По ту сторону кордона

Судорожно вздыхаешь, замечая, как взгляд пяти глаз соскальзывает на твою ладонь, что начинает тихонько содрогаться от подступающего мороза, а сердце падает куда-то в пятки — неужели ты всё-таки обозналась? — и ты зажмуриваешься, не в силах больше метаться в догадках. Будь, что будет. Ты поступила так, как посчитала нужным. И ты едва не отдёргиваешь холодную руку, которую обжигает горячее прикосновение шершавой, почти что как уголь, кожи, посылая по позвоночнику разряд, заставляя забыть, как дышать. И ты понимаешь, что тебе больше и не нужно. Ни дышать, ни спать, ни питаться. Ты делаешь это лишь по наитию, по старой привычке, оставшейся с того света. Горло сдавливает подступающий ком, а меж ресниц проступает солёная влага, слепляя глаза, обдавая теплом хладную кожу, и ты сдавленно всхлипываешь, крепко сжимая чужую руку дрожащими пальцами, словно боясь вновь остаться одной. Неужели ты и вправду не хочешь потерять того, от кого бежала всё это время? Не понимаешь, по каким законам работает твой новый мир. Ты до сих пор не уверена, что происходящее — не агония умирающего рассудка. Не знаешь, на что подписалась, но надеешься, что нескончаемый кошмар, наконец, завершится. Подсознание шепчет: "взгляни", и ты поднимаешь тяжёлые веки. Даже сквозь плотную пелену замечаешь то, от чего с обветренных губ срывается тихий хриплый вскрик, и инстинктивно пытаешься выдернуть вялую ладонь из захвата, на что встречаешь нечеловечески сильное сопротивление — достаточно крепкое, чтобы удержать на месте, но недостаточно грубое, чтобы причинить боль. Под кожей, испещрённой мелкими порезами и разукрашенной бесчисленными синяками, на глазах чернели вены, обращая и так бледную руку в трупный серый цвет, сменяющийся тёмным как смоль оттенком, сливаясь в одно пятно с массивной ладонью твоего преследователя. И ты чувствуешь, как холод, который ты уже и не можешь испытывать, если сама того пожелаешь, обжигает изнутри, безжалостно обрывая последнюю нить, что связывает тебя с прежним миром. В этот самый миг ты не хочешь признавать, что мертва, не хочешь отдаваться чужой воле, что желает упокоить твою трепещущую душу, которой стоило бы смириться с происходящим ещё вчера. Теперь ты окончательно убедилась в том, что познакомилась совсем не с добродушным властителем сей тайги, а с беспощадным, неспособным на сопереживание перевозчиком потерянных меж мирами мертвецов, что до последнего отрицают свою судьбу. Таким был убийца отца. Таким являешься и ты. У вас с почившим врагом оказалось гораздо больше общего, чем ты бы хотела. И ты искренне удивляешься, что ошиблась в чужих намерениях, когда хтоническое создание резким движением тянет твоё слабое тело на себя, отчего ты едва не падаешь в снег, и тут же подхватывает, укладывая не успевшую осознать произошедшее тебя у обжигающе тёплой груди, пахнущей терпким еловым углём и могильной землёй.