***
Два часа спустя Хогвартс-экспресс отправился со станции, увозя с собой почти весь факультет Слизерина. Общая комната погрузилась в полную тишину — только огонь в камине весело потрескивал. Риддл стоял рядом с ним, наблюдая за играющим пламенем, и по причине, которую Гарри не мог до конца понять, сам он чувствовал себя невероятно спокойно. Напряжение моментально покинуло его тело в тот момент, когда последний слизеринец вышел из подземелья. Гарри расслабился, удобно растянувшись на диване. Как будто Риддла здесь не было, как будто он был естественным продолжением Хогвартса. Было странно думать о Риддле в таком плане, но Гарри чувствовал себя слишком хорошо и умиротворённо, чтобы беспокоиться о чём-либо. -Ты всегда был таким раздражающим? — спросил Риддл. Его голос был ленивым и насмешливым, поэтому Гарри с довольным вздохом уютнее устроился на подушке. -Зависит от того, о ком ты спрашиваешь, — пробормотал он. — Твою другую версию я раздражал днями напролёт. Твои верноподданные собачонки тоже не очень-то жаловали меня. Да и мои родственники… они бы тоже согласились, что я не слишком приятный человек. Их раздражало всё во мне. Гарри слишком поздно понял, что это не лучшая тема для разговора. Гарри напрягся, уставившись в подушки, он ждал, как отреагирует на его слова Риддл. Мальчик не мог вспомнить, что он уже успел наговорить слизеринцу о своих родственниках. Он же упоминал Дурслей, не так ли? Он сказал что-то вроде того, что жил с ними до тех пор, пока они не сдали его в приют. Но сколько ему тогда было лет? Идиот. Идиот, который не мог даже нормально запомнить свою фальшивую историю. -Магглы, с которыми ты провёл свои первые пять лет? — спросил Риддл. Его голос был абсолютно лишён всяких эмоций, и Гарри не мог понять, было ли это потому, что он что-то подозревал, или потому, что тема была ему неприятна. Пять лет. Он правда сказал, что ему было столько? Может ли быть, что Риддл пытался уличить его во лжи? Сердце Гарри стучало так громко, что он едва мог дышать. Мальчик сглотнул, лихорадочно пытаясь восстановить, что он успел сболтнуть Риддлу о своём детстве, но не мог ничего вспомнить, как ни старался. Гарри решил продолжить говорить, ничего не подтверждая и не отрицая. -Я всё ещё помню их, — осторожно начал он. Это не было ложью, поэтому говорить было не так тяжело. — Так много времени прошло с тех пор, как я видел их в последний раз, но я всё ещё помню, будто жил с ними ещё вчера. -Потому что они пытались навредить тебе, — прошипел Риддл. Его глаза мрачно сверкнули, как будто он вспомнил что-то. — Память о людях, которые причинили тебе боль, останется с тобой навсегда. Единственный способ избавиться от неё — заставить заплатить. В его словах было столько хладнокровия и решимости, что Гарри вздрогнул. Он хотел промолчать, потому что знал, что так будет лучше, но слова жгли горло, пеплом оседая на кончике языка, Гарри не мог молчать. -Так ты поступил со своей семьёй? Риддл замер. Они стояли друг напротив друга в гнетущей тишине несколько долгих секунд: Гарри ждал, не смея сделать вдох, пока Риддл сверлил его тяжёлым взглядом. -Эта маггловская мразь не была моей семьёй, — выплюнул он, наконец. Несмотря на весь яд в его голосе, глаза Риддла излучали мягкий свет, и в отличие от того, как он смотрел на Гринграсс, это не было фальшью. Это были настоящие чувства слизеринца, сердце Гарри забилось быстрее. — Если я правильно понимаю, в твоём мире моей семьёй был ты. Эти слова подействовали на Гарри, словно ведро холодной воды. Если бы мальчик в этот момент не лежал, то точно бы пошатнулся от изумления, разрываемый не то отвращением, не то тоской. Мысль о том, что Риддл мог видеть в нём свою семью… это было ошеломляюще. Это было неправильно. Риддл был убийцей, который вырос и убил все поколения своих предков. Он стёр с лица земли свою настоящую семью и поставил Гарри на их место, даже просто думая об этом… мальчик приходил в бешенство, но хуже всего было то, что какая-то глупая, простодушная часть Гарри, с жаром ухватилась за эту внезапную идею. Где-то глубоко внутри он был в восторге от слов Риддла. Он отчаянно желал, чтобы это стало правдой, как будто Риддл был его единственной надеждой обрести близкого человека в этом чужом и незнакомом мире. И Гарри было всё равно, кем был Риддл и какие ужасные вещи он совершал, всё, что волновало мальчика в этот момент — иллюзия того, кем они могли бы стать друг для друга. Гарри не знал, как эти безумные и противоречивые чувства отразились на нём, но, должно быть, Риддл что-то заметил, потому что внезапно его губы расплылись в понимающей улыбке. -Я не позволил им даже рта раскрыть, — произнёс слизеринец, и его глаза зажглись каким-то странным, тревожным блеском. — Эта маггловская мразь, которая считала, что они слишком хороши, чтобы быть моей семьёй. Тот, кто, вероятно, был мои отцом, открыл дверь. Он узнал меня, я видел это по его лицу. Я до сих пор помню, как он побледнел, как его глаза наполнились ужасом, я помню каждую секунду. Он попытался открыть рот, но его голос был мне отвратителен. Он умер первым. Два слова, всего два коротких слова, вспышка прекрасного зелёного света, и жизнь покинула его тело моментально. Риддл вздрогнул, и Гарри с отвращением подумал о том, что это было вызвано каким-то извращённым удовлетворением, переполнившим слизеринца. Мальчика едва не вырвало. -Я хотел уйти, но услышал, что в доме был кто-то ещё, — продолжил Риддл. Возбуждённый румянец обдал его щёки фальшивой живостью. — Я переступил порог. Пожилой мужчина сидел за столом, женщина стояла около окна. Они были одеты исключительно хорошо для магглов. На мужчине был зелёный двубортный костюм с таким огромным количеством карманов, что если бы эта корова миссис Коул увидела его, она бы сошла с ума от такого небрежного расточительства. На женщине было тёмно-синее платье в пол. Их волосы были так красиво уложены, словно они собирались куда-то пойти, а не устраивали обычный скучный ужин дома. В этот раз вздрогнул Гарри. Отвращение струилось по его венам, так что ему с трудом удавалось держать лицо, хотя на самом деле ужас сковал его тело так, что было трудно сделать вдох. По какой-то необъяснимой причине количество деталей, которое Риддл так легко мог воспроизвести в своём рассказе, пугало Гарри. Смак, с которым он произносил каждое слово, выражение удовольствия на его лице — он явно заново переживал те убийства, пропуская через себя каждую каплю счастья, подаренного ему теми жуткими воспоминаниями. Это было ненормально, и тот факт, что Риддл описывал это так спокойно, вызывал резкий диссонанс в голове Гарри. Внутри него царил хаос, его разум никак не мог понять, как кто-то может с таким искренним наслаждением говорить об убийстве своей семьи. -Полагаю, они приняли меня за своего мёртвого сына, — Риддл усмехнулся, убрав непослушную прядь волос за ухо. — Их беспокойство сразу унялось, они улыбнулись мне, и в этот момент я убил их. Сначала женщину, затем мужчину. Улыбка застыла на её лице навсегда. Мужчина, кажется, понял, что что-то не так, но у него не было времени среагировать. Когда он упал, на его лице застыла смесь неуверенности и страха. Это было странно. Завораживающе. Риддл действительно выглядел загипнотизированным. Гарри видел это по его мрачно поблёскивающим глазам, мальчику пришлось проглотить все те слова, которые рвались из него наружу. Ты болен. Ты монстр. Тебе нужна помощь. Он не мог сказать этого. Риддл не простил бы ему подобной вольности — она бы разрушила все ещё не осуществлённые планы Гарри. Но он должен был что-то сказать. Риддл до сих пор был погружён в свои мерзкие воспоминания, но скоро они покинут его, и тогда он переключится на Гарри. Что он должен сказать, что было бы не слишком агрессивно, но в то же время не слишком предательски по отношению к тому, что чувствовал Гарри на самом деле? Мальчик отчаянно пытался найти ответ на этот вопрос, когда Риддл посмотрел на него. Этот внезапный контакт был настолько ошеломительным, что Гарри выпалил вопрос, даже не подумав: -И тебе стало лучше после этого? — спросил он, его голос звучал холоднее, чем следовало, но Гарри было уже всё равно. — Смерть «избавила» тебя от их влияния? Глаза Риддла сузились. -Почти полностью, — ответил он, и его голос был таким же вызывающим. — Моя фамилия — единственная связь между нами. Излишне упоминать, что избавлюсь от неё уже очень скоро. -Да уж, ты не смог придумать ничего лучше Волдеморта. Магия Риддла предупреждающе затрещала. Его глаза сузились еще больше. -Почему у меня такое чувство, словно ты не одобряешь каждый мой шаг? Это не очень-то… по-дружески. Возможно, здесь Гарри было бы разумнее промолчать, но, конечно, это было уже невозможно. Отвратительная история Риддла, нескрываемое наслаждение, которое он испытывал от убийства невинных людей, слишком сильно потрясли Гарри: чувства внутри него бушевали так сильно, что он больше не мог сдерживаться. -Ну вот, опять ты путаешь друзей и своих жалких лизальщиков ботинок, — прорычал Гарри. От переполнявших его эмоций он вскочил с дивана и начал ходить туда-сюда вдоль гостиной, распаляясь всё больше и больше. — Я никогда не соглашусь с тем, во что не верю, лишь бы завоевать твоё расположение. Мне плевать на то, что ты можешь мне предложить, плевать, какой властью ты будешь обладать через пару лет. Хочешь, чтобы тебя звали Волдеморт, прекрасно. Но я считаю, что имя просто отвратительно, и мне кажется полным бредом выдумывать его только для того, чтобы люди даже шёпотом боялись называть тебя так, но, пожалуйста, это твой чёртов выбор. Но убивать свою собственную семью, это… Риддл зашипел, и его ярость передалась Гарри. -Эти магглы никогда не были моей семьёй. -Точно! Они не воспитывали тебя и даже не знали. Но ты вообще задумывался, хоть на секунду, что произошло между твоими родителями? Были ли твои бабушка и дедушка в курсе о твоём существовании? Если да, то они поступили просто ужасно, бросив тебя. Но разве можно казнить их только по этой причине? Убийство — это не решение. Они даже не поняли, почему ты убил их, потому что ты не потрудился дать им чёртовы объяснения. -Они не заслужили того, чтобы я говорил с ними. -Тогда их убийство было бессмысленно! Они даже ничего не поняли! Гарри сжал кулаки. Он лишь смутно понимал, что вылетает из его рта. Как вообще можно было объяснить отвращение, которое вызывало в нём убийство, словами, которые были бы понятны кому-то вроде Риддла? Говорить о морали не было никакого смысла. У Риддла она просто отсутствовала. Гарри должен был объяснить свою точку зрения, не говоря речами из Библии. Сделав ещё один глубокий вдох, Гарри попытался прийти в себя. Злость ему не поможет, не против Риддла, она всё только усугубит. -Послушай, — начал Гарри, стараясь дышать ровно. — Я просто хочу сказать, что убийство — это не то, о чём ты должен думать в первую очередь, когда что-то идёт не так. Ты создал крестраж, поэтому знаешь, какова цена смерти. Ты сказал, что избавился от своей семьи — от влияния магглов, но так ли это на самом деле? Что изменилось после их смерти? Они всё ещё бросили тебя. Последствия твоего ужасного детства в приюте не исчезли только потому, что ты убил людей, по вине которых там оказался. Тобой двигала месть, не более. -Я сильно сомневаюсь, что ты понимаешь, о чём говоришь, — холодно прервал его Риддл. В его глазах смешалась насмешка и пренебрежение, кровь Гарри мгновенно вскипела. — Что ты знаешь о смерти? Ты никогда не отнимал жизнь, поэтому у тебя нет права рассуждать об этом. Гарри знал, что должен был молчать. Он знал, что не может сказать того, что так сильно рвётся из него прямо сейчас. Риддл всё равно поймёт его неправильно, а Гарри придётся заново пережить те воспоминания, которые он не хотел ворошить так небрежно, но какая-то странная потребность доказать Риддлу, что его точка зрения имеет место быть, была намного сильнее Гарри в этот момент. Мальчик открыл рот, готовясь открыть правду, которая долгое время прожигала себе выход наружу. -На моих руках тоже есть кровь. Я убил двоих незадолго до того, как оказался здесь и правда в том, что я ни капли не жалею об этом. Глаза Риддла широко распахнулись. Высокомерная насмешка в его взгляде растаяла под напором новой эмоции — любопытства. Гарри знал, что так всё и будет. Предательская часть его души, та, которая жаждала всё больше и больше внимания Риддла, она предвкушала этот момент, хотела получить одобрения, жаждала признания. Именно это чувство погубило марионеток Риддла, но в этот момент даже эта ужасающая мысль не остановила Гарри. Воспоминания о том дне вырвались наружу, хаотично мелькая перед глазами взволнованного мальчика. Блестящие белые волосы, потрясённые серые глаза, которые до этого всегда смотрели с превосходством, теперь источали страх. Люциус Малфой, пошатнувшийся после того, как Гарри напал на него по-маггловски — набросился и ударил. Удар был слабоват, но Малфой его не ожидал. Его удивление и растерянность подарили Гарри драгоценные секунды опережения, и он использовал их, чтобы послать простое взрывное проклятие в голову Малфоя. Гарри не был уверен, на какой исход он рассчитывал. Он использовал Confringo множество раз и видел, как другие волшебники использовали его. Иногда оно приносило довольно много ущерба, а иногда на порядок меньше, поэтому Гарри не знал, что случится на этот раз. Это был один из худших дней, эмоциональное состояние Гарри было очень нестабильно. Тонкс и Люпина убили за пару минут до того, как Малфой напал на него. Они сражались с Пожирателями Смерти, которых Гарри видел впервые, и в один момент Люпин рухнул на пол, а Тонкс, крича, бросилась к нему. Она поддалась слепому инстинкту, так же, как и Малфой, отшатнувшись от удара, в обоих случаях промедление стоило им жизни. Тонкс поразили незнакомым Гарри проклятием, оно разрезало девушку на четыре части. Гарри находился достаточно близко, чтобы кровь мгновенно залила его лицо и одежду. Он помнил, как кричал, а потом просто бессмысленно сидел, дёргая волосы на своей голове без всякой цели. Радостный смех Малфоя вывел его ступора. Их схватка была короткой и неравной: Гарри выжил только потому, что адреналин в его крови заставлял его двигаться так быстро, как он никогда не предполагал, что способен, а ещё потому, что Малфой не хотел его убивать. К концу первой минуты Гарри налетел на Малфоя. Затем он использовал проклятие, и голова мужчины взорвалась, как воздушный шарик с водой, которыми Дадли любил кидать в Гарри. Только вместо воды была кровь, и, в отличие от Гарри, Малфой умер. Чьи-то пальцы коснулись его лица. Прикосновение было быстрым, но моментально привело Гарри в чувства. Мальчик увидел, что Риддл стоит рядом, с нескрываемым любопытством наблюдая за ним. -Так что там была за история? — спросил он, но его слова были больше похожи не на вопрос, а на приказ. Гарри нервно сглотнул. Он уже вступил в эту реку, назад пути нет. Это был ещё один общий для них с Риддлом момент, так что, возможно, Гарри смог бы с помощью своего рассказа заставить слизеринца, по крайней мере, рассмотреть свою точку зрения. -Это случилось в Министерстве, — прошептал Гарри. — Когда мы попали в ловушку, Дамблдор и его сторонники окружили нас. На меня напали, этот волшебник был гораздо старше и опытнее. Он уже убил нескольких моих друзей, и я знал, что если позволю ему победить, меня тоже ждёт смерть. Выхода не было. Поэтому я сделал это. Я бросил в его голову Confringo. Эффект был намного сильнее, чем я ожидал, и он… Гарри вздрогнул, звуки, запахи, ощущения крови на его теле, как будто перенесли его в тот самый момент. Мальчик на мгновение закрыл глаза, пытаясь сосредоточиться. -У меня не было выбора. Я должен был сделать это. -Конечно, ты должен был, — промурлыкал Риддл. К удивлению Гарри, он протянул руку и погладил его по волосам, и каждое его прикосновение было наполнено собственническим холодным расчётом, Гарри не мог найти в нём никакого утешения. — Нет ничего плохого в том, чтобы защищать себя. Я думаю, что моя другая версия не раз говорила тебе об этом. Что насчёт второго человека? Это тоже была самооборона? -Не совсем, — осторожно ответил Гарри. Если Риддл пытался успокоить его своими прикосновениями, то он полностью в этом провалился. Гарри не видел, чтобы Риддл когда-либо вообще прикасался к кому-то, и уже тем более, чтобы он гладил чьи-то волосы, так что эта внезапная перемена только ещё больше напрягла Гарри. Это была вопиющая попытка манипуляции. С чего Риддл вообще взял, что инициирование физического контакта заставит Гарри открыться, нет, это было выше его понимания. Может быть, Риддл думал, что друзья делают так? Было ли это ещё одной попыткой подражать поведению его так называемой другой версии? О чём бы ни думал Риддл, это заставляло Гарри чувствовать себя крайне странно, так что лучше бы ему положить этому представлению конец как можно скорее. -Я защищал свою подругу, — признался мальчик. Страшные воспоминания замелькали перед глазами, но он не дал им отравлять его разума снова. — Они схватили её. Несколько волшебников со стороны Дамблдора, но они не были такими же моралистами, как он, я знал, что они будут пытать её. Я не мог справиться с ними со всеми, поэтому решил убить хотя бы одного, чтобы, возможно, облегчить участь моей подруги. Я подумал в тот момент… одна смерть и на одного человека, который мог бы причинить ей боль, станет меньше. Риддл хмыкнул. По его взгляду было трудно что-то понять, но у Гарри было такое ощущение, словно он знал, о чём думал слизеринец в этот момент. Ему было приятно, что руки Гарри запятнаны кровью, однако он не мог радоваться этому, зная, что Гарри убил, чтобы защитить кого-то другого. Вероятно, для него это было проявлением слабости, жалкая мотивация, которая не стоила того. -Как ты убил этого человека? — спросил Риддл. Гарри пожал плечами. -Я просто сделал один весьма удачный бросок, — сказал он. — У меня был нож. Я наложил на него ускоряющее заклинание и бросил. Нож попал в горло тому волшебнику. -Каким неожиданно злобным маленьким союзником ты мог бы стать, — протянул Риддл. В его голосе звучало тёмное удовлетворение. Он наклонился, так что его лицо оказалось слишком близко к Гарри, мальчик заметил, что теперь его глаза горели от любопытства. — Интересно, ты бы убил, чтобы защитить меня? Так он и думал. Странное эгоистичное чувство собственничества показывало свои мерзкие клыки всякий раз, когда Риддл узнавал о том, что у Гарри, помимо него, были и другие близкие люди. -Тебе не нужна защита, — холодно произнёс мальчик, увернувшись из-под руки Риддла, он отошёл. Почему этот ублюдок постоянно вторгается в его личное пространство? — Давай вернёмся к нашему разговору. Как и ты, я отнимал жизни, и хотя я не жалею об этом, потому что знаю, что это было единственным верным решением. Убийство не принесло мне никакого освобождения — разве это вообще возможно? Твои родственники, ты ведь даже не знаешь, почему они бросили тебя. Ты даже не потрудился выяснить этого. Что, если твоя мать использовала любовное зелье на твоём отце, и именно так она забеременела? Если бы, предположим, Гринграсс сделал бы то же самое с тобой, ты бы остался с ней и заботился о своём ребёнке? Риддл сморщился. Его отвращение было настолько очевидным, что Гарри мрачно улыбнулся. -Вот именно, — произнёс мальчик. — Зная тебя, ты, вероятно, убил бы её, наплевав на ребёнка. И даже если твои родители любили друг друга, а затем твой отец бросил твою мать, с чего ты решил, что твои бабушка с дедушкой были в курсе происходящего? Возможно, они бы приняли тебя, если бы знали о твоём существовании. Может быть, они бы полюбили тебя. -Я никогда не нуждался в их любви, — выплюнул Риддл. Его лицо всё ещё было искажено от отвращения. — И их принятие мне тоже не было нужно. -Но ты винил их за то, что они бросили тебя. -Это не так. -Тогда почему ты убил их? Риддл открыл рот, как будто хотел что-то сказать, но затем резко передумал. В его глазах горел целый ворох противоречивых эмоций, и неуверенность была самой заметной из них. Он не знал, что сказать, запоздало осознал Гарри. Это открытие внезапно успокоило мальчика. Риддл начал этот спор, абсолютно уверенный в своей правоте, но теперь его уверенность заметно пошатнулась, он не знал, какое оправдание можно было привести своим убийствам так, чтобы они имели смысл. Волдеморта это никогда не волновало. Риддла, да. Гарри видел в этом хороший потенциал. Конечно, мальчик не обманывал себя, думая, что ему удалось переубедить Риддла, но если бы слизеринец когда-нибудь хотя бы раз вспомнил об это разговоре, прежде чем произнести убийственное проклятие, это уже было бы большой победой. -Я не думаю, что тебе следовало убивать их, — продолжил Гарри. — Я считаю, что ты совершил ужасную ошибку. Ты оборвал три ни в чём неповинные жизни и запятнал их кровью свою душу. Ущерб, который ты получил, живя в приюте, никуда не делся, и их убийство не отменило этого факта. И то, как ты пытаешься компенсировать это сейчас, обращаясь с людьми вокруг, как со своими пешками, что это? Попытка самоутвердиться? -Это мой образ жизни, — ответил Риддл, он наклонил голову в бок, пристально следя за Гарри. — Ты ошибаешься, если думаешь, что я отношусь так к другим людям из-за какой-то предполагаемой травмы. Жизнь в приюте научила меня тому, что для достижения чего-либо в этом мире нужно обладать властью. Прямо сейчас в этом я вижу свою цель. Людей привлекает исключительность. Чем более недостижима похвала, тем отчаяннее они стремятся её заслужить. Поверь, если бы я улыбался каждому встречному и помогал всем направо и налево, круг моих последователей был бы намного меньше. Люди начали бы воспринимать это как должное, а этого я не допущу никогда. Говоря, о тебе… Гарри напрягся, когда Риддл снова шагнул к нему, его взгляд был острым и внимательным. -Мы похожи, — заявил он. Гарри перестал дышать, когда Риддл осторожно коснулся его шрама. Это было едва заметное прикосновение, словно дуновение ветра, но мальчик всё равно ощутил тепло, оставшееся после того, как Риддл отступил, приятное и слегка покалывающее. — Наши обстоятельства определили то, кем мы стали. Разница лишь в том, что я подстроился под эти обстоятельства. Я знаю, какую маску надеть, и что сделать, чтобы заставить других делать то, что я хочу. Я продолжаю играть до тех пор, пока они не дадут мне всё, о чём я прошу, и в этот момент я избавляюсь от них, как от бесполезного мусора. Ты, с другой стороны… — губы Риддла скривились в усмешке. — Ты слишком бесхитростный и вспыльчивый, чтобы притворяться. Ты отражение своей травмы. Когда я вижу границу, я продолжаю осторожно прощупывать её, пока не найду способ проникнуть внутрь. А ты прорываешься сквозь неё, наплевав на последствия. Неудивительно, что ты так реагируешь, когда мои последователи нападают на тебя. Ты ненавидишь ограничения, и когда они пытаются поставить тебя на то, что, по их мнению, является твоим местом, ты взрываешься. Гарри хотел возразить просто из принципа. Он открыл рот, но ухмылка Риддла быстро заставила его замолчать. Верно. Своими действиями он просто докажет всё, только что сказанное Риддлом. Раздраженно вздохнув, Гарри потёр лицо, удивленный и расстроенный. Невероятно, насколько проницательным был Риддл. Он не знал Гарри, он мог основывать свои выводы лишь на фальшивых историях, которые слышал, и всё же он сделал весьма точные заключения. Гарри действительно ненавидел границы. Он был эмоциональным, вспыльчивым и непокорным — если бы Гарри не был таким, если бы у него было больше терпения, если бы он больше прислушивался к советам других людей, возможно, он не бросился бы сломя голову в Министерство. Не потащил бы с собой всех своих друзей, и они остались бы в живых. Боль пронзила сердце Гарри. Мальчик вздрогнул, покачав головой, пытаясь вернуться к реальности, вместо того чтобы позволить своим мыслям снова погрузить его в неприятные воспоминания. -Ну и что? — спросил Гарри. — У нас с тобой было непростое детство, и оно по-разному повлияло на нас, но убийство людей, по мнению которых ты страдал, ничего не изменит. Убийство омерзительно. Возможно, ты не до конца понимаешь, какой непоправимый вред оно приносит твоей душе, но я видел это своими глазами. Ты тоже видел, в моих воспоминаниях. Ты превратился в монстра. -Та версия меня, которая создала слишком много крестражей, стала монстром, — поправил его Риддл. Он подошёл к одной из полок и взял с неё декоративную вазу. — Убийства по-разному влияют на душу. -Убийство — главный элемент ритуала. То, что оно не изуродует тебя сразу, не значит, что оно не повлияет на твою душу или рассудок. Риддл закатил глаза, но спорить не стал. Он поставил вазу на стол и указал на неё. -Трансфигурируй вазу в огонь, — приказал он. Смена темы была такой резкой, что Гарри сначала подумал, что неправильно расслышал. -Что? -Ваза, — Риддл нетерпеливо кивнул в сторону стола. — Преврати её в огонь, как нас учил Дамблдор. Озадаченный, Гарри хотел отказаться от этого сомнительного предложения. Он не был одной из собачонок Риддл, ему не нужно было подчиняться его бессмысленным приказам. Но любопытство было сильнее Гарри. Оно снедало его изнутри, пока искушение не стало слишком непреодолимо. -Отлично, — проворчал Гарри. Он достал свою палочку и попытался сосредоточиться. — Mutare in ignem. Ничего не произошло. Под пристальным взглядом Риддла, мальчику было ещё более неприятно, чем во время занятия. Гарри прочистил горло и попробовал снова. -Mutare in ignem! На этот раз унижение принесло результат. Ваза задрожала и превратилась в расплавленное месиво, прежде чем внезапно вспыхнуть. Гарри улыбнулся, но его триумф был недолгим. Менее чем за пять секунд огонь погас, заставив мальчика снова почувствовать себя расстроенным и униженным. Хотя Гарри удалось трансфигурировать вазу в огонь, это было крайне слабо. Пламя едва-едва горело, даже цвет был бледным, скорее жёлтым, чем оранжевым. Учитывая великолепное представления, которое Риддл сумел организовать с первой попытки, результат Гарри был просто жалок. -Хм, — протянул Риддл. Он не скривил губы, как делал, когда был недоволен — он просто выглядел задумчивым. Гарри переступил с ноги на ногу, не понимая, зачем Риддл вообще попросил его трансфигурировать вазу сейчас, но прежде чем кто-либо из них успел заговорить, громкий хлопок нарушил тишину подземелий. Старый домовой эльф появился посреди комнаты, поклонившись, он протянул Гарри запечатанный коверт. -Срочное письмо для мистера Гарри Поттера, — объявил эльф. -Спасибо. Домовой эльф ахнул, а Риддл уставился на Гарри, словно не мог поверить, что слышит это. Возможно, Гермиона была права — ну, в какой-то степени. Волшебники действительно были не в себе, если простое «спасибо», сказанное домашнему эльфу, так сильно потрясало их. На конверте не было имени. Заинтригованный, Гарри распечатал плотную бумагу, и его желудок скрутило, как только он начал читать. Дорогой мистер Поттер, Мы никогда не общались с вами лично, но мы много слышали о вас от нашего сына, Флимонта Поттера. Если вы согласитесь, мы бы хотели встретиться с вами сегодня, ровно в три часа в Кабаньей голове, чтобы познакомиться и поговорить. Мы уверены, у вас накопилось столько же вопросов, сколько и у нас самих.С нетерпением ждём нашей встречи, Генри и Леонор Поттер.
Гарри перечитал письмо ещё один раз. Слова были те же. Это было то же приглашение, написанное тем же незнакомым почерком, подписанное до боли знакомой фамилией. Его фамилией. Поттеры хотели встретиться с ним? Гарри не знал, как относиться к этой новости. Его сердце бешено билось в груди. Он не хотел их видеть. Если бы он притворился, что у него нет кровных родственников в этой временной линии, он был бы в большей безопасности. Они были бы в безопасности. К каким бы ужасным последствиям ни привели его попытки вразумить Риддла, никто из его семьи не должен был пострадать. Но… они же были его семьёй. Его прадедушка и прабабушка, его самая что ни на есть реальная связь с отцом. И Флимонт. Если бы Гарри согласился встретиться с ними сегодня, возможно, ему удалось бы построить с Флимонтом хоть какое-то подобие общения… Восторг разгорался в Гарри с такой силой, что даже тревожное беспокойство не смогло унять его. Гарри не должен был идти на эту встречу. Но он хотел. Возможно, последствия будут не такими печальными. Риддл фыркнул, прервав мысль мальчика, обернувшись, он обнаружил, что слизеринец без какого-либо стеснения разглядывает аккуратный почерк письма. Не было никакого сомнения, что он всё прочитал. Ублюдок. -Я надеюсь, ты не собираешься соглашаться на встречу, — сказал Риддл, от его слов веяло ледяным холодом. — И не позволишь оскорбить себя написанием ответа. -Оскорбить? — Гарри нахмурился. Он уже практически выучил письмо наизусть, но всё равно ещё раз перечитал, чтобы окончательно убедиться, что не пропустил ничего важного. — Что ты имеешь в виду? Это просто приглашение. Риддл пару секунд молча разглядывал Гарри. Затем недоверчивый смешок сорвался с его губ. -Иногда я с трудом могу понять, что ты делаешь в Слизерине, — произнёс он. Несмотря на сказанное, его голос звучал почти нежно. — Твоя наивность поразительна. Гарри моментально разозлился, поняв это, Риддл продолжил, не дав мальчику начать говорить. -Тебе не кажется странным, что они выбрали именно это время, чтобы передать письмо? Сразу после отправления Хогвартс-экспресса. Замок почти пуст, Хогсмид тоже. В это время в Кабаньей голове почти не бывает посетителей. Поттеры не хотят, чтобы появились слухи, поэтому они хотят встретиться с вами в такой обстановке, они стыдятся тебя, как маленького грязного секрета, которым и считают. Им нужно быть в Лондоне, чтобы встретиться со своим сыном уже через пару часов, поэтому они не ожидают, что ваша встреча продлиться слишком долго. И, конечно, время, которое они выбрали. Три часа уже через сорок минут. Они не хотят, чтобы у тебя был шанс обсудить это с кем-то, кто мог бы отговорить тебя от этой встречи или пойти с тобой. Сказав последние слова, Риддл ухмыльнулся, холодно и мерзко. -К счастью, у тебя есть я. Гарри и без того был немало потрясён количеством грязи, которую Риддл смог вытащить из одного небольшого письма, но его последнее заявление едва не снесло Гарри с ног. -Что? — переспросил мальчик. — Ты… ты не пойдёшь со мной! -Так ты действительно собираешься пойти? Даже не смотря на тот факт, что это очевидная манипуляция? -Мне не кажется это такой уж большой проблемой, — ответил Гарри, чем дольше он об этом думал, тем увереннее становился. — Даже если ты прав, что с того? Конечно, они боятся. Меня вообще не должно существовать, они, наверное, думают, что я результат какой-то скандальной интрижки. -Неужели? — Риддл приподнял одну бровь. — Ты полукровка, что означает, что один из Поттеров вступил в отношения с кем-то ниже своего уровня. Гарри пришёл в бешенство от этих слов. -Моя мама была магглорождённой, и мой отец был счастлив жениться на ней, — выплюнул мальчик. — Их отношения не были какой-то скандальной интрижкой. Если ты, в конце концов, женишься на Гринграсс, будет ли считаться, что она тоже выйдет замуж за человека ниже своего уровня? Как Гарри и думал, Риддл усмехнулся, знакомое выражение отвращения и злости исказило его лицо. Чего Гарри не ожидал, так это того, что в следующий момент губы Риддл растянуться в расчётливой полуулыбке. -Ты слишком часто упоминаешь Гринграсс, — лениво протянул Риддл. — Интересно, значит ли это что-то. Гарри покраснел, смущённый и одновременно оскорблённый. Одарив Риддл раздражённым взглядом, он направился в спальню, чтобы найти свою зимнюю мантию. -Я ухожу, — крикнул он. — Я хочу послушать, что они скажут. И если ты собираешься пойти со мной… -Без сомнения. -… по крайней мере, держись подальше от нас. Зачем тебе вообще идти? Даже в том случае, если они, что очень маловероятно, решат и дальше поддерживать наше общение, я не собираюсь знакомить вас. И я не позволю тебе использовать их в своих целях. Гарри не нужно было оборачиваться, чтобы понять, что Риддл ухмыляется. -Посмотрим, — зловеще пообещал он.