Счастливы вместе

             Услышанная новость стала для Милы полнейшей неожиданностью.       Девушка осознавала и была готова к тому, что у Кислова, как и у неё, жизнь могла кардинально перевернуться вверх тормашками.       Рыжеволосая наивно полагала, что у Вани просто появилась новая девушка, пара съехалась и поэтому он больше не живет с родителями. В самом страшно сне она не могла представить себе, что её подростковая любовь отбывает срок в исправительной колонии строгого режима за сбыт наркотических средств.       Мила смутно помнила, как они с отцом добрались до полицейского участка и что она обещала Хэнкину взамен на отмену подписки о невыезде, в мозгу заевшей пластинкой билась только одна фраза: «Киса в исправительной колонии строгого режима за сбыт наркотиков».       — Как это случилось? — сглотнув комок в горле, девушка подала тихий голос, безуспешно борясь с учащенным сердцебиением.       — Драматическое представление будешь мужу устраивать, — буркнул мужчина.       — Все мы догадывалась, что рано или поздно он окажется в колонии, у наркоманов только одна дорога.       — А почему ты так спокойно об этом говоришь? Если не родной, то не жалко? — возмутилась Мила.       — Останови здесь, на автобусной остановке, я сама доберусь до аэропорта, — она раздраженно отстегнула ремень безопасности.       — Нет, — резко ответил Сергей, — нечего тебе тут в летней одежде по морозам околачиваться!       — Мне не холодно, — неуверенно возразила рыжеволосая, обмотавшись длинным шарфом.       На самом деле, девушке было довольно прохладно в легкой куртке и без головного убора.       — Тебе нужны деньги на билет? — заботливо поинтересовался мужчина, не отвлекаясь от дороги.       — Антуан уже купил, — погрузившись в задумчивость, ответила Мила, рисуя пальцами на запотевшем стекле незамысловатые узоры.        Чувствительное сердце рыжеволосой рвалось на части. Она тревожилась, как Кисе живется в колонии, не страдает ли парень за свой длинный язык, и о том, что с ним будет после тюремного срока.       — Муж, — спустя некоторое время объяснила Мила, вынырнув из гнетущих мыслей.       — Хороший парень? Не такой как прошлый?       — Очень, — рыжеволосая улыбнулась уголками губ, — полная противоположность Ване.       — На втором свидание привел меня знакомить со своей семьей, — она осеклась на полуслове.       — Все в порядке, — отмахнулся Сергей, — как умерла мама, наша семья распалась и мы с тобой жили как соседи.       Мужчина чувствовал свою вину, что начал новые отношения, и не обращал внимание на дочь-подростка.       — Светулька— твоя копия, — Мила нарушила затянувшееся молчание.       — Ты тоже в детстве была скромной девочкой с золотыми кудряшками, а стала, — хмуро начал отец.       — А гулящей девкой, — усмехнулась рыжеволосая.       — Не клеится у нас разговор, слишком много воды утекло, — закусив до крови нижнюю губу, она развела руками.       — Спасибо, что помог с Константином Анатольевичем, — накинув на голову капюшон, Мила вышла из машины на стоянке.       — Надеюсь, что хоть Света воплотит твои ожидания, — она бросила быстрый взгляд на отца, и торопливой походкой направилась в здание аэропорта.

***

      — Людмила Шлюмберже, пройдите, пожалуйста, к зоне выхода, ваш рейс сейчас улетает.        Опоздавшую пассажирку вызывали три раза по громкой связи, но в тот день она так и не поднялась на борт судна.       В Париже Милу ждал любящий муж, новые друзья и работа мечты, но чувство вины перед Кисой не позволило ей уехать из родного города, не поговорив с ним по душам. Она считала себя виноватой в том, что парень оказался за решеткой.       — Кислов, на выход, бабенка к тебе пришла, — железная дверь открылась и на пороге темной тюремной камеры появился надзиратель.       По камере пронесся громкий хохот и свист.       — Кто? — парень спрыгнул с верхней койки.       — Симпотная такая, рыжая, — молодой надзиратель облизнул губы, — Людмила, а фамилия какая-то заморская.       — Я не пойду, — резко отрезал брюнет.       — Ты чё? — удивился один из сокамерников.       — Она шлюха, — отмахнулся Киса.       — Он отказался от свидания, — рыжеволосая развела руками.       — Может оно и к лучшему? — Гена положил руку на хрупкое плечо подруги.       — Я буду приезжать, пока мы не поговорим.