По ту сторону кордона

Ты не ожидала зайти настолько далеко. Не думала, что тебя действительно отпустят и тем более благословят делать, что вздумаешь. Но вот ты всё-таки здесь. Шагаешь через реку со своим парнокопытным спутником, который по всем законам природы уже должен был умереть от холода и голода. И не иметь пяти глаз. Опускаешь взор под ноги и замечаешь подо льдом странные кучкующиеся прямо под тобой тени, о природе которых предпочитаешь не задумываться. Ступаешь на противоположный берег и кидаешь беспокойный взгляд через плечо, убеждаясь, что позади не разверзлась бездна, и ты всё ещё можешь спокойно вернуться домой. Окидываешь взором телёнка, что не моргая смотрит на тебя слишком осознанно, отчего становится не по себе, и спешишь отвернуться. Тебя гложет один единственный вопрос: что теперь делать? Словно ребёнок, добившийся своего, ты не знаешь, как поступить с неожиданно исполнившейся прихотью. Ты наизусть знаешь дорогу до ближайшего поселения, и это совсем не близкий путь, длиною больше чем в двести километров. Даже если ты доберёшься туда, не замёрзнув насмерть, в этом не будет никакого смысла, кроме как попытаться убедить всех — прежде всего, саму себя, — что ты жива. Юный сопроводитель, словно заметив твоё замешательство, вдруг вполне обычными для оленя зубами хватает тебя за рукав и настойчиво тащит куда-то вдоль берега, и ты послушно следуешь — будто есть иной вариант. Тебя отпускают только тогда, когда доводят до проталины, намного большей по размеру, чем из которой выплыл твой почивший недруг. И по пытливому взгляду пяти глаз ты догадываешься, чего от тебя хотят. Но отказываешься в это верить. Потому что добровольно нырнуть в ледяную воду в разгар зимы в не предназначенном для этого месте — прямая дорога на тот свет. Разве он для тебя всё ещё "тот"? Терять больше нечего. Хоронить больше некого. Значит, и тебя никому не придётся. И ты с замиранием сердца делаешь шаг в глубину, задерживая дыхание, в последний момент задумавшись, правильно ли ты интерпретировала негласный приказ. Жадно глотаешь воздух, выползая на берег, с которого на тебя как ни в чём не бывало смотрит знакомая мохнатая мордашка, чей взгляд слишком серьёзен для неспособного выражать эмоции существа. Тяжело усаживаешься на землю, чувствуя, как пропитанная ледяной водой одежда начинает морозить тело, заставляя стучать зубами. Неужели ты серьёзно рассчитывала на чью-то милость? На собственную вседозволенность? Поднимаешь замыленный взгляд на оленёнка, что пристально смотрит куда-то в сторону. Переводишь взор за чужими глазами и цепенеешь, замечая неподалёку сидящего у лунки рыбака. Тут же грузно срываешься с места, заставляя работать начинающие неметь ноги, и подбегаешь к самому настоящему живому человеку, что при твоём приближении отрывается от удочки и одаривает тебя вопросительным взглядом.