколки также являются импровизированным сигналом, позволяющий действовать. Забрав пистолет, что был ненамного больше его собственного, он набирает всем известный номер. Главное - быстро всё сообщить и бежать на помощь. С оружием в двух руках будет комфортнее. — Это девять один один, что у вас случилось? — Это Ацуши Накаджима, номер значка: девять, три, шесть, девять, восемь, два. Заброшенная улица с гаражами рядом с центром района Браунсвилл. Со мной ещё один офицер и несовершеннолетний, — парень обращает свой взор на наступающую группу. — Намечается перестрелка. Группа из пяти человек, вооружены. Услышав «принято», Накаджима убирает телефон и спрыгивает с крыши. Стараясь не шуметь, он идёт по стенке и останавливается у края. Было слышно лишь мёртвую тишину и его собственное дыхание, но длилось это недолго. Загорелся свет, видимо? от фонарей этой группы, а после послышался наигранно-елейный голос. Таким обычно с детьми разговаривают. — Дорогой мой Макото... Ты решил предать нашу семью? Ещё и надеялся, что об этом никто не узнает? Ты разочаровал меня... — Семья? Это точно никакая-либо мафия, иначе они были бы в курсе. — Привёл двух полицейских, надеясь на спасение... Но, спешу тебя разочаровать. Один из них уже мёртв, а этот, будь он даже лучшим из лучших, не выстоит. Позиция, которую Ацуши занял, была отвратительной. Зайди он с другой стороны, была бы возможность напасть со спины, но тут, если выйти, сразу заметят. — Я не буду вести переговоры, лить сладкие речи и врать, — мягкий голос тут же приобрёл силу, не было слышно того уговаривающего голоска. — Я предлагаю тебе вернуться. Ты будешь наказан, но жив. И это главное. Но... Увы и ах, этот милый полицейский умрёт, — этому нельзя позволить случится. Он надеялся, что у Акутагавы был хоть какой-нибудь план. — У тебя минута. После этого я отдам приказ открыть огонь на поражение. Накаджима судорожно пытался придумать что-либо, и в голове, по кусочкам, начал зарождаться план. Он был простым, но сложным в исполнении и опирался на удачу. Он надеялся, что Рюноске не повернётся к нему и, полагаясь только на своё боковое зрение, поймёт, что к чему. Парень находился в таком положении, что можно было вытянуть руку в бок и её заметит только напарник с Макото, но, если вдруг кто-то из них повернётся в его сторону, то пропал весь план. Шанс маленький, но надо попытаться. Они либо умрут, либо вернутся в добром здравии. Вытянув руку, Ацуши жестом показывает толчок к нему, который говорит о том, что нужно будет толкнуть мальчишку за гараж и самому ускользнуть. После они откроют ответный огонь. Эта неожиданность займёт пару секунд, а после ещё столько же на подготовку оружия. Парень показывает три пальца и, собравшись с мыслями, начинает отсчёт. Три. Накаджима сомневается. Он даже не знает, увидел и понял ли его жесты напарник. Два. Если ничего не получится, то они все умрут из-за его спонтанного плана. Один. Но, даже если ничего не получится, те не успеют скрыться и будут пойманы. Ноль. В одно мгновение в него врезается тело, которое он сразу же отталкивает и велит бежать прятаться. Макото не должен тут находиться, не должен попасть под пули. Послышался вскрик на японском и автоматная очередь, но Рюноске успевает ускользнуть и оказаться перед ним. — Твои идеи всегда будут такими рисковыми? — вопрос ответа не требовал, отвлекаться сейчас нельзя. Мимолётным взглядом оглядев напарника, Ацуши выдыхает. Цел. Не зря его всё-таки прозвали тем, кого пули обходят. Но сейчас об этом нет времени думать, ведь слышны громкие шаги в их сторону. В его плане был пункт начать ответный огонь, но теперь это было неблагоразумным. Пять автоматов они не вывезут. Оставалось бегство. Бегство на крышу, где они прижмутся к бетону. Их не достанут и они смогут дождаться подмогу. Накаджима подсаживает напарника, и тот сразу залезает на гараж, а после протягивает ему руку, помогая подтянуться. Когда эти гнилые псины завернули к ним и увидели лишь исчезающие ноги на крыше, двое снова выругались на японском. Они знают, где сидят офицеры, один из которых в итоге оказался жив, но пока хоть кто-то залезет к ним, пройдёт минута. Но и это будет бессмысленно. Слышна подъезжающая полиция. Их окружают, и никому не удастся скрыться. Но... Слышен крик, а после выстрел. Сирена заглушила неутешительные мысли, но оба понимали, что случилось...***
Уже в участке Ацуши не мог успокоиться. Это он виноват. Он не побеспокоился о том, чтобы тот мужчина на крыше, у которого оказался запасной пистолет, остался на месте. Он придумал этот план и позволил ему реализоваться, хотя знал, что шансы на успех минимальны. Он отправил мальчика прятаться. Это он, Ацуши Накаджима, виноват в смерти Сабуро Макото. Хотелось кричать, плакать, рвать волосы на голове. Паренёк, совсем ребёнок, что хотел просто быть свободным, что спас всех остальных, умер. И всё из-за него... Головой Накаджима понимал, что ни в чём не виноват, ведь действовал по ситуации без времени на подумать. Но эмоции оказались сильнее. В состоянии адреналина, пока ещё не поддавшись чувству вины, он услышал, что именно всё-таки произошло. Владельцы цирка являлись рабовладельцами. Они приглашали на собеседование совсем молодых и безработных, обещая лучшую жизнь. Но в итоге оказывалось, что те добровольно идут в клетку. Они трудились с рассвета до заката на сцене, жили в клетках и питались объедками. Тех, кто их не устраивал, выставляли на аукцион и продавали. Зверство. Тех, кого задержали, допрашивали около часа, выясняя место нахождения заложников. Детектив Накахара, которого разбудили звонком со словами "срочно явиться в участок", был недоволен, хоть и гордился своими учениками, один из которых был временным, а другой - бывшим. Им не позволили ехать вместе с оперативной группой, поэтому сейчас, когда на часах было около пяти утра, они сидели в приёмной. Ацуши ходил из стороны в сторону, пытаясь справиться с нарастающей истерикой, а Акутагава сидел и молчал, обдумывая произошедшее. Не только Накаджима считал себя виноватым, но и Акутагава. Всё-таки это была, в первую очередь, его идея - ехать вдвоём. Если бы он сообщил детективу то, собрав группу, они поехали бы на место встречи. Но ничего не изменишь. Нельзя думать о том, чтобы было, поступи он по-другому. — Накаджима, перестань. Ты ничего не изменишь. Сейчас главное то, что никто больше не пострадал, а преступники за решёткой. Их депортируют обратно в Японию и будут судить, — парень остановился и посмотрел на Рюноске. Чувство вины затапливало всё остальное, но напарник был прав. С минуты на минуту приедут остальные задержанные и жертвы. Нужно было успокоиться. Макото останется героем в памяти каждого. У него будут достойные похороны, и он наконец-то будет свободным.***
AM New York Metro
Великий цирк оказался клеткой для артистов!
Многие не верят в это, но это правда: Владельцы Великого цирка из Японии оказались рабовладельцами!
Что теперь будет с преступниками и жертвами? Читайте у нас! Наши журналисты взяли эксклюзивное интервью у капитана полиции, что ответила на наши вопросы!
Утренний выпуск за 18.01.2019